Притча о воспитании
Жил-был щенок, которого кормила, поила и воспитывала жена Хозяина. Сам Хозяин вечно был занят то работой, то домом, то другими делами, направленными на благо всей семьи, в том числе и щенка. Время шло. Щенок вырос в большого пса и как-то Хозяин отдал ему приказ, который пес не исполнил, более того, он покусал Хозяина, когда Хозяин попытался его воспитывать. Тогда обиженный Хозяин спросил у пса:
- Я же тебя растил, кормил, поил, давал крышу над головой. Почему ты такой неблагодарный?
- Не ты меня кормил, поил и растил, - ответил пес, - а твоя жена. А ты для меня - никто.
Мораль: не уподобляйтесь такому Хозяину при воспитании детей, иначе дети вырастут и скажут, что вы их не растили, а прохлаждались.
Притча о доме
Жил-был дом, неплохой такой дом, в котором селилось множество жильцов. Нельзя сказать, что большинство жильцов поселилось в этом доме с радостью, но судьба часто не спрашивает. В таких случаях, обычно, принято благодарить за крышу над головой, но дело в том, что когда жилец привык, что над ним постоянно есть крыша, то ни о какой благодарности дому не может быть и речи. Жилец, не знавший худшего, что ребенок.
Дом знал, что не все его любят, и он сделал многое, чтобы его полюбили, потому что хотел мира и покоя в своем нутре, где обитала душа. Дом каждому жильцу дал свое место, дом каждому дал пищу, предоставил многие свободы, возможности для самосовершенствования..., а некоторым жильцам, которые его не любили, дом предоставил царские подарки, упоминать о которых не имеет смысла, ввиду скромности дома.
Жильцы брали подарки дома, брали с удовольствием, но, к удивлению дома, никакой любви он не получал. Жильцы все его подарки хаяли, говоря о том, что могло быть и больше, и лучше, что многое из того, что дом давал, им и не надо вовсе. Они выискивали в доме неприятные себе углы и в тайне оплевывали их, что дом, конечно, замечал, поскольку он знал, что творится в нем.
Дом начал принимать под свою крышу других жильцов, чтобы найти любовь среди них, но старые жильцы употребляли все силы на то, чтобы привить новым жильцам такую же нелюбовь к дому, какой страдали и они сами.
Тогда дом решил наказывать жильцов, живущих в нем, пользующихся его любовью, за нелюбовь к себе. За провинности он начал бить жильцов дверьми, ударять косяками, ронять их одежду с вешалок, обливать водой... Он всего лишь хотел привить дисциплину, уже коли любви ему удавалось дождаться.
Однако, цена, которой дом добивался дисциплины жильцов, оказалась высокой. Вместо того, чтобы осознать свою вину перед домом, стремиться исправиться, жильцы озлобились на дом еще более. Они принялись оплевывать и окуривать его с удвоенной силой, а где-то даже гадить.
Ненависть жильцов к дому выросла до той степени, что узнав о том, что дом готовится к сносу, жильцы побежали к руководству обслуживающей компании с просьбой ускорить снос дома и с предложением лично поучаствовать в этом сносе! Правда, это они сделали, предварительно истребовав заверения в том, что их поселят в другой дом, чтобы не остаться без жилья.
Дело пошло. Жильцы начали разрушать стены, ломать двери, бить окна в доме, который по-прежнему заботился от них, хотя уже без прежних надежд, а из какого-то непонятного самому себе жильцолюбия.
Завершилась борьба жильцов с домом в пользу жильцов. Им предоставили новый дом, который, к слову сказать, тоже им не понравился. Уже такой характер был у этих жильцов. Старый же дом сильно разрушила управляющая компания, она вынесла из него, все, что можно, разбила специальным оборудованием некоторые несущие конструкции, из-за чего дом перекосился и почти рухнул, но, к счастью дома финансовые возможности управляющей компании оказались не беспредельны, а руководство сменилось. Возникли новые цели и новые идеи. Так дом и застыл на долгое время в полуразрушенном состоянии.
Однако, время шло и, как ни удивительно, лечило и дом. О доме позаботились старые его жильцы, которых он знал, еще при своем строительстве, и, как это ни странно звучит, духи этого дома. Дом стал преображаться. Некоторые стены восстановились, окна обрели стекла, а некоторые комнаты обрели вид, как после ремонта. Конечно, в доме осталось множество неприглядностей, которые напоминали о конфликте с жильцами и управляющей компанией, но в целом дом опять радовал своим видом всех прохожих.
История осталась бы недосказанной, если не упомянуть одно странное обстоятельство. Жильцы, которым дом так много сделал, но которые участвовали в его разрушении, даже спустя много-много лет, проходя мимо этого дома, не упускали случая плюнуть в него, запустить камень или испражниться у его угла, пока никто не видит. При этой встрече лица жильцов каменели, глаза леденели, а лица тускнели, словно бы их изнутри терзало нечто, что можно назвать искаженной совестью. Словно бы жилец, ощущая неприглядность содеянного, совестился, но это выражалось у него не в том, что он извинялся или пытался загладить вину, а в злобе на объект, вызывающий воспоминания, которые жилец хотел бы забыть, но никак не мог, потому что дом продолжал стоять и попадаться на глаза. Впрочем, не все так поступали, наиболее изощренные протягивали дому свою грязную руку, чтобы вытереть о его стену, а другие крайне вежливо здоровались, вдавливая в вежливость слов весь яд, какой могли нацедить в своей гортани.
Дом, однако, уже не обижался на своих бывших жильцов, он понимал, что таков их нрав, но внутрь к себе он их больше никогда не пускал.
Мораль: если в вас поселилось зло, то не надо с ним заигрывать, его надо вырывать с корнем, а потом на чистом поле сеять новое, и главное: никогда не впускать это зло обратно.
Притча о неразвитых талантах
Как-то одному ребенку на день рождения, не помню, правда, на какой, подарили лопату, компьютер, молоток, автомобиль и многое другое, что можно применять в деле и добиться результата. Ребенок эти подарки принял, но не пользовался ими. Подарки сложили в чулан или кладовку, или иной склад, где подарки принялись ждать своего часа.
Время шло, ребенок учился пользоваться подарками и постепенно стал их применять. Правда применял он эти подарки ни шатко ни валко, все оставлял на потом. Он строил планы, посматривал с гордостью на подарки, хвастался ими, но ждал, ждал, ждал, ждал…
И вот однажды ребенок, будучи далеко не ребенком, спохватился, взял подарки и попытался их применить, но оказалось, что силы уже не те, ум уже не тот, ловкость тоже, а здоровье и вовсе. Постарел этот ребенок. Вот и вся притча.
Мораль: подарки - это таланты, которыми наделяется каждый человек, и надо использовать их вовремя и во всю силу, потому что время, когда сил не будет, приближается безостановочно.
Притча о Боге и стаде
Жило-было одно домашнее животное, и пользовалось оно полной любовью хозяина. Хозяин ласкал животное, отлично кормил, предоставлял ему все по первому желанию.
Хозяин тоже хотел жить лучше, и ему казалось, что чем больше у него любимцев, тем вернее его дело. Он стал увеличивать число домашних животных. Вначале их стало два, потом три, а потом и намного больше. Стадо росло, росло, пока не стало настолько крупным, что хозяин перестал уделять всем его членам равное внимание, а оставшейся доли внимания на каждое домашнее животное становилось день ото дня все меньше.
Тогда хозяин нанял надсмотрщиков за стадом, а надсмотрщики уже не имели той любви, что хозяин: они были холодны и расчетливы. Они и наделяли, и отбирали без любви, но так же, как хозяин, с ростом стада до огромного уже кое-где не успевали. Вот так появились собаки…
Мораль: чем больше население Земли, тем меньше Бога достается каждому, а чем меньше Бога, тем больше… собак, может, поэтому вокруг так много страданий, болезней и людей, недовольных жизнью.
Притча о перекосе
Как-то Зевсу, главному из древнегреческих богов, не понравился один из атлантов, державших небесный свод, по которому Зевс иногда прогуливался. Не понравился потому, что атлант сказал что-то неприятное Зевсу, и не один раз, а среди богов было как-то не принято выслушивать критику снизу. Тут же принимались меры.
Зевс вызвал к себе в кабинет Ареса, бога войны, и приказал ему найти компромат на атланта и посадить того в мертвое царство Аида, или на худой конец изгнать с глаз долой, да хоть в лабиринт Минотавра.
Как было принято в подобных случаях, Арес собрал комиссию и учредил доскональную проверку рациона атланта. Бог войны прекрасно понимал, что при такой напряженной работе, как у атланта, неизменно выявится лишний укус амброзии или глоток нектара. И тут уж не важно: почему, правильно или неправильно? Важен сам факт.
Арес был отличным профессионалом в компроматах, поэтому нужную информацию он накопал в сроки, установленные Зевсом. Атлант получил приговор олимпийского суда, все действующие лица были поощрены Зевсом, но вот небо покосилось. Впрочем, к этому все быстро привыкли, в том числе и смертные.
Мораль: наверху ценят не за работу, а за преданность, а к перекосам все быстро привыкают.
Притча о самозакапывании
Один человек работал землекопом. На протяжении многих лет он копал сам себе яму себе в удовольствие. Яма год от года становилась все глубже и глубже, но землекоп, будучи поначалу полон сил, настолько легко из нее выпрыгивал, что почти не замечал ее глубины.
Время шло, землекоп продолжал углублять яму, но сам сильнее не становился, и однажды, когда он в очередной раз вылезал из ямы, ощутил, как задрожали руки, как неровно стукнуло сердце, как ноги заскользили внутрь ямы...
Помогли землекопу, вытащили его, попросили яму более не копать, предложили купить лестницу.
Однако сила привычки оказалась такова, что землекоп не смог остановиться. Он не мыслил себя в числе живущих без положительных эмоций и жизнеутверждающего заряда, какие получал от рытья ямы, поэтому яма продолжала углубляться, хотя уже и не такими быстрыми темпами...
Прошло еще время, землекоп уже выбирался из своей ямы только с помощью лестницы, которая для него стала как спасительная таблетка для тяжелобольного. Но лестница тоже не бесконечна… Тут бы землекопу остановиться. Он и сам это понимал и частенько бросал работу. Но стоило возникнуть какой-нибудь провоцирующей случайности, вроде личного порыва, предложения друзей или близких, или коллег по работе, или начальника, как землекоп срывался и опять начинал копать, и однажды докопался до той степени, что уже и не смог выбраться из этой ямы даже с помощью лестницы…
Мораль: каждый копает себе яму своими вредными привычками и фанатичными, застревающими в сознании, стремлениями, которые лучше не заводить, потому что эти привычки и стремления заводят туда, откуда не выбраться.
Притча о курортном лечении
Один медведь повадился ездить на курорты, где пил минеральную воду, лежал в ваннах, наполненных минеральной водой, мазался грязями. Он до того исполнился заботой о своем здоровье, что следил за ним до самой смерти, после которой встретился на небесах со своим медвежьим богом.
- Ну как ты жил, дорогой медведь, отчитывайся передо мною, - сказал медвежий бог.
- Я внимательно следил за дарованной тобою жизнью, поддерживал свое тело в здравии, ездя по курортам, - сказал медведь и выпятил свою грудь с тем расчетом, чтобы на нее легче было повесить райскую медаль.
- А с чего ты взял, что мне нужно, чтобы ты заботился о своем здоровье? - удивленно спросил медвежий бог.
- Как так? - в свою очередь удивился медведь. - Как дороги для меня предметы утвари моей берложьей, и я хвалю тех, кто за ними следит, так я думал, что и жизнь, дарованная мне тобою, твое, по сути, имущество, важна для тебя.
- Жизнь, конечно, для меня важна, - согласился медвежий бог. - Но с чего ты, медведь, взял, что мне важно, чтобы ты за нею следил и употреблял свои силы на то, чтобы за нею следить, а не жить полноценно. Даже предметы твоей утвари важны для тебя не тем, что они в сохранности и блеске, а в том, чтобы ими пользоваться, чтобы эти предметы доставляли наслаждение своим применением.
- Приведите сюда медведя-балагура! - крикнул медвежий бог.
В божественную медвежью берлогу вошел медведь-балагур, придерживая на груди медвежью гармонь.
- Ну-ка сбацай чего-нибудь! - попросил медвежий бог.
Медведь-балагур сел на позолоченный пень и заиграл медвежью камаринскую. На морде медвежьего бога заиграла улыбка.
- Вот она жизнь! - сказал Бог. - И прожил медведь-балагур не меньше твоего, и никаких минеральных ванн он не принимал, и грязи на себя не накладывал, ну за исключением если в молодости по пьяному делу в болото не провалится. Всю жизнь он не уставал повторять: жизнь наша в руках нашего медвежьего Господа. И это действительно так. Вот смотри.
Медвежий бог взял в руки ножницы и показал медведю, любителю оздоровления, на множество нитей, спускавшихся с потолка божественной берлоги до самого пола, выложенного божественным мрамором.
- На нитях подвешены жизни медведей, обитающих на земле, и каждый день я обрезаю их множество. Если ты думаешь, что я смотрю, к кому каждая нить протянута, ты глубоко ошибаешься. Я обрезаю ближайшие нити, которые мешают мне ходить по берлоге, которые мешают спать, мешают смотреть в окно за вашей жизнью... Каждый день обрезаю, а назавтра моя берлога опять полна этих нитей.
В этот момент медведь-балагур закончил исполнять камаринскую, а медвежий бог обрезал очередную нить, и в райскую берлогу вошел медвежонок.
- Конечно, я этого не хотел, - извинился медвежий бог. - Просто так получается. Конечно, лечитесь, если вам это нравится, но это не главное, главное состоит в том, что нет никакого главного, кроме того, чтобы вам было интересно жить, и я не унывал.
Мораль этого повествования состоит в ответе медвежьего бога.
Притча об основании и поддержке таланта
На стене висела прекрасная картина, не помню, какому художнику она принадлежит, но очень известному, но что самое главное - любимому. Зрители не могли налюбоваться на чудесное сочетание красок, на изящество линий и великолепие сюжета. Они приходили к картине и чтобы наполнить свою душу прекрасным, и чтобы восхититься, и чтобы получить совет, который они всегда находили в картине...
Череда поклонников и поклонниц не прекращалась. Годы, столетия летели в постоянном восхищении этой картиной, и картина не переставала привлекать к себе внимание и одаривать, щедрость ее переходила все границы, поэтому зрители уходили одухотворенными и где-то в своей области деятельности отдавали подаренное этой картиной и достигали вершин.
Стена смотрела на происходящее с непониманием: как таким серым, темным созданием, каким она видела картину с тыла, может восхищаться зритель на протяжении многих лет?!
- Серость, какая серость исходит от тебя, картина, - причитала стена и корила картину, висевшую на ней. - Ты бы хоть на нормальную работу устроилась, повесила на себя что-нибудь. Твое везение - временное, кто-нибудь обязательно разглядит твою серость и темноту, а если не разглядит, то я напишу куда надо.
Картина огорчалась от докучливой и унизительной въедливости стены, все-таки стена не была ей чужой и выполняла свои обязанности по отношению к ней педантично и надежно. По сути, стена была близкой подругой. Однако картина не реагировала на упреки стены, а продолжала радовать зрителя. Стена же исполнила свое обещание. Она написала куда надо…
Но кто обращает внимание на написанное на стене?
Картину, конечно, сняли со стены, но лишь на время, чтобы закрасить нехорошую надпись, а потом картина вернулась на место. Стена по-прежнему хмуро нудила, картина по-прежнему висела, так и продолжалась эта совместная жизнь.
Мораль: любой талант на ком-то висит, кого-то тяготит, кого-то огорчает, вечно кто-то видит талант лишь с темной и неприятной стороны, поэтому если вы талант или имеете нечто похожее, то не огорчайтесь от стенаний близкого окружения, на неприятные в свой адрес определения, не реагируйте на них, иначе сами себя же и погубите.
Притча о неподдельном
Встретились как-то две воды: пресная и минеральная. Разговорились.
- Как же так получается, что ты, минеральная вода, можешь лечить, а я не могу? - спросила пресная вода у минеральной.
- Потому что я насыщена растворенными во мне солями, микроэлементами и биологически активными компонентами, - ответила минеральная.
- А где ты их собираешь? - спросила пресная.
- Под землей, - ответила минеральная.
Пресная вода ушла под землю и давай там собирать то, что Бог послал, и, действительно, вышла она измененная, где-то вкусная колодезная, а где-то насыщенная вредными веществами так, что и пить ее невозможно без специальной очистки. Но лечить пресная вода так и не научилась. Она опять обратилась к минеральной с тем же вопросом, в котором, правда, зазвучал укор:
- Я сделала все, что ты говорила, но лечить так и не научилась. Что я сделала не так?
- Дорогая пресная вода, ты хороша сама по себе, поскольку утоляешь жажду, зачем тебе умение лечить? - спросила в свою очередь минеральная вода.
- Хочу научиться, - упрямо сказала пресная.
- Тогда открою тебе следующий секрет: надо искать лечебные свойства не везде, а только в уникальных местах земли, - ответила минеральная вода.
Пресная вода ушла под землю в местах, какие посчитала уникальными, искать все, о чем говорила минеральная вода, и многое нашла. Она действительно заслужила славу лечебной, но заговорили о ней, как о похожей по составу, а о лечебном эффекте говорили, что вроде бы есть. Пресная вода опять обратилась к минеральной с известным вопросом.
- Здесь, конечно, замешаны тонкости, пропорции, - уже начала додумывать минеральная вода.
Тогда пресная вода обратилась к специалистам, которые намешали… но люди стали говорить о подделке. Отчаялась пресная вода стать по-настоящему лечебной и опять обратилась к минеральной.
- Твой опыт, дорогая пресная вода, убеждает меня, что данного каждому из нас от рождения, места и окружения ничем не заменить, - ответила ей минеральная вода. - Я же врачую не сама по себе, а в сочетании со многими факторами. Тут и окружающая природа, и климат, и размеренное питание, и настроение людей, находящихся на отдыхе, - все это создает благоприятные условия. Если тебе дано лечить, если тебе повезло с твоим окружением, то ты и станешь хорошим врачом. Если в тебе нет всех необходимых качеств изначально, да еще и окружение так себе, то можно стать похожей на врача, можно стать поддельной, можно, к сожалению, стать даже вредной, а вот настоящим врачом стать невозможно, как, пожалуй, и другим специалистом.
Ответ минеральной воды и будет моралью этой притчи.
Притча о сплаве по течению
По течению большой реки плыло разумное существо. Иногда оно мирно лежало на спине, будучи поддерживаемо водой, иногда ловило рыбу в мутной воде этой реки, иногда резвилось, иногда.... было много разных иногда, но, в целом, разумное существо плыло по течению, поглядывало на окрестности и думало.
Проплывая мимо прекрасного пляжа, оно подумало: «Вот бы отдохнуть на этом песочке, понежиться на солнце...»
Повседневные заботы, однако, вытеснили эту мысль, а когда она вернулась, то пляж оказался далеко позади.
Проплывая мимо красивых лесов, существо подумало: «Вот бы зайти в этот лес, поискать грибов и ягод».
Повседневные заботы, да и налаженный годами распорядок дня опять увлекли существо...
Проплывая мимо восхитительных побережий, существо подумало: «Вот бы тут развести костерок, пожарить шашлыков, посидеть...»
Однако и эта мысль не задерживалась надолго и исчезла, как и многие другие увлекательные мысли, достойные своего исполнения.
Периоды хороших видов сменялись неинтересными, тогда разумное существо даже не смотрело на берег. Так разумное существо и плыло по течению, поглядывая на отличные предложения, но проплывая мимо них. Затем оно перестало смотреть по сторонам, затем выработало убеждение о вреде перемен, а затем не стало и сил что-то менять, а затем... оно приплыло.
Мораль: жизнь интересна новыми впечатлениями, поэтому не проходите, не проезжайте, не проплывайте мимо, не отказывайте себе - потом на впечатления может не быть возможностей, желания или сил.
Об отношении к наживке
Жили-были рыбы, самые обычные рыбы, каких много в реках, озерах, морях и океанах. Тут даже не важно, какого вида, важно другое обстоятельство - они клевали на обычную рыболовную наживку, под которой таился крючок, прихватывавший этих рыб накрепко, к счастью охотников до свежей рыбки.
Считается, что рыбы - полные дуры, но это не так, они прекрасно видели крючок под наживкой, так и в этот раз - собрались вокруг него, и начали обсуждать:
- Смотрите, как хорошо замаскирован крючок, его почти не видно, - сказала одна рыба.
- Да, научились эти живодеры прятать крючки, - согласилась вторая рыба и показала подругам порванную губу. - Польстилась как-то подобным предложением, еле сорвалась.
- Тебе повезло, - произнесла третья. - Своими глазами видела, как в нашем спальном районе нашего брата таскали одного за другим. Никто не сорвался. Меня и саму тянуло схватить наживку, слюни текли, но, спасибо случаю, насытились они там наверху - и рыбак ушел.
- Есть обезоруживающая притягательность в наживке, - поддержала разговор четвертая. - Мы ж все понимаем, что лучше искать питание там, где оно водится само, а не спускается сверху, где надо охотиться и трудиться, а не хапать, но желание легкой добычи берет верх.
- Традиция такая выработалась, - ответила пятая. - Они наверху думают, что мы вовек не сможем перебороть убивающие нас инстинкты. Однако считаю, что они ошибаются. Давайте вот прямо сейчас, братья и сестры, развернемся хвостами к наживке и поплывем от нее в разные стороны.
- Давайте!!! - согласно вильнули пять хвостов.
Несмотря на то что слюна текла, инстинкты гнали схватить наживку, а разум говорил, что каждая способна избежать общей участи, рыбы повернулись к наживке хвостами. Но тут каждая из рыб подумала, что как ловко она обманула своих подруг...
Первая рыба развернулась и схватила наживку, она тут же попалась на крючок. Вторая рыбка тоже развернулась, но из-за широко разинутой пасти она не увидела, что наживка уже заглочена, поэтому она проглотила первую рыбу с хвоста по самые жабры. Третья рыба, опасаясь опоздать, тоже импульсивно ринулась на наживку и, ослепленная своим желанием, заглотила вторую рыбу вместе с первой. Четвертая заглотила третью, потому что все едят, а она не хотела выглядеть полной дурой. Пятая проглотила четвертую за компанию. Так рыбак и вытащил пять рыб на одной наживке.
Мораль: люди на хорошую наживку, то есть на зарплаты и другие блага, клюют так же, как рыбы из этой притчи, пожирая своих собратьев и не разбираясь, куда их потащат.
Притча о гипнотичности некоторых опасностей
Как-то на одной узкой дорожке, которую, правда, узкой не назовешь, поскольку можно идти в любую сторону от нее беспрепятственно, встретились кролик и змея со змеенышем. Кролик так бы и пронесся мимо змеи - куда змее угнаться за кроликом, но змея съела преимущество кролика достойным уважения вопросом, вроде следующего:
- Не подскажите ли, уважаемый кролик, как проползти до святой кроличьей норы?
Святая кроличья нора, где водился кроличий бог, для любого кролика - понятие обезоруживающее, представляющее спрашивающего совсем не змеей, а таким же кроликом. Змееныш следом за мамашей тоже обернулся крольчонком.
Кролик расслабился обманом зрения и принялся объяснять змее, как добраться до святой кроличьей норы.
- Надо идти вот туда! - махнул лапкой кролик. - В лесу много тропинок, прыгайте по ним, но придерживайтесь этого направления.
Очевидное дружелюбие и расположение к ней кролика дало змее сигнал, что ее ворожение принесло результат. Она подползла поближе к кролику и сказала:
- Уважаемый кролик, я сразу обратила на вас внимание, по вам видно, что вы достойны всяческого уважения и похвал, полны уважения к близким, но я вижу над вами зависть и порчу, сделанную какой-то нехорошей крольчихой на перекрестке.
Кролик изумился и умилился от такого обращения и всевидящих свойств «крольчихи». Жизнь его спокойной назвать было нельзя, волки преследовали регулярно, да и владельцы огородов не жаловали. Вежливости и обходительности кролик встречал мало, кроме того, он считал, как и многие кролики, что жизнь его стегает особенно сильно и незаслуженно, что стоит искать потустороннюю причину. Поэтому наш кролик прислушался, а змея, заметив, что кролик увлекается ее шипением, продолжила:
- Вам, уважаемый кролик, надо читать утром на голодный желудок главную кроличью молитву, чтобы избавиться от порчи, впрочем, если вы позволите, я прямо сейчас могу определить, есть ли на вас порча или нет, и тут же снять ее.
Говоря это, змея подползала все ближе и ближе, а кролик, удивленный стремлением первого встречного оказать ему безвозмездную помощь за ничего не значащую услугу указания направления на кроличью нору, остолбенел еще больше.
- Повторяйте за мной следующее и делайте святой кроличий жест, - сказала змея кролику и давай что-то наговаривать и накладывать на себя жест.
Кролик, не ожидая ничего плохого от слов, похожих на святые, и святых жестов, а также и от самой необычности происходящего, которая разгоняла скуку его кроличьего существования, принялся делать все, что просила змея, подпуская ее все ближе…
- А теперь возьмите, уважаемый кролик, вот эту черную нитку и завяжите на ней три узелка.
Змея приблизилась уже на расстояние прыжка, но еще не нападала, поскольку ощущала кролика целиком в своей власти. Она протянула кролику черную нитку, кролик ее взял и завязал три узелка.
- Теперь отдайте эту нитку мне, - сказала змея.
Кролик отдал нитку, змея ее скатала в своих, как видел кролик, кроличьих лапках в маленький черный комок.
- Теперь, уважаемый кролик, распутайте нитку, - попросила змея.
Кролик принялся распутывать нить, но тщетно...
Змея огорченно зашипела, что-то произнесла на святокроличьем языке, и нитка внезапно распуталась. Кролик восхищенно посмотрел на змею, а та, довольная произведенным впечатлением, обратилась к кролику:
- Вот видите, уважаемый кролик, все получилось, тьма над вами разошлась, теперь дайте и мне что-нибудь покушать!..
Зрение, конечно, вернулось к кролику, и он увидел змею, самую обычную змею, которая фокусом с подменой нитки и какими-то дурными манипуляциями пыталась им завладеть... Но увидел он змею лишь тогда, когда было уже поздно. Змея ужалила доверчивого кролика и отправила его душу к хозяину той самой святой кроличьей норы, о которой спрашивала для отвода глаз.
Мораль: каждый незнакомец, предлагающий безвозмездную помощь, хочет помочь исключительно себе, поэтому, прежде чем принимать эту помощь, надо распознать, в чем незнакомец хочет себе помочь и насколько желание его совместимо с вашими.
Притча о вечно подвешенном состоянии
Как-то один человек неведомым образом очутился высоко на дереве. Огляделся он, положение не ахти, можно свалиться и разбиться, поэтому принялся спускаться, чтобы обрести основание в жизни и уверенность. Он хватался за сучья, тщательно выбирая такие, которые не обломятся под его тяжестью, и лез вниз. Лез упрямо и со знанием дела, где не знал, там обучался.
В какой-то момент человек остановился и посмотрел вниз, чтобы оценить результаты своих трудов. Оказалось, что, хотя все время спускался с дерева, он оказался еще выше над землей, чем был раньше. Удивился человек. Он приложил столь много усилий, но по-прежнему не ощущал крепкой основы под ногами, вновь надо было прилагать усилия, чтобы не упасть и не разбиться.
Человек принялся с удвоенной энергией спускаться с дерева, чтобы обрести, наконец, покой и уверенность на крепком основании земли. Он работал не покладая рук и через какое-то время опять остановился, чтобы взглянуть вниз в надежде увидеть землю совсем рядом. Но оказался на дереве еще выше, чем был до этого.
Призадумался человек. Как такое может быть: хочешь обрести уверенность и основательность, работаешь на эту цель не покладая рук, а цель все более отдаляется. И понял он, что дерево растет быстрее, чем он спускается. Значит, надо опередить рост дерева. Тут он принялся спускаться еще быстрее, пока не оказался выше облаков, где-то на небесах...
Мораль: растущее дерево - это жизнь, в которой человек оказывается с рождения. Человек хочет крепко стоять на ногах, превращает жизнь в вечную гонку, но жизнь лишена основания, поэтому гонка бесперспективна. Человек пытается превзойти свою природу, но природа, в конечном счете, оказывается куда сильнее.
Притча об излишней опеке
Жил-был котик, маленький такой котик, пользовавшийся безграничной любовью своих хозяев. Он получал еду, питье и ласку, а что еще надо было котику? Хозяевам же надо было, чтобы котик не причинял им больших проблем. Они приучили его к кошачьему туалету; когда котик захотел царапаться, ему купили специальную дралку. На том воспитание и кончилось.
Котик рос любопытным, он интересовался всем и, когда хозяева выходили из квартиры, часто устремлялся за ними. Его влекли подъезд, улица, но все это было под запретом, потому что котики на улицах и в подъездах приобретали дурные заболевания, а хозяева очень боялись дурных заболеваний.
Котик продолжал расти, у него проявились половые стремления. Эти стремления тоже не нравились хозяевам. Котика отвели к ветеринару, и после этого визита и кое-какого лечения котик избавился от вредных для хозяев привычек.
Хозяева продолжили любить котика, ласкать и холить, а котик уже стал большим котом. Он достиг кошачьей зрелости и даже перерос ее, и, будучи прилежным воспитанником своих хозяев, исправно ходил в кошачий туалет, драл дралку и занимался другими непредосудительными делами, но вот кошачьего любопытства в нем поубавилось.
Котик стал ленивым, много спал и перестал интересоваться улицей. Теперь, когда хозяева выходили из квартиры, он не проявлял желания выйти вслед за ними. Более того, когда его выносили за входную дверь, он рвался назад в квартиру, боясь неизвестности… В общем, он стал тем, чем и стремились сделать его хозяева: не доставляющей хлопот вещью, как и все вещи в их доме.
Мораль: если детей и другие подвластные существа излишне опекать и строжить, они тоже превратятся в подобные вещи.
Притча о главной музыке
Жили-были две музыки: популярная и классическая. И та и другая одной звуковой крови, можно сказать, из одного теста, с одинаковыми стремлениями произвести впечатление на человека, но все-таки они были разными и как-то разговорились между собой.
- Вот скажи, что в тебе хорошего? - спросила популярная музыка у классической. - Под тебя не потанцевать, ни выпить, ни закусить.
- Но почему же, выпить под меня можно, - ответила классическая музыка, - но вот напиться сложнее, потому что я требую культурного пития, закусить под меня тоже можно, но вот переесть сложнее, и потанцевать под меня можно, но этому учиться надо.
- Ну да, ты же у нас интеллектуалка, - съязвила популярная музыка. - В очках и в костюме. Только вот не на вас, интеллектуалах, этот мир держится. Обрати внимание, что каждый сопляк знает меня и включает свою аппаратуру во всю мощь, чтобы меня знали другие. А ты тихоня, все где-то по залам и вполголоса. Знать, понимаешь свое несовершенство. Боишься, что пенсне разобьют, если во весь голос запоешь?
- Ничего я не боюсь, просто думаю о других, - ответила классическая музыка. - Есть такое правило: поступай по отношению к другим так, как хотел бы, чтобы поступали по отношению к тебе.
- Да ты просто слабачка, - парировала популярная музыка. - Смотри, что я с людьми делаю: заставляю их дергаться под свой ритм, заставляю их слышать только меня, а не свои мысли, я их собираю в огромные стада и гоню, куда мне вздумается...
- Ну, это ты загнула, милая поп, - совершенно не по-интеллигентному оборвала популярную музыку классическая. - Ты гонишь людей лишь туда, куда мне вздумается, поскольку та публика, которая управляет этим миром, прислушивается именно ко мне, к моему тихому голосу, а твоя задача оболванивать и околдовывать ту низшую часть общества, которой надлежит себя хорошо чувствовать, находясь внизу. По сути, это я тебе разрешаю безнаказанно орать по ночам, не давая спать окружающим, чтобы и из них выбить не нужные мне мысли. Чем больше люди слушают тебя, тем меньше у них будет сил и желания слушать меня, а не слушая меня, они никогда не смогут претендовать на управление этим обществом, а значит, снизят претензии и конкуренцию. Власть над управлением всегда пролагает дорогу тихо, в отличие от хулигана и пропагандиста.
Мораль этой притчи созвучна народной мудрости, заключенной в словах «молчание - золото», но имеет свою особенность, заключающуюся в том, что настоящее золото создается в классической тихой кулуарной обстановке, которую подавляющее большинство не приемлет из-за так называемого «недостатка времени» и кажущейся скуки.