Первое впечатление самое верное? Да Бог с Вами. Иной бука со временем окажется нежнейшей душой. А вот благообразный, предупредительный, который улыбался и лишь о вселенской любви говорил, глядишь, и прирежет, как Рогожин. Тут спасибо Фёдору Михалычу, - он примерно так это видел . Мне с ним комфортно, понятно и восторг не прошёл за более чем полвека. Хотя вышибить его из моей головы многие пытались. Но остались в ней те, кто не боролся с ним, а дополнял.
Антипод его, как считается, Лев Николаевич так необъятен, что отпугивает меня. Совершенно честно я признаюсь в своём ничтожестве перед ним. Знала одного богемного молодого человека, который всю жизнь читал одну книгу, «Анна Каренина». Как заканчивал, так открывал снова с первой страницы. Понимаю его. Это произведение, которое движется вместе с возрастом читающего, кроме всего прочего богатства его содержания. В молодости я любила Анну и была ее защитницей. К старости я ужаснулась всесилию гормонов над человеком (см. мой пасквиль «Гормон дуреман»). Мне безумно жалко эту очаровательную женщину, прожившую кое-как, сгинувшую ни за что - абсолютная бессмыслица. Да и все остальные герои романа - тоже! Даже правильный Левин. Это роман о бессмысленных жизнях, столь разнообразных, но всегда таких тщетных.
«Война и мир» для меня - утопия, с его хэппи-эндом, делением на чёрное-белое, попыткой взгляда на землю из космоса. Это провальный клич к объединению людей добрых. Кто такие, для начала, добрые, - следовало бы отделить зёрна от плевел. Тут Лев Николаевич рискует опасно сблизиться с Фёдором Михалычем, что, вероятно, противоестественно.
Формально же к добрым относят тех, кто под флагом любви выступает. А сколько под ним лицемеров, любителей говорить красиво - ни одна статистика не определит. Сколько просто глупых, повторяющих чужие мантры о любви, любви, любви, любви... Сколько осталось настоящих молчаливых добрых? Почему в ходу мантры? Так очевидно же: есть два мотива подхватить их. Первый: недолюбленные надеются притянуть к себе своей благостностью то, что недобрали. Второй: стать хорошим в глазах окружающих. Зачастую бессознательно, - просто громкое утверждение общепринятых добродетелей действует, скажем, как личный пи-ар. Тут мы фактически видим всю европейскую ситуацию: например, громко говорить, что ты толерантный, любишь эмигрантов и детей-инвалидов, означает, что ты положительный.
Громко, - все это нужно декларировать, чтобы знакомые знали.
Однажды, начитавшись на франкоязычном форуме этих причитаний о любви к ближнему, я задала вопрос: «Вы через слово поминаете ЮНИСЕФ, а что и как делаете вы, чтобы помочь детям?» Ответили лишь трое, - что к Рождеству покупают поздравительные открытки, издаваемые этой организацией.
Не могу не напомнить: во Франции вышла книга, по-моему, в философской рубрике, которая прямо в названии говорит о том, что это сочинение - похвала лицемерию. На презентации автор приводила, по ее мнению, доказательные примеры: «Нельзя же некрасивой женщине говорить в лицо, что она некрасива». Даже продолжать не буду - для меня это как зубная боль.
...А вот «Крейцерова соната» сначала долго вызывала у меня неприятие, - спасибо засилью простеньких трактовок о полудоказанном адюльтере, убийстве на почве ревности и последующих размышлениях убийцы.
Самой бы мне никогда не догадаться, но случилось музыкантам поделиться пониманием этого произведения, - имеют право более других. Эта версия была опубликована, но вспомнить, чтобы дать ссылку на автора, не могу из-за склероза.
Оказывается, та, кого представляли дурочкой-женой, была на самом деле музыкантом-виртуозом. Бездарный муж впал в бред ревности к таланту. Не была она похотливой - она исполняла произведение мало кому посильное, ей нужна была как воздух среда профессионалов. Он был уязвленным ничтожеством.
Не грандиозно ли это?! Вот и первое впечатление...
Рисунок: Г.Коревых, 1992