Под сенью дремучих лесов, где дубы-великаны
Верхушками кромку небес подпирают,
И тенью своею спасая от зноя,
И листьями выстлав ковёр златотканый,
Мелодия Грусти меж ветвями витает,
Вещая историю Эльфа-Изгоя:
«В седые века - время смут и открытий
Дети Первоотцов Мир земной заселили,
И в недра лесов Искру Бога вложили,
Где на страже остался приговоров вершитель.
Искрой бога, тот эльф казнь вершил, очищая
души павших во тьму, собратьев из леса,
Белым пламенем чёрное сердце пронзая,
Исступленно вёл эльф-палач свою мессу.
И случилось лишь то, что неотвратимо,
Сердце его, наполнилось пеплом
Совсем незаметно, сомнения зёрна
дали побеги отвращая от света...
-
И вот палач, с безумным взглядом,
и кровью братьев на руках,
Ларец разбил секиры взмахом,
В единый миг народ предав.
Не замечая пламени ожоги,
Не замечая грозный крик дубов,
Искру похитил эльф-предатель
И был таков.
Но вот, в вечерней дымке серебристой,
В плаще звенящей тишины,
Настигли эльфа духи павших,
Что обернулись к свету, от Искры.
Молитвой древней лес наполнен,
Заклятья, шепот, эльфа стон,
Забвения Ужас рядом воет
Пир королевский предвкушает он.
Вот души светлых эльфов ритуала,
Распались пылью, обретя покой.
Искра вернулась в своё ложе,
Предателя настигла кара:
Не жив не мёртв, тот эльф-изгой.
Пожрала душу, тварь из Бездны,
Наполнив тело камнями вины
И не подняться ему с места,
Не отпускают прочь, те валуны.
На месте том курган воздвигнут,
Где заживо предатель погребён,
Скрижаль висит: «Так каждый сгинет,
Кто скверной будет увлечён».
***
Всё помнят седые дубы-великаны,
Верхушками кромку небес подпирая,
И тенью своею спасая от зноя,
И грустно кивая, под песнь об изгое...