Гл.2
Да, всё это имело место в недалёком прошлом. А нынче, он даже Наташке без надобности, той, которую гнал от себя последними словами.
Вадим Георгиевич, правда, позвонил Волковым и выразил своё искреннее сочувствие.
- Я тоже отец и потому понимаю, как это душевно больно. Но вы держитесь, потому что только от вашего терпения зависит будущий комфорт пострадавшего сына, если можно так выразиться в данном случае. Кстати, Ярослав Михайлович, я слышал, будто вы уйму денег тратите на лечение Артёма, это так?
- Всё верно, Вадим Георгиевич. Хоть он уже и дома находится, а всё равно мы каждую неделю делаем ему дорогие инъекции. Это несколько успокаивает его нервную систему и служит как обезболивающее.
- Понятно. Я почему спрашиваю... Есть возможность неплохо заработать, если внести первоначальный капитал. То есть, после отплатится сторицей, поверьте. Я успел уже внести свой вклад в эти, скажем так, прибыльные акции, чего и вам советую.
- Нефть?
- Она, она родимая.
- Честно сказать, я поистратился с нашим нежданным горем, ведь и жену пришлось лечить, но если поскрести по сусекам...
- Поскребите, Ярослав Михайлович, не пожалеете потом.
- Да я знаю, приходилось... А куда везти?
- Прямо ко мне в кабинет. Знаете ли, там у этой фирмы свои заморочки, они не хотят ничего общего иметь с банками, потому принимают только наличку. Вы же понимаете, дорогой Ярослав Михайлович, что иногда вот такие наши забавы не всегда легальны, потому, вот так прямо к акционерам, затевающим денежную пирамидку, я не могу вас послать, туда не все вхожи. Но то, что директор завода останется не в проигрыше, вот это я точно знаю. Вы нам ещё пригодитесь, Ярослав Михайлович.
- Хорошо. Я завтра с утра у вас буду.
Волков никогда не бросал слов на ветер, поэтому на следующий день, ровно в девять утра, он уже стоял в служебных апартаментах Вадима Георгиевича.
- Тут всего пять миллионов. - оправдывался Ярослав Михайлович, наблюдая, как его охранник поставил на стол увесистую кожаную сумку с деньгами, и тут же по знаку шефа удалился в коридор. - А кто будет пересчитывать?
- Да бросьте! - махнул рукой начальник ОБХСС. - Неужто я вам не верю? Нам ещё долго дружить, верно?
Волков счастливо улыбался и кивал головой.
Вадим Георгиевич нажал какую-то кнопку и тут же заговорил с кем-то по телефону:
- Привет, дорогой! Ну что ты там? Нормально? Ну и отлично. Слушай, ты там внеси в список Волкова Ярослава Михайловича. Да. Он только что вложил пять миллионов. Всё понял? Вот и ладушки.
- Ну что, Ярослав Михайлович, вам видимо расписочка нужна?
- Да что вы? Неужто я вам не верю? - в тон Кузнецову ответил Ярослав Михайлович.
Волков гордился собой, как деловым бизнесменом, умеющим вовремя находить нужные знакомства, но вот одна беда постоянной занозой сидела в его сердце - Артём.
"Эх, возвратить бы былое, когда каждый день приносил радость и удачу, но, увы, время невозможно вспять перевернуть, ещё ни одному смертному это не удавалось."
А Артём всё больше распалялся и ныл. Он жаловался на судьбу и проклинал всех без разбора своих любовниц. Особенно Анжелу, хотя последняя никогда с ним не имела никаких дел. По его словам, Анжела станет открыто над ним насмехаться, появись он на коляске где-либо в обществе.
Родители сохраняли молчание. Сначала они пытались его уговаривать, но он переиначивал их слова и закатывал настоящие скандалы вперемежку с припадками. Ярослав Михайлович и Ирина Игоревна вскоре поняли, что всё бесполезно и потому не мешали отпрыску изрыгать свой яд на всё его бывшее окружение. Сиделка, которая ухаживала за ним, уже отказывалась от своих услуг, даже за баснословную цену, но Волковы всячески её уговаривали и женщина вновь соглашалась. Волковы верили ей, она не специально завышает денежную ставку.
Но однажды, Ирина Игоревна завела с сыном разговор.
- Мальчик мой, я недавно Наташу видела. - она затихла, наблюдая за реакцией сына, но тот и бровью не повёл. - Ты помнишь её?
- Помню. И что?
- Да так, ничего. Но скажу тебе, она так похорошела! Такая стройненькая и очень милая. Когда-то она тебя страстно любила и готова была идти даже на край света. Только с тобой.
- Это когда было? Ты в своём уме такое говорить? Тогда я ходил обеими ногами и считался первым парнем в городе. А кому я сейчас нужен, урод несчастный. Да я постарел лет на тридцать, если не на все пятьдесят.
- Сынок, я всего лишь хотела просить твоего разрешения переговорить с Наташей. Всё ведь случается, верно?
- Да мне всё равно, говори, коли надумала. Я не откажусь от Наташки, если она согласится.
Ирина Игоревна не стала откладывать нужный разговор с Натальей в долгий ящик и в этот же день помчалась к той на работу. Наташа трудилась в администрации, в отделе по охране окружающей среды.
- Девочка моя, - начала хитрая Ирина Игоревна, заметив девушку, вышедшую к ней из кабинета. - ты так изменилась в лучшую сторону, просто не налюбуюсь тобой.
- Спасибо. - скромно произнесла Наташа, удивляясь визиту знатной дамы.
- Наташенька, ты уже слышала о нашем несчастье? - на глазах Ирины Игоревны заблестели не поддельные слёзы.
- Да, к сожалению. - кивнула девушка.
- В общем, я не стану водить тебя за нос и изъясняться намёками, скажи, Наташа, ты до сих пор любишь Артёма? Со своей стороны должна признаться, что он не против на тебе жениться.
- Даже так? - дёрнула плечами Наталья. - Ну надо же, какая милость! Простите, и что я с ним делать буду? На колясочке катать?
- Но ты ведь сама когда-то божилась, мол, всякого и разного его будешь вечно любить. - Ирина Игоревна не ожидала такой развязки. Да, она предвидела, что, может придётся немного поуговаривать будущую невестку, но чтобы та, вот так отказала? Подобное и во сне не могло присниться. Ты смотри, как осмелела.
- Я имела в виду его характер, но не внешность.
- Ну да, кому интересен убогий... - давила на жалость Ирина Игоревна. - Стряслось с парнем горе и уже он всем без надобности, хотя некоторые клялись ему в верности и любви.
- А разве не точно так и вы поступаете? Когда Артём не был инвалидом, то я вам сто лет не была нужна, а теперь, вдруг понадобилась, когда сыночек пожизненно прикован к коляске. Скажите, Ирина Игоревна, вы бы пришли ко мне, если бы Артём до сих пор находился в целости и сохранности? Вот то-то. Чего на других кивать, если сами всё так же делаете. А помните, как вы мне приказывали избавиться от ребёнка? Вашей крови, между прочим. Ну и с какой совестью вы сюда явились? Да я знаю, что вам начхать на меня и размазать, никто обо мне и не спохватился бы, кабы не забота о собственном чаде. Вы об Артёме колотитесь, а что я с ним буду мучиться до конца дней своих, то вам это до большого африканского барабана.
В общем так, Ирина Игоревна, вы отказались когда-то нянчить своих внуков, значит теперь нянькайтесь с вашим сыночком, а я ему не воспитатель.
- Негодница! - Ирина Игоревна от злости покраснела до кончиков волос. - Гордилась бы, что тебя в такой дом приглашают!
- Это в какой ещё дом? Вы считаете себя элитой общества? Напрасно, Ирина Игоревна! Послушайте, что о вас говорят посторонние. Но дело не в этом, я обязана вам признаться, что у меня есть парень и мы скоро с ним поженимся. Поэтому оставьте меня в покое.
- А ты не боишься, что свадьба может не состояться? - ехидно прошипела Волкова, её трясло от ненависти к этой простолюдинке.
- Ни капельки. Было бы кого бояться. А теперь сделайте милость, подите вон отсюда!
- Что? Да как ты смеешь? Да ты хоть знаешь, что тебя ожидает за подобное?