Почти четыре утра.
Я просыпалась стряхнуть с себя малышню и перекатить ее в кроватку; открыла окно проветрить и сходила за водичкой. Возвращаюсь - а за окном ни зги не видно, но уже пересвистываются какие-то птицы.
Когда-то далеко в детстве ранним утром у бабушки в деревне так сладко спалось, что было не до птиц. Днем слышно было только треск ласточек на проводах и под крышей, либо чайки начинали свои оголтелые разборки. А этот тихий пересвист с полей хоть и очаровывал, но означал, что к центру мироздания в нашей деревне катится рассвет. И все думалось: как-нибудь потом послушаю. Подрасту и послушаю. Сейчас кровать бы найти. В детстве крепко спится.
Когда-то в яркой, летней студенческой зачетно-экзаменационной юности ночью этот пересвист даже раздражал. Наше общежитское виталище располагалось почти в центре города, но в малоэтажной деревянной застройке. Готовиться было невозможно: запах сирени с улицы одурял, черемуха звала гулять и мечтать, в воздухе стоял запах дождя: хоть с ложки пей, хоть в чашку лей. А тут еще птицы разорались. Захлопнуть с грохотом окно: иначе вообще никогда спать не лечь. Потом послушаю. Вот освобожусь и послушаю. В юности сон бывает еще крепче детского.
Работа, работа... А что, были весна и лето? И правда, опять демисезонное пальто на вешалке. И зонт в сумке. Осень, дожди. Ладно. В городе и птиц-то нет, это раньше были.
Я жду Олеську. Конец учебного года, огромный выпуск студентов, делаю документы на выпуск и работаю на впуск. Работы невпроворот, поэтому дома по вечерам - кабинет, тут хоть звонками не дергают. Небеременный мозг и то уставал, беременный - вдвойне. Тошнит даже от присутствия людей в комнате. Бумага воняет. Можно, я залезу под отключенную батарею и там тихо высохну? Воздух закончился. Окно, конечно, нараспашку. Июньская ночь, из-за стекла сочится запах дождя, свежей травы и... Пение птиц. И я понимаю, что скоро утро и что надо бы поспать. Вот выйду в декрет - обязательно и высплюсь, и послушаю.
Я что-то собиралась слушать? Какие птицы в городе? Какие вообще птицы? Покормить и спать. Помыть, переодеть и спать. Вот сейчас укачаю и еще посплю. Только укачаю. Нет, не надо радостно гулить. Нет, играть мы не будем. И есть ты тоже больше не будешь. Имей совесть, четыре утра! Самый сон. Температуры нет? Уснула? Сухо, сыто? Тепло? Аккуратно переложить в кроватку, сама с разбега лицом в подушку.
Уже почти пять утра. Ребенке третий годик. Через месяц с небольшим лето. Я встаю стряхнуть с себя малышню и переложить в кроватку: она все еще иногда переползает к нам. Открываю окно. Мы живем почти в центре, вокруг нашего дома новострои и частная застройка. Сиреневые заросли лишь там. Еще не сошел до конца снег, весна началась только на календаре. Но птицы снова пересвистываются. А я наконец могу спокойно послушать их негромкий концерт.
Разбросав ручки и ножки, рядом сопит Олеська. Для нее эти трели пока означают только то, что к центру ее мироздания в этой комнате приближается рассвет. Да и не слышит она их. Ведь в детстве так крепко спится.