К только-что заснувшему на стоянке таксисту подбежал небрежно одетый человек и задал вопрос, который поставил опытного водилу в тупик, - В такси можно сесть?
Удостоверившись что за чудаком нет погони, таксист поразмыслил и сострил, - Ну встать точно нельзя.
- Так я сажусь? – уточнил Туркунов.
- Если деньги есть, - поставил небольшое условие таксист.
- Есть, есть, - подтвердил чудак и прыгнул на заднее сиденье. Он оглядывался и у него дрожали руки.
«Кто за таким может гнаться?», - прикинул таксист, осматривая туркуновский бюст в зеркало заднего вида. Коллаж рубашки и пиджака привел его к довольно неожиданному выводу, - «, Наверное, в бане не заплатил сволочь».
- Отвезите меня в какую-нибудь гостиницу, в любую, можно самую простую, только с удобствами, - попросил беглец протягивая тысячу. Водитель, собравшийся было выкинуть жулика-недоноска из экипажа, осмотрел купюру, и не найдя в ней почти ничего подозрительного включил скорость.
Туркунова поселили быстро. Гостиница называлась «Крылья Советов». Она занимала полуразваленное здание на задворках, потерявшего веру в олимпийские идеалы, стадиона. Администраторша спросила желает ли постоялец обычный 4-х местный номер или 2-х местный люкс?
- А просто двухместного нет? – поинтересовался Туркунов, с некоторых пор испытывавший к люксам неприязнь.
- Заняты, - отрезала кассирша, чтобы предотвратить дискуссию. Однако услышав сверху глубокий вздох, смягчилась и посоветовала, - Берите четырехместный, это на сто рублей дешевле.
Туркунова приятно поразила гостиничная уравниловка. Сто рублей теперь для него были не деньги, и он второй раз подряд согласился на люкс.
308-й номер найти оказалось нетрудно. Он находился на третьем этаже, но в Северном крыле. Чтобы туда попасть Туркунову надо было взойти на четвертый, пройти по припорошенному цементом коридору до конца, затем спуститься по пожарной лестнице на второй, завернуть за угол и подняться по приставной на третий. Указателями служили выцарапанные на стенах стрелки. Они сопровождались подписями, которые не имели никакого отношения к топографии местности, а лишь подчеркивали удивительную бедность русского настенного языка.
Войдя в номер, Туркунов огляделся. Оглядевшись, он отдал должное генеральному дизайнеру отеля. Мебилировка соответствовала названию гостиницы. Железные кровати, укрытые красноватыми одеялами из шинельного сукна, и гномы-тумбочки с круглыми ручками выглядели такими же экспонатами Музея Натуральной истории, как и Советы, у которых были Крылья. Слегка подводил белый пластмассовый шезлонг, свалившися с неизвестно какого пляжа. Зато железный стул, украденный из столовки середины семидесятых, вызывал слезы умиления. Ближайшим родственником ему приходилось радио. Оно украшало серую стену решеткой цвета бивней мамонта.
О присутствии в комнате человека свидетельствовала примятость на одной из кроватей. Туркунов занял противоположную. Он облокотился о стену и собирался закрыть глаза, когда заметил, что пространство под примятой кроватью заставлено пластиковыми бутылками с жидкостью. Такие же бутылки толпились под столом и лежали под тумбочкой. Туркунов встал на колени и прополз два метра, разделявшие койки. Бутылки оказались б/у, жидкость в них прозрачной. У Туркунова пробежали мурашки по спине. Он вспомнил документальный фильм о подмосковной мафии, изготавливающей ядовитую водку. Ему представился бородатый мафиози в черных очках, который входит в комнату и первым делом уничтожает ненужного свидетеля. От напряжения рука дернулась, и бутылка упала. Туркунов сжался, взрыва не последовало. Он открыл глаза и увидел, что из-под бутылочной пробки капает жидкость. Миллионер понюхал. Жидкость не имела запаха. Попробовал на язык - без вкуса. Осторожно как сапер открутил пробку и повторил опыты. В бутылке была вода. Скорее всего водопроводная.
Туркунову стало легче. Чтобы успокоиться он сел и пересчитал миллион. Затем, он спрятал пакет под матрасс и почувствовал себя разбитым. Он вспомнил о своей давней мечте – душе и подушке, так бездарно разметанной тупой горничной из Плезуре Инна. «Душ, бутик, ресторан, ночной клуб» - повторял он как молитву, силясь подняться с притягивающей тело кровати.
Душа в номере не оказалось. Туркунов проверил везде, даже пошарил в темном стенном шкафу, собрав бережно хранившуюся годами паутину. Тогда миллионер отправился в экспедицию в коридор. Открытия не заставили себя ждать. В одном конце коридора он обнаружил туалет с обширными водоемами на полу, в другом – душ, сухой как пустыня Калахари. Туркунов покрутил красную ручку, затем синюю и тут его осенило – сосед запасся водой, чтобы помыться вечером. У Туркунова воды не было. У него снова начиналась депрессия.
В газете «Доктор Айболит», которую он ежегодно дарил маме на день рождения, писали, что лучший способ борьбы с депрессией – действие. Через пять минут Туркунов уже стоял перед администраторшей.
- У меня к вам два вопроса! - рубанул он с плеча.
Администратор подняла на него правый глаз, оставив левый на глянцевом журнале.
- Первый. Вы дали мне люкс?
Не найдя то ли в вопросе, то ли в вопрошающем ничего интересного, администраторша вернула глаз на место. Однако ее собеседник был настроен решительно. – Вот направление, - сказал он и подсунул под оба админглаза карточку гостя.
Служащая с опаской поглядела на распоясавшегося Туркунова. – Какой вопрос-то? - переспросила она как можно невежливей.
- В чем люксовость моего номера? – выкрикнул жилец с нервным надрывом. – В нем нет у-удобств, в-воды и н-нет телевизора даже, и он... двухместный! В чем его люксовость?
- А радио? – искренне изумилась администраторша.
- Ч-что «а радио»? – передразнил Туркунов.
- Р-радио ж есть, - передразнила дразнящегося клиента невозмутимая работница сферы обслуживания.
- И что?! – по инерции рявкнул Туркунов, но тут же притих, сраженный очевидным умозаключением. – А в других нету?
- Нету, - подтвердила женщина, перелистывая глянцевую страницу.
- А вода? – задал Туркунов второй вопрос уже без апломба.
- Вода чего? – вяло среагировала она, обсосав страницу с девятью минимизированными купальниками, ни один из которых не пошел бы к ее двойному подбородку.
- В душе воды нет, - то ли спросил, то ли ответил миллионер, заглянув на ту же страницу.
Администраторше такой Туркунов больше нравился. Она перешла к ювелирному разделу. Во время трехминутной паузы, которую неугомонный клиент пытался прервать шуршанием рукавов по стойке, фальшивым кашлем и возгласом «а!», она ни разу не оторвалась от журнала. Наконец сверху донеслось, - Воды где взять, не подскажите? – Дама посмотрела на испуганного собственной смелостью Туркунова, вытянула в сторону указательный палец с двумя перстнями и сообщила тупому дяде то, что знает каждый первоклассник.
- В буфете.
Туркунов полуприсел со скрещенными ногами, чтобы достать ключ. При этом он уронил две бутылки, а остальные шесть поставил на пол. Поиски ключа в залатанных войлоком карманах грозили закончиться потерей шаткого равновесия, но тут... Дверь отворилась сама изнутри. Здоровенный мужик с покатой плешью на огромной голове стоял перед присевшим в реверансе крохотным Туркуновым. Немая сцена продолжалась дольше, чем могли выдержать туркуновские колени. Улыбнувшись на прощание, он вонзил свой острый зад в оциклеванный пол. На мужика падение миллионера не произвело никакого впечатления. Он пересчитал бутылки, и выкатив круглые глаза из-под мохнатых бровей, задал вопрос ребром, - Ты из наших, что ли?
- Не совсем, - ответил миллионер, переживая острую боль в крестце. Несуразный ответ был воспринят как отзыв на пароль. Мужик оглянулся по сторонам, подобрал валявшиеся у его ног бутылки, и понизив голос, сказал, - Заходи.
Туркунов зашел, поставил воду на тумбочку и получил еще один неожиданный вопрос,
- Что мало взял?
- Да как-то, - пожал он плечами.
- Вы где голодаете? – рубанул мужик, сверля собеседника глазами.
- Туркунов вспомнил про недопитое консоме, сглотнул слюну и пожал плечами, - Да, у пьедестала в последний раз...
- На Лубянке. Правильно! - продолжал свою головоломку головастый. – С забоя?
- С з-завода.
- И вас продают сволочи! - сосед проскрежетал коронованными зубами. – А мы у Белого Дома сидим. Я на подхвате. Товарищи скинулись, номер сняли под склад. Но я только воду, ты не думай. Ношу и пью, – водонос бегло осмотрел Туркунова, и его ослепительная железная улыбка показала, что осмотр поднял ему настроение. Он задрал рубаху, и ухватив одну из складок объемного живота, сказал, - Ну у меня-то этого добра еще много, а вот ты, - тут он придал лицу скорбное выражение, - отощал уже до критической. Тебе лежать надо, силы сохранять последние, а то сковырнешься в один момент. У нас такое бывало. Ложись! - приказал сталезубый, и по-отечески подтолкнул миллионера на кровать.
Туркунов сел и на всякий случай вцепился в одеяло.
- Давай, братишка, - крутолобый уложил Иванова одной левой, - Я тебе мешать не буду. У меня вечерняя ходка.
Наступающий закат украсил комнату тенями от малочисленной мебели. На недозрелоабрикосовых стенах проступили очертания соседской кровати и тумбочки. Контуры шезлонга легли на пол масонским символом. Единственным предметом неотбрасывающим тени в этой комнате было люксовое радио. «В нем есть что-то магическое», - подумал Туркунов, «недаром его выбрали мерилом гостиничных ценностей».
Туркунову понравилось думать о тенях и символах. Он хотел еще раз обвести глазами комнату, но наткнулся на массивный зад водоноса. Тот укладывал бутылки в полосатые челноковские сумки и что-то бурчал, видимо считал.
- Африканом меня зовут, - из междуножья выползла рука. Туркунову пришлось сделать прямой угол, чтобы ее пожать. – Родители назвали. В честь прадеда, героя Гражданской войны. Понял? – Туркунов понял и посочувствовал глубоким вздохом. – Ладно, я попер, - Африкан разогнулся, оторвав от пола тяжеленные сумки. – Ты отдохни, да давай тоже неси. Твои ждут небось..., коллега, - сосед гоготнул своей шутке. Затем он серьезно, по-отечески взглянул на Туркунова и еще нежнее, хоть и с легкой завистью на его закупоренную минералку. Подавив скупую мужскую слезу, шахтер покинул комнату.
Туркунов остался один в звенящей тишине люксового номера аварийной гостиницы. Он запустил руку под одеяло и достал пакет с миллионом. Ощупав его глазами и руками, он с грустью произнес – «гм-м». Этим звуком он выразил недоумение по поводу своей неспособности транжирить деньги. Первый столичный день клонился к закату, а Туркунов расстратился только на две поездки на такси, беляш и восемь бутылок минералки. Это было недостойное миллионера поведение. В любом закрытом яхт-клубе ему бы не подали руки. Туркунов включил свой воображаемый телевизор, по которому показывали его самого снующего от одного яхтенного столика к другому с протянутой рукой. Миллионеры демонстративно покачивали ногами в черных лаковых туфлях и белых носках, и на желание Туркунова с ними дружить не реагировали. Помаявшись, Туркунов опустил руку, выключил «розовый» телевизор и сжал кулаки.