ГАЛИНА СТЕПАНОВА - http://www.proza.ru/avtor/stepaschka - ПЯТОЕ МЕСТО В ТЕМАТИЧЕСКОМ КОНКУРСЕ "ЛЕТО, ДАЧА, СОЛНЦЕ!" МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
Чудесное летнее утро. Я готовлю завтрак. Омлет, чай с мятой, салат – обязательно. Обошла с миской свои владения: зеленый лучок, огурчики, помидоры, укроп, петрушка, сельдерей – благодать! Вот так и жить бы да жить на даче, и пусть всегда будет лето, солнышко, роса на траве…
Кот Маркиз умывается на крылечке, муж тоже пошёл умываться, давно уже пошёл, так, а где же муж? Выглядываю в окно: он стоит у умывальника, почему-то не моется, искоса поглядывает на соседний участок. Постояв в раздумье, быстро направляется к дому.
Распахивается дверь, и муж взволнованно сообщает, что «так жить больше нельзя! Нужно немедленно загородиться забором от этих соседей!»
Уже десять лет нашей даче, и все десять лет мы собираемся ставить забор. Сначала из-за симпатичной соседской спаниэльки Эли. Эля обожала морковь и, хотя у соседей пол-огорода засажено этим полезным корнеплодом, Эля почему-то любила нашу морковь. Разрывала грядки и ела ее с хрустом и чавканьем и, наверное, от избытка каротина её оранжевая шерсть так переливалась и искрилась на солнце.
Ещё у соседей были дети-подростки, обожавшие наш горох. Потом дети выросли, у них появились другие интересы, но оказалось, что у подросших детей много друзей. И,поскольку забора между нашими участками не было, а друзья после шумных застолий не совсем чётко различали, к кому они приехали в гости, и шатались, в прямом смысле – шатались, по нашему огороду, мы каждый год мечтаем о заборе. И не то, чтобы это напрягало нас материально, мы просто боимся обидеть своих соседей.
– Давно пора поставить,– соглашаюсь я и заправляю салат душистым подсолнечным маслом. – Садись, Миша, за стол, посмотри, какая красота! А запах!
– А я не умылся, – как-то по-детски капризно говорит он и театрально разводит немытыми руками. Ждёт, когда я спрошу, почему он не умылся.
– Почему ты не умылся, дорогой? – спрашиваю я разобиженного мужа и пробую салат на соль.
– Потому! Потому что надо немедленно ставить забор! Снова пропало мыло! Что ты смеёшься? Третий кусок за два дня!
– Ты, что же, серъёзно думаешь, что сосед позарился на твое мыло?
– А на кого я должен, по-твоему, думать, кругом – никого!
– Миша, у него три иномарки, он их, как перчатки, меняет, – стараюсь я отвести подозрения от соседа и успокоить мужа.
Мы завтракаем, настроение улучшается. Я приношу из бани разноцветные обмылки и с помощью горячей воды слепливаю довольно симпатичный большой бело-розово-зеленый комок, «под мрамор». Придаю ему овальную форму. Миша демонстративно несет мыло к умывальнику и кладет в мыльницу. Сосед на своем участке, свежий, только что принимал душ, вытирается большим банным полотенцем, приветливо машет рукой.
Миша сухо отвечает на приветствие: «Следить буду»– цедит он сквозь зубы.
– Да нужны ему твои омылки,– смеюсь я,– вот если ему предложить «Палмолиф» или, к примеру, «Дафф»…
– А у тебя есть? – живо интересуется муж.– Дай для эксперимента.
– Ну, если только для эксперимента…
Я достаю из шкафа хорошее туалетное мыло (приходится прятать подальше, чтобы ноги не мыли), Миша кладет его в мыльницу рядом с самодельным, «под мрамор», куском и принимается за текущие дачные дела. Сам при этом далеко от умывальника не отходит и зорко следит за соседом, который, напевая, трудится на своем огороде.
Сосед напевает, но чувствуется, что он несколько озадачен таким недружественным настроением и повышенным вниманием к своей персоне.
Он с извинениями возвращает ножовку, взятую неделю назад.
Он уменьшает звук своего магнитофона до минимума, и Верка Сердючка перестает рвать сердце своим жизнеутверждающим: «Все будет хорошо!»
Подумав немного, сосед выпалывает заросли лопухов возле воображаемой границы.
Наконец, он поднимает завалившиеся на наш огород подсолнухи и склоняет их подпорками на свою сторону. И все крутится, крутится возле мыльницы…
Нет ему прощения!
Солнце уже поднялось высоко. Жарко.
– Ты обедать будешь?– зову я мужа – Или будешь сторожить свое мыло? Что на обед? Окрошка на обед.
Перед окрошкой Миша устоять не может. Он соглашается покинуть пост, но "только минут на десять, не больше". За десять минут собирается расправиться с окрошкой. Обедаем на открытой веранде. Господи, какая красота! Какое разнотравье! Сколько цветов! Краснеют в огороде помидоры, летают над капустой прелестные желтые бабочки, а толстый кот, смешно прыгая, пытается их поймать. Стрекочут птицы, где-то совсем близко кукует кукушка
– Кукушка, кукушка, сколько нам жить осталось?
Кукушка надолго замолкает: «Ну, о чём можно говорить, если у вас из-за куска мыла такие истерики?».
Когда после обеда мы выходим из дома, соседа на участке нет. Но... и мыла нет! Хорошее, выделенное для эксперимента мыло «Палмолиф» исчезло, а самодельный кусок вместе с мыльницей валяется на траве!
– Ну, и что я тебе говорил! – торжествующе кричит муж.– Нет, ты посмотри только, он баню топит!
Над баней, действительно, вьется дымок. Сосед, судя по приготовленным на крыльце дома сумкам с овощами и букетам цветов, собрался ехать в город, а перед отъездом он всегда моется в бане. Чистюля! Я смотрю на красное лицо мужа.
– Слушай, не хватало только помереть из-за куска туалетного мыла, ну, ладно-ладно, из-за трех кусков. Сейчас измерим давление и ты примешь лекарство. Нужно лечь и успокоиться.
– Никогда! Пусть только выйдет! Хочу в глаза его бесстыжие взглянуть! Хочу посмотреть, как он себя будет чувствовать!
Сосед моется долго, еще бы – таким мылом! Наконец выходит из бани, чистый, розовый, аж блестит. Судя по всему, чувствует он себя превосходно, что-то напевает, аккуратно развешивает на веревке выстиранные полотенца.
– Ну, наглец, – вполголоса комментирует муж,– он еще и постирушки устроил.
А сосед, увидев у умывальника Михаила, дружелюбно просит сказать точное время – ему, видите ли, нужно успеть в аэропорт, семью встретить. И ещё: что-то Михаил сегодня плоховато выглядит, не нужно ли чего, может, лекарство какое привезти из города, его это не затруднит.
– Мыла,– хриплым от злости голосом произносит Михаил и, как и собирался, посмотрел соседу прямо в глаза.– Мыла привези, если не затруднит.
Ни один мускул не дрогнул на чисто вымытом лице соседа:
– Хорошо, привезу. Какого?
– Хорошего мыла. «Палмолиф», например,
– «Палмолиф» – отличное мыло – весело соглашается сосед, садится в машину и уезжает. А мы остаемся. Сидим на крылечке и злимся. Нас не радует ни теплый летний день, ни наш кот Маркиз. Мы злимся изо всех сил. Это ж надо, – так не повезло нам с соседями по даче! Нет, нужно срочно ставить забор.
Сиди–не сиди, пора поливать огород. Мы поднимаемся, и муж вдруг, показывая на умывальник, начинает громко кричать что-то нечленораздельное.
А на умывальнике сидит большая сорока. Сорока долбит клювом наш самодельный бело-розово-зеленый кусок мыла. Увидев нас, она ловко хватает его и улетает. А мы остаемся. Без мыла. Мы смотрим друг на друга и закатываемся от смеха. Немного неудобно перед соседом, но мы всё равно хохочем, не можем остановиться.
Забор мы, наверное, ставить пока не будем.
Лето 2005 г. Рыбачий.