Закончился волшебный день презентации.
У Лёни опять началось что-то такое творческое. Не то чтобы запой, но презентаций и конституций ему явно было мало. Сидел глубоко за полночь на кухне с тетрадкой. Верный кот Чонкин – при нём. Аккуратно и непритязательно, в сторонке, на полу, внимательно и с любовью наблюдая. Маша, конечно, уже рухнула спать после работы и – в нагрузку – волшебного вечера.
Сегодня Лёня неожиданно увидел многих, кого не видел уже очень-очень давно; некоторых – годами. На Петю как-то все внезапно собрались.
Обидно, что Маше, Наде Плотниковой (нынешней вдохновительнице и хранительнице всего Дома Творчества) и Ване нашлось место лишь где-то на краешках, у дверей.
Жалко, что не было Дины. Ну, так она сейчас у родных под Питером. И слава Богу, что наконец вырвалась погостить – работает ведь сутками напролёт.
Впервые за долгое последнее время и Петя, окружённый всеобщим вниманием и видеокамерами, выглядел довольным. Да и немудрено: книжка-то получилась впрямь мировая. Вполне весомая. Не какая-нибудь дрань на газетной бумаге с налезающими друг на друга строчками. Каковую «дрань», впрочем, часто, охотно и всерьёз читали в Лёнином кругу, - ведь талантливые и интересные авторы редко умеют обзаводиться деньгами. Но тут книгу впрямь хорошо сделали. Да и тираж.
И – неожиданные Дашины глаза. Которые сегодня, разумеется, светились по-особому. Светились Пете. Светились миру.
В кой-то век для себя открывая твои глаза,
Словно древнюю книгу - ту, что о Дао и Дэ, -
Научаюсь лучше терпеть наших дней абзац,
Чтобы как можно позже погибнуть в борьбе.
Чтобы ещё не раз вернуться домой -
К котам, медведям и кто у нас там ещё -
Принимая как должное каждый сегодняшний бой,
Не обзаводясь нотариусом и врачом,
Не обзаводясь ничем. Ибо станем - всем,
Прожигая часов галактических циферблат,
Пролетая поверх и сверх всех звёздных систем,
Потому что здесь-таки будет Вселенная-сад!
Лёня сам не понял, как и зачем это у него проговорилось изнутри и легло в тетрадь. Но в замешательстве сообразил, что он только что посвятил стихи Даше. Они мало укладывались в сложившуюся систему отношений их тесного круга, - но этим-то Лёню не смутишь. Он больше изумился, что не совсем знал самого себя, – и искорки, летавшие рядом.
Всё, что приходит через нас в мир – приходит не зря и не просто так. Этому учила его мудрая Дина. Стихи, конечно, - тоже не случайны. Лёня знал цену некоторым своим стихотворениям, не набивая при этом цену самому себе. Поэт – только проводник, через него говорит космос. А значит, утаивать явившееся послание – нехорошо. Нечестно... Тем более – от основного адресата.
Вздохнув, Лёня поднялся, прихватил тетрадь за широкую обложку и направился в комнату. Чонкин бежал рядышком, посматривая на него и явно преисполнившись сознанием значимости происходящего.
Вытащил мобильник, взглянул на время: полчетвёртого ночи.
Человек и кот осторожно, чтоб не будить уставшую Машу, вошли в тёмную комнату. Лёня наощупь уселся за стол, врубил давно выключенный компьютер, открыл почту и нужный адрес. Стал близоруко соваться в свою тетрадь и в старую, стёршуюся клавиатуру.
В этот момент сухое тёмное небо за окном разорвала широкая и беззвучная вспышка молнии, осветив его строки.