Вид изнутри
- Ты опять ничего не понял!
- И так всё ясно. Тебе нужны деньги на шубу. У меня их нет...
- Ты меня любишь?
- А, любовь что? Подтверждается мехом?
Мария скривила капризные губки. От чего лицо её перекосилось, и на мгновение вызвало у Михаила отвращение. Он досадливо отвернулся.
В преддверии Нового года ему выдали на работе зарплату, но она оказалось не такой на какую он рассчитывал. Хотел купить жене пуховик, а ей неожиданно потребовалась шубка. Вопреки всему. Вопреки уговору, семейному бюджету, бритве «Браун», на которую Миша с трудом накопил. Если сложить все деньги и купить пальто, то не останется даже на бутылку шампанского. И что? Что делать? Занять не у кого. Опять, у родителей? Стыдно.
- Ты определенно меня не любишь!
- Маша! А как же стол? Ужин при свечах? Выпивка?
- Завел старую песню...Хочется выпить? Я тебе дам на банку пива. Где зарплата?
Михаил уставился в окно. Пожал плечами:
- Там же, где всегда. В шкатулке.
Ему уже расхотелось справлять праздник. Первый со дня свадьбы. Полгода пролетело, как один день. Работа. Дом. Обедо-ужин. Быстрый секс. Сон под звуки шоу «Дом-2». И опять работа...Входная дверь тихо защелкнулась. Михаил не слышал, но всеми фибрами души чувствовал, как Маша забыв про лифт несется по лестнице вниз навстречу своей мечте.
Обернулся. Взглянул на шкатулку. Даже крышку не закрыла...Совсем звезданулась!
Выглянул в окно. С высоты десятого этажа несмотря на ночь увидел как жена остановила такси. Вскочила в салон. Умчалась в бутик. Через час вернётся. Будет хвастаться. Ласкаться. Они займутся любовью. После, он выпьет банку пива. Выкурит последнею сигарету...Через какое то время они наверняка разведутся. Он встретит другую. Через полгода она захочет шубу. И так до бесконечности...
Руки автоматически достали фломастер, листок бумаги, нарисовали пальто. Внизу подпись: - Дороже любви...
Открыл окно. Встал на подоконник. Морозный воздух ворвался в легкие. Мелькнула удивленная мысль: как бы не заболеть. И о чем только человек не думает, когда...
Шагнул вперед...
После самоубийства Михаила Мария вышла замуж уже через месяц. За богатого кукусика. Есть такие люди. Откусывают от общества по кусочку и никому не дают попробовать.
Жизнь её превратилась в сказку. Щелкнешь пальцем, тебе тут же, как по мановению волшебной палочки сыпятся подарки. Смешно. И надо всего то - терпеть его любовные интрижки на стороне. Лепота!
Вскорости она забеременела. Поразмыслив, решила сделать аборт. Ну, не наигралась ещё достатком! Не насладилась комфортом. Не вкусила элитной блажи обеспеченности.
После операции открылось кровотечение. Два дня боролась со смертью. Муж суетился. Обсыпал докторов деньгами. Выходили. Правда врачи сказали, детей больше не будет. Физиологические нарушения.
Плевать! Через месяц окончательно пришла в себя. Началось всё по новой. Солярий. Клубы. Бутики. Поездки на Багамы, Таити, Ривьеру. Стало скучно. Потом, стало скучно жить.
Всё чаще во сне приходил Михаил. Улыбался. Звал с собой. - Ну что тебе здесь? - говорил он, - Всё одно и тоже. На небе хорошо. Уютно. Не надо думать о теле.
- О чем же думать? - вопрошала она.
- О вечном.
Просыпалась в поту. «О вечном...». Ответ крутился в сознание полдня. Недели шли за неделями. Прошли годы. Муж скончался, оставив наследство своим любовницам. Марии достался маленький домик в лесу на Карельском перешейке и небольшое ежемесячное пособие. В целом, жить можно.
Постепенно освоила сад и огород. Научилась видеть природу. Наслаждаться восходами и закатами. Михаил уже не приходил. Да и вообще, на душе воцарился покой.
Однажды в конце лета на домик набрела молодая пара. Таня и Кирилл. Попросились на ночлег. Впустила. Накормила. Уложила спать в дальней комнате.
Сама сидела на кровати. Вспоминала прошлое. Первого мужа. Ребята были похожи на них молодых...И вдруг в душе поднялась волна горечи. Осознание страшной трагедии потворству телу.
Слезы текли до самого утра. Всё время в голове крутились мысли: «Предупредить! Отгородить! Помочь!»
Когда ребята вышли к столу, позавтракали, поблагодарили, она открыла было рот и осеклась. Внезапное откровение поразило её.
Ни первый ли признак нравоучения собственные ошибки? Ни первый ли признак гордыни скрыть их? Ни первые ли проблески мудрости РАСКАЯНИЕ?