Я проснулась от яркого света в глаза и, сощурившись, подняла руку к лицу. Глубокий вздох после пробуждения наполнил лёгкие прохладным воздухом. Холодно здесь было всегда, а вот солнце никогда не светило в мои покои по утрам. Ставни были распахнуты настежь, в узком окошке, улыбаясь, свесив ноги наружу, сидел Тимлар и маленьким зеркальцем посылал солнечный зайчик ко мне на подушку.
- У тебя красивые волосы. - Он убрал зеркальце в карман и сощурился.
- Как ты здесь оказался? - я приподнялась на локте, чтобы лучше его видеть.
- Легко. Хотел первым пожелать тебе доброго утра.
За дверью уже были слышны шаги и смех фрейлин. Музыкант улыбнулся мне, соскользнул с подоконника, повис на нём, держась руками, и спрыгнул вниз. Я встала с постели и выглянула наружу, но музыканта и след простыл.
Вечером Артен явился в мои покои. Он был чем-то очень обрадован и улыбался, взяв меня за руку и подведя к окну. Брат широко раскрытыми глазами смотрел то в даль, где сумрак смешивал небо и землю, то на стену - там, как и каждым вечером на этой неделе, зажигались фонарики, лучащиеся между полосами прозрачных тканей.
- Всё. Сегодня это закончится. Осталось только выгнать их всех из города. - Государь не считал нужным скрывать от меня своё отношение к визитерам, - завтра утром и мы с тобой обязательно поедем в горы, пока там не растаял снег. - Он обнял меня рукой за плечи и крепко прижал к себе. - Я буду летать, моя любовь, а ты снова увидишь нашу цветущую землю с высоты полёта орла.
Через мгновение Артен улыбнулся иначе, и на его лице появилось другое выражение. Он о чём-то думал.
- Помнишь ли, как наши пальцы переплетались, и мы неслись к земле, как падающая звезда, ничуть не боясь разбиться? И смотрели друг другу в глаза, а воздух, горячий от нашего падения ласкал нас потоками ветра?
- Нет.
Брат взглянул на меня печально. Его взгляд был настолько унизительно-сожалеющим, что я вся сжалась и вздрогнула, опустив глаза. Неужели он ждал, что мне захочется помнить то, чего я лишилась ради него навсегда.
- Зачем ты забыла?
- Не знаю. Прости. - Я уткнулась лицом ему в грудь.
Брат погладил меня по спине, теперь он был расстроен и тяжело вздыхал. Желая порадовать меня, и не зная ничего о моих желаниях и склонностях, он причинял боль. Не замечал этого, и поступал одинаково изо дня в день, из года в год. Захотелось хлюпнуть носом и зарыдать в его тонкую шёлковую рубашку, цвета фиолетового вечернего неба, но Артен вытащил меня из покоев, чтобы вместе открыть последний вечер нашего праздника.
- Не расстраивайся. Всё хорошо. - Улыбнулся он, открывая дверь.
- Подожди. Всё? Ты уходишь? - Я догнала музыканта в коридоре и пошла рядом, едва поспевая за его широкими шагами.
Тимлар остановился у одной из глубоких ниш в стене и посмотрел на меня. Взгляд казался спокойным и почти безразличным, но если смотреть внимательно, можно было увидеть в глубине глаз: "Останови меня! Одно твоё слово заставит меня остаться!". Чтобы молчать мне пришлось крепко сжать зубы. Он отвернулся быстро, но я успела заметить, как его лицо исказилось болью. Из тёмного угла музыкант достал дорожную сумку и снова встал передо мной. Разум и тело жили теперь отдельно друг от друга, будто чьи-то сильные руки разомкнули мои челюсти, но вместо того, чтобы сказать "не уходи", я спросила:
- Когда ты решил?
- Когда сказал, тогда и решил. - Улыбнулся Тимлар. - Ты же не изменишь себе, и поступишь как всегда. Я позаимствую из ваших конюшен какую-нибудь клячу?
Кивнула. Его золотых глаз надо мной больше не будет. Стоит лишь преодолеть железную хватку сознания, сказать, что я хочу, чтобы он остался, и музыкант бросит свою сумку, рассмеётся и обнимет. Молчу. А руки болят от того, что я хочу схватить его за плечи и разорвать своей бешеной любовью. Тимлар вздохнул, и во вздохе послышался всхлип.
- Не пойду через главные ворота. Проводишь меня? - он направился в конец коридора, оканчивавшегося парадным балконом.
Я шла рядом, чуть позади, чувствуя, как кровь стучит в висках. Отдёрнув портьеру, Тимлар вышел на балкон, висящий низко над площадью, и тут же отвернулся от лежащего внизу города, чтобы посмотреть на меня.
- Вернёшься?
- Никогда. - Он закинул мешок на плечо. - Может быть, загляну в твой город, но не к тебе.
Кивнула.
- Когда я делаю что-то ужасное, не хочу лишний раз напоминать себе об этом. - Музыкант то ли вздрогнул, то ли пожал плечами. - Если я когда-нибудь увижу Фариир, что мне сказать ей?
- Что я её не забыла. - Я подошла к нему ближе на шаг. - Я люблю тебя, Тимлар. Забудь меня. Это ничего для тебя не значит.
- Никогда. - Он улыбнулся и взял меня за руки. - Я буду помнить тебя до самой смерти. Разве можно позволить себе забыть золотую принцессу, которая не любила никого кроме меня? А вот ты меня забудь. Не дело принцессе любить безродную тварь, и если это всё-таки так, я хочу, чтобы ты отмерянную тебе вечность не вспомнила обо мне. Забудешь?
- Обещаю.
Музыкант едва заметно улыбнулся, теряя всякую надежду.
- Люблю тебя, как дурак, а мог бы просто играть! - воскликнул он. - Никогда меня не вспоминай, Принцесса, это будет величайшей глупостью для тебя.
Тимлар осёкся на выдохе и замолчал, внимательно глядя в моё лицо. Чуть наклонился, чтобы в тусклом свете звёзд и тонкого серпа луны рассмотреть повнимательнее, и усмехнулся:
- Даже не плачешь. Если так издеваться над каменным сердцем, оно может разбиться. Поцелуешь на прощание?
- Нет. - Я мотнула головой, и прикоснулась пальцами к его дрогнувшим губам.
Тимлар закрыл глаза и выдохнул, обдав мою руку горячим воздухом. Я провела ладонью по его щеке, музыкант последовал за этим движением. Почувствовав, что иначе ноги подломятся, крепко обняла его за шею и чуть не взвыла низким трубным драконьим голосом, но только выдохнула сквозь зубы. Тимлар впился пальцами в мою спину и прижал голову к своему плечу.
- И ты меня забудь. - Тихо попросила я.
- Поздно. Ты уже пообещала, а я всё равно поступлю, как захочу.
Он отпустил меня вскоре, на прощание улыбнулся, сказал ещё несколько слов, и осторожно спрыгнув с балкона, почти бесшумно приземлился на камни площади. О лошади он спросил несколько запоздало, потому что, скорее всего, ещё перед праздником где-то привязал её. Удаляющийся силуэт музыканта я видела смутно, зато отчётливо слышала стук копыт.
Меня качнуло в сторону, когда отпустила перила. Время будто замедлилось, просачиваясь сквозь ночь, не позволяя мне сделать ни шага в глубину тёмного коридора. Я схватилась за портьеру, чувствуя, что ноги подкашиваются, отказываясь держать. Сердце билось медленно и тяжело, как будто его придавили сапогом, чувствовался каждый удар, и от каждого я вздрагивала. Едва переставляя ноги, я оперлась о стену. Почему не сказала ему, что можно остаться? Что люблю его и заставлю всех забыть, откуда он взялся. Можно его догнать...
Я прислонилась к стене и закрыла глаза. Издалека слышалась музыка - последняя песня этой ночи и весеннего праздника. Меня ждёт брат. Утром нужно будет провожать послов, дарить им букеты алых цветов, и улыбаться. Я двинулась дальше вдоль стены. Остановилась, глубоко вздохнула, уставилась в потолок и сжала кулаки. Сухие глаза защипало, но слёз выдавить так и не смогла. У Драконов сильная воля, она может выбросить из памяти всё, что угодно, если постараться. Дыхание замерло, сердце приостановилось, сопротивляясь железному разуму, а потом трепыхнулось, и забыло.
Я так устала... Даже ноги не держат. Праздники всё-таки утомительны, хоть бывают иногда приятными. Протяжно выдохнула, и неловко поправила причёску. Тюльпаны, которые Одноглазый принёс мне неделю назад уже завяли, нужно поменять их утром. Кажется, похолодало.