Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2017/10/08/210
Глава вторая
Ночью я долго лежала без сна, и думала, не поверите, о сестре. Какая она стала взрослая, хорошенькая, умная… да ещё и талантливая! Внезапно почувствовала себя старой, бездарной и никому не нужной. Ну, как никому… Словно в стихотворении про «несчастного Федотку» я стала перебирать, загибая пальцы, людей, которым, видимо, всё-таки не безразлична: родители, бабуля, та же самая Вика, Ромка (надеюсь!), Наташка. Ещё парочка подруг найдётся. Умиротворённая, я, наконец, смогла уснуть.
Наутро Вика (босая, волосы растрёпаны, глаза сияют) радостно сообщила, что родители обещали купить ей собаку. И, наспех проглотив завтрак, унеслась на занятия.
Нет, всё-таки она у нас ещё ребёнок. Хотя собака – это хорошо. У нас уже был кот, белый пушистый хозяин дома (по крайней мере, так он сам считал) по имени Зефир. Вообще-то изначально он был как бы моим, ведь это я шесть лет назад его подобрала на улице и принесла домой, но Зефир меня особо не выделял, он даже больше предпочитал посидеть на коленях у мамы или часами смотреть, как рисует Вика. Кисти его просто завораживали.
На выставку молодых художников я с Викой всё-таки пошла (Ромка идти с нами не захотел), хотела понаблюдать за ней в её, так сказать, естественной среде. И, если честно, она действительно была как рыба в воде. Я вдруг почувствовала себя не старшей, а младшей сестрой. А как чудесно она смотрелась в длинной летящей юбке и светлой шелковой блузке, вобранной на тоненькой талии поясом. Волосы падают свободными локонами, а главное – глаза, таких сияющих газ я давно у неё не замечала. На выставке оказалось много её знакомых. Был там, конечно, и Полянский, он, кажется, искренне нам обрадовался. Угостил кофе и представил кое-кому из своих друзей, а так же одному солидному пожилому художнику, у которого сам учился, расхвалив ему Вику (он сказал, что она лучший колорист, которого он знает, ни больше ни меньше), от чего та засветилась совсем уж неземным светом. Мир, возможно, скоро узнает о гениальной художнице Виктории Молчановой!
Работ моей сестры на этой выставке представлено не было, зато я познакомилась с творчеством Стаса Полянского (пейзажи, очень нежные и умиротворяющие, я оценила) и с удовольствием посмотрела на картины Викиного приятеля Димки Самохина. Здесь были не его коронные шаржи, конечно, а портреты, причём такие, производственные, из цикла «я люблю свою работу», довольно прикольные. Например, на одной девчонка-балерина в пачке и пуантах, курит на лестнице, а на другой учительница читает, видимо, сочинение своего ученика и хохочет прямо до слёз, а на третьей несколько студентов-медиков делают селфи с учебным пособием (со скелетом).
Атмосфера выставки мне понравилась, Вика и вовсе была счастлива. Но всё-таки это не совсем моё, чего уж говорить. Дома мама очень обрадовалась, что я наконец-то стала сближаться с сестрой, куда-то с ней вместе выбираться. Она же так об этом мечтала ещё с той поры, когда мы были маленькими!
Щенка Вике купили, маленького, похожего на игрушку йоркширского терьера. Назвали собачку Трули (что значит верная, настоящая). Зефир дал понять, что больше не считает этот дом своим, несколько дней отказывался заходить в комнату, если там находится собака (а она, естественно, бегала за нами повсюду), дыбил шерсть и шипел, кажется, из каждого угла. Мама жалела Зефира и ворчала, что зря, мол, завели собаку, эгоисты этакие, о старом животном не подумали. Я же считала, что ситуация чем-то напоминает то время, когда она сама «завела» мою младшую сестру. Эх, Зефирка, как я тебя, дружок, понимаю! Однако, как я ни сочувствовала нашему котейке, а малышка и меня очаровала, как и всех остальных. Есть в этих йорках что-то совершенно неотразимое.
Где-то через неделю кот привык и стал наблюдать за Трули с ленивым интересом, а ещё через какое-то время даже снизошел до совместной игры. Щенок был в восторге, Вика тоже.
Конечно, моя художница сестра не могла не изобразить на картине такого очаровательного питомца как Трули, получилось у неё классно. А вообще Вика в это время усердно рисовала снег. Почему её к лету вдруг стало клинить на снеге, не знаю, у творческих людей свои тараканы. Впрочем, логика в этом всё же была, ведь говорят же, что представители северных народов различают примерно сорок оттенков этого самого снега, вот она и пыталась передать игру цвета.
А у меня хватало своих забот, ведь я сдавала сессию. Шувалова стала страшным воспоминанием. К сожалению, почти то же самое можно было сказать и о предмете, который она нам вдалбливала, потом мне пришлось восстанавливать многое из той информации, которую мозг облегчённо отверг (видимо, сработал какой-то защитный механизм)сразу после экзамена.
Когда экзамены были позади, можно было, наконец, вздохнуть свободно, расправить плечи и оглядеться по сторонам. И увиденное оптимизма не вселило. С Ромкой у нас начались проблемы на почве взаимных обид и недопонимания. Его утомляла моя серьёзность, видимо, с весёлыми и разбитными девчонками встречаться куда приятнее, чем с «заучками» вроде меня. Ну, а меня стала раздражать его раздолбайство и грубоватые шуточки. Ему во мне не хватало беззаботности, мне в нём уважения и ответственности. Провести с таким парнем как Ромка выходные – это одно, планировать прожить с ним до конца жизни (а мы, девочки, без этого не можем) – совсем другое. Вместо того, чтобы за лето стать ближе, и Ромка, и я, наоборот, всё больше понимали, какие мы разные. И всё тяжелее накатывало одиночество.
Когда я поделилась переживаниями с бабушкой, то она, естественно, принялась успокаивать, что, мол, в мои-то годы и горевать не о чем, замуж я за своего парня не выходила, детей от него не родила, полная свобода и вся жизнь впереди.
- Не повстречавшись с парнишкой, и не узнаешь, подходит он тебе, или нет. А чтоб так прямо с первого раза сою судьбу найти – это уже редкость. Главное, чтобы он свой, родной был, чтобы тебе с ним легко было.
- Где же его, родного, найти-то? – горько усмехнулась я.
- Найдется, куда он денется! – слишком легкомысленно, на мой взгляд, махнула рукой баба вера. – Да ну их, мужиков, одна головная боль от них. Давай лучше тесто на ватрушки ставить!
- А давай!
Как ни удивительно, но бабушкины «лечебные» булочки действительно помогли. Вспомнилось, как моя тёзка из сказки говорила: «От уксуса куксятся, от горчицы огорчаются, от лука лукавят… Ели бы сдобу, бодрее были бы!». Это реально работает!
Ещё одна тревога этого лета – Наташка, моя подруга детства. Она теперь тоже была студенткой, училась на экономиста. И вот уже несколько месяцев встречалась с женатым мужчиной. Я прочитала ей лекцию на тему «Попытка построить счастье на чужом несчастии. Мифы. Ожидания. Реальность» - ноль эффекта. Не моё это, конечно, дело, но Наташка с первого класса была рядом, я хотела для неё только самого лучшего, хотела не только любить её как подругу, но ещё и уважать, поэтому сложившаяся ситуация не могла не вызывать огорчение.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/10/11/1087