Двенадцать дней из жизни Олега Первогова в замкнутом пространстве бывшего посёлка Первомайска. А бывшего оттого, что мир изменился после Катастрофы. Нынче, спрятавшись за оградой посёлка, выживают около тысячи человек со своими законами и порядками. Автор рисует безрадостную картину тотального упадка спецконтингента. Глазами милиционера Первогова читатель видит пространство, где царят непростые отношения и жестокие законы коммуны. Месту, где бушуют революционные страсти, людишки делятся на начальников и подчинённых, а за нарушение режима: смерть через повешение или заготовка дров. Где бывшие зеки ненавидят сложившуюся власть и мечтают её уничтожить.В условиях ограниченных возможностей коммуны, царит повальное пьянство, воровство и грабежи. В добавок, снаружи поджидают опасности в виде одичавших беглых разбойников, беспощадных тварей, кровожадных видов растительного мира, мутировавших после ядерного взрыва и ещё бог весть каких аномалий.
Этот роман о неугомонной и пытливой человеческой порочной натуре. О истории протагониста, ставшего в свои двадцать лет палачом, вершителем закона, охотником, исследователем и низвергателем сложившихся устоев. На мой взгляд, увлекательное чтение, напоминающее манеру писателя Николая Шпанова, где крепко сбитый сюжет и заданная интрига от первого лица, тянет читателя за собой. Увы, прилипания глаза к строчкам происходит далеко не всегда. Перегруз прямой речи, где герои трактуют точку зрения на свой мирок, местами утомляет. Я весьма проникся к событиям второго дня, где полное опасностей путешествие за пределы посёлка держит в напряжении, а местами возникает саспенс. Детали и правдоподобность — конёк автора. Казалось разговорам не счесть конца, но драматизм третьего дня резко меняет интригу. Вот где возникают параллели с крепко сбитыми родными ментовско-полицейскими боевиками. Но по интересу, седьмая глава, на мой взгляд, ключевая. Железнодорожный состав и его содержимое, уж точно для любителей приключений.
Тут пора отметить авторский язык изложения. Константин Волков — мастер детализации. Показывая срез общества, удивительно напоминающий нынешний, но в другой реальности, писатель умело пользуется литературными приёмами, определяющими мастерство прозаика. Информативный, образный и легко воспринимаемый язык — ключ к пользовательскому интересу. Прямая речь местной публики адаптирована к простонародному говору, насыщенному тюремными, патриотическими, милицейскими оборотами, здесь как бы отголосок наших предков. Многочисленные диалоги, это главный приём Волкова, во многом объясняющий суть событий, служащий отличным дополнением к авторском пояснениям. Вопрос: как часто они требуются читателю. Придираться не стану, мне прямой речи хватает в избытке, другим и этого мало. По своему интересны колоритные персонажи колонии: Терентьев, Партизан, Профессор, Пасюк, Ольга, дядя Дима и другие. Собирательные образы разных психотипов, способностей и эрудиции.
По части стилистики: ладно, и даже больше — профессионально. Не увидел нарративности, сложных структур и художественного многообразия. Может кому-то сюжет покажется скучноватым, ведь у искушённого читателя, особенно возрастного, способность глубоко и искренне восхищаться прочитанным притупляется. А я как раз и есть такой энтузиаст-ценитель. Зато мне очень близка особенность романа, где всё разжёвано и объяснено. Главная интрига соблюдена, как читателя меня ставят в заданные рамки: не торопись всё по порядку, дождёшься финала, а какой он будет, не скажу! Есть вопрос про странные, идущие отдельными фрагментами воспоминания, про Рената и приближающиеся по времени к первым годам возникновения разношёрстной общины (это как раз про нарратив), ну да ладно. Забыл добавить, что роман по жанровой направленности можно отнести к научной фантастике и его разновидности — постапокалипсису. Но такая фантастика по манере описания весьма реалистична, чем подкупает меня безмерно, в отличии от бездарных фэнтезийных химер ряда публикаций.
Пора поговорить о литературной ценности романа. По сути, это сценарий существования и выживания маленькой части нашего сообщества после глобальной ядерной или ещё какой катастрофы. Подробнейшая история об испытаниях людей, их природе приспосабливаться к самым невероятным условиям. Попутно автор моделирует систему взаимоотношений, способов выживания и суровых законов, царящих в таком социуме: «мы норовим, как раньше, мир под себя переделать. Только силёнок у нас нынче маловато, да и мир другой, он больше не желает переделываться». Писать напыщенные слова о величии человеческого духа, можно с очень большой натяжкой. Ведь в человеческой стае, как и в любой звериной, главенствует незыблемое правило природы: выживает сильнейший. Но автор не раз повторяет, что смысл существования - единение с природой, а войны - путь в никуда. Недаром пророческими звучат слова вождя дяди Димы: «У вас одно и то же. Вчера воевали, сегодня воюете, и потом будете воевать. Людей осталось мало. Надо жить и плодиться. Надо род возрождать, как делает всё живое, а вы убиваете. Так и будете убивать. Потом останется один человек. Потом он умрёт, и вас больше не будет. Люди – ошибка. Мир это видит».
«Иногда случается странное наваждение: кажется, будто жизнь перекрутилась петлёй, и ты начинаешь с уже прожитого когда-то момента. Ведь было же недавно; и съедающая рельсы ржа, и деревья, облепленные мхами, и буйный подлесок, выползающий к железной дороге! Только идём мы сейчас в другую сторону, и солнышка нет, вместо него серая муть, ветер и лужи».