Музыка времени.
Он был хорошим аранжировщиком, очень хорошим – потрясающим. Композитор умудрялся незатейливую мелодию разбирать, что называется, на атомы и создавать нечто новое, лишь слегка напоминающее первоначально услышанное. Метаморфоза поражала!
Первым с новым произведением композитор знакомил друга. Он творил шедевры, и те воодушевляли его, заставляли думать по-другому. Друг стал специально приходить, когда попадал в тупик, когда не находил решения какой-либо проблемы. Это стало традицией, и Сергей всегда имел в запасе для него новинку, наигрывал исходную мелодию, а потом давал послушать уже оркестровую запись.
Что-то происходило с инженером. В мыслях его пробивалось русло, и река звуков размывала преграду, мешающую думать. Это действовало безукоризненно. Иногда не сразу, но каждая музыкальная порция лекарства приближала к выздоровлению, и проблема решалась.
Так длилось долго, пока сама музыка не стала преградой. Пётр прослушал очередную новинку и начал разговор почему-то о другом.
- Сергей, ты знаешь, что люди научились читать мысли? Не сами, конечно, а с помощью аппаратуры. Сегодня человек управляет собственными протезами, мысленно подавая команды, а прибор настолько мал, что помещается в заменённом органе.
- Не понравилось, так и скажи.
- Я, как всегда, в восторге. Речь не об этом. Пытаюсь наладить обратный процесс. Музыка вызывает какие-то эмоции. Их уже можно прочитать. А что это значит? Ещё в прошлом веке делали приборы, где композитора заменяла ЭВМ, а теперь её сместят эмоции.
- Петя, хочешь лишить меня хлеба?
- Ну почему? Ты уже творишь с их помощью. Конкуренция усилится – только и всего.
- Ну да, сантехник перестанет материться и начнёт выдавать фуги?
- Зачем же так? Слушать музыкальное произведение и воспроизводить почти копию – это глупо. Я пошёл по другому пути: человек будет читать литературное произведение с музыкальным сопровождением, ведь его переживания станут озвучиваться. Как тебе такое?
- У всех будет разное звучание!
- Вот именно! Бульканье можно записать и выбрать лучшее!
- Петька, ты сумасшедший!
- Я инженер, который любит музыку. Хочешь этого или нет, но прогресс не остановить!
Впервые друзья расстались, набычившись. Пётр после не интересовался творчеством Сергея и перестал приходить. Он всегда понимал его, а тот даже не попытался сделать этого.
И всё же композитор услышал о товарище, потому что напомнили о нём в телевизионных новостях. Уделили пару минут, рассказав о необычном инженере, который создал оригинальную установку, озвучивающую эмоции. Показали фото новоявленного Кулибина под аккомпанемент его творения.
Сергею показалось, что кто-то скребёт по стеклу в это время. Не удивился, лишь позлорадствовал.
Ещё через месяц в новостях сообщили, что человек-оркестр выехал в турне по приглашению: европейцы заинтересовались его творчеством. В этот раз музыкальное сопровождение звучало намного лучше.
Через год Пётр прибыл триумфатором: иностранцы признали гения и вернули на родину прославившимся. Теперь он дома выбирал, где будет выступать. В одном из многочисленных интервью то ли инженер, то ли композитор признался, что в настоящий момент озвучивает роман-эпопею Льва Толстого «Война и мир». Это будет многосерийная симфония, объёмная, и слушать её придётся по частям. Работа захватила, и поэтому он мало времени уделяет публике, своим поклонникам. В данный момент может предложить для прослушивания лишь отрывок. Самому интересно, поймёт ли кто, о чём повествуется в нём.
«Бла-бла-бла! – прокомментировал речь бывшего друга композитор. – Озвучь лучше порнографию! Вот будет умора: стон флейты под рёв трубы!»
Он был не прав. Что-то непонятное и интригующее зазвучало потом. Неожиданно для себя Сергею показалось, что это не инструменты издают звуки, а воет ветер в степи, барабанные палочки подгоняют солдат, свистят пули и летят снаряды. Барабан бухал иногда тихо, иногда громко, имитируя взрывы ядер. Казалось, нужно спешить, чтобы выполнить команду. Непростую, ведь на пути стоит противник. Страшную, так как жизнь всего лишь одна. Сначала предстояло уничтожить неприятеля – всего лишь. Под рёв и стоны музыкальных инструментов.
Глаза закрылись, и сознание выдало изображение безжалостного боя. Рукопашная схватка была в разгаре, когда горнист подал сигнал к отступлению. Скрипочное стаккато возмутилось и тут же перешло в плавное разочарование: приказ нужно выполнять.
Телеведущая перешла к другим событиям, а композитор продолжал сидеть с закрытыми глазами.
«Кто бы мог подумать! - прошептали губы, – Петька, как я виноват перед тобой, что не поверил! Извини. Мы непременно увидимся, и ты простишь меня».
Вдруг в голове прозвучала созвучная мыслям мелодия, захотелось записать её, обработать. Через минуту композитор ни о чём другом уже не думал.
Инженер удивился, увидев друга, но не подал вида, застыл, ожидая объяснений. Тот не обиделся за холодный приём, посчитав его заслуженным.
- Теперь тебя не Пётр зовут, а Слава. Поделом мне.
- Поделом? Раскаиваешься?
- Не будем говорить о грустном. Был неправ, извини.
- Повинную голову меч не сечёт. Проходи.
Они разговаривали, словно расстались только вчера, а не два года назад.
- Новое плохо воспринимается, - пожаловался Пётр. – Возьми авангардистов. Сколько их пинали! Но надо признаться, много бездарей к ним прилипло: один на тысячу прижился. А сколько фильмов никчемных стряпают? Лишь пяток из сотни запоминаются. Многие творцами себя считают, да мало кого признают таковыми. Метод проб и ошибок в действии.
Сергей сознался:
- И не хотел бы, да о тебе напоминают. Прогресс налицо. Позволишь изложить свои мысли через твой ящик? Послушаешь реквием по нашим отношениям и о моих сожалениях!?
- Прекрати. И не получится. Долго будешь скрести металлом по стеклу – приспособиться нужно.
- А я слушал отрывок из твоей симфонии и явственно представил бой. Слабо сделать наоборот? Пусть твоя установка прослушает моё произведение и напишет текст!
- Стихи?
- Ну почему? Рассказ. Такое возможно?
- Можно попробовать. У тебя есть что-нибудь с собой?
- Принёс последнее, знал, что захочешь послушать.
- Я перенастрою свою аппаратуру, а ты подготовь воспроизведение.
Через десять минут друзья замерли в креслах, слушая музыку, а металлический голос вещал в это время:
«Он был хорошим аранжировщиком, очень хорошим – потрясающим. Композитор умудрялся незатейливую мелодию разбирать, что называется, на атомы и создавать нечто новое, лишь слегка напоминающее первоначально услышанное. Метаморфоза поражала: ручеёк превращался в полноводную реку, и водяной поток при этом не менял направления….»
*****