Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2017/10/09/1011
Глава третья
Вика стала усиленно заниматься итальянским языком. Невольно мне на ум пришло сравнение, что мы с ней как латынь (это я) и итальянский (она). Родственные, но отличные. Латынь – язык науки, почтенный, но мёртвый язык, итальянский – язык искусства, певучий и эмоциональный.
И всё больше я замечала, что она увязла, влипла, влюбилась, пропала – называйте, как хотите.
То, что она любит Стаса, мне было давно ясно. Об этом кричало всё! То, как она о нём говорила, с каким нетерпением ждала, как на него смотрела, когда он к нам приходил. А какой мечтательной и задумчивой она вдуг стала. И она его рисовала, я видела.
- Что у тебя за отношения с этим Станиславом Игоревичем? – спросила я как-то в лоб
Вика в это время расчёсывала Зефира и ответила, отпустив кота, как-то не очень уверенно.
- В смысле – что за отношения? Он мой учитель.
Я решила не отступать:
- Ну, он тебе нравится?
- Я же говорила, он классный.
- Нет, я имею в виду, как парень.
- А… - Вика снова сделала паузу – в этом плане я как-то о нём не думала…
- Да ладно, я тебе не верю!
- Ну и не надо.
Вот и поговори с ней. Ладно, по крайней мере, хоть не послала куда подальше с моими расспросами. Кстати, это само по себе уже казалось странным.
Всё равно я не верила, что девчонка-старшеклассница, да ещё такая впечатлительная, как Вика, проводит время с молодым и довольно симпатичным учителем в неформальной обстановке и при этом её не посещают романтические мысли, ни-ни!
- А у него есть жена, или девушка? – настойчиво интересовалась я
- Ха, да он тебе самой понравился! – отшучивалась Вика.
- Дурочка, я за тебя переживаю.
- А чего за меня переживать?
- Не хочу, чтобы моя сестра осталась с разбитым сердцем.
- Ого, звучит!
- Представь себе.
- А почему… Предположим, он бы мне нравился, только предположим, почему он должен обязательно разбить мне сердце, как ты говоришь?
Теперь уже мне пришлось задуматься. Действительно, почему?
- Просто он уже взрослый дядя – привела я самый очевидный аргумент.
- Хорошо, если я захочу с кем-то встречаться, то постараюсь найти себе ровесника – подозрительно легко согласилась Вика.
Мама тоже кое-что заметила и просила Вику, уж не запала ли она на своего художника. Та в ответ густо покраснела и с вызовом спросила, что такого особенного, даже если и так.
Ничего плохого в этом, пожалуй, действительно не было, насколько я знала, Полянский никогда не переступал границ в отношениях учитель-ученица, если он и уделял Вике особенное внимание, занимался индивидуально, то это потому, что видел в ней талантливую художницу. Что касается возраста, то через два-три года, когда её будет восемнадцать, а ему двадцать шесть, это вообще перестанет волновать кого-либо. Но я не хотела, чтобы моя младшая сестра страдала от неразделённой любви или чтобы кто-то вскружил ей голову, а потом бросил.
Полянский, между тем, стал заходить довольно часто, у меня закралось подозрение, что дело тут не только в индивидуальных заданиях и этюдах для конкурса молодых живописцев. Тем более, что значительную часть времени они проводили за разговорами на кухне. Стас рассказывал о своих поездках (он, оказывается, много где успел побывать), об интересных местах, которые посмотрел и местных блюдах, которые пробовал, показывал фотографии и собственные наброски. Я, тем временем, варила кофе вёдрами, а частенько и обед для них (ну, и для себя тоже) готовила. Иногда рассказы Полянского вдохновляли меня кулинарные подвиги, я выискивала в интернете какой-нибудь интересный рецепт французской или итальянской кухни. Поскольку он периодически у нас столовался, то и приходить стал не с пустыми руками – то сладостей принесёт, то фруктов, а то каких-нибудь морепродуктов. Как-то даже запросто вызвался помочь порезать лук. Золото, а не гость.
Постепенно все в доме к Стасу как-то привыкли, собака и кот стали воспринимать как своего, а родители, возможно, уже видели в нём потенциального зятя в будущем. О личной жизни, как я не пыталась вырулить на эту тему, Полянский говорил мало и неохотно. Женат не был, вроде бы была у него девушка, но отношения не сложились. В общем, ничего захватывающего. Поискала в соцсетях – ничего. Чёрт.
В университете все, естественно, уже были в курсе, что мы с Ромкой расстались. И у меня уже нарисовался новый ухажёр, Паша Климов. Тот самый мальчик, которого я ещё на первом курсе мысленно исключила из кандидатов на место своего потенциального бойфренда из-за светлых коротких волос, круглого лица и плотного (хотя толстяком, буду справедлива, он не был) сложения. Я же только отшучивалась. Всё-таки не правильно, что влюбляемся мы чаще всего в образ, в оболочку. Взять вот хоть Пашку – отличный же парень. А за лето он похудел, к тому же ничто так не красит человека, как его симпатия к тебе.
Но моё сердце уже было занято другим блондином. А ведь мне всегда, сколько себя помню, нравились брюнеты.
Наташка, наконец, доигралась! Она забеременела от своего «женатика» и теперь тот настаивал на аборте. И почему я не удивлена? Подумать только, ещё недавно мы чуть не поссорились, когда я пыталась достучаться до её рассудка, а теперь подруга сидит и ревёт у меня в комнате. Наташка сказала, что, как бы там ни было, она собирается оставить ребёнка. Думаю, я на её месте поступила бы так же. Хотя не дай Бог оказаться на её месте, тут на своём бы разобраться.
Осень – самое подходящее время, чтобы предаваться рефлексии. В те дни я подолгу гуляла одна или с Трули, размышляя о создавшейся ситуации. Вика уехала на неделю в Петербург (разумеется, по своей «художественной» части) и в тот октябрьский вечер, видимо отчаянно икала, поскольку я думала в основном о ней. Насколько серьёзны её чувства к Стасу Полянскому? Это обычная детская влюблённость в преподавателя или нечто большее? И что со всем этим делать мне?
Тут я увидела, что прямо ко мне позолотой аллее идет, словно материализовавшийся из прохладного осеннего воздуха, Стас. «Свихнулась» - решила было я, потому что такие сцены бывают только в кино, или, к примеру, во сне. В реальности такого быть просто не могло.
Но Трули, которая радостно бегала вокруг него кругами, сумасшедшей не была, значит, это действительно он.
Стас опустился на корточки, чтобы погладить собаку. Как при первой нашей встрече, снизу вверх он посмотрел на меня, и от этого взгляда перехватило дыхание.
- А Вика уехала – вместо приветствия объявила я.
- Да – произнёс он, поднимаясь и тоже забыв поздороваться.
- Что – да?
- Я знаю. Я шёл к тебе.
- Ко мне? Зачем?
- Поговорить. Я должен тебе сказать, что...
В следующее мгновение Стас сжимал меня в объятиях, а я, вместо того, чтобы отстраниться, повисла у него на шее.
- Я люблю тебя – шептал он.
Ещё через секунду я вырвалась, и, должна сказать, ещё ни один поступок не требовал от меня такого напряжения силы воли.
- Я люблю тебя! – повторил он почти с отчаянием.
- Стас, я… мы не можем.
- Почему?
- Из-за Вики, вот почему!
- При чём здесь Вика? – не понял он.
- Ты разве не понимаешь, что нравишься Вике?
- Я нравлюсь Вике? Алиса, ты о чём? Она же ребёнок…
- Ха, ребёнок, ей скоро семнадцать! Она уже взрослая девушка и ты ей нравишься.
- Да нет, это не серьёзно. Она сама тебе сказала?
- По ней и так всё видно. Стас, для неё это может быть очень серьёзно.
- И что нам теперь делать?
Хороший вопрос.
- Если бы я знала! Нам нужно подождать. Как минимум до её приезда.
- Хорошо. Как ты скажешь, так и будет.
- Просто дай мне время.
- Я люблю тебя.
- И я…
Мы стояли, держась за руки, и смотрели друг на друга – растерянные несчастные счастливые влюблённые. И не знали, как нам быть дальше.
Вернувшись домой, я постаралась поскорее уединиться в своей комнате. Меня просто разрывало на части. Стас меня любит! От этого я готова была взлететь, но мысль о сестре заставляла спуститься на землю.
Кто бы знал, с каким нетерпением я ждала приезда сестры! Вот она вернётся и, как знать, вдруг всё само собой возьмёт и уладится. К всеобщему благу и вселенской радости. Ох, ну почему она не выбрала Димку или какого-нибудь другого мальчика! Да чего там, скорее всего я, как обычно, просто делаю из мухи слона, я же в этом мастерица.
Когда Вика, наконец, снова была дома, я не знала, с чего начать. Не могла же я просто так, за обедом, сказать ей: «Знаешь, я тут влюбилась в твоего Стаса. Кстати, пока тебя не было, он приходил и сказал, что тоже меня любит. Передай, пожалуйста, хлеб».
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/10/14/431