Василий Васильевич Верещагин родился 26 октября 1842 года в Череповце в семье помещика. В возрасте девяти лет он поступает в морской кадетский корпус, однако по окончании этого заведения, после короткого периода службы выходит в отставку. В 1860 Верещагин поступает в петербургскую Академию художеств. Кроме академических преподавателей живописи А.Т. Маркова, Ф.А. Моллера и А.Е. Бейдемана, учителями Василия Верещагина можно считать французского художника Жана-Леона Жерома и живописцев Парижской академии, для обучения у которых Василий Васильевич на несколько лет переезжает в столицу Франции.
По завершению обучения молодой художник получает приглашение генерал-губернатора Туркестанского края К.П. Кауфмана, собиравшего для новой области Империи творческую и научную интеллигенцию из центральной России. Верещагин получает должность художника при ставке генерал-губернатора. Через год в Василий Васильевич получает первый боевой опыт, выдержав осаду Самарканда вместе с небольшим отрядом русских воинов. За это боевое крещение художник получает солдатский орден Святого Георгия.
В 1869 году в Петербурге при содействии Кауфмана состоится первая выставка художника. Находясь на службе у туркестанского военного губернатора Верещагин располагал полной свободой передвижения, он много путешествует не только по присоединённым к России Бухарскому и Хивинскому ханству, но и по Уралу, Сибири, Киргизии и Китаю.
В 1871 году художник переезжает в Европу, сначала в Мюнхен, затем в Лондон, где устраивает выставки картин по своим туркестанским впечатлениям. Его работы обращают на себя внимание, его сопровождает успех как у европейских ценителей живописи, так и у европейской публики.
Весной 1874 года Верещагин устраивает выставку в Петербурге. Вход на неё был бесплатный, и её посетило множество народа. Выставку обсуждали во всех слоях столичного общества, творческая интеллигенция была восхищена талантом живописца и его мужественной гражданской позицией, когда художник показывал не только славу русского оружия, но и горечь поражений. Мусоргский и Гаршин откликнулись на неё своими произведениями, а Крамской написал о Верещагине: «Все вещи высокого художественного уровня. Я не знаю, есть ли в настоящее время художник, ему равный не только у нас, но и за границей. Это нечто удивительное». Однако выставка вызвала не только бурное одобрение, но и неприязнь. Хулители обвиняли художника в антипатриотизме и «сочувствии к врагу», а будущий император Александр III и вовсе назвал его «скотиной». Не одобрил «туркестанские сюжеты» и бывший начальник Верещагина, генерал Константин Петрович фон Кауфман. Это было ударом для художника. Он рассчитывал, что его семилетний труд будет приобретён Российским государством, но высшим светом художник был не понят и ни о какой продаже речь уже идти не могла. Обиженный такой несправедливой оценкой своего труда у Двора и императора Александра II, художник ещё до закрытия выставки покидает Петербург, надолго уезжая в Индию. А его «Туркестанскую коллекцию» покупает для своей галереи Павел Третьяков.
Обида Верещагина была столь сильна, что он публично отказывается от звания профессора Академии. Демарш Василия Васильевича не остался незамеченным — его имя исчезает из печати, а солидаризовавшиеся с ним художники были подвергнуты остракизму.
Когда в 1877 году началась русско-турецкая война, художник оставляет свою мастерскую в Париже и направляется в действующую армию.
Он был причислен к штабу Дунайской армии и мог беспрепятственно передвигаться по позициям русских войск. Он не только под пулями и снарядами работал с карандашом и красками, но и принимал участие в боевых действиях.
8 июня 1877 года художник получает ранение, но едва оправившись от него, едет на передовую, в Плевну, где проходит решающее сражение русской армии.
Русско-турецкая война оставила тяжёлый след в душе Верещагина. На ней погиб его младший брат, другой брат был ранен. К тому же были утеряны при пересылки несколько десятков его работ, написанных прямо под пулями.
После войны он опять уезжает в Париж, так и не приняв полагающееся ему «Золотое оружие за храбрость».
В 1880 году художник вновь устраивает выставку в Петербурге. И вновь, как и несколькими годами ранее получает не только признание и восхищение, но и клевету и неприязнь. Надежды, что «балканскую серию» закупит государство, снова не оправдались. Кроме того, серия была разбита: её раскупали разные частные коллекционеры. Реакционные журналисты организовали в печати целую кампанию против художника, его обвиняли в симпатии к туркам, ратовали за лишение его звания Георгиевского кавалера и высылке из России. Любопытно, что похожее отношение в среде сановитых особ Василий Васильевич встречал и в Европе: известно, что один из прусских военачальников генерал-фельдмаршал фон Мольтке запрещал просмотр картин Верещагина солдатам, разрешая посещение выставок русского художника только для высших офицеров.
«Больше батальных картин писать не буду — баста! Я слишком близко принимаю к сердцу то, что пишу; выплакиваю (буквально) горе каждого раненого и убитого. К тому же не только в России, но и в Австрии, и в Пруссии признали революционное направление моих военных сцен. Ладно же, пусть пишут не революционеры, а я, нигилист, посмотрю, а может, и посмеюсь в кулак. Нигилистом, Вы знаете, признала меня вся наша императорская фамилия с нынешним императором во главе. Я найду себе другие сюжеты», — писал художник критику Стасову.
Конечно, никогда прежде в батальном жанре не было таких картин, как «Высматривают», «Нападают врасплох», «Окружили — преследуют...», «Представляют трофеи», «Торжествуют». Гуманистическая направленность и художественная манифестация Верещагина против ужасов войны воспринималась не всеми. Что уж тут говорить о ставшей впоследствии его визитной карточкой картине «Апофеоз войны».
В 1884 году художник путешествует по Палестине и Сирии, что побудило его создать цикл картин по сюжетам Евангелия. Однако и здесь не обошлось без скандала. Травля Верещагина продолжилась. Теперь против него восстал весь клерикальный лагерь. кардинал Гангльбауер опубликовал против художника целое воззвание. Фанатики прожигали картины Верещагина кислотой, искали его для расправы.
В начале девяностых художник возвращается в Россию, но не в Петербург, а в Москву.
Теперь его увлекла новая идея: создать живописный памятник победы русского воинства в Отечественной войне. Параллелно с работой над серией картин, посвящённых героическим событиям 1812 года, художник пишет книгу о Наполеоне и пожаре Москвы, о казаках и великой русской армии.
Но и у этой серии нашлись критики. Теперь его обвиняли не в отсутствии патриотизма, а в изображении французов как полчищ грабителей и изуверов. В то время такая трактовка французского нашествия не была популярной. Царское правительство опять не желало закупать серию из двадцати картин. Хотя здесь уже не было полного единодушия. Великий князь Георгий Михайлович обратился к царю с просьбой «закупить хотя бы семь картин» из экспозиции Верещагина. Николай II сопротивлялся как мог, и только под давлением общественности вся серия была закуплена государством.
В нулевых годах художник опять отправился путешествовать. Теперь уже на Кубу и в США, на Филиппины и в Японию. Приближение войны с Японией заставило Верещагина вернуться на Родину.
Когда началась война художник вновь едет на Дальний Восток. 31 марта 1904 года Верещагин вместе с адмиралом Макаровым погибает на флагманском корабле «Петропавловск». Очевидцы гибели корабля свидетельствовали, что художник до последних мгновений не расставался со своим альбомом, зарисовывая в нём происходящее.
Осенью в Петербурге открылась его посмертная выставка. Замечательные слова на её открытии сказал Илья Репин: «Верещагин — личность колоссальная, это действительно богатырь... Верещагин сверх-художник, как и сверх-человек».