синопсис Новый ВДОХ

Саша Валера Кузнецов
идея: Дарья Павлотос

сюжет-сценарий-диалоги: Саша Кузнецов

режиссёр - Саша Кузнецов.
                НОВЫЙ ВДОХ               

     Кирилл или, как его привыкли называть друзья - Кир, потерявший близких в землетрясении, приезжает в самый древний город бывшего СССР, где он когда-то в юности несколько дней был влюблен и счастлив. В Дербент.
Ему двадцать пять лет. Его детство прошло в Казахстане, в городе, названном именем украинского  поэта. Потом он уехал туда, где произошла катастрофа - теперь Кирилл называет это место Уран-городом… Это где-то между Бесапаном, что находится в пустыне Кызылкум, и печально известным по песне Учкудуком, где нет ни одного колодца, несмотря на памятный всем припев. Тот городок, обернувшийся трагедией, затерялся среди голых барханов, окружённый отвалами урановой руды…               Но символично то, что родной город Кирилла стоит на Каспийском море. У его берегов находится и древний город, где Кирилл хочет начать все сначала. Просто он находится на противоположном берегу Каспия, который главный герой называет «моим внутренним морем».
Появляясь здесь, в одновременно знакомом и во многом совсем не известном ему месте, он обретает привычку напряженно вглядываться за линию морского горизонта – туда, где осталось горькое и дорогое ему прошлое.   
 О своем родном городе Шевченко \ ныне Актау и о том, что там до сих пор стоит десятиметровая копия Эйфелевой башни в парке, Кирилл рассказывает водителю старого заезженного внедорожника, который спускается серпантину к морю. Но разговор неминуемо приходит к теме недавнего землетрясения. Кир говорит о нем скупо и неохотно:
  - ... эпицентр пришелся как раз на пустоты Газли, где давным-давно качают газ в Москву - называют - правда - "Бухарский"... - так тряхануло, что газ перекрыло и лопнули трубы.
В древнем городе Кира будоражит дрожь узнавания. Он бродит по закоулкам и всматривается в лица, словно уверен, что ему вот-вот встретится кто-то знакомый. Словно он пришел на вокзал и встречает поезд, в котором приехал тот, кого он очень долго не видел.
Ранним утром он просыпается в пустой комнате от крика муэдзина, призывающего на молитву. В окне, в неверной рассветной дымке виднеется минарет, но Кир, смотря на него, видит мысленным взором маяк своего родного городка, который привык видеть из дома ребенком.
В этот день он бродит по городским окраинам в поиске живописных развалин, как тогда - со своей первой любовью. Район здесь явно неблагополучный и сумрачный, но тогда, в юности, это лишь добавляло драйва – теперь же его угнетает вид трущоб, распахнутых окон в убогие квартиры, увешенные коврами, женщин в платках, гомон проходящих мимо подростковых компаний… ничего похожего на те картины, которые сохранила память. Вдруг в одном переулке, когда Кир уже решил, что окончательно заблудился, к нему из дверей дома с сиплым плачем бросилась девочка, и что-то кричала на неизвестном ему языке. Словно умоляла спасти ее от кого-то… А потом забилась в судорогах. У Кира сработала реакция спасателя – когда-то, еще в шестнадцать лет он получил «Удостоверение подводного пловца», тренируясь в бассейне родного города. Когда-то его учили оказывать первую помощь в самых разных ситуациях, и он быстро вспомнил, что надо делать. Девочка успокаивается, только по-прежнему тяжело дышит. Кир растерян и совершенно не понимает, что делать. Пространство вокруг внезапно опустело…
Но, к счастью, наконец, появляется мать девочки. Сначала она пугается и кричит, но Киру удается объяснить ей, что он помог ее ребенку. Реакция ее резко меняется, и она начинает с каким-то неуместным, пугающим рвением благодарить  незнакомца, называя его доктором. Кир пытается объяснить, что он не доктор, доктора как раз надо вызвать и как можно быстрее, но мать девочки его не слушает. Вокруг, как по мановению волшебной палочки появляется толпа, с любопытством его разглядывающая. Он еще раз объясняет, что девочке необходимо обследование, и старается побыстрее уйти из этого места, спиной чувствуя пристальные взгляды.
На следующий день Кир устраивается инструктором-спасателем. Он знакомится с Нуриком, парнем лет восемнадцати, который становится его помощником. Паренёк старается правильно говорить по-русски и часто повторяет: «Мелко плаваешь, да не дальше носа видишь». Перенимает присказку Кира о недокуренной сигарете:
- Ещё больше носа, Ё!
Нурик мягкий, впечатлительный паренёк, безобидный, полный. Чем-то похож на Санчо Панса - безответно помогает всем.
Прогуливаясь по городку, Кирилл и Нурик заходят в кафе «Тар-тар». Здесь Нур обращает внимание Кира на Амину, семнадцатилетнюю девушку, метиску со светящейся  изнутри кожей. Она сидит под полосатым тентом летней веранды, в компании местных. Кирилл разглядывает ее – что-то в девушке одновременно его настораживает и привлекает. В ней сочетаются пьянящая витальность юности и хрупкость Жизели. Он спрашивает у Нурика, кто она. Тот лишь отшучивается.
Как-то утром, на спасательную станцию, где Кир теперь и работает, и живет, приходит Абдула, охранник, слуга и верный нукер влиятельного в здешних краях главы родового клана Мухаммада-эфенди. Предлагает высокооплачиваемую работу: надо научить подводным погружениям не совсем здоровую девушку из почтенной семьи - дочку Мухаммада. Она страдает редким наследственным заболеванием – может внезапно прекратить дышать. «Пусть пока научится чай пить на вдохе. Не очень горячий только». Кир вежливо отказывает: «У меня есть всё, что нужно - солнце, воздух и вода… Со своими кошмарами справиться бы».
Вечером Кирилл наблюдает за Аминой, которая по ночам катается на модном скутере. «Богатый папаша подарил девке игрушку, вот она и бесится!» - добродушно усмехается лукавый Нурик, у которого явно нет богатого отца. Он тщательно дозирует сведения об Амине, что разжигает интерес Кирилла. И одновременно наводит его на мысль, что с ним ведется какая-то игра.
Однажды в сумерках Кирилл, прогуливаясь, видит, как Амина прилегла на берегу, откинувшись назад, на кожаное сиденье своего скутера, почти мотоцикла, с двумя кожаными торбами на заднем колесе. Ее лицо обращено к небу, она смотрит на Млечный путь, наблюдает полёт НЛО, сложив ноги в замшевых сапогах, прикрытых длинной легкой ситцевой юбкой с огуречным узором.
Кир останавливается рядом, разглядывая в свете желтого фонаря огурцы на подоле.
- Смотри на небо! - вдруг говорит она, не открывая глаз.
- Меня зовут Кир.
 Она называет свое имя, а потом начинает называть созвездия, которые видны сейчас на небосклоне. И Кирилл, украдкой наблюдая за ней, понимает, что по какой-то причине ей тяжело много говорить.
-Звезды ты явно любишь больше, чем солнце, - отвечает ей Кир.
-Солнце меня сжигает. Я даже могу от него умереть, - говорит Амина с обезоруживающим детским кокетством.
Утром её отец Мухаммад-эфенди беседует с дочерью, во внутреннем дворе дома, рядом с увитым виноградом топчаном, крытым красно-белым тёртым ковром по доскам - у круглого бассейна со странной белой жабой на невысоком, мозаичном бортике. Мухаммад довольно образованный человек, руководящий местным кланом. Он увлечён водолечением: погружениями, обёртываниями и травяными настоями. Читает старые книги доктора Кнейпа во французском переводе, оставшиеся по женской линии.
– В нашем роду от твоей, Аминка, бабки как раз по этой теме - полная библиотека старых книг. Есть смысл попробовать водолечение. Погружение с аквалангом.
- В море?
- Да. Я узнал, что есть специалист. Русский из Средней Азии. В старых книгах пишут…
Но Аминат не слушает отца – она беззаботно кружит вокруг бассейна, уходя по кругу, вдоль бортика, с пультом радиоуправляемой модели в руке. Ярко-оранжевая модель вертолёта кружит над их головами. С его борта видна панорама древнего города у подножья Кавказа. Море внизу, совсем недалеко от дома. У каменного причала из цементированных камней пришвартован черный большой пластиковый катер с высокой белой рубкой.
Вечером, на Спас-станцию вновь приходит Абдула. Он вновь настойчиво пытается уговорить Кира лечить девушку из «почтенной» семьи. Абдула застает его врасплох. Кирилл, пытаясь придумать повод для отказа, начинает задавать вопросы, и выясняется, что больная девушка – это и есть Аминат! Она страдает малоизученным и, вероятно, наследственным генетическим заболеванием, приступы которого вызывают прямые солнечные лучи.
Тем временем Нурик пытается о чем-то договориться с Джефом. Тот чуть старше Кира, бородатый, вспыльчивый, жестокий, знает Амину с пелёнок и вхож в семью как член клана Мухаммада-эфенди. Но с отцом Амины Джеф давно ведет спор о якобы раньше принадлежавшей отцу Джефа, недвижимости. Однажды выйдя из себя, Джеф кричит: «Твоя земля – моя земля! Пансионат мой! Ты и твои предки после нас пришли!» Промышляет Джеф незаконной торговлей и на своей «даче» - участок в горах, где стоит заброшенный каменный дом - собирает помощников. Здесь постоянно живёт чудная пара: Кук и Кристина. Обоим около тридцати.
Именно сюда приходит Нурик просить денег в долг. Ему делают красную татуировку на груди в виде однорукого краба и отпускают с условием: доколоть вторую клешню после отдачи долга.
- А пока, - делает внушение Джеф, - вот тебе записка. Прочитаешь - вскрою… тебя вскрою. Хахахаха! Отнесёшь Аминат. Знаешь, куда.
Внизу у причала болтается давно списанный, крашеный серо-зелёной краской, военный катер.
Однажды Кир сталкивается в кафе с весёлым Аварцем, хозяином. У него радость - выдаёт замуж одну из сестёр. Не слушая возражений, он зазывает Кирилла на шумную аварскую свадьбу. Аминат уже там, пойманная, очевидно, таким же способом. Через несколько человек от неё за столом сидит Джеф. Он постоянно стреляет в ее сторону глазами.
Ночь. Аварская свадьба. Кир и Аминат в разноязыком шуме и гаме тихо переговариваются на «своём» языке, обмениваются, казалось бы, ничего не значащими фразами, но говорят глаза, прикосновения, хмельная кровь. Аминат так странно и чудно здесь, страшновато и сладко.
Уже под утро свадьба высыпается на улицу. Аварец, пьяный до стеклянной прозрачности глаз, но неутомимый, тащит Кир и Амину к морю, похвастаться своим катером. Предлагает опробовать его. Нетрезвая троица бесшабашно выходит на утлом судёнышке в неспокойное утреннее море.
День. Катер. Кир и Аминат простодушно радуются ветру и волнам. Аварец в кубрике пьёт из горлышка остатки дагестанского коньяка. Непогода усиливается. Кир, несмотря на хмель, начинает беспокоиться и обнаруживает, что Аварец засыпает у штурвала. Он пытается растормошить его, но Аварец безжизненно валится на палубу. Ветер усиливается до штормового. Амина смертельно испугана. Аварец не реагирует на пощёчины и качку, перекатывается по рубке, как труп. Кир судорожно пытается править судном, но у него это совсем скверно получается.
День. Шторм. Катер. Беспомощные Кир и Аминат перекрикиваются в рёве ветра. Катер зарывается в волну и Амину швыряет на Кира. Он видит совсем близко её застывшее лицо, приоткрытые от ужаса (как от желания) губы.
День. Открытое море. Шторм. Крохотный катер в месиве волн.
Вечер. Катер. Ветер стихает. Аварец лежит в полумраке кубрика. Кир и Аминат, мокрые и измученные. Кир рассказывает Аминат  историю своей жизни – вряд ли в другой ситуации он стал бы рассказывать о землетрясении, в котором потерял любимую девушку и родителей. 
Ночь. Штиль. Темнота. Катер медленно дрейфует в открытом море. Кир и Аминат сидят в кубрике, прижавшись друг к другу. И вдруг Аминат начинает говорить. Долго  рассказывает что-то по-французски. Кир внимательно слушает звук её голоса. Амина, похоже, и сама не понимает, что говорит. На французский слух – это история её прабабушки, до конца остававшейся в революционном Крыму.
Ночь. Катер. Внезапно просыпается Аварец, смотрит на пассажиров и смеётся. Как ни в чём не бывало, заводит мотор, и катер уверенно набирает скорость. На горизонте показываются береговые огни.
На берегу суматоха, катер встречают шумные встревоженные родные аварца – вся свадьба с бутылками и закуской расположилась на пляже. Здесь спасатели и полиция. С ними Абдула. Пользуясь сутолокой, Кир пытается ускользнуть от всеобщего внимания, но его задерживают полицейские. Абдула, как бы ни при чём – отходит в сторону и присаживается на корточки.
Наутро в полицию приезжает Мухаммад-эфенди. Абдула остаётся за рулём старого кабриолета с  откинутой крышей. Ждёт. На крыльцо участка выходят Отец и за ним помятый Кир.
В доме Аминат, беседуют Отец и Кир. Мухаммад-эфенди фактически вынуждает Кира, создав ему проблемы с милицией, лечить свою дочь Аминат глубоководными погружениями. После нескольких вопросов о прошлом, о семье, Кир рассказывает Отцу свою историю о жизни в Урановом городе и землетрясении, унесшем жизни любимой девушку и родителей.
Ночные погружения с Аминой и преследующие Кира под водой вспышки воспоминаний о катастрофе в Урановом городе, накладываясь на подводные впечатления, создают фантастические картины, меняющие реальность. На глубине девяти метров он снова переживает кошмар землетрясения, начавшегося во время дискотеки. Тогда и погибла его подруга.
Во время погружения Кир, потрясенный видениями, забывает о декомпрессии и слишком быстро поднимает Амину на поверхность. Из её носа и ушей течёт кровь. Приезжает врач. Отец в бешенстве. Он велит не выпускать Кира из дома и лишь на третий день его выводит во внутренний дворик охранник – молчаливый и мудрый Абдула. Мухаммад-эфенди, лёжа на топчане под виноградником, - рядом чилим и чайник с белой пиалой, - читает ему из старой книги:
- Отцовство и сыновство неразрывно связаны в двуединой тайне. В истории они пребывают в непрерывном конфликте. Почему в Евангелии им придаётся такое значение? Потому, что в истинном отцовстве и сыновстве скрыты и вновь открыты забываемые законы бытия. Нарушение этих законов нарушает всё. ВСЁ! – многозначительно поднимает он палец. - Так что, сынок, будем следовать этим законам и вернём данную Богом гармонию.
Между Аминой и Киром вспыхивает любовь. Кирилл чувствует, что погружения вместе с Аминой оказывают и на него целительное, хотя порой очень болезненное воздействие. Мучающие его воспоминания о катастрофе, словно нарыв, выходят из сознания и подсознания.
Абдула наблюдает за всеми, говорит притчами и «направляет» каждого из них друг к другу: Мухаммада, его дочь и Кирилла, - окутывая их всеобъемлющей мудростью суфия-пантеиста. «Лечение – это любовь. Любовь – это лечение», - не устаёт повторять местный суфий.
Однако совместные погружения, ночные прогулки по городу, опасное плавание в шторм на катере, – всё это приводит влюблённых к конфликту с деспотичным Мухаммадом и представителями его этнического клана, в особенности с лидером молодых Джефом, с детства влюблённым в Амину. Споры о наследственной недвижимости, становятся поводом для мести, а страсть Джефа к дочери Мухамада-эфенди – причиной похищения Амины.
Однажды вечером Кирилл и Амина оказываются на той окраине города, где по приезде Кир бродил в тоске и одиночестве, и где к нему бросилась больная девочка. Здесь жалкие мазанки, а чуть поодаль - строительные вагончики в которых живут солдаты. Внезапный шум, крики. Кир и Аминат оказываются среди вспыхнувшей свирепой пьяной драки.  Российские солдаты дерутся с местными, жестоко и бессмысленно. Кира сшибают с ног. Аминат кричит.
Один из солдат, пустоглазый и потный, невменяемый от водки и анаши, бросается на Амину, загоняет её в проход между вагончиками. Но тут появляется Кир и завязывается жестокая драка двух мужчин. Солдат моложе, возбуждённее и физически сильней. Но Кир, пожалуй, злее. В критический момент приходит подмога - в тупичок врывается Нурик с друзьями. Солдата бьют головой об стену и бросают в пыль. Аминат умывает Кира у уличной колонки. Она в отчаянии и чувствует, что из-за нее жизнь в этом городе чревата гибелью для них обоих. Она умоляет Кирилла бежать, но он не может так поступить сейчас, когда еще так далеко до выздоровления Амины. Ему предстоит еще многое понять о ней, о ее болезни – не только физические, но и метафизические ее причины. Бегство – это не решение проблемы.
Амина убегает одна. Она скрывается на Плато над городом, у озера, куда обычно летом съезжается молодёжь со всей страны. Живут в древних пещерах, купаются, жгут костры, греют душу вином и говорят, говорят, говорят…
Кир пытается ее искать. Но его постоянно «пасёт» Абдула, не давая далеко уйти. Однажды утром просто нырнув, как обычно, с пирса, где спал на раскладушке, он так же, вспышкой сознания, видит Аминат – она медленно, как в кино, падает в горное озеро.
Ночь. Спасательная станция. Кира будит громкий стук в дверь. Он вскакивает, гасит ночник. Выглядывает в темень – лишь шум прибоя. На цыпочках подходит к двери, ждёт. Распахивает её - никого. Большой ветер над пирсом. Садится на старом кожаном диване, доставшемся от предшественника. Зажигает свет. У него бледное, застывшее лицо.
Утром он выходит – на пирсе сидит на корточках Абдула. Кир петляет по улочкам и теряется на базаре, поднырнув под прилавок – Абдула растерянно крутит головой. Кир долго бродит по старому городу, по набережной – ищет Амину. Сидит на паперти храма, поедая батон с молоком из пакета в виде маленькой пирамидки, откусив уголок. Встречается с Нуриком. Кир и Нурик проходят через старый город, мимо сумасшедшего дома, где беглый больной предлагает им глянуть в соломинку и когда Нурик честно предполагает, что он видит Бога, псих с хохотом заявляет: «А вот так сходят с ума!»
Тем временем, Амина в компании молодых хиппи и авангардистов из Питера и Москвы, «зависнувших» в пещерах. Снаряжают мотоциклиста на её скутере за вином, приторачивая две пластиковые канистры. Самый продвинутый, тридцатилетний Уммагумма, всегда рядом с Аминат. И сейчас, когда они идут по берегу озера, по скользким камням, он говорит:
- … это происходит с тобой ночью, далеко от берега уже. Море спокойное, но оно как бы заманивает тебя. Не хочется плыть назад… Кто плавал далеко ночью – все знают, все проходят через это. Ты пьянеешь от моря. Это не самоубийство.
Амина слушает, замерев, и тут же соскальзывает и падает в озеро с головой.
И голос, голос Уммагуммы: «…пьянеешь от моря, звезд и ночи, плывёшь в пространство и вдруг идешь ко дну. Пространство пожирает тебя…»
Вспышкой сознания она видит Кира  под водой, странно замершего на выходе из подводной пещеры – он снимает акваланг. Выплыв, она просит Уммагумму и других ребят скорее найти Кира.
Уммагумма на «Харлее» мчится вниз по серпантину. Голос: «Такое невозможно объяснить тому, кто никогда не уплывал в открытое море прочь от берега, туда, где начинаешь чувствовать ритм освобождения от собственного тела, от реальности и материи…». Тормозит на повороте у обрыва – внизу храм. Крестится, не сходя с мотоцикла. Голос его продолжает: «… и всё, что от тебя остаётся – это ощущение бессмертия, общего с океаном и звёздами».
На этих словах он срывается с места и уносится дальше, но шума двигателя нет – есть шум ветра и голос. Уммагумма мчит по улочкам старого города, по набережной к спасательной станции. Кира нет, лишь пустая раскладушка на конце мола, перевёрнутая ветром. Тем временем, Кир и Нурик поднимаются мимо храма, выбитого в скале, откуда доносится колокольный звон. По каменистой древней дороге с выбитой колесницами колеей выходят на простор Плато. У обрыва дом под старинной черепицей.
Встречаются с Аминой у дерева, обвешанного разноцветными тряпицами, под которым продолжается праздник с канистрой вина, передаваемой по кругу. Гонец вернулся, и мотоцикл лежит тут же. Нурик возвращается в Город, как-то неуверенно сославшись на дела. Говоря это, прячет глаза.
Ночью Кир и Аминат направляются к радиотелескопу на другом конце бухты. Чаша телескопа приходит в движение. Откуда-то доносится музыка, будто Уммагумма заводит свой любимый концерт Пинк Флойд, который и дал ему его прозвище. Аминат рассказывает Киру семейную легенду - о прабабке оказавшейся с прадедом, белым офицером, во Врангелевском Крыму, где она и родила дочь, но вскоре умерла. Теперь она рассказывает по-русски то, что во время шторма говорила на катере, совершенно бессознательно «вспомнив» французский язык. Прадед чудом спас жизнь младенцу и после долгих мытарств оказался с дочерью в Париже. Дневник прабабки до сих пор хранится в семье как реликвия. Амина помнит многие выдержки из дневника наизусть. Она всегда чувствовала, что должна побывать в Крыму. А Кир? Просто он когда-то был счастлив здесь и решил на собственном опыте проверить спорное утверждение о том, что не следует возвращаться в места, где был счастлив когда-то...
Наутро, вместе с туристами от храма на экскурсионном автобусе, они едут в город. Шофёр крутит на видеоэкране концерт Боба Марли, и они катят под музыку рэгги. Через долину, мимо палаточного городка беженцев. На одном из постов автобус останавливается и входит полиция. Амина видит, как Кир напряжённо ждёт – он не похож на всех. Выводят троих азиатов и автобус трогается.
Мудрое, теперь спокойное отношение Отца и невмешательство Абдулы, помогают героям сделать решительный шаг в обоюдном излечении – совместное погружение на рассвете – из тьмы в свет. На берегу дежурит «скорая помощь». Всё проходит удачно и «скорая» привозит их в дом Аминат.
Приходит посланный Джефом Нурик с запиской для Амины. Она не выходит. Нурик пытается забросить записку в форточку, но она захлопывается кем-то изнутри. Всё же ему удаётся, обойдя дом через заросли жасмина, перекинуть записку через высокий забор, завернув в неё камень.
Джеф на своей «даче», на пустынном песчаном берегу моря, вокруг которого шляется стая бездомных псов. Он потрошит с помощью Кука и Кристины осетров.
По периметру комнаты, посередине стены полка и на ней стеклянные банки с чёрной икрой. Выпотрошеного осетра тащит по дюнам дикий шакал. За ним плетётся облезлый пёс. Возвращается ни с чем Нурик, и Джеф орёт ему: «Ты что, так и будешь с одноногим крабом тусоваться, придурок?!» И тут… Татушка в камуфляжных шортах, - парень, который делает татуировки, -  с обнаженным, исписанным сплошь цветными татуировками, торсом, подкидывает идейку о похищении барышни…
В доме Аминат многодневный сход клана Мухаммада. – гости заполонили весь дом. С утра до вечера обсуждают интриги его молодого противника Джефа. Кир и Аминат на пляже у дома. К причалу пришвартован шикарный чёрный пластиковый катамаран ее отца. Кир ныряет с борта. Подплывает мощным баттерфляем к пляжу – Амины уже нет.
Он мечется по песку пляжа – Амины нет нигде.
Ее отец вместе с Киром, - беда сблизила их - ищут её. Но находят в прибрежных скалах, продираясь сквозь кусты, лишь труп с чёрным полиэтиленовым пакетом на голове. Татуировка на груди - одноногий красный краб…
В доме Аминат полно полиции, во дворе сидит на топчане потный и жирный полковник из Махачкалы. Мухаммад ходит вокруг бассейнчика, где пучится в пространство черноглазая белая жаба. Кто-то надул её через соломинку и посадил на мраморный бортик. Эфенди с Киром, прихватив Абдулу, уходят на поиски.
Они находят связанную Амину в доме брата Джефа. Там вся шобла: Кук, Кристина с ружьём, пьяный Татушка и пара псов из пустыни.
Кристина, завидев Мухаммада, что-то визжит в мобильник, потом отбрасывает его и стреляет из своего двуствольного ружья.
В дыму выстрела Абдула невозмутимо освобождает и выводит Амину из гаража.
Ее отец выводит свой шикарный катамаран с помощью Аминат – Абдула прикрывает их отход от нападающих боевиков во главе с Джефом. Мокрый Кир забирается в катамаран Мухаммада, выведенный в море. Вдоль берега идёт серый полувоенный катер Джефа.
Уходя от погони, эфенди тонет в пучине моря, вывалившись за борт. Аминат глушит двигатель и бросается за отцом…
Наутро катамаран болтается у каменной стены - прибоем его забрасывает в тоннель внутри скалы. На деревянном днище катамарана, среди морского хлама, мокрых концов и спасательных жилетов, лежат измождённые Аминат и Кир.
Некоторое время спустя:
Кирилл и Амина приходят на кладбище и идут к свежей  свежей могиле. Но в нерешительности останавливаются, увидев, что туда пришла целая семья, женщина и трое детей. Среди них Кир узнает ту самую больную девочку, которая бросилась к нему в самом начале его пребывания в этом городе.
- Это мать и сестры Нурика, - говорит Амина.
- Похоже, я в этом городе надолго, - отвечает потрясенный Кирилл.

Солнечным утром Кир совершает погружение с весёлыми и беззаботными туристами. Над пляжем ярко-оранжевым пятном над кромкой пенной воды прибоя летит радиоуправляемая модель вертолета.
Под водой, вместе с Аминой в купальнике, в лучах солнца, пробивающих прозрачную воду между природных колонн у входа в грот, Кирилл ведёт троих новичков в аквалангах и черно-жёлтых гидрокостюмах к затонувшему в XVI веке кораблю астраханских купцов. Показывает им подводную пещеру в чистой прозрачной воде. Проплывают мимо бюстов деятелей коммунистической партии и правительства, установленных на глубине тринадцати метров местными художниками в подводной галерее.
На этих кадрах идут титры.
И тут под воду погружается медленно-медленно, как в кино, – Амина в подвенечном платье и туфлях на шпильке, а по подолу свинцовые грузики.

КОНЕЦ
kuznecovsasha@mail.ru
Александр Валерьевич

© Copyright: Саша Валера Кузнецов, 2016