Наследство.
ГЛАВА I. НАСЛЕДСТВО.
-Слава, а Слав?
–Чего тебе?
–Когда в деревню то поедем?
–Машину сделаю и поедем.
–Чего её делать то, она на ходу?
–Я ещё гроб не пристроил к багажнику.
–А гроб то зачем?
–Нашу развалюху на каждом ДПС тормозят, а я нервничаю, вдруг чего отвалится. А с таким новшеством глядишь спокойно доедем. Куда его девать то, бабке в деревне бесплатный выделили, а этот бросить? Деньги на ветер. Пусть послужит на благо семьи.
–Ты нормальный?
–Это ты ненормальная, хоть и старше, а не изменилась, нудная, как в детстве.
–Ты ещё собаку тогда на заднее сидение посади, у неё морда на трамвае не объедешь, для устрашения ДПС.
Брат с сестрой вступили в наследство, достался им от двоюродной прабабки домик в Тверской области. Вот решили в отпуске хозяйство проведать, порядок навести, рыбки половить в Нерли. Сборы были недолгими, только решали вопрос какими шурупами гроб будут пристраивать, маленькими-отвалится, а большие в магазине редкость –жалко.
–Галь, давай проволокой прикрутим?
На том и порешили. Поехали по Ярославскому шоссе на встречу с судьбой. Загорск проехали, красивый город, а там и как-то неожиданно люди закончились, пошли всё деревеньки убогие. Мимо одной проезжали Дворики называется страшно стало, всё заброшено, дома пустые. Коли здесь неожиданность этакая, чего у прабабки творится? Давно там не были. Вот хоть жилая местность.
–Так Галь, мы почти доехали, это ж Яринское.
–Потом вроде в гору?
–Да.
–А как нашу коробёнку заталкивать будем? Ока туда не залезет.
–Рискнём, а если чего подтолкнёшь.
–Я?
–Ну не я же, за рулём кто-то должен остаться.
Доехали без ручного труда. Хорошо река не разлилась. Здесь такая система-пол деревни с одной стороны, пол с другой, а посреди река. Деревня ахнешь. Государству сюда не добраться, участки огромные, неогороженные, расстояние между домами, у одного крикнешь, у другого не слыхать. Люди добрые, гостеприимные и всё из разных мест. Кто с Урала приехал, а кого с Чечни занесло, разношёрстная публика, но живут дружно. Домик не пострадал совсем, соседи уследили. Напротив, муж с женой живут и трое детишек у них. Дальше тётя Мотря с сыном Сергеем и дочерью Любашей. Слева в старой школе церковно-приходской, на подворье церкви, чабан Сулейман с женой и детками. Этому зданию надо уделить особое внимание – стены с полметра или более кирпичные, белёные, крепкие, строили на века, печь изразцовая огромная, окна, как в кельях маленькие, вместо дверей арки. Обрадовались все нашему приезду, собрали столы на улице, народу человек 30 собралось. Пришёл и местный диггер –Гуфыч (это ему пацаны кликуху дали, больно похож на мультяшного героя Гуффи), никто уж и не помнил, как его зовут по-настоящему. У него даже идея родилась сменить паспорт, привык к новому имени. Гулянка пошла, два дня из-за стола не вставали, песни пели, танцевали.
–Гуфыч, а чего ты здесь копаешь? У нас вокруг вода одна, встретится где-нибудь полянка только.
–Я церквушку изучаю. Вы про неё легенду слышали?
–Чего про неё слышать, уж как век заброшена. А что за легенда?
–Вот я человек приезжий и то интересуюсь. Рассказывал мне дед один, что в Нерли теперь живёт, его Батя здесь кличут.
–Так поделись, интрига!
–Приход этот строился во временя татаро-монгольского ига, а конкретно эта церковь была возведена, когда татар изгнали с Руси. И девиз на ней выбит «Да будет Мир». Так вот, после всех войн и грабежей, решили церковные служители оградить свои реликвии и утварь дорогую от недругов. В маленькой деревушке, где никто бы и не подумал, под церковкой выкопали ход, он, как лабиринт делился ещё на 3 хода, а они ещё на семь каждый. Всего 21 тоннель, семь из них вели к самым развитым и большим храмам, а остальные запутывали так, что и не выберешься. Где-то в этих извилистых коридорах находились погребённые монахи, иноки, батюшки и говорят даже мощи святых там захоронены. Вот изучаю, интересно.
–Как же ты туда пробрался?
–Через старое приходское кладбище.
–Так там крапива по шею стеной стоит.
– А руки на что? Неделю бился и добрался.
–Так ты тоннель то нашёл?
– А как же. Я даже захоронения внутри нашёл. В темноте чуть не свалился. Они в глубину метра по три и неприкрытые сверху, вниз взглянешь, жуть такая, кости на дне лежат.
–И добра там много?
–Какое добро? Один прах.
–Так чего лазишь тогда?
–Любопытство, может и набреду на клад.
–Нам бы показал, мы тоже тебе поможем.
–Вот ни к чему, пропадёте. Сам один раз два часа выбраться не мог. Теперь метки ставлю. Завтра опять полезу.
–Давай, давай, потом расскажешь.
–Да не вопрос.
ГЛАВА II. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ.
Прошло дня два. Не задался отпуск. С утра крики, ор по деревне.
–Слав, погляди чего там за сумасшедший дом на выезде?
–Сама смотри, я на рыбалку.
Вышла Галя, видит народ у дома одного собрался. Пойду гляну может случилось чего. Подошла, две соседки дерутся.
–Чего это они?
Зеваки ей говорят.
–Ни с того ни с сего решили забор поставить, да не сурьёзный, а так из жердин и досок, смех один. У нас отродясь не было огорожено. А тут вышли и вот на себя его тягают, то одна, то другая. Десять сантиметров делят.
–Мань, зови Егорыча.
–Зачем?
–Матрёна за граблями побежала. Злая, как нечисть.
–Не успеет Егорыч, точно.
В этот момент выбежала Матрёна и так по забору граблями рубанула, что он упал на соседку.
–Убивают!!! Взвыла упавшая.
Пойду я от греха подальше, вон и Егорыч, глава наш уже бежит. Галина пошла домой. Чего они, как с ума по сходили, мирные вроде бабы, а тут за толику земли цапаются.
Только домой зашла, стук в дверь, соседка, что напротив рвётся. Забежала, глаза выпятила.
–У тебя он, знаю.
Давай по дому бегать, как ошпаренная, то в комнату, то в другую. Кухню обыскала, прихожую. Потом в сарай рванула, даже в туалет заглянула.
–Ты чего соседушка?
–Я тебе сейчас космы повыдёргиваю городская заезжая. Где муж мой?
–А я откуда знаю?
–Ты мне тут невинность не впаривай. Где муж?
Галя не успела увернуться, как Олеся ударила её по лицу.
–Ты чё сдурела? Иди отсюда маломерка доморощенная, сейчас отвечу в землю влипнешь.
С истерикой и проклятьями Олеся побежала домой.
Вот блаженная, чего удумала, умом тронулась, наверное.
Вечером вернулся брат с рыбалки.
–Ты с какого пустой пришёл?
–Да и не спрашивай, страху натерпелся.
–А с тобой что, кто тебе съездил по лицу?
–Нет, ты первый рассказывай. Где рыба?
–Какая рыба? Пришёл с соседом нашим на речку, рыбы наловили. Он отошёл за самогоном, сказал через полчаса вернётся. Вдруг бежит его жена, на голове «праздник жизни», а внутри ещё хуже. Причитает всё.
–Я так и знала, я так и знала.
Не успел спросить, чего случилось, рванула к деревне бегом. Ждал его, не вернулся Васька. Думаю, вечереет, пойду к тебе. Взял ведро, чтобы последний улов положить, сунул руку, а там змеи, бросил на землю, отскочил, дух занялся.
Как в себя пришёл не знаю, присмотрелся щука лежит, на траве бьётся, да караси. Собирать не стал, плюнул и домой поворотился.
–Теперь ты рассказывай, чего случилось?
–Олеся, мужика своего искала, вот и прилетело мне.
Весело, наверно звёзды не так стоят сегодня, ничего, завтра всё наладится, пойдём сеструха супчику навернём, коль с ухой облом.
ГЛАВА III. ДЕНЬ ВТОРОЙ.
Проснулись-тишина. Вышли на улицу-красота.
–Славик, давай сегодня вечером в гости сходим?
–Кто звал?
–У Сулеймана день рождение. Они с женой посидеть хотели с нами. Овец на выгул отправит, и мы спокойно отметим. Прогуляемся по деревне, на озеро сходим.
–Конечно, знатный плов у него и шашлык отличный.
–Человек с Кавказа, всё умеет, руки золотые.
–Кашеварить, это его не в ауле научили. Горячий у него характер. Он как сюда попал, знаешь?
–Нет, не говорил.
–А мне рассказал.
–Поделись.
–До приезда в эту деревню, жил он у себя на родине. Влюбился, жениться захотел. Семья у него богатая, а невесту выбрал не по себе. Девушка бедная, но красавица знатная. Против его родичи. Нашли ему другую, а он упёрся, как баран. Тогда, чтобы не рвался из дому, увезли его зазнобу в горы. Денег семье дали, чтобы не выдали место нахождения, охрану к ней приставили. Нашёл наш джигит ненаглядную, отбил и женился. Недолго счастье их длилось, забрали его и посадили на 15 лет. Когда дрался порезал её обидчиков, один из них умер. Она уехала в город и ждала любимого. Вышел Сулейман, забрал Зульфию и отправились далеко-далеко, так у нас и оказался. Детишек они народили за три года четверых, все погодки.
–Это Зуля-жена его, та зазноба?
–Про то и рассказываю, а за решёткой поваром был. Ещё и денег скопил, как вышел. Сама ты видела здоровый, сильный, как в санатории сидел.
–Ох и дела творятся, дай Бог им счастья на годы долгие.
–Схожу до Тамарки, это наша новая соседка, они тоже с Москвы, дом купили, отстроили заново. Хотела похвастаться. Ты меня не жди, я пока туда дойду, у них участок с другой стороны речки, пока обратно.
–Иди, иди, а я всё ж на рыбалку схожу, попытка не пытка.
Гуляет Галина по деревне, вот и домик показался знакомой. Чегой-то там твориться? Машина какая-то стоит. Зашла в калиточку.
–Тамара, ты дома? Молчат.
–Гала иди сюда, тут такое, рассуди нас.
Ой, мамочки, в хате всё перевёрнуто, полы вскрыты, грязища. Посреди избы стоит баба чужая руки в боки и таким противным голосом верещит, что не понять ничего. А рядом мужик молчит, щёки надул, как Буратино.
Тамара:
–А ну плюй тебе говорят.
–Не смей Иван.
–Ты чего раскомандовалась? Продала дом, всё отвянь.
–Ну нет Тамарка, я дом продавала без золота, нашли-делится надо.
Мужик ворчит, а рот не открывает.
–Плюй говорю изверг.
–Молчи Иван.
–Что у вас происходит? -спросила Галя.
Тамара отвечает: Да вот, решили прорубить в подпол люк с дома, надоело с холодной лазать. Полы подняли, а там горшок с монетами. Хотели тихо отнести, сдать государству, а здесь эти продавцы приехали, забыли документ у нас. Вошли и вона чего утварили. Ейный мужик, как монеты увидел, в рот напихал и стоит молчит.
–Плюй сказала нищеброд.
–Молчать! Иван откроешь рот – не жена я тебе боле.
–Сейчас ухватом отхожу и заговорит.
Тамарка схватила ухват, а баба всё орёт, без остановки.
Остановитесь, люди вы или где? Закричала Галя. В этот момент баба, что в крик кричала, рванула в сени и вернулась с вилами. Как на шпагах две женщины схватились в бой. Иван открыл от неожиданности рот, и монеты посыпались на пол. Гостья выбежала в огород.
–Сельчане, что деяться. Вызывайте милицию, поубиваются же. Прибежали соседи и глава. Галина пошла домой, от всей этой истории живот прихватило, а в голове звенел голос бабы-продавца. Вот несколько дней всё мирно было, что такое случилось, как заколдовали народ.
До дома еле дошла, брат сидит на крылечке, рыбу чистит.
–Как сходила сеструха? Чего за живот держишься? Тебя вообще оставить нельзя.
–Там битва Слава под Ватерлоо. Тамарка с бывшей владелицей сражаются на вилах и ухвате.
–А у меня сегодня всё отлично, рыбки наловил. Да не переживай ты, всяко бывает.
–Тебе не кажется, что это «Всяко» второй день покоя людям не даёт?
–Ох пойду таблеточку выпью от боли, да полежу часа два, вечером к Сулейману идти.
Вот и день пролетел.
–Сестра поднимайся давай! Я уже и закрутки взял в гости и подарок наш.
–Встаю. А что дарить будем? Я совсем за эти два дня и забыла про презент.
–Казан купил, пока спала, я в Нерль смотался на машине.
–Хоть вечером отдохнём от этого сумбура.
Идём по дорожке, бабки гуляют, здороваются. Ощущение, что всё привиделось за эти дни, только глаз подбитый напоминает о дне, прошедшем.
В гостях хорошо, изба у Сулеймана знатная. На столе разносолы, да самогон на каркаде.
–Ребята, пришли. Я вас так ждал.
–Мы тебе подарок принесли, помню, что ты давно хотел.
–Ух ты, где нашёл?
–Там уже нету, где брал.
–Спасибо братан, садитесь, по маленькой за день новый.
–Ты Зулю усади, а то, как всегда будет по кругу бегать, суетиться.
–Зульфия, иди за стол, составь Галине компанию. Ей наши мужеские разговоры ни к чему.
Вышла к столу жена. Ой, красавица. Роды фигуру не испортили, как кипарис стоит, косы чёрные на голове в халу собраны, глаза огромные, дна не видно.
–Галя, что с тобой?
–Зуля, это какой-то дурман на деревню нашёл, рассказывать смех, не поверишь, давай выпьем да закусим, за мужа твоего.
Посидели, выпили, захмелели конечно немного, дело уже ближе к ночи. Сулейман и говорит.
–Ребята, пора мне овец загонять, с вами хорошо, а дела требуют.
–Пойдём и мы с тобой, развеемся, хмель пройдёт-отвечает Слава.
Вышли в воздух, пахнет сеном свежескошенным, идём в сторону кошары. Смотрим и глазам не верим.
–Ты это видишь Галь?
–Слава, ты тоже?
Издалека, навстречу, шары белые сами по себе летят. Галлюцинации, перепили, может «белочку» поймали –оба думали об одном. Поближе подошли– овцы это, хвостик торчит и носик, остальное шарик кудрявый. Сулейман на родном языке ругается, кричит, кинжал достал. Мы в стороны со страху, думали и у него «крыша поехала». Схватил овцу, вертикально её держит и кинжалом прокалывает, потом на землю бросает, и так всех подряд, со скоростью, аж в глазах рябит. За несколько минут всё стадо в бессознанке валялось на дороге.
–Сулейман, ты из перерезал всех? – Испуганно спросила Галя.
–Нет. Я им рубец прокалывал. Скоро очухаются, коль подохнет какая, на мясо пойдёт, и с вами поделюсь.
–А что с ними?
–Обожрались клевера скорее всего, что странно, у нас здесь нет его поблизости, я другой причины не вижу.
Чудно закончился и этот день. Мы побрели домой, размышляя о следующем, какие сюрпризы несёт он нам.
ГЛАВА IV. ДЕНЬ ТРЕТИЙ
-Галя, ты здесь, как в санатории. Время то 12.00, это тебя стресс доканал.
–Тебе то что, сплю и ладно, тебя не трогаю.
–Мотря заходила.
–Зачем же?
–Молока надоила много, просила тебя прийти, поделится.
–Это я сейчас, мигом. Пошли вместе.
–Я там ни к чему.
–Да, а кому Любка по сердцу?
–Хороша.
–Не то слова, кукла прям.
–Пойду, но не за-ради дочки её, за компанию.
–Ага, заливай больше.
У Мотри избёнка конечно просит ремонта. Сын её-Серёга, так лентяй жуткий. Любаша-дочка, красой удалась, только гулящая девка, до ночи мается, дома ночует только. Повезло нам и Мотря дома оказалась и детки её, да Гуфыч при них.
–Заходите гости дороге, расплылась в улыбке тётка. Я вас ждала. Славик, а ты чего в дверях стал, садись на диван то, к Любаше. Поздоровались, кого не видели, расположились.
–Серёга, а ты в бинтах, куда попал, подрался?
–Неа, за Гуфычем пошёл в церковку, не удержался, там лестницы каменные и узкие, просчитал рёбрами метров десять вниз, хорошо, голова цела.
–Понесла тебя нелёгкая-ворчала Мотря, бестолковый врах, ой врах, на мою голову.
–Не ворчи мать, живой я.
–Одна радость, что живой. Ребятки, я вам сейчас молочка принесу, посекретничайте пока.
Гуфыч, как-то быстро встал и ретировался. Остались вчетвером. Любка, ужом вьётся вокруг Славки, как на сковороде.
–Славик, заходи вечером, побеседуем, чайку выпьем, совсем скука взяла, подруги да друзья деревенские, необразованные, а ты инженер, расскажешь, как в Останкино работаешь, кого видел.
–Зайду милка, зайду. Жениться не обещаю, а поджениться могу.
Мотря вынесла молока и разошлись все по делам своим. К вечеру засобирался братик в гости.
–Хоть цветов на поле нарви, кавалер.
–Цветами сыт не будешь. Я им крыльцо поправлю лучше, светло ещё, успеется и работа, и удовольствие.
–Работник, насмешил.
Брат ушёл, но вернулся быстро, не прошло и часа.
–Ты так рано? Чего голову повесил, не дала?
–Да иди ты со своими подковырками.
Сел, выпил полстакана водки.
–Слав, что такое?
–Помер.
–Кто помер?
От неожиданности Галя присела на пол.
–Серёга помер.
–Да он только рёбра сломал, с чего это?
–Повесился.
–Мать моя-женщина. Как Мотря?
–Мотря ворчит, даже не плачет. Говорит-знала, что плохо кончит, а вот Любка.
–С ней-то что?
–Запила, в усмерть пьяна.
–Отойдёт девка, не переживай. Надо зайти завтра, спросить, чем помочь. Ложись спать, нервы не канатные.
–Куда уж спать, в голове мысля одна –Почему Серёга повесился, молодой, здоровый, ни одной причины нет. Нехорошее что-то творится в селе.
–Я тебе говорила.
Легли спать.
ГЛАВА V. ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ.
Встали рано, с петухами, мысли в голове рояться, не до сна. Пошли к Мотре. Помогли на что сил хватило, гроб пригодился, на багажнике привязанный. Денег тоже отдали.
–Галь?
–Чего тебе?
–Давай сходим на церковь посмотрим. После её посещения Серёга крякнул. Может увидел там чего?
–Ты не боишься?
–Нет, я не робкий. Да вдвоём мы.
–Пойдём, только Серёга тоже ни один был, а с Гуфычем. Ну, давай, по сто грамм для смелости и пойдём.
–С собой возьмём, там выпьем и закусим.
Церковь стояла посредине деревни, вся в крапиве со всех сторон, час искали дорожку, что Гуфыч расчистил. Страшно, а любопытство верх берёт. Через кладбище пробирались. Вот и вход. Внутри кирпич вековой, двери дубовые с ручками медными, литыми, пытались одну открыть, никак, сил не хватает. Слева у стены проход, узкий, ступени каменные скользкие, грузный человек не пройдёт точно. Полезли вверх, на каждом этаже площадка метра три на три и окна готические в метра полтора от пола, почти до потолка. Добрались до третьего этажа, сели отдохнуть, так устали, будто в гору шли. Выше только колокольня. Брат достал бутылочку, две стопки и огурчики на закуску. Выпили, закусили. На улице дождь начался, обратно идти, вымокнешь. Потом странное стало происходить, одолел сон обоих, легли прямо здесь на площадке, куртками укрылись. Брат проснулся раньше и пошёл исследовать местность. Вернулся, сестру будит:
–Вставай Галина.
Она вскочила, кричит не своим голосом
–Замуровали, спасите, демоны.
Мечется, еле успел за кофту схватить, полетела бы с высоты в оконный проём, страх какой. Успокоилась, как вниз взглянула, а там арматура свалена.
–Слава, если бы не ты, не стало сестры твоей. Господи, помилуй.
–Ты чего орала, я вышел, гляжу твои труселя красные, как флаг в оконном проёме блещут, решил разбудить, а то вся деревня издалека в бинокль смотрит.
–Мне приснилось, что я в том лабиринте под церковью, что выхода нет. Глаза открыла, спиной же к окну лежу, а перед глазами кирпич, чуть с ума не сошла. Всё хватит экспериментов, пошли до дома. Давай к Мотре зайдём, как она там. Дождь прошёл и воздух был чистым и прохладным. Мотря сидела возле дома на скамеечке.
–Ребятки, присядьте со мной. Чего у вас глаза такие испуганные?
–Да Галина чуть с церкви не сиганула, привиделось ей что-то.
–Вы здесь поаккуратнее, дела творятся не святые. Сегодня бабка приходила старая такая, с монашенкой по одеянию схожа. Всё спрашивала у людей, как живут, не случалось, чего за последнее время. И меня навестила, представилась Аглаей, говорит по святым местам ходит, церковью интересуется. Приятная женщина, взгляд только хитрый, хочет спросить, а не знает, как. Я думаю, неспроста она к нам забрела, от Яринского до нас два километра, что-то её сюда привело.
–Как Любаша? Спросил Славик.
–Второй день пьёт беспробудно. Уговаривала, успокаивала, ничего на неё не действует. Богу молюсь за душу её, глядишь ума подаст и вразумления.
ГЛАВА VI. НА КРУГИ СВОЯ.
До дома дошли в молчании.
–Слава, надо ехать в Москву, я здесь больше не смогу. Каждый день, как на углях.
–Погоди немного, Серёгу помянём и поедем. Ещё денёк выдержишь?
–Выдержу, тётку одну не бросишь и на помин души стол надо собрать, куда ей одной, Любка пьёт.
Решили остаться.
В это время Аглая собрала всю нужную информацию, Мотря ей рассказала про сына, горем поделилась, про скандалы по селу, почти на пустом месте, про Гуфыча, что в церковь сына её повел.
Вот и добрела до домика на окраине. Нет хозяина дома, да ничего, вокруг дома обошла, нашёптывает всё, под порог травку положила, сидит на лавочке ждёт гостя доброго. Идёт Гуфыч, нелюдимый стал, небритый, смурной.
–Чего тебе старушка?
–Ты не гневайся сынок? Угостил бы странницу?
–Я чужих в дом не пускаю-буркнул и отвернулся.
–А я не чужая тебе. Ты поворотись ко мне касатик, поворотись.
–Ну и?
–Вот так, глаз не отводи, видишь, чего?
–Ты ведьма старая, навела на меня дурман, не может того быть.
–Чего не может?
Хотел бежать, ноги не идут.
–Дверку то отвари, зайдём и потолкуем.
–Он не пойдёт?
–Он то, нет тут постоит. Иди Серёжа с Богом.
Открыл Гуфыч дверь, впустил старушку.
В горнице села на стул, взгляд не отводит и спрашивает:
–Чего утварил молодой прохвост, рассказывай?
–Я не знаю, что ты хочешь от меня?
–Так и не знаешь?
–Нет.
–Давай Серёжу в дом позовём новопреставленного, он и расскажет, коль ты без памяти.
–Нет не надо бабушка.
–Скажи, чего тебе надобно?
–Мне то, ничего, а вот селу покоя. Верни на место, чего взял нехристь.
–Ты о чём старая?
–Утихомирь гордость, да голос потише. В крик можешь кричать, не поможет. Я то уйду, а Серёжу тебе оставлю, поживёт здесь, с работой поможет тебе.
–Не надо!!!
–Так вернёшь?
–Верну. Доставай пока, да на блюдо клади медное.
Гуфыч полез на печку, достал тряпицу изорванную, а из неё вынул амулет золотой, камнями обложенный.
–На блюдо клади.
Аглая зажгла свечи и запах ладана пошёл по избе, Гуфыч сидел в одном положении и молчал. Через полчаса странных манипуляций с камнями и травами, бабулька спросила:
–Где нашёл то, не скрывай ничего, а то разучишься речь человеческую понимать.
–В могиле под церковью, там захоронений много, увидел блестит, вот и взял.
–Чтоб руки у тебя отсохли. Голову зачем имеешь? Кто ж в святом месте могилы трогает. Серёгу свёл, народу сколько приболело, пьянство процветает. Теперь пойдёшь, всё вернёшь, где брал, руками не тронь. Я в святую вещь положу кулон этот, так и будет пусть. Встала Аглая и из избы пошла.
–А он то уйдёт?
–Да ушел уж.
–Обратно полезешь, не оборачивайся, онемеешь. Понял меня, аль повторить?
–Всё понял, прости бабушка.
–Бог простит.
Вернул реликвию диггер.
Вошло всё в привычное русло в деревне, кончились скандалы, люди стали мирные, Любка бросила пить и вышла замуж за Славку. Они с сестрой так и не уехали до конца лета. Забрали опосля Любашу в Москву, Мотря в их дом переехала, он получше и ремонта не требует. Часто навещают они её, уже и внучки подрастают, до сих пор помнят, те четыре дня, и причины перебирают, что могло произойти. Гуфыч в монахи подался, скоро схиму будет принимать. Сулейман ещё деток народил и хозяйство укрепил, развёл лошадей, коров. Всё процветает и добром полнится. Не тревожь мир иной, и он тебя не потревожит.