«Эй, где ты там, выходи, нечего прятаться за дверью уверенности и стенами необходимости! И нечего дразниться, будто ты всегда в выигрыше, а я в подвале сомнений. Да уж, ничего не поделаешь, убежденность в правоте вовсе не помогает двигаться вперед, скорее это тормоз, клавиша не настроенного рояля, утратившая внезапно звуковой запас»
«С кем ты там разговариваешь?»
«Это я в прятки играю со своим внутренним голосом, и никак не получается его переиграть. Хотя...
Мои пальцы бегают по клавишам, обнимая и роняя их в такт метронома, а внутри постоянно стучит, как дирижерская палочка по пульту, «слушай себя, услышь себя, не перебивай себя».
В комнате только я и моя учительница музыки, сухая, тщедушная, как старушка-процентщица, старомодная, со скучным выражением лица, сгорбившаяся от постоянного преследования моей прилежности, безо всякой искорки предвосхищения восторга от успехов ученицы. Ее фигура уже являет собой силуэт, абсолютно лишенный тени, ибо весь свет, заложенный в ней, не приобрел яркости горения.
Я пытаюсь продлить ее контуры в пространстве, пытаюсь воссоздать ее продолжение, вдохнув свою энергию в ее плоть, наделив ее красками, пытаюсь дотянуть ее образ до своего внутреннего пространства, чтобы понять.... И где-то на предпоследней ступеньке возведенной моим воображением лестницы нить воплощения обрывается, и я падаю в пропасть, так и не узрев завершенного портрета.
Передо мной на столе лежат рассыпанные нотные листки, выгоревшие, с чернильными пятнами. Зачем я разложила их перед собой, как некий пасьянс, готовый сообщить нечто сокровенное, нечто неожиданное, из-за угла судьбы, из-под покрывала теней. На ощупь ищу незаметную связь между здесь, сейчас и тогда, там. И сквозь невнятный гул улавливаю едва-едва слышный звук, звук натянутого лука, из которого вот-вот готова сорваться стрела и вонзиться в только ей одной ведомую цель.
«Думай вперед! Не заглядывай под пальцы, смотри поверх них!» Черные и белые клавиши, черные и белые линии, какая бы скорость ни была в движениях пальцев, клавиши не сливаются воедино, чернота не отбеливается, а белизна не чернеет, никакого производного...
Так иначе и быть не может, если твой взгляд нисходит с облаков!