Кому чем, а мне Первое школьное сентября запомнилось тем, как нас, первоклашек собрали возле школы, у широкой лестницы, поднимающейся к парадному входу, впоследствии редко применявшемуся по назначению, мы всегда заходили через левый боковой вход. В сырую погоду там стояло большое корыто с водой, в нём мы отмывали свои сапоги от налипшей грязи, ведь асфальт в нашем районе тогда был положен только вокруг школы (потом мы накручивали по нему, пока не просохнут улицы – из-за грязи больше было негде - круги на своих велосипедах), поэтому добраться до неё без сапог было абсолютно немыслимо.
Для школы, девятой в Лениногорске, этот день тоже был первым учебным, - до сей поры все дети нашего «курмыша», с востока примыкающего к Письмянке, старинному району города, застроенному исключительно деревянными домами, учились кто где, а вот к моим семи годам от роду в пяти минутах от дома построили её новую и это был первый не одноэтажный дом, в который я входил в своей пока ещё короткой жизни.
Школу возводили на наших глазах и мы, мальчишки, разумеется, посещали эту стройку для своих игр, - раза два меня водили в медпункт для вылечивания ожогов от расплавленного гудрона, но до более серьёзных травм дело не доходило. Помню ещё, как мы помогали заносить всякие, доступные нам по их весу и размерам, учебные пособия, когда школа уже была сдана «в эксплуатацию», внутри волшебно пахло свежей краской, стояли новенькие деревянные парты с откидывающимися крышками. Пока что мы не решались за них садиться, будто понимая, что ещё успеем за ними насидеться, за восемь-то лет.
С точностью до полуметра могу показать то место, где стоял тогда в своём сером школьном мундире, подпоясанный ремнём с медной пряжкой с выдавленной на ней буквой «Ш», обрамлённой веточками неизвестного растения. Такая же эмблема была прикреплена к фуражке с лаковым козырьком. Костюм дополняли брючки из того же материала.
Были сказаны приветственные речи сначала директором школы и будущими нашими учителями, а потом вышла девочка примерно моего возраста и тоже произнесла поздравительную речь. И вот тут-то мне стало не по себе: а вдруг и меня заставят что-нибудь сказать, к чему я абсолютно не был готов по причине своей уникальной стеснительности, слова бы выдавить из себя не смог. К счастью, сразу после этого наконец-то прозвенел наш первый звонок и нас развели по классам.
… Спустя пятьдесят пять лет эта картина и сейчас стоит перед глазами. Похрустывая битым кирпичём, я поднялся по этой самой парадной лестнице и вошёл в свою первую школу. Она давно уже не закрывалась на замок, потому что внутри уже ничего не осталось, что нужно было охранять, даже полы сняты. Ни одного целого стекла, даже все батареи отопления сорваны, остались только державшие их крючки. Вспомнилось, как об одну из них я до крови разбил голову, - из-за баловства, конечно, - и ходил потом с перевязанной ею, словно герой Гражданской войны Николай Щорс на открытках. А вот подоконник, на котором мы играли в пёрышки на переменах, он сохранился. Этими пёрышками мы писали диктанты и решали задачи по арифметике, обмакивая их в чернильницы–непроливашки, и вот ещё для наших игр сгодились (нужно было своим пёрышком с единственной попытки особым щелчком перевернуть пёрышко соперника, в случае неудачи попытка переходила ему, а перевёрнутое оно забиралось).
Поднялся на второй этаж, - лестничные марши сохранились, - зашёл в бывший спортзал. Здесь всегда ставилась ёлка на Новый год, самый любимый праздник детворы. И мне вдруг снова захотелось вернуться в своё такое далёкое детство …
(Летом нынешнего года посетил родительский дом и с удовлетворением отметил, что здание моей школы отремонтировали, но зайти в него не получилось, оно стоит пока закрытым, примечание 2021 г).
07 октября 2017 г. Приобское месторождение