Это было нелепо и страшно одновременно. Страшно оттого, насколько Грызликов был убеждён, что привёл самый веский аргумент…
… Лея однажды процитировала слова Ремарка о том, что плохих людей не бывает. «Есть слабые, неадекватные, заблудившиеся в жизни и те, на кого нам не хватило душевной мощности» - как-то так. Стас тогда, быстро перефразировав, заявил в шутку, что тогда и хороших людей нет. Есть просто сильные, адекватные и нашедшие себя в жизни. Возможно, магичка и смогла бы отыскать что-то хорошее в раздувшемся от собственной вседозволенности Лаврентии Виссарионовиче. Может, он в детском саду конфетой с соседом поделился или там собаку погладил… Хотя был ещё один вариант, почему в данном субъекте не обнаруживалось НИЧЕГО хорошего, и он тоже имел право на существование. Так или иначе, но затянувшийся фарс надо было прекращать.
- Если угодно господину, я покажу, - раздался из дверей робкий и льстивый голос. Грызликов дёрнул стволом в сторону говорящего. Саида учтиво сложила руки на груди и поклонилась.
- Не нужно никого убивать. Я знаю, где смерть Кощея.
- Ты не можешь этого знать! – дёрнулась Баба Яга, гневно сверкнув глазами.
- Простите, госпожа, но – могу. Это получилось случайно. Вы говорили, а я…. – Саида опустила томные очи, взмахнув стрельчатыми ресницами.
- Подслушивала! – закончила Яга. – Да я… тебя!
- Но-но! – вмешался Грызликов. – Казнить и миловать здесь может только один, и это не вы, гражданка! А ты… как там тебя… Что замерла? Иди и принеси!
- Не делай этого, звезда моя! – взмолился Маймун. Оказывается, оба джинна уже давно незаметно отирались здесь же, прислушиваясь и ожидая, в какую сторону подует ветер.
- Не вмешивайся, если сам ничего не можешь! – надула губки Саида и повернулась в сторону Грызликова. - Я не смогу туда войти, о мудрейший! Сокровище охраняется сильнейшей магией. Однако тот, кто обладает могуществом щучьего веленья, волен туда войти!
- Обмануть хочешь? Это же вроде как предательство? – по-птичьи склонив голову на бок, быстро вопросил Грызликов.
Саида хладнокровно обвела взором томной лани всех присутствующих.
- Мы, джинны, привыкли быть рабами. В этой жизни каждый сам за себя… И вообще - это даже не моя сказка! Пусть разбираются те, кто в ней живёт, а бедной девушке нужно подумать о себе. Умоляю, позвольте мне и дальше остаться в Институте! Нам, - поправилась она, мельком глянув на обалдевшего от такого поворота Маймуна.
- Я подумаю, - вскользь произнёс Грызликов. Такое объяснение его устроило. – Как видите, есть ключи, которые открывают любые двери! – заявил он Кощею, Яге и Стасу. – Ну, что ж, веди, и учти, что любая попытка схитрить будет наказана! – это уже относилось к Саиде. Та грациозно поплыла по коридору, указывая путь. Маймун, вздыхая, стеная и заламывая руки, двигался рядом, видимо, всё ещё пытаясь разубедить свою предприимчивую возлюбленную.
Когда Грызликов, пятясь и то и дело оглядываясь и наводя на застывшую троицу пистолет, скрылся следом за джинном за поворотом, Кощей наконец сдвинулся с места и подошёл к Бабе Яге. Молча взял её за руку и поцеловал сухонькую, обтянутую коричневой от загара кожей руку. Стас понял, что двигало его суровым наставником. Гордая Ягда выдержала это испытание самолюбия со стойкостью, достойной подлинной богини и проверенной веками боевой подруги. Сдай у неё нервы – и вся игра пошла бы насмарку. А ведь это вам не покер, ставки куда как серьёзнее.
- Пора? – спросил Кощей, сам немного смущённый проявлением нежности, столь ему несвойственной.
- Рано, - ответил Стас, прислушиваясь.
Пол под ногами завибрировал, замок тряхнуло, словно старая крепость, застоявшись на месте, решила пойти в пляс. Мощная волна прокатилась по комнатам и коридорам, как порыв обжигающего ветра пустынь. Кто-то закричал, тоненько, по-заячьи. Потом всё смолкло.
- Вот теперь – пора, - констатировал архимаг и первым зашагал знакомым уже маршрутом в сторону подвала. Можно было уже и не торопиться, они справились. Но, когда Лея окажется здесь, а не в карцере, ему всё же будет спокойнее. Пока же магичку переполняла такая сложная смесь эмоций, что его сознанию было щекотно.
Они уже спускались по ступенькам, когда в тишине прозвучал звук выстрела.
- Не может быть! – архимагу изменило его абсолютное спокойствие. – Я же сам!..
Не сговариваясь, все трое рванули с места. Дверь карцера на их глазах вздулась багровым пузырём, а потом этот пузырь лопнул, полыхнув огнём.
- Не повезло… - заключил Стас, в два прыжка преодолевая оставшееся расстояние и оглядывая открывшуюся ему жанровую картину.