Присутствие непостижимой силы 1-2

ПРИСУТСТВИЕ НЕПОСТИЖИМОЙ СИЛЫ



700 летию православия в Литве




По благослосению Архиепископа Виленского и Литовского Иннокентия


Автор идеи Владимир Кольцов-Навроцкий

Составители:
Владимир Кольцов-Навроцкий, Эляна Суодене

Консультанты:
 Петр Фокин
 
Напутствие
Протоиерей Виталий Моцкус

Вступительные статьи:
Андрей Фомин

Редактор Людмила Рябенко







Вильнюс-Каунас
2017



Оглавление

Симеон Полоцкий (1629-1680)
Михайло Ломоносов (1711-1765)
Александр Сумароков (1717-1777)
Михаил Херасков (1733-1807)
Гавриил Державин (1743-1816)
Александр Радищев (1749-1802)
Василий Капнист (1758-1823)
Николай Карамзин (1766-1826)
Иван Крылов (1769-1844)
Иван Козлов (1779-1840)
Василий Жуковский (1783-1852)
Николай Гнедич (1784-1833)
Константин Батюшков (1787-1855)
Пётр Вяземский (1792-1878)
Вильгельм Кюхельбекер (1797-1846)
Адам Мицкевич (1798-1855)
Александр Пушкин (1799-1837)
Евгений Баратынский (1800-1844)
Николай Языков (1803-1847)
Фёдор Тютчев (1803-1873)
Алексей Хомяков (1804-1860)
Дмитрий Ознобишин (1804-1877)
Бенедиктов Владимир (1807-1873)
Алексей Кольцов (1809-1842)
Николай Станкевич (1813-1840)
Николай Огарёв (1813-1877)
Михаил Лермонтов (1814-1841)
Алексей Толстой (1817-1875)
Иван Тургенев (1818-1883)
Яков Полонский (1819-1898)
Михаил Розенгейм (1820-1887)
Афанасий Фет (1820-1892)
Аполлон Майков (1821-1897)
Николай Некрасов (1821-1878)
Фёдор Достоевский (1821-1881)
Алексей Жемчужников (1821-1908)
Аполлон Григорьев (1822-1864)
Лев Мей (1822-1862)
Иван Аксаков (1823-1886)
Владислав Сырокомля (1823-1862)
Иван Никитин (1824-1861)
Юлия Жадовская (1824-1883)
Елена Горчакова (1824-1897)
Алексей Плещеев (1825-1893)
Алексей Апухтин (1841-1893)
Александр Боровиковский (1844-1905)

Владимир Соловьев (1853-1900)
Иннокентий Анненский (1855-1909)
Константин Фофанов (1862-1911)
Семён Надсон (1862-1887)

Фёдор Салогуб (1863-1927)
Дмитрий Мережковский (1866-1941)
Вячеслав Иванов (1866-1949)
Константин Бальмонт (1867-1943)
Зинаида Гиппиус (1869-1945)
Иван Бунин (1870-1953)
Надежда Лохвицкая (1872-1952)
Юргис Балтрушайтис (1873-1944)
Валерий Брюсов (1873-1924)
Аделаида Герцык (1874-1925)
Максимилиан Волошин (1877-1932)
Сергей Бехтеев (1879-1954)
Андрей Белый (1880-1934)
Саша Чёрный (1880-1932)
Александр Блок (1880-1921)
Виктор Гофман (1884-1911)
Николай Клюев (1884-1937)
София Парнок (1885-1933)
Владислав Ходасевич (1886-1839)
Николай Гумилёв (1886-1921)
Елизавета Дмитриева (1887-1928)
Игорь Северянин (1887-1941)
Анна Ахматова (1889-1966)
Борис Ширяев (1889-1959)
Борис Пастернак (1890-1960)
Марина Цветаева (1892-1941)
Тамара Соколова (1893-2017)
Александр Солодовников (1893-1974)
Владимир Маяковский (1893-1930)
Георгий Иванов (1894-1957)
Варвара Монина (1894-1943)
Ирина Одоевцева (1895-1990)
Сергей Есенин (1895-1925)
Владимир Набоков (1899-1977)
Владимир Диксон (1900-1929)
Александр Кочетков (1900-1953)
Анна Баркова (1901-1976)
Даниил Хармс (1905-1942)
Варлам Шаламов (1907-1982)
Арсений Тарковский (1907-1989)
Ольга Берггольц (1910-1975
Давид Самойлов (1920-1990)
Наталия Астафьева (1922-2016)
Эдуард Асадов (1923-2004)
Булат Окуджава (1924-1997)
Юлия Друнина (1924-1991)
Андрей Дементьев (1928)
Елена Аксельрод (1932)
Роберт Рождественский (1932-1994)
Андрей Вознесенский (1933-2010)
Евгений Евтушенко (1933-2017)
Николай Рубцов (1936-1971)
Белла Ахмадулина (1937-2010)
Сергей Аверинцев (1937-2004)
Владимир Высоцкий (1938-1980)
Иосиф Бродский (1940-1997)
Лариса Миллер (1940)
Лариса Рубальская (1945)
Ольга Седакова (1949)
Александр Малинин (1958)
Николай Колычев (1959-2017)
Вера Павлова (1963)
















СИМЕОН ПОЛОЦКИЙ
(1629-1680)

Активный деятель восточнославянской культуры, духовный писатель, поэт, богослов, драматург, переводчик. Родился в Великом княжестве Литовском, входившем в состав Речи Посполитой. Обучался в Киево-Могилянской коллегии и Виленской иезуитской академии. Написал множество стихотворений, составивших сборники «Рифмологион» «Вертоград Многоцветный».

СТИХИ НА РОЖДЕСТВО ХРИСТОВО

Бог Господь в мире ныне проявися,
во вифлеемстем вертепе родися
от пречистыя Марии девицы,
всех сил небесных сущая царицы,
род человеческ хотя свободити,
узы смертныя в конец сокрушити.
В рай же небесный и мать водворити,
еже бы вечно тамо верным жити.
О сем днесь церковь весело ликует,
всем благодати твоя приветствует.
Ея образом тоя благодати
приветствую ти, пресветлая мати,
сыновним сердцам моля Христа Бога,
да подаст тебе жити лета многа
здраво, весело и венец съготует,
идеже в славе вечной сам царствует.

КРЕСТ ПРЕЧЕСТНЫЙ ЦЕРКВЕ СЛАВА

Крест пречестный церкве слава,
На нем умре наша глава
Христос Господь, всех спаситель,
Кровию си искупитель.
Хотяй дело
си весело
Совершити,
должен быти
Креста чтитель
и любитель.
И от него все дела начинати;
в распятом на нем вину уповати.
Он бо обыче тех благословити,
;и же крест на ся тщася возложити.
В началех дел си и конец дарует,;
какова в делех кто благотребует.
Крест на демона мечь от бога даны;и на вся, и же гонят христианы.
Сим враг Голиафд адский посечеся,;и жало смерти грех в конец сотреся.
Сей царем верным
в бранех помогает,
Нечестивыя
враги истребляет.
Он православным
есть защищение,
гонителем же
в водах топление.
Его зде знамя
впереде полагало,
его те силы,
царю наш, желаю.
Да та тя вславит, яко Константина,
чтителя суща приснодевы сына.
Да будет ти крест, яко столп огненный
в нощи, а во дни — облак божественный.
Щит твоим людем,
страх же враждующым,
на христианы
со мечем идущым.
Сим Христос враги
своя победил есть,
да христианы
от варвар спасеши,
сам в силе его
много лет живеши.

МИХАЙЛО ЛОМОНОСОВ
(1711-1765)

Учёный-естествоиспытатель, энциклопедист, химик, физик, художник, историк, поэт, поборник развития отечественного просвещения, науки и экономики. Утвердил основания современного русского литературного языка. Разработал проект Московского университета. Вместе с литератором В. К. Тредиаковским осуществил силлабо-тоническую реформу стихосложения.


ВЕЛИК ЗИЖДИТЕЛЬ НАШ ГОСПОДЬ

Уже прекрасное светило
Простерло блеск свой по земли
И Божии дела открыло.
Мой дух, с веселием внемли,
Чудяся ясным столь лучам,
Представь, каков Зиждитель сам.
Когда бы смертным столь высоко
Возможно было возлететь,
Чтоб к солнцу бренно наше око
Могло, приблизившись, воззреть,
Тогда б со всех открылся стран
Горящий вечно океан.
Там огненны валы стремятся
И не находят берегов,
Там вихри пламенны крутятся
Борющись множество веков.
Там камни, как вода, кипят,
Горящи там дожди шумят.
Сия ужасная громада
Как искра пред Тобой одна.
О, сколь пресветлая лампада
Тобою, Боже, возжена
Для наших повседневных дел,
Что Ты творить нам повелел.
От мрачной ночи свободившись,
Поля, бугры, моря и лес
И взору нашему открылись,
Исполнены Твоих чудес.
Там всякая взывает плоть:
Велик Зиждитель наш Господь.
Светило дневное блистает
Лишь только на поверхность тел,
Но взор Твой в бездну проницает,
Не зная никаких предел.
От светлости Твоих очей
Лиется радость твари всей.
Творец, покрытому мне тьмою
Простри премудрости лучи,
И что угодно пред Тобою,
Всегда творити научи!
И на Твою взирая тварь,
Хвалить Тебя, бессмертный Царь!

АЛЕКСАНДР СУМАРОКОВ
(1717-1777)

 Русский поэт, драматург и литературный критик, один из крупнейших представителей русской литературы XVIII века. Считается первым профессиональным русским литератором.

ВЕЛИКИЙ БОЖЕ! ТВОЙ ИСПОЛНЕН ПРАВДОЙ СУД…

ЖАК ДЕ БАРРО

Великий боже! Твой исполнен правдой суд,
Щедроты от тебя имети смертным сродно,
Но в беззаконии все дни мои текут,
И с правосудием простить меня не сходно.
Долготерпение ты должен окончать
За тьму моих грехов по правости устава,
И милосердие днесь должно умолчать.
Того теперь сама желает слава.
Во мщеньи праведном ты тварь свою забудь;
Пренебрегай ток слез и тем доволен будь,
Греми, рази, свою ты ярость умножая!
Хотя и трепещу, я чту твой гнев, стеня,
Но в кое место ты ударишь, поражая,
Не крыла чтобы где Христова кровь меня?


ГИМН О ПРЕМУДРОСТИ БОЖИЕЙ В СОЛНЦЕ

Светило гордое, всего питатель мира,
Блистающее к нам с небесной высоты!
О, если бы взыграть могла моя мне лира
Твои достойно красоты!
Но трудно на лицо твое воззрети оку;
Трудняе нам еще постигнута тебя;
Погружено творцом ты в бездну преглубоку,
Во мраке зря густом себя.
Вострепетала тьма, лишь только луч пустился,
Лишь только в вышине подвигнулся с небес,
Горящею стрелой дом смертных осветился,
И мрак перед тобой исчез.
О солнце, ты — живот и красота природы,
Источник вечности и образ божества!
Тобой жива земля, жив воздух, живы воды,
Душа времен и вещества!
Чистейший бурный огнь, лампада перед вечным,
Пылающе пред ним из темноты густой,
Волнующаяся стремленьем быстротечным,
Висяща в широте пустой!
Тобою всякое дыханье ликовствует,
Встречает радостно лицо твое вся тварь,
Пришествие твое вседневно торжествует;
Небесных тел ты — вождь и царь!
Объемля взором всю пространную державу,
Вовеки бодро бдя, не дремля николи,
Великолепствуя, вещаешь божью славу,
Хваля творца по всей земли.



МИХАИЛ ХЕРАСКОВ
(1733-1807)

Представитель русского классицизма, автор эпических поэм, пьес и прозы. Наибольшую известность получила поэма «Россиада». Являлся издателем литературно - просветительских журналов «Полезное увеселение» и «Свободные часы», сотрудничал с журналом «Вестник Европы». «Коль славен наш Господь в Сионе» на музыку Д. С. Бортнянского, некоторое время был неофициальным гимном Российской Империи.

КОЛЬ СЛАВЕН НАШ ГОСПОДЬ В СИОНЕ

Коль славен наш Господь в Сионе,
Не может изъяснить язык,
Велик Он в небесах на троне,
В былинках на земле велик,
Везде Господь, везде Ты славен,
Во дни, в ночи сиянием равен.

Ты солнцем смертных осеняешь,
Ты любишь, Боже, нас, как чад;
Ты нас трапезой насыщаешь,
И воздвигаешь вышний град;
Ты смертных, Боже, посещаешь
 
И благодатию питаешь.
Господь! Да во Твои селенья
Воспрянут наши голоса,
И наше пред Тобою пенье
Да будет чистым, как роса!
Тебе в сердцах алтарь поставим,
Тебя, Господь, поем и славим.


ГАВРИИЛ ДЕРЖАВИН
(1743-1816)

Поэт эпохи Просвещения, сенатор, действительный тайный советник. С момента основания Императорской Российской академии был членом академии, принимал непосредственное участие в составлении и издании первого толкового словаря русского языка. Творчество представляет собой вершину классицизма и повлияло на дальнейшее развитие русской литературы.

ИЗ ОДЫ «БОГ»

О Ты, пространством бесконечный,
Живый в движеньи вещества,
Теченьем времени превечный,
Без лиц в трех лицах Божества!
Дух, всюду сущий и единый,
Кому нет места и причины,
Кого никто постичь не мог,
Кто все Собою наполняет,
Объемлет, зиждет, сохраняет,
Кого мы называем - Бог!
Твое созданье я, Создатель!
Твоей премудрости я тварь,
Источник жизни, благ податель,
Душа души моей и Царь!
Твоей то правде нужно было,
Чтоб смертну бездну преходило
Мое бессмертно бытие,
Чтоб дух мой в смертность облачился,
И чтоб чрез смерть я возвратился,
Отец, в бессмертие Твое!
Неизъяснимый, Непостижный!
Я знаю, что души моей
Воображения бессильны
И тени начертать Твоей.
Но если славословить должно,
То слабым смертным невозможно
Тебя ничем иным почтить,
Как им к Тебе лишь возвышаться,
В безмерной разности теряться
И благодарны слезы лить.


АЛЕКСАНДР РАДИЩЕВ
(1749-1802)

Русский писатель, поэт, философ, переводчик автор известного произведения «Путешествие из Петербурга в Москву», в котором смело рассуждал о крепостной системе в России, что вызвало арест и приговор к смертной казни, замененный на десять лет ссылки в сибирский острог. Впоследствии реабилитирован.



МОЛИТВА

Тебя, о Боже мой, Тебя не признавают,-
Тебя, что твари все повсюду возвещают.
Внемли последний глас: я если прегрешил,
Закон я Твой искал, в душе Тебя любил,
Не колебаяся на вечность я взираю,
Но Ты меня родил, и я не понимаю,
Что Бог, кем в дни мои блаженства луч сиял,
Когда прервется жизнь, навек меня терзал.


ТВОРЕНИЕ МИРА

Песнословие


Х о р

Тако предвечная мысль, осеняясь собою
И своего всемогущества во глубине,
Тако вещала, егда все покрытые мглою
Первенственны семена, опочив в тишине,
Действия чужды и жизни восторга лежали,
Времени круга миры когда не измеряли.

Б о г

Един повсюду и предвечен,
Всесилен бог и бесконечен,
Всегда я буду, есмь и был,
Един везде вся исполняя,
Себя в себе я заключая,
Днесь всё во мне, во всем я жил.
Но неужель всегда пребуду
Всесилен мыслью, мыслью бог?
И в недрах божества забуду
То, что б начати я возмог?
Или любовь моя блаженна
Во мне пребудет невозжженна,
Безгласна, томна, лишь во мне
Всевечно жар ее пылая,
Ужель, бесплодно истлевая,
Пребудет божества во дне?
Расширим себе пределы,
Тьмой умножим божество,
Совершим совета меры,
Да явится вещество.

Х о р

Вострепещи днесь, упругое древле ничто!
Ветхий се деньми грядет во могуществе стройном,
Да сокрушит навсегда смерть во царстве покойном,
Всюду да будет жизнь, радость, утехи.

Б о г

Но что
Начнем?
Речем:
Возлюбленное слово,
О первенец меня!
Ты искони готово
Во мне, я ты, ты я.
Тебе я навсегда вручаю
Владычество и власть мою,
В тебе любовь я заключаю,
Тобою мир да сотворю.
Исполнь божественны обеты,
Яви твореньем божество,
Исполнь премудрости советы,
Твори жизнь, силу, вещество.
Тобою я прославлюсь,
Бездействия избавлюсь,
Ты то явишь, что я возмог,
А я в себе почию, бог.

Х о р

Мертвые днесь развевайтеся сени,
Жизни начало зиждитель дает,
В жизни всегдашней не будет премены,
Мрачна пустыня познает, что свет.

С л о в о

Начнем творить,- что медлю я?
Иль воля вечного бессильна?
Иль мысль его не изобильна?
Иль зрит препону власть моя?

Ч а с т ь х о р а

Нежная любовь тревожит
Бесконечные судьбы,
И гаданье скорби множит
Мира будущи беды.

Ч а с т ь х о р а

Отверзись, мрачная пучина,
Грядущего пади покров,
Явися, будуща судьбина,
Предел тебе положит бог!

Х о р

Се исчезает пред взором всезрящим
Века не суща еще темнота,
Се знаменуют рок словом горящим
Мира грядуща всевечны уста.

Б о г

Единым взором всё объемля,
Что было, есть и может быть,
Закону моему не внемля -
Во страхе господа ходить,
Я зрю, что тварь не пожелает,
Кичася гордостью, взмечтает,
Что всей она природы царь.
О бренна и немощна тварь!
Почто против отца дерзаешь?
Или, ослушна, быти чаешь
Блаженною сама собой?
Я мог бы днесь, предупреждая
И мысль мою переменяя,
Быть твари повелеть иной.
Не ярый слабостей я мститель,
Отец всещедрый и зиждитель:
Любовию к тебе горю.
Чуждаться будешь совершенства,
Но корень твоего блаженства
В тебе нетленен сотворю.

Ч а с т ь х о р а

О любовь несказанна,
Прежде века избранна,
В тебе жизнь и начало
В мире всё восприяло.

Х о р

Взора пространства пустыни все с трепетом вечна
В сретенье радостным ликом грядут,
Бездну безвещия зыблет днесь мочь бесконечна,
Мертвые жизнь семена с нетерпением ждут.

Ч а с т ь х о р а

Божественна утроба рдеет,
Клубя в рожденье вещество,
Любовь начально семя греет,
Твореньем узришь божество.

С л о в о

Мысль благая, совершайся,
И превечно исполняйся
Отца мудрости совет,
Да окрепнет в твердь пучина,
Неизмерима равнина,
Где пространство днесь живет.
Оживись, телесно семя,
Приими начало, время,
И движенье, вещество,
Твердость телом,
Жизнь движеньем,-
Се вещает божество.



ВАСИЛИЙ КАПНИСТ
(1758-1823)

Поэт, драматург, общественный деятель. Наиболее известны антикрепостническая «Ода на рабство» и сатирическая комедия «Ябеда». Первое собрание стихотворений издал с оригинальным заголовком «Капниста я прочел и сердцем сокрушился зачем читать учился», в котором выступил как предшественник психологической лирики.


ПСАЛОМ 41

С каким в полдневный зной стремленьем
Летит олень на брег ручья,
С таким, о Боже! нетерпеньем
Парит к тебе душа моя.

Душа моя стремится к Богу,
К живому, к сильному Творцу,
Но жизни сей прошед дорогу,
Когда явлюсь Его лицу?

О скорбна мысль! почто мгновенно
Нельзя, веселый множа сонм,
Со гласом песни восхищенной
Войти, ликуя, в Божий дом?

Мне слезы были в снедь всю ночь и день печали,
Моя беседа — томный вздох,
Когда враги мне повторяли:
«Скажи нам, ныне где твой Бог?»

Почто, душа моя! уныла,
Почто меня ты возмутила?
На Бога уповай: он вознесет твой рог,
Хвалы моей услышит пенье,
Зане единый взор его — мое спасенье:
Он мой защитник, он мой Бог.

Хоть зрит мой дух, печали полный,
Что бездна бездну зол зовет,
Что всех на мне напастей волны
Прешли одна другой во след,

Но если мне Господь спасенье
Явит во дни, в ночи ему
Похвальное воскликну пенье
С мольбою к Богу моему.

Творцу, что в бедствах щит мне твердый,
Почто забыл меня?— скажу:
Когда вознесся враг злосердый,
Почто я сетуя хожу?

Мне в грудь был острый меч во дни моей печали,
Моя беседа — томный вздох,
Когда враги мне повторяли:
«Скажи нам, ныне где твой Бог?»

Почто, душа моя! уныла,
Почто меня ты возмутила?
На Бога уповай: он вознесет твой рог,
Хвалы моей услышит пенье,
Зане единый взор его — мое спасенье,
Он мой защитник, он мой Бог.

ВЕЗДЕСУЩНОСТЬ И ПРОМЫСЛ БОЖИЙ

Псалом 138

Творец миров и человека!
Ты испытал меня, узнал,
И сокровенны издалека
Мои ты мысли угадал.

Все подвиги мои Ты знаешь,
Пути мои все видишь Ты,
И каждый шаг мой назираешь
Недремно с горней высоты.

В уме рожденное лишь слово,
Известно сердцу одному,
Из уст лететь едва готово,
Дошло уж к слуху Твоему.

Везде Твоя мне зрится сила,
Куда ни обращаюсь я,
И верх главы моей покрыла
Стрегущая рука Твоя.

Высокой столь и столь чудесной,
Творец! премудрости Твоей
Постичь не может ум мой тесной,
Но исступлен дивится ей.

Где скрыться от Тебя, не знаю,
Взнесусь над звездны высоты:
На троне там Тебя встречаю,
Спущусь во ад... и тамо Ты.

Парю ли на крылах денницы
За крайний океана брег,
И тамо длань Твоей десницы
Мой быстрый остановит бег.

Я рек: во тьме могу сокрыться,
Но взор Твой освещает тень:
Пред ним не может мрак сгуститься
И воссияет ночь, как день.

Сколь чуден Бог, меня создавый,
Сколь чуден Ты в делах своих!
В них луч Твоей блистает славы,
Душа моя гласит о них.

Когда еще я не зачался,
Меня уж Ты образовал,
И Ты, когда я оживлялся,
Из чрева матери приял.

Ты твари зрел не сотворенны,
Как будто б их давно создал,
И всей их жизни дни внесенны
Уж в книге вечности читал.

О сколь Твоя премудрость дивна!
Сколь множество ее плодов!
Как время, цепь их непрерывна,
Число, как тма морских песков.

И Ты ль, Творец! всезрящим оком
Злодейства грешников не зришь,
И в гневе праведном, жестоком
Их смертию не поразишь?

Бегите ж, злые! уклонитесь,
Язык ваш остр, как жало змей:
Хулу гласить вы не страшитесь
На Бога в буйности своей.

О Боже мой! Ты зришь и видел,
Как дерзостных врагов Твоих
Я всей душой возненавидел,
И за врагов считал моих.

Изведай, крою ль в сердце злобу?
О Господи! и вождь мне будь.
Смотри, мой путь ведет ли к гробу?
И к вечности скажи мне путь.

НИКОЛАЙ КАРАМЗИН
(1766-1826)
Русский литератор, переводчик, историк, автор «Истории государства Российского». Проза и поэзия Карамзина оказали заметное влияние на развитие русского литературного языка. Выступал с инициативой организации мемориалов и установления памятников выдающимся деятелям отечественной истории. 

НЕБЕСНАЯ ДУША НА НЕБО ВОЗВРАТИЛАСЬ


Небесная душа на небо возвратилась,
К источнику всего, в объятия Отца.
Пороком здесь она еще не омрачилась,
Невинностью своей пленяла все сердца.

И на земле она, как ангел, улыбалась:
Что ж там, на небесах?

В объятиях земли покойся, милый прах!
Небесная душа, ликуй на небесах!

Едва блеснула в ней небесная душа,
И к Солнцу всех миров поспешно возвратилась.

Покойся, милый прах, до радостного утра!


СОЛОМОНОВА МУДРОСТЬ, ИЛИ МЫСЛИ, ВЫБРАННЫЕ ИЗ ЭККЛЕЗИАСТА

(отрывок)
Во цвете пылких, юных лет
Я нежной страстью услаждался,
Но ах! увял прелестный цвет,
Которым взор мой восхищался!
Осталась в сердце пустота,
И я сказал: «Любовь — мечта!»
…
Привычки, склонности и страсти
У мудрых должны быть во власти:
Не мудрым цепи их носить.
Нам всё употреблять для счастия возможно,
Во зло употреблять не должно ничего,
Спокойно разбирай, что истинно, что ложно:
Спокойствие души зависит от сего.
Сам бог тебе велит приятным наслаждаться,
Но помнить своего великого Творца:
Он нежный вам Отец, о нежные сердца!
Как сладостно Ему во всем повиноваться!
Как сладостно пред Ним и плакать и вздыхать!
Он любит в горести несчастных утешать,
И солнечным лучом их слезы осушает,
Прохладным ветерком их сердце освежает.
Не будь ни в чем излишне строг,
Щади безумцев горделивых,
Щади невежд самолюбивых,
Без гнева обличай порок:
Добро всегда собой прекрасно,
А зло и гнусно и ужасно.
Прощая слабости другим,
Ты будешь слабыми любим,
Любовь же есть святой учитель.
И кто не падал никогда?
Мудрец, народов просветитель,
Бывал ли мудр и тверд всегда?
В каких странах благословенных
Сияет вечно солнца луч
И где не видим бурных туч,
Огнями молний воспаленных?
Ах! самый лучший из людей
Бывал игралищем страстей.
Не только для благих, будь добр и для коварных,
Подобно как Творец на всех дары лиет.
Прекрасно другом быть сердец неблагодарных!
Награды никогда великий муж не ждет.
Награда для него есть совесть, дух покойный.
(Безумие и злость всегда враги уму:
Внимания его их стрелы недостойны,
Он ими не язвим: премудрость щит ему.)
Сияют перед ним бессмертия светилы,
Божественный огонь блестит в его очах.
Ему не страшен вид отверстыя могилы:
Он телом на земле, но сердцем в небесах. 


ИВАН КРЫЛОВ
(1769-1844)

Русский поэт-баснописец, драматург, публицист, автор 236 басен, собранных в девять прижизненных сборников. Дослужился до статского советника и состоял действительным членом Императорской Российской академии (с 1811).

ПОСЛАНИЕ О ПОЛЬЗЕ СТРАСТЕЙ

Почто, мой друг, кричишь ты так на страсти
И ставишь их виной всех наших зол?
…
Какие мы ни видим перемены
В художествах, в науках, в ремеслах,
Всему виной корысть, любовь иль страх,
А не запачканы, бесстрастны Диогены.
На что б вино и ткани дальних стран?
На что бы нам огромные палаты,
Коль были бы, мой друг, мы все Сократы?
На что бы плыть за грозный океан,
Торговлею соединять народы?
А если бы не плыть нам через воды,
С Уранией на что б знакомство нам?
К чему бы нам служили все науки?
Уж ли на то, чтоб жить, поджавши руки,
Как встарь живал наш праотец Адам?
Под деревом в шалашике убогом
С праматерью не пекся он о многом.
Виньол ему не строивал палат,
Он под ноги не стлал ковров персидских,
Ни жемчугов не нашивал бурмитских,
Не иссекал он яшму иль агат
На пышные кубки для вин превкусных;
Не знал он резьб, альфресков, позолот
И по стенам не выставлял работ
Рафаэлов и Рубенсов искусных.
Восточных он не нашивал парчей;
Когда к нему ночь темна приходила,
Свечами он не заменял светила,
Не превращал в дни ясные ночей.
Обедывал он просто, без приборов,
И не едал с фаянсов иль фарфоров.
Когда из туч осенний дождь ливал,
Под кожами зуб об зуб он стучал
И, щуряся на пасмурность природы,
Пережидал конца дурной погоды,
Иль в ближний лес за легким тростником
Ходил нагой и верно босиком;
Потом, расклав хворостнику беремя,
Он сиживал с женой у огонька
И проводил свое на свете время
В шалашике не лучше калмыка.
Все для него равно на свете было,
Ничто его на свете не манило;
Так что ж его на свете веселило?
А все-таки золотят этот век,
Когда труды природы даром брали,
Когда ее вещам цены не знали,
Когда, как скот, так пасся человек.
Поверь же мне, поверь, мой друг любезный,
Что наш златой, а тот был век железный,
И что тогда лишь люди стали жить,
Когда стал ум страстям людей служить.
Тогда пути небесны нам открылись,
Художества, науки водворились;
Тогда корысть пустилась за моря
И в ней весь мир избрал себе царя.
Тщеславие родило Александров,
Гальенов страх, насмешливость Менандров;
Среди морей явились корабли;
Среди полей — богатыри-полканы;
Там башни вдруг, как будто великаны,
Встряхнулися и встали из земли,
Чтоб вдаль блистать верхами золотыми.
Рассталися с зверями люди злыми,
И нужды, в них роями разродясь,
Со прихотьми умножили их связь…

И.А.Крылов. Сочинения в двух томах. Москва, "Гос. изд-во художественной
литературы", 1955.


ИВАН КОЗЛОВ
(1779-1840)

Русский поэт и переводчик. Парализованный и потерявший зрение вынужден заниматься литературной деятельностью. Полностью перевёл «Крымские сонеты» А. Мицкевича, стихотворение Т. Мура «Вечерний звон» в его переводе становится классикой русской народной песни. Читателя привлекают православное смирение, задушевность, музыкальность и культура стиха этого поэта-романтика.

МОЛИТВА
 
Прости мне, Боже, прегрешенья
И дух мой темный обнови.
Дай мне терпеть мои мученья
В надежде, вере и любви.
Не страшны мне мои страданья,
Они залог любви святой,
Но дай, чтоб пламенной душой
Я мог лить слезы покаянья.
Взгляни на сердца нищету,
Дай Магдалины дар священный,
Дай Иоанна чистоту;
Дай мне донесть венец мой тленный
Под игом тяжкого креста
К ногам Спасителя Христа.

ЭЛЕГИЯ
(отрывок)

А знаю ль я, зачем рожден на свет?
Что жизнь моя? –
Те дни, которых нет…
Как бурный ток, пролетная вода.
Теку – стремлюсь – исчезну навсегда.
Удел мой – гроб; сегодня – человек,
А завтра – прах. Ужели прах навек?
Иль в смерти жизнь нам новая дана?
Надежда льстит, но тайна мне страшна.
О! кто же ты, бессмертием дыша,
Откуда ты, нетленная душа?
Ты божество являешь мне в себе;
Откинь порок – и верю я тебе.
Кто чистый дух мог в тело заключить?
Кто мертвеца велел в себе носить? –
Я сын греха – и Божий образ я!
Сними же цепь, влекущую меня;
Услышать дай таинственный привет;
Но тьма теперь, - а завтра будет свет,
И будешь ты сгораема огнем
Иль в небесах пред Богом и Отцом, -
И там сама, как ангел чистоты,
Увидишь всё, и всё узнаешь ты.

МОЯ МОЛИТВА
(отрывок)


О ты, кого хвалить не смею,
Творец всего, спаситель мой;
Но ты, к кому я пламенею
Моим всем сердцем, всей душой!
Кто, по своей небесной воле,
Грехи любовью превозмог,
Приник страдальцев к бедной доле,
Кто Друг и Брат, Отец и Бог;

Кто солнца яркими лучами
Сияет мне в красе денной
И огнезвездными зарями
Всегда горит в тиши ночной;
Крушитель зла, судья верховный,
Кто нас спасает от сетей
И ставит против тьмы греховной
Всю бездну благости своей!-

Услышь, Христос, мое моленье,
Мой дух собою озари
И сердца бурного волненье,
Как зыбь морскую, усмири;
Прими меня в свою обитель,-
Я блудный сын,- ты отче мой;
И, как над Лазарем, спаситель,
О, прослезися надо мной!

Меня не крест мой ужасает,-
Страданье верою цветет,
Сам бог кресты нам посылает,
А крест наш бога нам дает;
Тебе вослед идти готовый,
Молю, чтоб дух мой подкрепил,
Хочу носить венец терновый,-
Ты сам, Христос, его носил.

Но в мрачном, горестном уделе,
Хоть я без ног и без очей,-
Еще горит в убитом теле
Пожар бунтующих страстей;
В тебе одном моя надежда,
Ты радость, свет и тишина;
Да будет брачная одежда
Рабу строптивому дана.

Полное собрание стихотворений, Л., 1960;

ВАСИЛИЙ ЖУКОВСКИЙ
(1783-1852)
Русский поэт, переводчик, литературный критик, педагог. Автор слов Российской империи «Боже, Царя храни!». Один из основоположников романтизма в русской поэзии. Пушкин о нём написал: «Его стихов пленительная сладость пройдет веков завистливую даль…», Белинский добавил: «Без Жуковского мы не имели бы Пушкина». В элегиях и балладах впервые открываются душевные переживания и внутренний мир человека.

НЕСЧАСТЬЕ – НАШ УЧИТЕЛЬ

Земная жизнь - небесного наследник;
Несчастье - нам учитель, а не враг,
Спасительно-суровый собеседник,
Безжалостный разитель бренных благ,
Великого понятный проповедник,
Нам об руку на тайный жизни праг
Оно плетет, все руша перед нами,
И скорбию дружа нас с небесами.
Здесь радости - не наше обладанье;
Пролетные пленители земли.
Лишь по пути заносят нам преданье
О благах, нам обещанных вдали;
Земли жилец безвыходный - страданье;
Ему на часть судьбы нас обрекли;
Блаженство нам по слуху лишь знакомец;
Земная жизнь - страданию питомец.
И сколь душа велика сим страданьем!
Сколь радости при нем помрачены,
Когда, простясь свободно с упованьем,
В величии покорной тишины,
Она молчит пред грозным испытаньем,
Тогда... тогда с сей светлой вышины
Вся Промысла ей видима дорога;
Она полна понятного ей Бога.

НИКОЛАЙ ГНЕДИЧ
(1784-1833)

Русский поэт, прозаик, переводчик. Наиболее известен как переводчик на русский язык «Илиады» Гомера. Из оригинальных произведений лучшим считается идиллия «Рыбаки», где имеется классическое описание петербургских белых ночей, цитируемое Пушкиным в примечании к «Евгению Онегину».

МОЛИТВА ДЕТЕЙ


Радость детей, любовь,
Вас к выраженью - слов
Мы не найдем!
Мы их движения,
В день восхищения,
С гласом моления
К Богу прольем:
Боже, услышь детей!
Знаешь, о чем душей
Молят они:
Всеми почтенную,
Нам драгоценную,
Мать несравненную,
Боже, храни!

1821

К ПРОВИДЕНИЮ


Пред Богом милости я сердце обнажил:
Он призрел на мое крушенье;
Уврачевал мой дух и сердце укрепил;
Несчастных любит Провиденье.

Уже я слышал крик враждебных мне сердец:
Погибни он во мраке гроба!
Но милосердый Бог воззвал мне как отец:
«Хвала тебе презренных злоба!

Друзья твои - льстецы, коварство - их язык,
Обман невинности смиренной;
Тот, с кем ты хлеб делил, бежит продать твой лик,
Его коварством очерненной.

Но за тебя на них восстановлю Я суд
Необольстимого потомства;
И на челе своем злодеи не сотрут
Печати черной вероломства».

Я сердце чистое, как жертву для небес,
Хранил любви в груди суровой;
И за годы тоски, страдания и слез
Я ждал любви, как жизни новой;

И что ж? произнося обет ее святой,
Коварно в грудь мне нож вонзали;
И, оттолкнув меня, убитого тоской,
На гроб с улыбкой указали.

Увы, минутный гость я на земном пиру,
Испивши горькую отраву,
Уже главу склонял ко смертному одру,
Возненавидя жизнь и славу.

Уже в последний раз приветствовать я мнил
Великолепную природу.
Хвала тебе, мой бог! ты жизнь мне возвратил,
И сердцу гордость и свободу!

Спасительная длань, почий еще на мне!
Страх тайный всё еще со мною:
От бури спасшийся пловец и по земле
Ступает робкою стопою;

А я еще плыву, и бездны подо мной!
Быть может, вновь гроза их взроет;
Синеющийся брег вновь затуманит мглой
И свет звезды моей сокроет.

О Провидение! ты, ты мой зыбкий челн
Спасало бурями гонимой;
Не брось еще его, средь новых жизни волн.
До пристани - уже мне зримой.

1819

***

Сменяйтесь времена, катитесь в вечность годы,
Но некогда весна бессменная придет.
Жив Бог! Жива душа! И царь земной природы,
Воскреснет человек: у Бога мертвых нет!

КОНСТАНТИН БАТЮШКОВ
(1787-1855)

Русский поэт и прозаик, придавший русскому стихотворному языку большую гибкость и гармонию, полнее творчество раскрылось в элегиях. Поэт наследственно носил предрасположение к психическим заболеваниям и последним стихотворением, написанным перед обострением неизлечимой болезни стало «Изречение Мельхиседека».


«БОГ»

На вечном троне Ты средь облаков сидишь
И сильною рукой гром мещешь и разишь.
Но бури страшные и громы Ты смиряешь
И благость на земли реками изливаешь
Начало и конец, средина всех вещей!
Во тьме Ты ясно зришь и в глубине морей
Хочу постичь Тебя, хочу — не постигаю.
Хочу не знать Тебя, хочу — и обретаю.

Везде могущество Твое напечатленно.
Из сильных рук Твоих родилось всё нетленно.
Но всё здесь на земли приемлет вид другой:
И мавзолеи где гордилися собой,
И горы вечные где пламенем курились
Там страшные моря волнами вдруг разлились:
Но прежде море где шумело в берегах
Сияют класы там златые на полях.
И дым из хижины пастушечьей курится.
Велишь — и на земли должно всё измениться.
Велишь — как в ветер прах, исчезнет смертных род!
Всесильного чертог небесный чистый свод
Где солнце, образ Твой, в лазури нам сияет,
И где луна в ночи свет тихий проливает,
Туда мой скромный взор с надеждою летит!
Безбожный лжемудрец в смущеньи на вас зрит
Он в мрачной хижине Тебя лишь отвергает:
В долине, где журчит источник и сверкает
В ночи, когда луна нам тихо льёт свой луч
И звезды ясные сияют из-за туч
И Филомелы песнь по воздуху несётся. —
Тогда и лжемудрец в ошибке признаётся
Иль на горе когда ветр северный шумит
Скрипит столетний дуб, ужасно гром гремит
Паляща молния по облаку сверкает,
Тут в страхе он к Тебе, Всевышний, прибегает,
Клянёт себя, клянёт и разум тщетный свой,
И в страхе скажет он: «Смиряюсь пред Тобой!
Тебя — тварь бренная — ещё не понимаю
Но что Ты милостив, велик, теперь то знаю!»

1803


НАДЕЖДА


Мой дух! доверенность к Творцу!
Мужайся; будь в терпеньи камень.
Не Он ли к лучшему концу
Меня провел сквозь бранный пламень?
На поле смерти чья рука
Меня таинственно спасала
И жадный крови меч врага,
И град свинцовый отражала?
Кто, Кто мне силу дал сносить
Труды, и глад, и непогоду,-
И силу - в бедстве сохранить
Души возвышенной свободу?
Кто вел меня от юных дней
К добру стезею потаенной
И в буре пламенных страстей
Мой был вожатый неизменной?
Он! Он! Его все дар благой!
Он есть источник чувств высоких,
Любви к изящному прямой
И мыслей чистых и глубоких!
Все дар Его, и краше всех
Даров - надежда лучшей жизни!
Когда ж узрю спокойный брег,
Страну желанную отчизны?
Когда струей небесных благ
Я утолю любви желанье,
Земную ризу брошу в прах
И обновлю существованье?
1815

«ЗАВЕЩАНИЕ МЕЛЬХИСЕДЕКА»

Ты знаешь, что изрек,
Прощаясь с жизнию, седой Мельхиседек?
Рабом родится человек,
Рабом в могилу ляжет,
И смерть ему едва ли скажет,
Зачем он шел долиной чудной слeз,
Страдал, рыдал, терпел, исчез.
1821


К.Н.Батюшков. Полное собрание сочинений.Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд.
Москва, Ленинград: Советский писатель, 1964.


ВИЛЬГЕЛЬМ КЮХЕЛЬБЕКЕР
(1797-1846)

Русский поэт, переводчик, педагог и общественный деятель. Активный участник восстания декабристов, после ареста приговорен к 20 годам каторжных работ. На поселении в Иркутской губернии продолжал заниматься литературной деятельностью писал стихотворения, поэмы, драмы, элегии, критические статьи, этнографические очерки, переводил с европейских и древних языков.

ВОТ, СЛАВА БОГУ, Я ОПЯТЬ СПОКОЕН


Вот, слава Богу, я опять спокоен:
Покинула меня тяжелая хандра;
Я снова стал доступен для добра,
И верить и любить я снова стал достоин.
Охотно руку протяну врагу,
Скажу охотно: будем жить друзьями,
Мой добрый Б[асаргин], и с вами я могу
Теперь беседовать стихами...
Как Ангел Божий, милый друг,
Вы предо мной явились вдруг
С радушным, искренним участьем;
Был истомлен житейским я ненастьем:
Опальный и больной слепец,
Обманутый людьми, растерзанный страданьем...
Но вот опять согрет я тихим упованьем,-
И этим одолжен вам труженик певец!
О, да услышит Бог мои молитвы,
Пусть будут вам не трудны битвы
С коварным миром и с самим собой;
Пусть сохраните вы средь бурь души покой;
Не разлучайтеся с Любовью животворной,
С святою Верою, с Надеждой неземной,-
И да не встретитесь с любовию притворной,
Ни с суетной надеждою-мечтой,
Ни с верой мертвою, надменной и холодной,
Подобной той смоковнице бесплодной,
Которую сухую проклял Спас...
Их трудно отличить подчас
От дивных дочерей Софии... Искупитель
И тут единственный наш друг-руководитель,
И Он вещает ясно нам:
«Познайте их по их делам“.

***

Повсюду вижу Бога моего,
Он чад своих отец - и не покинет,
Нет, не отвергнет никогда того,
В ком вера в Милосердного не стынет.
Господь, мой Бог - на суше, на водах,
И в шумном множестве, в мирском волненьи,
И в хижине, и в пышных теремах,
И в пристани души - в уединеньи...
 
Нет места, коего лучом Своим
Не озарял бы Он, повсюду-сущий;
Нет мрака, нет затменья перед Ним:
Всем близок Благостный и Всемогущий

Избранные произведения: В 2 т. — М.; Л., 1967


ПЁТР ВЯЗЕМСКИЙ
(1792-1878)

 Русский поэт, журналист, литературный критик, историк, переводчик, публицист, государственный деятель. Перевел на русский язык «Крымские сонеты» Адама Мицкевича. Некоторые стихотворения становятся народными песнями «Тройка мчится, тройка скачет…», а цитаты и современными пословицами «и жить торопится, и чувствовать спешит», «квасной патриотизм» и др.

ЖИЗНЬ - ТАИНСТВО

Судьба и Божий суд нам смертным непонятны;
С безоблачных небес карает нас гроза,
Надежды лучшие и лживы, и превратны,
И в чистых радостях отыщется слеза.
Жизнь наша - таинство; мы странники, тревожно
Под облаком идем в неведомый нам путь.
О чем печалиться? Чем радоваться можно?
Не знаем, и вперед нам страшно заглянуть.
Не наши блага - данные нам Богом;
Нам страшно и любить, что нам любить дано,
Что сознаем в душе святыней и залогом
Грядущего, и чем нам радостно оно.
Но вдруг грядущее и с ним все упованья
Ударом роковым во прах погребены;
Одни развалины не конченного зданья,
И душу тяготят несбывшиеся сны.
Жизнь - таинство! Но жизнь - и жертвоприношенье.
Призванью верен тот, кто средь земных тревог
Смиренно совершит священное служенье
И верует тому, чего постичь не мог.
Кто немощи души молитвою врачует,
И, если душу жизнь обманом уязвит,
Скорбя, без ропота свой тяжкий крест целует
И плачет на земле, и на небо глядит.

***

Чертог Твой вижу, Спасе мой!
Он блещет славою Твоею,
Но я войти в него не смею,
Но я одежды не имею,
Дабы предстать перед Тобой.
О Светодавче, просвети
Ты рубище души убогой.
Я нищим шел земной дорогой,
Любовью и щедротой многой
Меня к слугам своим причти.


МОЛИСЬ!

Молись! Дает молитва крылья
Душе, прикованной к земле,
И высекает ключ обилья
В заросшей тернием скале.
Она - покров нам от бессилья.
Она - звезда в юдольной мгле.
На жертву чистого моленья -
Души нетленный фимиам,
Из недоступного селенья
Слетает светлый ангел к нам
С прохладной чашей утоленья
Палимым жаждою сердцам.
Молись, когда змеей холодной
Тоска в твою проникнет грудь;
Молись, когда в степи бесплодной
Мечтам твоим проложен путь,
И сердцу, сироте безродной,
Приюта нет, где отдохнуть.
Молись, когда глухим потоком
Кипит в тебе страстей борьба;
Молись, когда пред мощным роком
Ты безоружна и слаба;
Молись, когда приветным оком
Тебя обрадует судьба.
Молись, молись! Души все силы
В молитву жаркую излей,
Когда твой ангел златокрылый,
Сорвав покров с твоих очей,
Укажет им на образ милый,
Уж снившийся душе твоей.
И в ясный день и под грозою,
Навстречу счастья иль беды,
И пронесется ль над тобою
Тень облака иль луч звезды.
Молись! Молитвою святою
В нас зреют тайные плоды.
Все зыбко в жизни сей проточной.
Все тленью дань должно принесть.
И радость быть должна непрочной,
И роза каждая отцвесть.
Что будет, - то в дали заочной,
И ненадежно то, что есть.
Одни молитвы не обманут
И тайну жизни изрекут,
И слезы, что с молитвой канут
В отверстый благостью сосуд,
Живыми перлами воспрянут
И душу блеском обовьют.
И ты, так радостно блистая
Зарей надежд и красоты,
В те дни, когда душа младая -
Святыня девственной мечты, -
Земным цветам земного рая
Не слишком доверяйся ты.
Но веруй с детской простотою
Тому, что нам не от земли,
Что для ума покрыто тьмою,
Но сердцу видимо вдали,
И к светлым таинствам мольбою
Свои надежды окрыли.

АДАМ МИЦКЕВИЧ
 (1798-1855)
(польск. ADAM MICKIEWICZ)


Польский поэт, публицист, деятель польского национального движения. Оказал большое влияние на становление польской и белорусской литературы в XIX веке. Первое стихотворение «Городская зима» опубликовано в газете «Tygodnik Wile;ski» (1818), первый стихотворный сборник «Poezje» т.1, Вильна (1822). Крупнейшее произведение - эпическая поэма «Пан Тадеуш».

ВОЗВРАЩЕНИЕ ОТЦА


«Детки мои, собирайтесь проворней,
К кресту на холмик идите,
Там пред иконой святой, чудотворной
С мольбой горячей падите!
Должен отец ваш вернуться к нам скоро,
Я жду в слезах и тревоге;
Реки в разливе, зверье среди бора,
Разбой - на каждой дороге».
Мать так сказала, и дети проворно
К кресту на холмик взбегают,
Там пред иконой святой, чудотворной
Молиться вслух начинают.
Землю целуют, молитву читая
Все вместе, громко, усердно:
Да славится троица пресвятая,
Да будет к нам милосердна!
«Отче наш», «Верую», всё по порядку,
Как нужно, они прочитали,
Далее книжку, молитвенник краткий,
Из сумки дети достали.
Старший из них начал петь литанию,
 Все с плачем молились, вторя:
«Нашего папу, о дева Мария,
Спаси от лютого горя!»
Тут вдруг послышался грохот обоза.
Навстречу телеге знакомой
Кинулись дети, забыли про слезы:
«То папа наш едет к дому!»
Спрыгнул с повозки купец, их заметя,
Целует поочередно:
«Как без меня поживали вы, дети?
 Меня вы ждали сегодня?
Что у вас дома? Как мама? Здорова?
А я привез вам изюма...»
Каждый торопится вымолвить слово,
Так много смеха и шума!
Слугам купец закричал: «Погоняй-ка!
Домой скорей бы добраться!»
Едут... вдруг вышла разбойничья шайка,
Злодеев - счетом двенадцать.
Густо они заросли волосами,
Весь облик страшен звериный:
Острые сабли за поясами,
В руках - ножи и дубины.
Дети кричат, подбежали в испуге
К отцу, укрылись полою;
Струсили слуги; дрожащие руки
Купец подъемлет с мольбою:
«Ах, все берите! Детей-малолеток
Лишь не губите напрасно!
Не оставляйте сиротками деток,
Жену - вдовою несчастной!»
Шайка не внемлет, - один выпрягает
Коней, а рядом злодеи -
«Денег!» - вопят, кистенем угрожают.
Застыли слуги, немея.
«Стойте!» - вдруг крикнул вожак, и вся шайка
Сошла поспешно с дороги.
Молвил купцу атаман: «Поезжай-ка
С детьми домой без тревоги!»
Благодарить стал купец, а разбойник
 Сказал: «Кистень молодецкий
Бьет без пощады, ты был бы покойник,
Спасен ты молитвой детской.
Я ни при чем тут, всё сделали дети,
Тебе оказана милость!
Лишь ради них еще жив ты на свете.
Скажу, как это случилось.
Слышали мы о твоем здесь проезде,
И, вдаль на дорогу глядя,
Нынче с друзьями надежными вместе
В лесу залег я в засаде.
Тут и услышал я, как прозвучала
Молитва детская Богу.
Вздорной она мне казалась сначала,
Потом внушила тревогу.
Вспомнил я дом свой, о прошлом тоскуя,
И сердце горестно сжалось...
Вспомнил сыночка, жену молодую
И вдруг почувствовал жалость.
В город - твой путь, мой же - в лес, где поглуше;
Вы, дети, крест навещайте
И за мою многогрешную душу
Порой молитву читайте!»

перевод с польского языка М. Зенкевич

АЛЕКСАНДР ПУШКИН
(1799-1837)
Русский поэт, драматург, прозаик, публицист, критик и теоретик литературы. Один из авторитетнейших литераторов, заложивший основы современного русского литературного языка. Самую ёмкую характеристику о авторе под итожил Аполлон Григорьев (1859): «А Пушкин - наше всё».


ПРОРОК

Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился,
И шестикрылый Серафим
На перепутье мне явился.
Перстами легкими, как сон,
Моих зениц коснулся он:
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
 
Моих ушей коснулся он,
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней розы прозябанье.
И он к устам моим приник
И вырвал грешный мой язык,
 
И празднословный, и лукавый,
И жало мудрое змеи
В уста замерзшие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
 
Как труп, в пустыне я лежал,
И Бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, Пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею Моей,
И обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей!»

ВЕЛИКОПОСТНАЯ МОЛИТВА

Отцы-пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;
Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста -
И падшего свежит неведомою силой.
Владыка дней моих! Дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей;
Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.

ЕВГЕНИЙ БАРАТЫНСКИЙ
(1800-1844)
Русский поэт-мыслитель, один из ярких и загадочных представителей русской поэзии первой половины 19 века. Автором впервые в русской литературе составлен сборник стихов «Сумерки» так, что каждое последующее стихотворение вытекает из предыдущего, внося в общее поэтическое повествование свои оттенки.

ВЕРА И НЕВЕРИЕ
Поэма
(отрывок)
Она

Что же, милой?
Есть бытие и за могилой,
Нам обещал его творец.
Спокойны будем: нет сомненья,
Мы в жизнь другую перейдем,
Где нам не будет разлученья,
Где все земные спасенья
С земною пылью отряхнем.
Ах! как любить без этой веры.

      Он

Так, всемогущий без нее
Нас искушал бы выше меры:
Так, есть другое бытие!
Ужели некогда погубит
Во мне он то, что мыслит, любит.
Чем он созданье довершил,
В чем, с горделивым наслажденьем,
Мир повторил он отраженьем
И сам себя изобразил?
Ужели творческая сила
Лукавым светом бытия
Мне ужас гроба озарила,
И только?.. Нет, не верю я.
Что свет являет? Пир нестройный!
Презренный властвует; достойный
Поник гонимою главой;
Несчастлив добрый, счастлив злой.
Как! нетерпящая смешенья
В слепых стихиях вещества,
На хаос нравственный воззренья
Не бросит мудрость божества!
Как! между братьями своими
Мы видим правых и благих,
И превзойден детьми людскими,
Не прав, не благ создатель их?..
Нет! мы в юдоли испытанья,
И есть обитель воздаянья
Там, за могильным рубежом,
Сияет день незаходимый,
И оправдается незримый
Пред нашим сердцем и умом.

      Она

Зачем в такие размышленья
Ты погружаешься душой?
Ужели нужны, милый мой,
Для убежденных убежденья?
Премудрость вышнего творца
Не нам исследовать и мерить:
В смиреньи сердца надо верить
И терпеливо ждать конца.
Пойдем: грустна я в самом деле,
И от мятежных слов твоих,
Я признаюсь, во мне доселе
Сердечный трепет не затих.

Премудрость Вышняго Творца
Не нам исследовать и мерить:
В смиреньи сердца надо верить
И терпеливо ждать конца.

НИКОЛАЙ ЯЗЫКОВ
(1803-1847)

Русский поэт эпохи романтизма. В ранних стихах осуждал самодержавие «ещё молчит гроза народа…», затем от вольнолюбия пришёл к религиозному покаянию. Противопоставление к революционному Западу выразились в программном стихотворении «Землетрясенье».
14-ый ПСАЛОМ

Кому, о Господи, доступны
Твои Сионские высоты?
Тому, чьи мысли неподкупны,
Чьи целомудренны мечты;
Кто дел своих ценою злата
Не взвешивал, не продавал,
Не ухищрялся против брата
И на врага не клеветал,
Ему со страхом поклонялся,
С любовью плакал перед Ним.
И свят, о Боже, Твой избранник!
Мечом ли руку ополчит, -
Велений Господа посланник, -
Он исполина сокрушит.
В венце ли он - его народы
Возлюбят правду: весь и град
Взыграют радостью свободы
И нивы златом закипят.
Возьмет ли арфу - дивной силой
Дух преисполнится его,
И, как орел ширококрылый,
Взлетит до неба Твоего!




ФЁДОР ТЮТЧЕВ
(1803-1873)

Русский поэт, публицист, член-корреспондент Петербургской Академии наук, тайный советник. Как государственник создал цикл «зарифмованных лозунгов» и «публицистических статей в стихах», как лирик писал «любовно-трагедийные» стихотворения, среди которых «Я встретил вас, и всё былое», стало знаменитым романсом.
.

НАШ ВЕК


Не плоть, а дух растлился в наши дни,
И человек отчаянно тоскует…
Он к свету рвется из ночной тени
И, свет обретши, ропщет и бунтует.
Безверием палим и иссушен,
Невыносимое он днесь выносит…
И сознает свою погибель он,
И жаждет веры — но о ней не просит…
Не скажет ввек, с молитвой и слезой,
Как ни скорбит перед замкнутой дверью:
«Впусти меня! — Я верю, Боже мой!
Приди на помощь моему неверью!..»

***

Пошли, Господь, Свою отраду
Тому, кто в летний жар и зной,
Как бедный нищий мимо саду,
Бредет по жаркой мостовой.
Кто смотрит вскользь через ограду
На тень деревьев, злак долин,
На недоступную прохладу
Роскошных светлых луговин.
Не для него гостеприимной
Деревья сенью разрослись,
Не для него, как облак дымный,
Фонтан на воздухе повис.
Лазурный грот, как из тумана,
Напрасно взор его манит,
И пыль росистая фонтана
Его главы не освежит.
Пошли, Господь, Свою отраду
Тому, кто жизненной тропой,
Как бедный нищий мимо саду,
Бредет по знойной мостовой.

АЛЕКСЕЙ ХОМЯКОВ
(1804-1860)


Русский поэт, художник, публицист, богослов, философ, основоположник раннего славянофильства, член-корреспондент Петербургской Академии наук. Придерживался религиозно-философских взглядов доказывая, что доказывая, что церковь не собрание верующих, но «единство Божьей благодати».


ВХОД В ИЕРУСАЛИМ


Широка, необозрима,
Чудной радости полна,
Из ворот Иерусалима
Шла народная волна.
Галилейская дорога
Оглашалась торжеством:
«Ты идешь во имя Бога,
Ты идешь в Свой царский дом!
Честь Тебе, наш Царь смиренный,
Честь Тебе, Давидов Сын!»
Так, внезапно вдохновенный,
Пел народ. Но там один,
Недвижим в толпе подвижной,
Школ воспитанник седой,
Гордый мудростию книжной,
Говорил с усмешкой злой:
«Это ль Царь ваш, слабый, бледный,
Рыбаками окружен?
Для чего Он в ризе бедной,
И зачем не мчится Он,
Силу Божью обличая,
Весь одеян черной мглой,
Пламенея и сверкая
Над трепещущей землей?»
И века прошли чредою,
И Давидов Сын с тех пор,
Тайно правя их судьбою,
Усмиряя буйный спор,
Налагая на волненье
Цель любовной тишины,
Мир живет, как дуновенье
Наступающей весны.
И в трудах борьбы великой
Им согретые сердца
Узнают шаги Владыки,
Слышат сладкий зов Отца.

ВЕЧЕРНЯЯ ПЕСНЬ

Ночь на восходе с вечерней звездою
тихо сияет струей золотою
западный край.
Господи, путь наш - меж камней и терний,
путь наш во мраке: Ты, Свет невечерний,
нас осияй!
Во мгле полунощной, в полуденном зное,
в скорби и радости, в сладком покое,
в тяжкой борьбе -
всюду сияние Солнца Святого,
Божия мудрость, и сила и Слово...
Слава Тебе!

НЕ ТЕРПИТ БОГ ЛЮДСКОЙ ГОРДЫНИ

Не терпит Бог людской гордыни,
Не с теми Он, кто говорит:
Мы соль земли, мы столп святыни,
Мы Божий меч, мы Божий щит!
Не с теми Он, кто звуки слова
Лепечет рабским языком,
И, мертвенный сосуд живого,
Душою мертв, и спит умом.
Но с теми Бог, в ком Божья сила,
Животворящая струя,
Живую душу пробудила
Во всех изгибах бытия.
Он с тем, кто гордости лукавой
В слова смиренья не рядил,
Людскою не хвалился славой,
Себя кумиром не творил.
Он с тем, кто духа и свободы
Ему возносит фимиам,
Он с тем, кто все зовет народы
В духовный мир, — в Господень храм!


ДМИТРИЙ ОЗНОБИШИН
 (1804-1877)

Русский поэт, писатель, переводчик, краевед. Переводил стихотворения Байрона, Томаса Мура, Гюго, Беранже, Низами. Знал девять иностранных. Автор стихотворения «Чудная бандура», которое легло в основу песни «По Дону гуляет казак молодой».

УТРЕННЯЯ МОЛИТВА

Когда с высот небес сбегает ночи тень
И горы окаймит среброгорящий день,
От ложа мирного восставши в час урочный,
Мольбой приветствую я светлый край Восточный:
Всевышний! пред Тобой я тление и прах!
Но Ты, Творец миров, источник вечных благ!
Тебе всеведомы и ум и помышленье.
Прости мне праздность слов и мыслей прегрешенье;
Избавь неведенья, забвенья, и в тиши
Согрей любовию преступный хлад души.
Даруй мне твердость сил свершать Твои уставы,
Из сердца отжени все помыслы лукавы.
Да не отринется смиренная мольба:
Из Книги Бытия не исключи раба!
Я доброго ни раз не сделал пред Тобою;
Но Ты покрой меня десницею святою,
И дивною росой всещедрости Твоей
На сердце низойди и свет в него пролей;
Да кознь лукавого в нем не пробудит страсти;
Не отвергай меня и не введи в напасти;
Но целомудрием, терпеньем осени,
И в Царствии Твоем меня воспомяни!
Дозволь любить Тебя душой и помышленьем,
Дай волю следовать во всем Твоим веленьям,
Дай послушанье мне, всели в мой разум страх!
Ты многомилостив, благословен в веках!
1840

ВЛАДИМИР БЕНЕДИКТОВ 
(1807-1873)

Русский поэт, переводчик. Увлекался математикой, астрономией, был сотрудником Министерства финансов. После публикации в журнале «Библиотека для чтения» вошел в число самых популярных поэтов того времени.

МОЛИТВА

Творец! Ниспошли мне беды и лишенья,
Пусть будет мне горе и спутник и друг!
Но в сердце оставь мне недуг вдохновенья,
Глубокий, прекрасный, священный недуг!
Я чувствую, Боже: мне тяжко здоровье;
С ним жизни моей мне невидима цель.
Да будет же в мире мне грусть — изголовье,
Страдание — пища, терпенье — постель!
Земная надежда, как призрак исчезни!
Пусть мрачно иду я тропой бытия!
Но в сладких припадках небесной болезни
Да снидет мне в душу отрада моя!
Когда же, отозван небес произволом,
Меня он покинет — желанный недуг,
И дар мой исчезнет, и стройным глаголом
Не будет увенчан мой тщетный досуг,-
Дозволь мне, о небо, упадшему духом,
Лишенному силы, струнами владеть,-
На звуки склоняясь внимательным слухом,
Волшебные песни душой разуметь!
С земли воздымаясь до горнего мира,
Пророческий голос отрадой мне будь!
До сердца коснется знакомая лира —
Увлажатся очи и двигнется грудь!


АЛЕКСЕЙ КОЛЬЦОВ
(1809-1842)

Русский поэт, вышедший из народа и впервые раскрывший в русской поэзии духовный мир крестьянина, расширив этим социальные границы художественно отображаемой действительности.

МОЛИТВА

Спаситель, Спаситель!
Чиста моя вера,
Как пламя молитвы!
Но, Боже, и вере
Могила темна!
Что слух мой заменит?
Потухшие очи?
Глубокое чувство
Остывшего сердца?
Что будет жизнь духа
Без этого сердца?
На крест, на могилу,
На небо, на землю,
На точку начала
И цели творений
Творец всемогущий
Накинул завесу,
Наложил печать -
Печать та навеки,
Ее не расторгнут
Миры, разрушаясь,
Огонь не растопит,
Не смоет вода!..
Прости ж мне, Спаситель!
Слезу моей грешной
Вечерней молитвы:
Во тьме она светит
Любовью к Тебе...
НИКОЛАЙ СТАНКЕВИЧ
(1813-1840)

Русский поэт, переводчик, философ, эстетик, общественный деятель. Объединил студентов Московского университета в литературно-философский кружок, который стал сосредоточием культурной жизни того времени.

МГНОВЕНЬЕ

Есть для души священные мгновенья;
Тогда она чужда земных забот,
Просветлена лучом преображенья
И жизнью небесною живет.
Борьбы уж нет; стихают сердца муки;
В нем царствует гармония и мир -
И стройно жизнь перелилася в звуки,
И зиждется из звуков новый мир.
И радужной блестит тот мир одеждой,
Им блеск небес как будто отражен;
Все дышит в нем любовью и надеждой,
Он верою, как солнцем освещен.
И зрим тогда незримый Царь творенья;
На всем лежит руки Его печать;
Душа светла... В минуту вдохновенья
Хотел бы я на Божий суд предстать!

***
Вздымают ли бури глубокую душу,
Цветет ли улыбка на светлом лице -
Я вижу в тебе необъятность природы,
Я вижу незыблемый мир божества!

Ты образ вселенной, стремящейся бурно
Исчезнуть в начале и свете своем,
Ты образ отрадный спокойного духа,
Нашедшего мир свой и Бога в себе.

Тяжелые, страшные бури нисходят
Порою в глубокую душу твою,
Взрываются страсти, сомненья, и дико
Работу свою начинает хаос.

НИКОЛАЙ ОГАРЁВ
(1813-1877)

 Русский философ-материалист, революционный демократ, поэт, теоретик утопического социализма, публицист. Участвовал в издании «Колокола», «Полярная звезда», поддерживая связь с революционными организациями, явившись вместе с Герценом предшественником российской социал-демократии.

ПРЕД СНОМ

Молю Тебя, пред сном грядущим, Боже!
Дай людям мир, благослови
Младенца сон, и нищенское ложе,
И слезы тихие любви.
Прости грехи, на жгучее страданье
Успокоительно дохни...


МИХАИЛ ЛЕРМОНТОВ
(1814-1841)

Русский поэт, драматург, прозаик, художник. Творчество автора ознаменовало собой новый расцвет русской литературы и оказало большое влияние на виднейших русских писателей и поэтов XIX и XX веков.


К БОЖИЕЙ МАТЕРИ

Я, Матерь Божия, ныне с молитвою
Пред Твоим образом, ярким сиянием,
Не о спасении, не перед битвою,
Не с благодарностью иль покаянием,
Не за свою молю душу пустынную,
За душу странника в свете безродного,
Но я вручить хочу деву невинную
Теплой Заступнице мира холодного.
Окружи счастьем счастья достойную,
Дай ей спутников полных внимания,
Молодость светлую, старость спокойную,
Сердцу незлобному мир упования.
Срок ли приблизится часу прощальному,
В утро ли шумное, в ночь ли безгласную,
Ты восприять пошли к ложу печальному
Лучшего ангела - душу прекрасную.

МОЛИТВА

В минуту жизни трудную,
Теснится ль в сердце грусть;
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть.
Есть сила благодатная
В созвучьи слов живых
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.
С души как бремя скатится,
Сомненье далеко -
И верится, и плачется,
И так легко, легко...

АНГЕЛ

По небу полуночи ангел летел,
И тихую песню он пел.
И месяц, и звёзды, и тучи толпой
Внимали той песни святой.
Он пел о блаженстве безгрешных духов
Под кушами райских садов,
О Боге великом он пел и хвала
Его непритворна была
Он душу младую в объятьях нёс
Для мира печали и слёз
И звук его песни в душе молодой
Остался без слов, но живой.
И долго на свете томилась она.
Желанием чудным полна,
И звуков небес заменить не могли
Ей скучные песни земли.

КОГДА ВОЛНУЕТСЯ ЖЕЛТЕЮЩАЯ НИВА

Когда волнуется желтеющая нива,
И свежий лес шумит при звуке ветерка,
И прячется в саду малиновая слива
Под тенью сладостной зеленого листка.
Когда росой обрызганный душистой,
Румяным вечером, иль утра в час златой
Из-под куста мне ландыш серебристый
Приветливо кивает головой.
Когда студеный ключ играет по оврагу,
И, погружая мысль в какой-то смутный сон,
Лепечет мне таинственную сагу
Про мирный край, откуда мчится он.
Тогда смиряется души моей тревога,
Тогда расходятся морщины на челе,
И счастье я могу постигнуть на земле,
И в небесах я вижу Бога.

О ХРИСТА РАДИ ЮРОДИВЫХ …


«С тех пор, как Вечный Судия
Мне дал всеведенье пророка,
В сердцах людей читаю я
Страницы злобы и порока…
Когда же через шумный град
Я пробираюсь торопливо,
То старцы детям говорят
С улыбкою самолюбивой:
«Смотрите: вот пример для вас!
Он горд был, не ужился с нами:
Глупец, хотел уверить нас,
Что Бог гласит его устами!
Смотрите ж, дети, на него:
Как он угрюм, и худ, и бледен!
Смотрите, как он наг и беден,
Как презирают все его!»

АЛЕКСЕЙ ТОЛСТОЙ
(1817-1875)

Русский писатель, поэт, драматург, переводчик, сатирик. Член-корреспондент Петербургской АН. Создатель баллад, сатирических стихотворений, исторического романа «Князь Серебряный», драматической трилогии «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Фёдор Иоаннович» и «Царь Борис».

МЕНЯ, ВО МРАКЕ И ПЫЛИ

Меня, во мраке и пыли
Досель влачившего оковы,
Любовью крылья вознесли
В отчизну пламени и слова.
И просветлел мой темный взор,
И стал мне видим мир незримый,
И слышит ухо с этих пор,
Что для других неуловимо.
И с горней выси я сошел,
Проникнут весь ее лучами
И на волнующийся дол
Взираю новыми очами.
И вещим сердцем понял я,
Что все, рожденное от Слова,
Лучи любви кругом лия,
К Нему вернуться жаждет снова.
И жизни каждая струя,
Любви покорная закону,
Стремится силой бытия
Неудержимо к Божью лону.
И всюду звук, и всюду свет,
И всем мирам одно начало;
И ничего в природе нет,
Что бы любовью не дышало.
Бог один есть свет без тени,
Нераздельно в Нем слита
Совокупность всех явлений,
Всех сияний полнота;
Но струящая от Бога
Сила борется со тьмою;
В Нем могущество покоя,
Вкруг Него времен тревога.
Мирозданием раздвинут,
Хаос мстительный не спит;
Искажен и опрокинут,
Божий образ в нем дрожит:
И всегда обманов полный,
На Господню благодать
Мутно плещущие волны
Он старается поднять
И усильям духа злого
Вседержитель волю дал,
И свершается все снова
Спор враждующих начал.
В битве смерти и рожденья
Основало Божество
Нескончаемость творенья,
Мирозданья продолжение,
Вечной жизни торжество.


***
Господь, меня готовя к бою,
Любовь и гнев вложил мне в грудь,
И мне десницею святою
Он указал правдивый путь,
Одушевил могучим словом,
Вдоxнул мне в сердце много сил,
Но непреклонным и суровым
Меня господь не сотворил.
И гнев я свой истратил даром,
Любовь не выдержал свою,
Удар напрасно за ударом
Я отбивая устаю.
Навстречу иx враждебной вьюги
Я вышел в поле без кольчуги
И гибну раненный в бою.
1857



ИВАН ТУРГЕНЕВ
(1818-1983)

  Русский писатель-реалист, поэт, публицист, драматург, переводчик. Один из классиков русской литературы, внёсших наиболее значительный вклад в её развитие во второй половине XIX века.

ГРУСТНО МНЕ, НО НЕ ПРИХОДЯТ СЛЁЗЫ

Грустно мне, но не приходят слезы,
Молча я поникнул головой,
Смутные в душе проходят грезы,
Силы нет владеть больной душой.
Смотрит месяц в окна, как виденье,
Долгие бегут от окон тени,
Грустно мне - в тоске немого мленья
Пал я на дрожащие колени.
Бог мой, Бог! Коснись перстом творящим
До груди разрозненной моей,
Каплю влаги дай глазам палящим,
Удели мне тишины Твоей.
И, Тобой, творец, благословенный,
Бледное чело я подыму —
Всей душой, душой освобожденной,
Набожно и радостно вздохну.
Первый звук из уст моих дрожащих,
Первый зов души моей молящей
Будет песнь, какая б ни была,—
Песнь души, веселый гимн творенья,
Полный звук — как звуки соловья.

ЯКОВ ПОЛОНСКИЙ
(1819-1898)

Русский поэт, прозаик. Член-корреспондент Петербургской Академии Наук. Творчество включает стихи преимущественно любовного и пейзажного свойства, поэмы и повести. Около 75 стихотворений Полонского положено на музыку П. И. Чайковским, А. С. Даргомыжским, С. И. Танеевым, С. В. Рахманиновым. Народными песнями стали «Песня цыганки» и «Затворница».

ПАСХАЛЬНЫЕ ВЕСТИ

Весть, что люди стали мучить Бога,
К нам на север принесли грачи...
Потемнели хвойные трущобы,
Тихие заплакали ключи...
На буграх каменья обнажили
Лысины покрытые в мороз...
И на камни стали капать слезы
Злой зимой очищенных берез.
   
И другие вести, горше первой,
Принесли скворцы в лесную глушь:
На кресте распятый, всех прощая,
Умер Бог, Спаситель наших душ.
От таких вестей сгустились тучи,
Воздух бурным зашумел дождем...
Поднялись - морями стали реки
И в горах пронесся первый гром.
   
Третья весть была необычайна:
Бог воскрес, и смерть побеждена!
Эту весть победную примчала
Богом воскрешенная весна...
И кругом леса зазеленели,
И теплом дохнула грудь земли,
И внимая трелям соловьиным,
Ландыши и розы зацвели.

У ХРАМА


Душный день догорал,
Дальний звон меня звал,
И как в рай, в Божий храм
Запросилась душа.
И спеша, и дыша
Тяжело, по пескам,
По лесистым буграм
Шел я, бледен и хил,
Точно крест волочил,
И дошел до ворот,
Где теснился народ.
Жаждал видеть я ряд
Посребренных лампад,
Запрестольных свечей
Седмь горящих огней;
Созерцать в золотых
Ризах лики святых,
Певчим хорам внимать
И блаженно вздыхать,
В теплом дыме кадил,
Чуя Господа сил.
Но я, хил и убог,
В храм пробраться не мог:
Суетливой толпой,
Теснотой, толкотней,
Я — безжалостно смят,
Я — отброшен назад,
И, как нищий старик,
У решетки поник.
Крест на храме сиял,
Он один затмевал
Сотни наших свечей,
Весь в багрянце лучей
Он сиял от зари,
Что твои алтари!
Там стрижи вверх и вниз
Чуть мелькая вились,
И, забывчиво-тих,-
Я заслушался их.
Как над былием лес,
Над землей, надо мной,
Над церковной главой
Вековечных небес
Расстилалася высь.
«Маловерный, молись!»
Как журчанье волны,
Пронеслось с вышины…
И уж я сознавал,
Что я в храме стоял, —
В храме, полном огней,
Перелетных лучей,
И невидимых крыл,
И неведомых сил.

МОЛИТВА

Отче наш! Сына моленью внемли!
Все-проникающую,
Все-созидающую
Братскую дай нам любовь на земли!
Сыне, распятый во имя любви!
Ожесточаемое,
Оскудеваемое
Сердце Ты в нас освежи, обнови!
Дух Святый! Правды источник живой!
Дай силу страждущему!
Разуму жаждущему
Ты вожделенные тайны открой!
Боже! Спаси Ты от всяких цепей
Душу проснувшуюся
И ужаснувшуюся
Мрака, и зла, и неправды людей!
Вставших на глас Твой услыши молитву,
И цепенеющую,
В лени коснеющую
Жизнь разбуди на святую борьбу!

МИХАИЛ РОЗЕНГЕЙМ
 (1820-1887)

Не гонялся за литературной популярностью и равнодушно относился к тому, что его стихи то появлялись в печати без его ведома, то приписывались другим. Дослужился до чина генерал-майора.
 
НЕ ОСУЖДАЙ

Не осуждай – затем, что все мы люди,
Все слабы, немощны, опутаны грехом;
Волнуют страсти наши груди,
В грехе родимся и живем.
Не осуждай… Чтоб ближних быть судьею,
Спроси у совести, ты сам-то лучше ль их?
О, брат, кто точно чист душою,
Тот благ к погрешностям других!
Не осуждай… ведь слову нет возврата,
Смотри, чтоб, как сказал спаситель, неравно,
Увидишь спицу в глазе брата,
А проглядишь в своём бревно.
Не осуждай – затем, чтоб обличеньем
Не пал бы на тебя тот камень с высоты,
Тяжелый камень осужденья,
Которым в брата бросишь ты.
Не осуждай!.. Не люди злы душою,
А жизнь людей бывает часто зла;
Сперва узнай, какою их стезею
Она к погибели вела.
Не осуждай! Дерзнешь ли поручиться,
Что ты пристрастием не будешь увлечен?
Не осуждай! Ты можешь ошибиться,
Не осуждай – не будешь осужден!..

АФАНАСИЙ ФЕТ
(1820-1892)

Русский поэт-лирик немецкого происхождения, переводчик, мемуарист. На его стихи композиторы написали романсы. «На заре ты ее не буди…» стала народной песней. Стихи писал до самой глубокой старости. Издал серию небольших сборников стихотворений под названием «Вечерние огни», переизданные в наше время миллионными тиражами.

НОЧЬ ТИХА

По тверди зыбкой
Звезды южные дрожат.
Очи матери с улыбкой
В ясли тихие глядят.
Ни ушей, ни взоров лишних,
Вот пропели петухи —
И за ангелами в вышних
Славят Бога пастухи.
Ясли тихо светят взору,
Озарен Марии лик.
Звездный хор к иному хору
Слухом трепетным приник.
И над Ним горит высоко
Та звезда далеких стран;
С ней несут цари востока
Злато, смирну и ливан.

АПОЛЛОН МАЙКОВ
(1821-1897)

Русский поэт, мастер поэтического перевода. Содержание лирики варьируется от природных, деревенских, фольклорных мотивов до драматических образов и философских проблем. Некоторые стихотворения легли в основу романсов русских композиторов.


ЧЕМУ НАС УЧАТ НЕБЕСА


Смотри, смотри на небеса,
Какая тайна в них святая
Проходит молча и сияя
И лишь настолько раскрывая
Свои ночные чудеса,
Чтобы наш дух рвался из плена,
Чтоб в сердце врезывалось нам,
Что здесь лишь зло, обман, измена,
Добыча смерти, праха, тлена,
Блаженство вечное лишь там.
               
ПУСТЫННИК

И ангел мне сказал: иди, оставь их грады,
В пустыню скройся ты, чтоб там огонь лампады,
Тебе поверенный, до срока уберечь,
Дабы, когда тщету сует они познают,
Возжаждут Истины и света пожелают,
Им было б чем свои светильники возжечь.
1883

***

Когда гоним тоской неутолимой,
Войдешь во храм и станешь там в тиши,
Потерянный в толпе необозримой,
Как часть одной страдающей души;
Невольно в ней твое потонет горе,
И чувствуешь, что дух твой вдруг влился
Таинственно в свое родное море,
И заодно с ним рвется в небеса...


***

Из бездны Вечности, из глубины Творенья
На жгучие твои запросы и сомненья
Ты, смертный, требуешь ответа в тот же миг,
И плачешь, и клянешь ты Небо в озлобленье,
Что не ответствует на твой душевный крик...
А Небо на тебя с улыбкою взирает,
Как на капризного ребенка смотрит мать.
С улыбкой - потому, что все, все тайны знает,
И знает, что тебе еще их рано знать!
1892
               
***

Дух века ваш кумир: а век ваш - краткий миг.
Кумиры валятся в забвенье, в бесконечность...
Безумные! ужель ваш разум не постиг,
Что выше всех веков - есть Вечность!..
1877
               
***

Дорог мне, перед иконой
В светлой ризе золотой,
Этот ярый воск, возжженный
Чьей неведомо рукой.
Знаю я - свеча пылает,
Клир торжественно поет:
Чье-то горе утихает,
Кто-то слезы тихо льет,
Светлый ангел упованья
Пролетает над толпой...
Этих свеч знаменованье
Чую трепетной душой:
Это - медный грош вдовицы,
Это - лепта бедняка,
Это... может быть... убийцы
Покаянная тоска...
Это - светлое мгновенье
В диком мраке и глуши,
Память слез и умиленья
В вечность глянувшей души...
1869

***

В чем счастье?.. В жизненном пути
Куда твой долг велит - идти,
Врагов не знать, преград не мерить,
Любить, надеяться и - верить.

***

Когда гоним тоской неутолимой,
Войдешь во храм и станешь там в тиши.
Потерянный в толпе необозримой,
Как часть одной страдающей души,
Невольно в ней твое потонет горе,
И чувствуешь, что дух твой вдруг влился
Таинственно в свое родное море
И за одно с ним рвется в небеса...


НИКОЛАЙ НЕКРАСОВ
(1821-1878)

Русский поэт, писатель и публицист.  Редактор журнала «Современник» и «Отечественные записки». Создал новый стиль поэтики, введя приемы народной песни. Стихотворный язык близок к обыденной речи.

В СТОРОНЕ

В стороне от больших городов,
Посреди бесконечных лугов,
За селом, на горе невысокой,
Вся бела, вся видна при луне,
Церковь старая чудится мне,
И на белой церковной стене
Отражается крест одинокий.
Да, я вижу тебя, Божий дом!
Вижу надписи вдоль по карнизу
И апостола Павла с мечом,
Облеченного в светлую ризу.
Поднимается сторож-старик
На свою колокольню-руину,
На тени он громадно велик
Пополам пересек всю равнину.
Поднимись! И медленно бей,
Чтобы слышалось долго гуденье
В тишине деревенских ночей.
Этих звуков властительно пенье,
Если есть в околотке больной,
Он при них встрепенется душой.
И, считая внимательно звуки,
Позабудет на миг свои муки
Одинокий ли путник ночной
Их заслышит - бодрее шагает,
Их заботливый пахарь считает
И, крестом осенясь в полусне,
Просит Бога о ведренном дне.

ХРАМ НА ГОРЕ

Храм Божий на горе мелькнул,
И детски-чистым звуком веры
Внезапно на душу пахнул.
Нет отрицанья, нет сомненья,
И шепчет голос неземной:
«Лови минуту умиленья,
Войди с открытой головой.»

«Храм воздыханья, храм печали -
Убогий храм земли твоей;
Тяжеле стонов не слыхали
Ни римский Петр, ни Колизей.
Сюда народ тобой любимый,
Своей тоски неодолимой
Святое бремя приносил,
И облегченным уходил.
Войди! Христос наложит руки,
И снимет волею святой
С души оковы, с сердца муки
И язвы с совести больной »...

ФЁДОР ДОСТОЕВСКИЙ
(1821-1881)

Русский писатель, мыслитель, философ и публицист, один из самых значительных русских писателей в мире. Поднимал тему «преступления и наказания» и дилемму «социализма и христианства», извечной борьбы «божьего» в душах людей.

КРОШКУ АНГЕЛА В СОЧЕЛЬНИК БОГ НА ЗЕМЛЮ ПОСЫЛАЛ…


Крошку-ангела в сочельник
Бог на землю посылал:
“Как пойдешь ты через ельник,
— Он с улыбкою сказал, —
Елку срубишь, и малютке
Самой доброй на земле,
Самой ласковой и чуткой
Дай, как память обо Мне”.
И смутился ангел-крошка:
“Но кому же мне отдать?
Как узнать, на ком из деток
Будет Божья благодать?”
“Сам увидишь”, — Бог ответил.
И небесный гость пошел.
Месяц встал уж, путь был светел
И в огромный город вел.
Всюду праздничные речи,
Всюду счастье деток ждет…
Вскинув елочку на плечи,
Ангел с радостью идет…
Загляните в окна сами, —
Там большое торжество!
Елки светятся огнями,
Как бывает в Рождество.
И из дома в дом поспешно
Ангел стал переходить,
Чтоб узнать, кому он должен
Елку Божью подарить.
И прекрасных и послушных
Много видел он детей. –
Все при виде Божьей елки,
Всё забыв, тянулись к ней.
Кто кричит: “Я елки стою!”
Кто корит за то его:
“Не сравнишься ты со мною,
Я добрее твоего!”
“Нет, я елочки достойна
И достойнее других!”
Ангел слушает спокойно,
Озирая с грустью их.
Все кичатся друг пред другом,
Каждый хвалит сам себя,
На соперника с испугом
Или с завистью глядя.
И на улицу, понурясь,
Ангел вышел… “Боже мой!
Научи, кому бы мог я
Дар отдать бесценный Твой!”
И на улице встречает
Ангел крошку, — он стоит,
Елку Божью озирает, —
И восторгом взор горит.
Елка! Елочка! – захлопал
Он в ладоши. – Жаль, что я
Этой елки не достоин
И она не для меня…
Но снеси ее сестренке,
Что лежит у нас больна.
Сделай ей такую радость, —
Стоит елочки она!
Пусть не плачется напрасно!”
Мальчик ангелу шепнул.
И с улыбкой ангел ясный
Елку крошке протянул.
И тогда каким-то чудом
С неба звезды сорвались
И, сверкая изумрудом,
В ветви елочки впились.
Елка искрится и блещет, —
Ей небесный символ дан;
И восторженно трепещет
Изумленный мальчуган…
И, любовь узнав такую,
Ангел, тронутый до слез,
Богу весточку благую,
Как бесценный дар, принес.

АЛЕКСЕЙ ЖЕМЧУЖНИКОВ
(1821-1908)

Русский лирический поэт, сатирик и юморист. Один из создателей образа Козьмы Пруткова - вымышленной фигуры, заслонившей одного из своих создателей. В истории русской поэзии остался стихотворением «Осенние журавли», на строки которого написан романс, особенно популярный среди российских эмигрантов первой волны.

НА ТОЙ ЖЕ Я СИЖУ СКАМЕЙКЕ

На той же я сижу скамейке,
Как прошлогоднею весной,
И снова зреет надо мной
Ожившей липы листик клейкий.

Опять запели соловьи,
Опять в саду - пора цветенья,
Опять по воздуху теченье
Ароматической струи.

На всё гляжу, всему внимаю
И, солнцем благостным пригрет,
Опять во всем ловлю привет
К земле вернувшемуся маю.

Вновь из соседнего леску,
Где уже ландыш есть душистый,
Однообразно, голосисто
Ко мне доносится: ку-ку!..

За цвет черемухи и вишни,
За эти песни соловья,
За всё, чем вновь любуюсь я,-
Благодарю Тебя, Всевышний!


ПРИТЧА О СЕЯТЕЛЕ И СЕМЕНАХ

Шел сеятель с зернами в поле и сеял;
И ветер повсюду те зерна развеял.
Одни при дороге упали; порой
Их топчет прохожий небрежной ногой,
И птиц, из окрестных степей пролетая,
На них нападает голодная стая.
Другие на камень бесплодный легли
И вскоре без влаги и корня взошли, —
И в пламенный полдень дневное светило
Былинку палящим лучом иссушило.
Средь терния пало иное зерно,
И в тернии диком заглохло оно…
Напрасно шел дождь и с прохладной зарею
Поля освежались небесной росою;
Одни за другими проходят года —
От зерен тех нет и не будет плода.
Но в добрую землю упавшее семя,
Как жатвы настанет урочное время,
Готовя стократно умноженный плод,
Высоко, и быстро, и сильно растет,
И блещет красою, и жизнию дышит…
Имеющий уши, чтоб слышать, —
да слышит!

ЛЕВ МЕЙ
(1822-1862)

Русский поэт, переводчик и знаток русского языка. Многие произведения положены на музыку и стали распространенными песнями и романсами «Зачем ты мне приснилася…», «Хотел бы в единое слово…» и др. Широко известны драмы «Царская невеста» и «Псковитянка», на сюжет которых Римский-Корсаков написал одноименные оперы.

МОЛИТВА

Боже мой, Боже! Ответствуй: зачем
Ты на призывы душевные нем,
И отчего ты, Господь-Саваоф,
Словно не слышишь молитвенных слов?
Нет, услыхал ты, узнал — отчего
Я помолилась?.. Узнал — за кого.
Я за него помолилась затем,
Что на любовь мою глух был и нем
Он, как и ты же...
Помилуй, Господь!
Ведаешь: женщина кровь есть и плоть,
Ведая, женской любви не суди,
Яко Сын Твой вскормлен на женской груди.

***

Не верю, Господи, чтоб Ты меня забыл,
Не верю, Господи, чтоб Ты меня отринул:
Я Твой талант в душе лукаво не зарыл,
И хищный тать его из недр моих не вынул.
Нет! в лоне у Тебя, художника-творца,
Почиет Красота и ныне, и от века,
И Ты простишь грехи раба и человека
За песни Красоте свободного певца.

ДАВИДУ- ИЕРЕМИЕМ

На реках вавилонских
Мы сидели и плакали, бедные,
Вспоминая в тоске и слезах
О вершинах сионских:
Там мы лютни повесили медные
На зеленых ветвях.
И сказали враги нам:
«Спойте, пленники, песни сионские!».
— «Нет, в земле нечестивой, чужой,
По враждебным долинам
Не раздаться, сыны вавилонские,
Нашей песне святой!»
Город господа брани,
Мой Шалим светозарный! в забвении
Будет вечно десница моя,
И присохнет к гортани
Мой язык, если я на мгновение
Позабуду тебя!
Помяни, Адонаи,
В день суда, как эдомляне пламени
Предавали твой город и в плен
Нас вели, восклицая:
«Не оставим и камня на камени!»
О, блажен и блажен,
Злая дочь Вавилона,
Кто воздаст твоей злобе сторицею,
Кто младенцев твоих оторвет
От нечистого лона
И о камень их мощной десницею
Пред тобой разобьет!




АППОЛОН ГРИГОРЬЕВ
(1822-1864)

Русский поэт, литературный и театральный критик, переводчик, мемуарист, один из ярких представителей русской литературы, перу которого принадлежит характеристика различия двух столиц: «Петербург - голова, а Москва - сердце России» и именно Григорьев написал: «Пушкин - наше всё». «Цыганская венгерка» стала популярной песней.

ВОЗЗВАНИЕ

Восстань, о Боже!- не для них,
Рабов греха, жрецов кумира,
Но для отпадших и больных,
Томимых жаждой чад твоих,-
Восстань, восстань, Спаситель мира!
Искать Тебя пошли они
Путем страдания и жажды...
Как Ты «лима савахвани»
Они взывали не однажды,
И так же видели они
Твой дом, наполненный купцами,
И гордо встали - и одни
Вооружилися бичами...
1844


ВОЛШЕБНЫЙ КРУГ

Тебя таинственная Сила
Огнем и светом очертила,
Дитя мое.
И все, что грустно иль преступно,
Черты боятся недоступной,
Бежит ее.
И все, что душно так и больно
Мне давит грудь и так невольно
Перед тобой
Порою вырвется невнятно,-
Тебе смешно иль непонятно,
Как шум глухой...
Когда же огненного круга
Коснется веянье недуга,-
Сливаясь с ним
И совершая очищенья,
 К тебе несет оно куренья
И мирры дым.
1843

МОЛИТВА (ПО МЕРЕ ГОРЕНЬЯ...)

По мере горенья
Да молится каждый
Молитвой смиренья
Иль ропотом жажды,
Зане, выгорая,
Горим мы недаром
И, мир покидая
Таинственным паром,
Как дым фимиама,
Все дальше от взоров
Восходим до хоров
Громадного храма.
По мере страданья
Да молится каждый –
Тоскою желанья
Иль ропотом жажды!
1843

МОЛИТВА

О Боже, о Боже, хоть луч благодати твоей,
Хоть искрой любви освети мою душу больную;
Как в бездне заглохшей, на дне все волнуется в ней,
Остатки мучительных, жадных, палящих страстей...
Отец, я безумно, я страшно, я смертно тоскую!
Не вся еще жизнь истощилась в бесплодной борьбе:
Последние силы бунтуют, не зная покою,
И рвутся из мрака тюрьмы разрешиться в Тебе!
О, внемли же их стону, Спаситель! внемли их мольбе,
Зане я истерзан их страшной, их смертной тоскою.
Источник покоя и мира,- страданий пошли им скорей,
Дай жизни и света, дай зла и добра разделенья –
Освети, оживи и сожги их любовью своей,
Дай мира, о Боже, дай жизни и дай истощенья!
1845



ИВАН АКСАКОВ
(1823-1886)

Русский публицист, поэт, общественный деятель, один из лидеров славянофильского движения. Стоял на твердых православно-монархических позициях, отстаивая русские национальные традиции и идеалы.

ВСЕНОЩНАЯ В ДЕРЕВНЕ

Приди ты, немощный,
Приди ты, радостный!
Звонят ко всенощной,
К молитве благостной ...
И звон смиряющий
Всем в душу просится,
Окрест сзывающий
В полях разносится.
... ... ...
И стар, и млад войдет:
Сперва помолится,
Поклон земной кладет,
Кругом поклонится...
И стройно клирное
Несется пение,
И диакон мирное
Твердит глашение
О благодарственном
Труде молящихся
О граде царственном,
О всех трудящихся,
О тех, кому в удел
Страданье задано...
А в церкви дым висел
Густой от ладона.
И заходящими
Лучами сильными,
И вкось блестящими
Столбами пыльными.
От солнца - Божий храм
Горит и светится,
В окно ж открытое
Несется синий дым,
И пенье слитное...
Звонят ко всенощной,
К молитве благостной...
Приди ты, немощный,
Приди ты, радостный!

БЛАГОВЕСТ 

Среди дубравы
Блестит крестами
Храм пятиглавый
С колоколами.
Их звон призывный
Через могилы
Гудит так дивно
И так уныло.
К себе он тянет
Неодолимо,
Зовет и манит
Он в край родимый, -
В край благодатный,
Забытый мною, -
И непонятной
Томим тоскою.
Молюсь - и каюсь я,
И плачу снова,
И отрекаюсь я
От дела злого.
Далеко странствуя
Мечтой чудесною,
Через пространства я
Лечу небесныя.
И сердце радостно
Дрожит и тает,
Пока звон благостный
Не замирает.

ВЛАДИСЛАВ СЫРОКОМЛЯ
(1823-1862)
польск. WLADYSLAW SYROKOMLA

Белорусский поэт, историк и краевед. Подолгу жил в Вильне его квартира на Немецкой улице стала популярным литературным салоном. Состоял членом-сотрудником Виленской археологической комиссии. Был постоянным сотрудником газеты Адама Киркора «Виленский вестник». Стихотворение «Почтальон» в русском переводе Леонида Трефолева стала популярной русской народной песней «Когда я на почте служил ямщиком…».
 
ПЕРЕПИСКА
(отрывок)

Когда зима с деревьев сорвет убор зеленый,
Когда застонет вьюга над нивой обнаженной,
Когда замерзнут реки и их подернет иней
И чудная окрестность покажется пустыней, -
Кто, увидав такое везд опустошенье,
У духа истребленья
Потребуетъ ответа:
О, Боже, жизнь ли это? О, Боже, смерть ли это?

II   
ОТВЕТ СЫРОКОМЛИ
 

Брат мой по несчастью и Мой брат по лире!
Оба мы - поэты и, страдая в мире,
Недовольны судьбой своей оба.
Предложил вопрос ты горький на решенье:
Нужно-ль нам терпьнье, нужно-ль песнопенье?
И не лучше-ль умолкнуть до гроба?
 
Трудно мне ответить... В мире, как в могиле,
Холодно и мрачно; в нем сердца застыли,
Сперта всякая мысль, как дыханье,
И от зимней стужи костенеютъ руки
И могучих песенъ замираютъ звуки...
Да, действительно, лучше молчанье.
 
Но Творец небесный, сердце людям давший,
В неразрывный узел скорбь и стон связавший,
Завещал человеку терпенье.
Нас пославши людям в дни невзгод и гнёта,
Дал он нашим песням силу водомёта,
Чтоб ключом бил поток вдохновенья.
 
 Так не грех ли с властью высшею*бороться?
 Заглушая песню, сердце разорвется:
 Сердцу будетъ в груди нашей тсно.
 Так гремите-жъ песни эхом этой масти,
 Вызванныя смой горечи и страсти:
 Ваша цель Саваофу изв;стна.
 
 Брось расчет холодный! Песня лед, быть-можетъ,
 Где-нибудь растопит, скалы уничтожитъ,-
 Поражай! Бог направит удары...
 Может-быть тебе он лиру дал поэта
  Для борьбы с бездушьем и с безумием света...
  Свету нужен огонь твоей кары.
 
  Скорбь и муки жизни - долг наш и задача.
  Петь переставая, мы в юдоли плача
  Все-жь от горя не знаем отбою.
  Подъ ножом ли стыдно нам стонать от боли?
  Не стыдись орудьем быть Господней воли
  И доволенъ своей будь судьбою.
 
ИВАН НИКИТИН
(1824-1861)


  Русский поэт и беллетрист. Дебютировал в печати стихотворением «Русь», патриотический пафос которого сделал его злободневным. На стихи Никитина написано свыше 60 романсов и песен русскими композиторами.  «На старом кургане» В. С. Калинникова, «Встреча зимы» Н. А. Римского-Корсакова, «Песня бобыля» С. Монюшко, «Русь» Э. Ф. Направника и др.  Полнота и красота Божия мира выступает у поэта на страже мировой гармонии.
 

НОВЫЙ ЗАВЕТ

Измученный жизнью суровой,
Не раз я в себе находил
В глаголах предвечного Слова
Источник покоя и сил.
Как дышат святые их звуки
Божественным светом любви,
И сердца тревожного звуки
Как скоро смиряют они!..
Здесь все в чудно сжатой картине
Представлено Духом Святым:
И мир, существующий ныне,
И Бог, управляющий им,
И сущего в мире значенье,
Причина, и цель, и конец,
И Вечного Сына Рожденье,
И крест, и терновый венец.
Как сладко читать эти строки,
Читая, молиться в тиши,
И плакать, и черпать уроки
Из них для ума и души!

***
Присутствие непостижимой Силы
Таинственно скрывается во всем;
Есть мысль и жизнь в безмолвии ночном,
И в блеске дня, и в тишине могилы,
В движении бесчисленных миров,
В торжественном покое океана,
И в сумраке задумчивых лесов,
И в ужасе степного урагана,
В дыхании прохладном ветерка,
И в шелесте листов перед зарею,
И в красоте пустынного цветка,
И в ручейке, текущем под горою.

ЕЛЕНА ГОРЧАКОВА
(1824-1897)

Русская поэтесса, педагог, автор путевых очерков о монастырях. Издала небольшой сборник стихов патриотического содержания.

ВОСКРЕСЕНИЕ ХРИСТОВО

В день Пасхи, радостно играя,
Высоко жаворонок взлетел,
И в небе синем, исчезая,
Песнь Воскресения запел

И песнь ту громко повторяли
И степь, и холм, и темный лес.
«Проснись, земля, - они вещали, -
Проснись: Твой Царь, твой Бог воскрес!
   
Проснитесь, горы, долы, реки,
Хвалите Господа с Небес.
Побеждена им смерть вовеки -
Проснись и ты, зеленый лес.

Подснежник, ландыш серебристый,
Фиалка - зацветите вновь
И воссылайте гимн душистый
Тому, Чья заповедь – любовь».

ЮЛИЯ ЖАДОВСКАЯ
(1824-1883)

Русская поэтесса и писательница. Печатала стихи в журнале «Московитянин», издала несколько сборников поэзии.

МИРА ЗАСТУПНИЦА

Мира Заступница, Матерь всепетая,
Я пред Тобою с мольбой:
Бедную грешницу, мраком одетую,
Ты благодатью прикрой.
Если постигнут меня испытания,
Скорби, утраты, враги, -
В трудный час жизни, в минуту страданья,
Ты мне, молю, помоги.
Радость духовную, жажду спасения
В сердце мое положи;
В царство небесное, в мир утешения
Путь мне прямой укажи.
1864


АНГЕЛУ – ХРАНИТЕЛЮ

Я видела тебя души моей очами;
Ты радостен, ты чуден, светел был
И, окружён небесными лучами,
На небеса свой взор с любовью возводил.
Твой кроткий лик сиял святым приветом,
Ты осенял меня спасительным крылом...
Каким божественным, отрадным, дивным светом
Ты был проникнут весь в величьи неземном!
Я с тихим трепетом на светлого взирала,
И всё в моей душе восторженной молчало.


АЛЕКСЕЙ ПЛЕЩЕЕВ
(1825-1893)

Русский писатель, поэт, переводчик, литературный и театральный критик. В апреле 1849 года за участие в кружке Петрашевского был арестован и заключен в Петропавловскую крепость.  Характерные черты поэзии идея самопожертвования, призыв к борьбе, пропаганда романтизма и «чистого искусства». Сотрудничал в редакциях журналов «Современник», «Отечественных записках».

ОН ШЕЛ БЕЗРОПОТНО ТЕРНИСТОЮ ДОРОГОЙ

Он шел безропотно тернистою дорогой,
Он встретил радостно и гибель и позор,
Уста, вещавшие ученье правды строгой,
Не изрекли толпе глумящейся укор.

Он шел безропотно и, на кресте распятый,
Народам завещал и братство и любовь,
За этот грешный мир, порока тьмой объятый,
За ближнего лилась его святая кровь.

О, дети слабые скептического века!
Иль вам не говорит могучий образ тот
О назначении великом человека
И волю спящую на подвиг не зовет?

О нет! не верю я. Не вовсе заглушили
В нас голос истины корысть и суета,
Еще настанет день... Вдохнет и жизнь и силу
В наш обветшалый мир учение Христа!


В СУДЕ ОН СЛУШАЛ ПРИГОВОР

В суде он слушал приговор -
Его галеры ожидали:
Он был бедняк, и был он вор.
Неделю дети голодали,
И, нищетой удручена,
Глядела в гроб его жена,
Труды, заботы, огорченья,
Знать, не по силам были ей,
И поддался он искушенью:
Украл на хлеб семье своей.

И осуждение бесстрастно
Прочел ему синедрион,
Казалось, нищетой ужасной
Никто из них не поражен,
Пример не нов, да и напрасно
Жалеть - неумолим закон!
Лишь одному людское горе
Доступно было в этот миг,
Любовь в одном светилась взоре:
Глядел - и кроток и велик -
Среди безмолвной тишины
Христос распятый - со стены...


АЛЕКСЕЙ АПУХТИН
(1841-1893)

Русский поэт, писатель, мемуарист. В истории русской литературы представлял редкий пример талантливого писателя, насквозь проникнутого «великосветскостью». Крупнейшие произведение автора - поэма «Год в монастыре» и пьеса «Из бумаг прокурора».

ДЕНЬ СУДА

Когда Архангела труба
Над изумленным миром грянет
И воскресит владыку и раба!
О, как они, смутясь, поникнут долу,
Цари могучие земли,
Когда к Всевышнему Престолу
Они предстанут в прахе и пыли!
Дела и мысли строго разбирая,
Воссядет Вечный Судия,
Прочтется книга роковая,
Где вписаны все тайны бытия.
Все, что таилось от людского зренья,
Наружу выплывет со дна,
И не останется без мщенья
Забытая обида ни одна!
И добраго, и вреднаго посева,
Плоды пожнутся все тогда.
То будет день тоски и гнева,
То будет день унынья и стыда!
Без могучей силы знанья
И без гордости былой,
Человек - венец созданья,
Робок станет пред Тобой.
Если в день тот безутешный
Даже праведник вздрогнет, -
Что же он ответит - грешный?
Где защитника найдет?
Все внезапно прояснится,
Что казалося темно;
Встрепенется, разгорится
Совесть, спавшая давно.
И когда она укажет
На земное бытие,
Что он скажет, что он скажет
В оправдание свое?


АЛЕКСАНДР БОРОВИКОВСКИЙ
 (1844-1905)

Русский поэт, учёный, юрист, тайный советник. Сотрудничал с журналом «Отечественные записки». Писал баллады и элегии, отличавшиеся афористичностью и ясностью мысли. Автор афоризма: «Ты сосчитал на солнце пятна — и проглядел его лучи».

Мы были там. Его распяли,
А мы стояли в стороне
И осторожно все молчали,
Свои великие печали
Храня в душе своей – на дне.
Его враги у нас спросили:
"И в вас, должно быть, тот же дух?!
Ведь вы его друзьями были!"
Мы отреклись… Нас отпустили…
А вдалеке пропел петух…
Нам было слышно: умирая,
Он все простил своим врагам;
Он умер, их благословляя,
Открыв убийце двери рая…
Но… он простил ли и друзьям?!
1877



ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ
(1853-1900)

Русский религиозный мыслитель, поэт, публицист, литературный критик. Стоял у истоков русского «духовного возрождения» начала XX века, оказав влияние на развитие религиозной философии и творчество поэтов-символистов.

С НАМИ БОГ

Во тьму веков та ночь уж отступила,
Когда, устав от злобы и тревог,
Земля в объятьях неба опочила
И в тишине родился с нами Бог.
И многое уж невозможно ныне:
Цари на небо больше не глядят,
И пастыри не слушают в пустыне,
Как ангелы про Бога говорят.
Но вечное, что в эту ночь открылось,
Несокрушимо временем оно,
И Слово вновь в душе твоей родилось,
Рожденное пред яслями давно.
Да! С нами Бог - не там, в шатре лазурном,
Не за пределами бесчисленных миров,
Не в злом огне и не в дыханьи бурном,
И не в уснувшей памяти веков.
Он здесь, теперь, средь суеты случайной,
В потоке мутном жизненных тревог,
Владеешь ты всерадостною тайной:
Бессильно зло! Мы вечны: с нами - Бог!

РОЖДЕСТВО ХРИСТОВО

Пусть все поругано веками преступлений,
Пусть незапятнанным ничто не сбереглось,
Но совести укор сильнее всех сомнений,
И не погаснет то, что раз в душе зажглось.
Великое не тщетно совершилось;
Недаром средь людей явился Бог;
К земле недаром небо преклонилось,
И распахнулся вечности чертог.
Родился в мире Свет, и Свет отвергнут тьмою,
Но светит Он во тьме, где грань добра и зла,
Не властью внешнею, а правдою самою
Князь века осужден и все его дела

В ЧАС БЕЗМОЛВНОГО ЗАКАТА

В час безмолвного заката
Об ушедших вспомяни ты,—
Не погибло без возврата,
Что с любовью пережито.

Пусть синеющим туманом
Ночь на землю наступает —
Не страшна ночная тьма нам:
Сердце день грядущий знает.

Новой славою Господней
Озарится свод небесный,
И дойдет до преисподней
Светлый благовест воскресный.

ЗНАМЕНИЕ

«Семя жены сотрет главу змия»(Бытия, III)
«Сотворил Мне величие Сильный,
и свято имя его»( Луки, I)
«И явилось на небе великое знамение:
жена, облеченная в солнце, под ногами
ее луна, на главе ее венец из двенадцати
звезд» (Апокал., XII)

Одно, навек одно! Пускай в уснувшем храме
Во мраке адский блеск и гром средь тишины,—
Пусть пало всё кругом,— одно не дрогнет знамя,
И щит не двинется с разрушенной стены.

Мы в сонном ужасе к святыне прибежали,
И гарью душною был полон весь наш храм,
Обломки серебра разбросаны лежали,
И черный дым прильнул к разодранным коврам.

И только знак один нетленного завета
Меж небом и землей по-прежнему стоял.
А с неба тот же свет и Деву Назарета,
И змия тщетный яд пред нею озарял.
1898


ИННОКЕНТИЙ АННЕНСКИЙ
(1855-1909)

Русский поэт, драматург, переводчик, критик, исследователь литературы и русского языка. Участвовал в организации журнала «Аполлон». Подготовил два сборника стихов «Тихие песни» и «Кипарисовый ларец». Сделал полный перевод Еврипида.

В НЕБЕ ЛИ МЕРКНЕТ ЗВЕЗДА…

В небе ли меркнет звезда,
Пытка ль земная все длится;
Я не молюсь никогда,
Я не умею молиться.
   
Время погасит звезду,
Пытку ж и так одолеем...
Если я в церковь иду,
Там становлюсь с фарисеем.
   
С ним упадаю я нем,
С ним и воспряну, ликуя...
Только во мне-то зачем
Мытарь мятется, тоскуя?..

КОНСТАНТИН ФОФАНОВ
(1862-1911)

Русский поэт, в творчестве которого наряду с реалистическим раскрытием внутреннего мира, переплетаются декадентские настроения, пессимизм, пассивность, бегство «в волшебный мир неуловимых сил». Считался самым плодовитым лириком, написавшим более 2000 лирических стихотворений.

ГИМН БОГУ

Тебе, подымавшему бездны,
Бессмертную славу поет
И солнце, и звездное небо,
И все, что под небом живет.
Тебе, созидавшему в мраке
Предвечные солнца лучи,
И мирная ветка оливы,
И мстительной правды мечи.
Тебе, ниспровергшему в пропасть
Надменного демона тьмы,
Высокие мысли и думы,
И полные правды псалмы.
Тебе, ниспославшему Слово
В наш мир для прозренья слепцов,
Огни, ароматы курильниц,
Моленья во веки веков.
Не Ты ль назначаешь дорогу,
Не Ты ли горишь маяком?
Мой дух не Твое ль дуновенье,
И все мы не в духе ль Твоем?
И Ты, совершающий тайны
В сияющем мире Своем,
Ты слышишь, Ты видишь, Ты любишь,
И жизнь Твоя в сердце моем!

***

Еще те звезды не погасли,
Еще заря сияет та,
Что озарила миру ясли
Новорожденного Христа...
Тогда, ведомые звездою,
Чуждаясь ропота молвы,
Благоговейною толпою
К Христу стекалися волхвы...
Пришли с далекого Востока,
Неся дары с восторгом грез,-
И был от Иродова ока
Спасен Властительный Христос!..
Прошли века... И Он, распятый,
Но вс по-прежнему живой,
Идет, как истины Глашатай,
По нашей пажити мирской,
Идет, по-прежнему обильный
Святыней, правдой и добром,
И не поборет Ирод сильный
Его предательским мечом

СЕМЁН НАДСОН
(1862-1887)

Русский поэт, удостоенный за книгу стихов «Стихотворения» Пушкинской премии, книга выдержала 29 переизданий. Многие стихи автора положены на музыку А.С. Аренским, Ц.А. Кюи, С.В. Рахманиновым, А.Г. Рубинштейном и другими композиторами. Был необыкновенно популярен в конце ХIХ - начале XX века.

ОБРАЗ СПАСИТЕЛЯ
 
Пред киотом теплится, мерцая,
массивная лампада; лик Христа
глядит задумчиво из потемневшей рамы
очами, полными и грусти, и любви, —
и так и кажется, что вот уста святые
откроет Он — и в тишине ночной
вдруг прозвучит Страдальца тихий голос:
«Приди ко Мне, усталый и несчастный,
и дам Я мир душе твоей больной»...
 
* * *

Я не Тому молюсь, Кого едва дерзает
Назвать душа моя, смущаясь и дивясь,
И перед Кем мой ум бессильно замолкает,
В безумной гордости постичь Его стремясь;
Я не Тому молюсь, пред Чьими алтарями
Народ, простертый ниц, в смирении лежит,
И льется фимиам душистыми волнами,
И зыблются огни, и пение звучит;
Я не Тому молюсь, Кто окружен толпами
Священным трепетом исполненных духов
И Чей незримый трон за яркими звездами
Царит над безднами разбросанных миров, —
Нет, перед Ним я нем!.. Глубокое сознанье
Моей ничтожности смыкает мне уста, —
Меня влечет к себе иное обаянье —
Не власти царственной, но пытки и креста.
Мой Бог — Бог страждущих, Бог, обагренный кровью,
Бог — человек и брат с небесною душой.
И пред страданием и чистою любовью
Склоняюсь я с моей горячею мольбой.

***

Христос!.. Где ты, Христос, сияющий лучами
Бессмертной истины, свободы и любви?..
Взгляни,- твой храм опять поруган торгашами,
И меч, что ты принес, запятнан весь руками,
Повинными в страдальческой крови!..

Взгляни, кто учит мир тому, чему когда-то
И ты учил его под тяжестью креста!
Как ярко их клеймо порока и разврата,
Какие лживые за страждущего брата,
Какие гнойные открылися уста!..

О, если б только зло!.. Но рваться всей душою
Рассеять это зло, трудиться для людей,-
И горько сознавать, что об руку с тобою
Кричит об истине, ломаясь пред толпою,
Прикрытый маскою, продажный фарисей!..
 
 
У КРЕСТА
(Иоан. 19 гл.)
 
Вокруг креста толпа стояла,
И грубый смех звучал порой…
Слепая чернь не понимала,
Кого насмешливо пятнала
Своей бессильною враждой.
 
Что сделал Он? За что на муку
Он осужден, как раб, как тать,
И кто дерзнул безумно руку
На Бога своего поднять?
 
Он в мир вошел с святой любовью,
Учил, молился и страдал, —
И мир Его невинной кровью
Себя навеки запятнал…






ГОСПОДИ – ЭТО ЖЕ ТЫ!..














ФЁДОР САЛОГУБ
(1863-1927)

Русский поэт, прозаик, драматург, переводчик, теоретик символизма. По признанию современников входил в четверку наиболее знаменитых писателей и являлся безусловным авторитетом для поэтов. С апреля 1917 года возглавляет «литературную курию» в союзе деятелей искусства, выступившую с требованием «свободы» и «независимости» искусства от государства. 

БОГА МИЛОГО, КРЫЛАТОГО

Бога милого, крылатого
Осторожнее зови.
Бойся пламени заклятого
Сожигающей любви.
А сойдет путем негаданным,
В разгораньи ль ясных зорь,
Или в томном дыме ладанном,—
Покоряйся и не спорь.
Прячет лик свой под личинами,
Надевает шелк на бронь,
И крылами лебедиными
Кроет острых крыл огонь.
Не дивися, не выведывай,
Из каких пришел он стран,
И не всматривайся в бредовый,
Обольстительный туман.
Горе Эльзам, чутко внемлющим
Про таинственный Грааль,—
В лодке с лебедем недремлющим
Лоэнгрин умчится вдаль,
Темной тайны не разгадывай,
Не срывай его личин.
Силой боговой иль адовой,
Все равно, он — властелин.
Пронесет тебя над бездною,
Проведет сквозь топь болот,
Цепь стальную, дверь железную
Алой розой рассечет.
Упадет с ноги сандалия,
Скажет змею: «Не ужаль!»
Из цианистого калия
Сладкий сделает миндаль.
Если скажет: «Все я сделаю»,—
Но проси лишь об одном:
Зевс, представши пред Семелою,
Опалил ее огнем.
Беспокровною Дианою
Любовался Актеон,
Но, оленем став, нежданною
Гибелью был поражен.
Пред законами суровыми
Никуда не убежим.
Бог приходит под покровами,
Лик его непостижим.

БЛАЖЕНСТВО В ЖИЗНИ ТОЛЬКО РАЗ

Блаженство в жизни только раз,
Безумный путь,—
Забыться в море милых глаз
И утонуть.

Едва надменный Савл вступил
На путь в Дамаск,
Уж он во власти нежных сил
И жгучих ласк.

Его глаза слепит огонь
Небесных нег,
И стройно-тонкая ладонь
Бела, как снег.

Над ним возник свирельный плач
В пыланьи дня:
«Жестокий Савл! о злой палач,
Люби меня!»

Нет, Павла Савлом не зови:
Святым огнем
Апостол сладостной любви
Восставлен в нем.

Блаженство в жизни только раз,
Отрадный путь!
Забыться в море милых глаз
И утонуть.

Забыв о том, как назван ты
В краю отцов,
Спешить к безмерностям мечты
На смелый зов.

О, знойный путь! о, путь в Дамаск!
Безумный путь!
Замкнуться в круге сладких ласк
И утонуть.
1908

ДМИТРИЙ МЕРЕЖКОВСКИЙ
 (1866-1941)

Русский прозаик, поэт, драматург, религиозный философ, критик. Один из зачинателей символизма в русской литературе. Один из организаторов (1901) Религиозно-философского общества, стремившегося гармонизировать отношения интеллигенции и церкви. Европейскую известность принесла прозаическая трилогия «Христос и Антихрист».

БОГ

О Боже мой, благодарю
За то, что дал моим очам
Ты видеть мир, Твой вечный храм,
И ночь, и волны, и зарю...
Пускай мученья мне грозят,-
Благодарю за этот миг,
За все, что сердцем я постиг,
О чем мне звезды говорят...
Везде я чувствую, везде,
Тебя Господь,- в ночной тиши,
И в отдаленнейшей звезде,
И в глубине моей души.
Я Бога жаждал - и не знал,
Еще не верил, но любя,
Пока рассудком отрицал,-
Я сердцем чувствовал Тебя.
И Ты открылся мне: Ты - мир.
Ты - все. Ты - небо и вода,
Ты - голос бури, Ты - эфир,
Ты - мысль поэта, Ты - звезда...
Пока живу - Тебе молюсь,
Тебя люблю, дышу Тобой,
Когда умру - с Тобой сольюсь,
Как звезды с утренней зарей.
Хочу, чтоб жизнь моя была
Тебе немолчная хвала.
Тебя за полночь и зарю,
За жизнь и смерть - благодарю!.. 

МОЛИТВА О КРЫЛЬЯХ

Ниц простертые, унылые,
Безнадежные, бескрылые,
В покаянии, в слезах, -
Мы лежим во прахе прах.
Мы не смеем, не желаем
И не верим, и не знаем,
И не любим ничего.
Боже, дай нам избавленья,
Дай свободы и стремленья,
Дай веселья Твоего,
О, спаси нас от бессилья,
Дай нам крылья, дай нам крылья,
Крылья Духа Твоего!

***

Спаси, спаси меня! Я жду,
Я верю, видишь, верю чуду.
Не замолчу, не отойду
И в дверь Твою стучаться буду.
Во мне горит желаньем кровь,
Во мне таится семя тленья.
О, дай мне чистую любовь,
О, дай мне слезы умиленья!
И окаянного прости,
Очисти душу мне страданьем -
И разум темный просвети
Ты немерцающим сияньем.


ВЯЧЕСЛАВ ИВАНОВ
(1866-1949)

Русский поэт, переводчик, философ, теоретик культуры и исследователь античности. В 1905-12 годах петербургская квартира Иванова, получившая название «Башня», была одним из наиболее известных литературных салонов. В 1924 году получив командировку за границу, покидает Россию, был профессором в итальянском университете Колледжио Борромео в Павии, читал лекции о русской культуре. Перейдя в католицизм стал одним из провозвестников экуменического движения

GRATIAE PLENA

Мария, Дева-Мать! Ты любишь этих гор
Пещеры, и ключи, и пастбища над бором,
И дани роз Твоих от пастырей, чьим взорам
Являешься, надев их бедных дев убор.

Пречистая, внемли! Не с ангельским собором,
Клубящим по небу Твой звездный омофор,
Когда за всенощной Тебя величит хор,—
Владычицей Земли предстань родным просторам!

Полей, исхоженных Христом, в годину кар
Стена незримая, Ты, в пламени пожаров
Неопалимая, гнала толпы татар.

К струям святых озер, с крутых лесистых яров
Сойди, влача лазурь,— коль нежной тайны дар
И древний Радонеж, и девий помнит Саров!


КОНСТАНТИН БАЛЬМОНТ
(1867-1943)

Русский поэт-символист, переводчик, критик и эссеист. Один из виднейших представителей русской поэзии Серебряного века. Автор множества поэтических сборников, статей, очерков, книг прозы и переводов. В Вильнюсе установлен памятник поэту.

18-ый ПСАЛОМ

Ночь ночи открывает знанье,
Дню ото дня передается речь,
Чтоб славу Господа непопранной сберечь,
Восславить Господа должны Его созданья.
Все от Него - и жизнь и смерть,
У ног Его легли, простерлись бездны,
О помыслах Его вещает громко твердь,
Во славу дел Его сияет светоч звездный.
Выходит солнце - исполин,
Как будто бы жених из брачного чертога,
Смеется светлый лик лугов, садов, долин,
От края в край небес идет дорога.
Свят, свят Господь, Зиждитель мой!
Перед лицом Твоим рассеялась забота.
И сладостней, чем мед, и слаще капель сота
Единый жизни миг, дарованный Тобой.

***
Одна есть в мире красота -
Любви, печали, отреченья
И добровольного мученья
За нас распятого Христа


ЗИНАИДА ГИППИУС
(1869-1945)

Русская поэтесса, писательница, драматург и литературный критик, одна из видных представительниц Серебряного века. В 1901-1902 становится одним из организаторов Религиозно-философских собраний, смысл которых был в объединении интеллигенции и представителей Церкви с целью «религиозного возрождения» страны.

ГОСПОДИ, ДАЙ УВИДЕТЬ!

Господи, дай увидеть!
Молюсь я в часы ночные.
Дай мне еще увидеть
Родную мою Россию.
Как Симеону увидеть
Дал Ты, Господь, Мессию,
Дай мне, дай увидеть
Родную мою Россию.

МОЛИТВА


Тени луны неподвижные...
Небо серебряно-черное...
Тени, как смерть, неподвижные...
Живо ли сердце покорное? 

Кто-то из мрака молчания
Вызвал на землю холодную,
Вызвал от сна и молчания
Душу мою несвободную. 

Жизни мне дал унижение,
Боль мне послал непонятную...
К Давшему мне унижение
Шлю я молитву невнятную. 

Сжалься, о Боже, над слабостью
Сердца, Тобой сотворенного,
Над бесконечною слабостью
Сердца, стыдом утомленного. 

Я — это Ты, о Неведомый,
Ты — в моем сердце, Обиженный,
Так подними же, Неведомый,
Дух Твой, Тобою униженный, 

Прежнее дай мне безмолвие,
О, возврати меня вечности...
Дай погрузиться в безмолвие,
Дай отдохнуть в бесконечности!..


О ДРУГОМ

Господь. Отец.
Моё начало. Мой конец.
Тебя, в Ком Сын, Тебя, Кто в Сыне,
Во имя Сына прошу я ныне
И зажигаю пред Тобой
Мою свечу.
Господь. Отец. Спаси, укрой -
Кого хочу.
Тобою дух мой воскресает.
Я не о всех прошу, о Боже,
Но лишь о том,
Кто предо мною погибает,
Чьё мне спасение дороже,
О нём, - одном.
Прими, Господь, моё хотенье!
О, жги меня, как я - свечу,
Но ниспошли освобожденье,
Твою любовь, Твоё спасенье -
Кому хочу.

БЕЛОЕ

Рождество, праздник детский, белый,
Когда счастливы самые несчастные...
Господи! Наша ли душа хотела,
Чтобы запылали зори красные?

Ты взыщешь, Господи, но с нас ли, с нас ли?
Звезда Вифлеемская за дымами алыми...
И мы не знаем, где Царские ясли,
Но все же идем ногами усталыми.

Мир на земле, в человеках благоволенье...
Боже, прими нашу мольбу несмелую:
Дай земле Твоей умиренье,
Дай побеждающей одежду белую...

БЕЛАЯ ОДЕЖДА


Побеждающему Я дам белые одежды.
                Апокалипсис

Он испытует— отдалением,
Я принимаю испытание.
Я принимаю со смирением
Его любовь, — Его молчание. 

И чем мольба моя безгласнее —
Тем неотступней, непрерывнее,
И ожидание — прекраснее,
Союз грядущий — неразрывнее. 

Времен и сроков я не ведаю,
В Его руке Его создание...
Но победить — Его победою —
Хочу последнее страдание. 

И отдаю я душу смелую
Мое страданье Сотворившему.
Сказал Господь: «Одежду белую
Я посылаю — победившему».
1902

ХРИСТУ


Мы не жили — и умираем 
         Среди тьмы.
Ты вернешься... Но как узнаем
         Тебя — мы?

Всё дрожим и себя стыдимся,
         Тяжел мрак.
Мы молчаний Твоих боимся...
         О, дай знак!

Если нет на земле надежды —
         То всё прах. 
Дай коснуться Твоей одежды,
         Забыть страх. 

Ты во дни, когда был меж нами,
         Сказал Сам: 
«Не оставлю вас сиротами,
         Приду к вам». 

Нет Тебя. Душа не готова,
         Не бил час. 
Но мы верим, — Ты будешь снова
         Среди нас. 


ИВАН БУНИН
(1870-1953)

Русский писатель и поэт, почётный академик Петербургской академии наук (1909), лауреат Нобелевской премии по литературе 1933 года. Произведения писателя переведены на все европейские языки.

ЗА ВСЁ ТЕБЯ, ГОСПОДЬ, БЛАГОДАРЮ

За всё Тебя, Господь, благодарю!
Ты, после дня тревоги и печали,
Даруешь мне вечернюю зарю,
Простор полей и кротость синей дали.
Я одинок и ныне — как всегда.
Но вот закат разлил свой пышный пламень,
И тает в нём Вечерняя Звезда,
Дрожа насквозь, как самоцветный камень.
И счастлив я печальною судьбой,
И есть отрада сладкая в сознанье,
Что я один в безмолвном созерцанье,
Что всем я чужд и говорю — с Тобой.

ЛЮБИЛ Я В ДЕТСТВЕ СУМРАК В ХРАМЕ

Любил я в детстве сумрак в храме,
Любил вечернею порой
Его, сияющим огнями,
Перед молящейся толпой.
Любил я всенощное бденье,
Когда в напевах и словах
Звучит покорное смиренье
И покаяние в грехах.
Безмолвно, где-нибудь в притворе,
Я становился за толпой,
Я приносил туда с собой
В душе и радости, и горе.
И в час, когда хор тихо пел
О "Свете Тихом," - в умиленьи
Я забывал свои волненья
И сердцем радостно светлел...
Прошли года, прошли надежды,
Переменилися мечты.
В душе уж нет теперь, как прежде,
Такой сердечной теплоты.
Но те святые впечатленья
Над сердцем властны и теперь,
И я без слез, без раздраженья
Переживаю дни сомненья,
Дни оскорблений и потерь.

ОТРЕКИСЬ ОТ ЛЮБИМЫХ ТВОРЕНИЙ

Отрекись от любимых творений,
От людей и общений в миру,
Отрекись от мирских вожделений,
Думай день и молись ввечеру.
Если дух твой горит беспокойно,
Отгоняй вдохновения прочь.
Лишь единая мудрость достойна
Перейти в неизбежную ночь.
На земле не узнаешь награды.
Духом ясный пред Божьим лицом,
Догорай, покидая лампаду,
Одиноким и верным огнём.

ТРОИЦА
Гудящий благовест к молитве
призывает,
На солнечных лучах над нивами звенит;
Даль заливных лугов в лазури утопает,
И речка на лугах сверкает и горит.
   
А на селе с утра идет обедня в храме;
Зеленою травой усыпан весь амвон,
Алтарь, сияющий и убранный цветами,
Янтарным блеском свеч и солнца озарен.

И звонко хор поет, веселый и нестройный,
И в окна ветерок приносит аромат -
Твой нынче день настал, усталый, кроткий
брат,
Весенний праздник твой, и светлый, и
спокойный!
   
Ты нынче с трудовых засеянных полей
Принес сюда простые приношения:
Гирлянды молодых березовых ветвей,
Печали тихий вздох, молитву - и смиренье.


ТЭФФИ
 (НАДЕЖДА ЛОХВИЦКАЯ) 
(1872-1952)

Русская поэтесса, прозаик, драматург, критик. В первых публикациях проявились главные черты ее дарования: «любила рисовать карикатуры и писать сатирические стихотворения». Сотрудничала в различных сатирических журналах и газетах, публикуя стихотворения, юмористические рассказы, фельетоны, пользовавшиеся большой популярностью.

ЕСТЬ В НЕБЕСАХ БЛАЖЕННЫЙ САД У БОГА

Есть в небесах блаженный сад у Бога
Блаженный сад нездешней красоты.
И каждый день из своего чертога
Выходит Бог благословить цветы.

Минует всё - и злоба и тревога
Земных страстей заклятой суеты,
Но в небесах, в саду блаженном Бога
Они взрастают в вечные цветы.

И чище лилий, ярче розы томной
Цветет один, бессмертен и высок -
Земной любви, поруганной и темной
Благословенный, радостный цветок.


ЮРГИС БАЛТРУШАЙТИС
(1873-1944)

 Русский и литовский поэт-символист, переводчик, дипломат. На русском языке написал около 300 стихотворений. Внёс значительный вклад в искусство перевода, выполняя программу символистов по ознакомлении русской публики с западноевропейской литературой.

АЛЬПИЙСКИЙ ПАСТУХ

По высям снегами
Увенчанных гор,
Как в радостном храме,
Блуждает мой взор...

По склонам их вечным,
С межи на межу,
С напевом беспечным
Я стадо вожу...

На светлых откосах
Все глубже мой хмель...
От Неба мой посох,
От Неба - свирель...

Вне смертной тревоги,
Как ясность ручья,
От Бога - о Боге -
И песня моя...

Он тайною вечной
Мой разум зажег
И зов бесконечный
Вложил в мой рожок.

И свят над горами
Звон плача его,
Как колокол в храме
Творца моего...

***

Вся мысль моя - тоска по тайне звездной...
Вся жизнь моя - стояние над бездной...

Одна загадка - гром и тишина,
И сонная беспечность и тревога,
И малый злак, и в синих высях Бога
Ночных светил живые письмена...

Не дивно ли, что, чередуясь, дремлет
В цветке зерно, в зерне - опять расцвет,
Что некий круг связующий объемлет
Простор вещей, которым меры нет!

Вся наша мысль - как некий сон бесцельный...
Вся наша жизнь - лишь трепет беспредельный...

За мигом миг в таинственную нить
Власть Вечности, бесстрастная, свивает,
И горько слеп, кто сумрачно дерзает,
Кто хочет смерть от жизни отличить...

Какая боль, что грозный храм вселенной
Сокрыт от нас великой пеленой,
Что скорбно мы, в своей тоске бессменной,
Стоим века у двери роковой!

ЗАПОВЕДЬ СКОРБИ


Когда пред часом сердце наго
В кровавой смуте бытия,
Прими свой трудный миг, как благо,
Вечерняя душа моя.

Пусть в частых пытках поникая,
Сиротствует и плачет грудь,
Но служит тайне боль людская
И путь тревоги - Божий путь...

И лишь, творя свой долг средь тени,
Мы жизнью возвеличим мир
И вознесем его ступени
В ту высь, где вечен звездный пир..

И вещий трепет жизни новой,
Скорбя, лишь тот взрастит в пыли,
Кто возлюбил венец терновый
И весь отрекся от земли...

СКАЗКА


У людской дороги, в темный прах и ил,
В жажде сева Вечный тайну заронил...
И вскрываясь в яви, как светает мгла,
Острый листик травка к свету вознесла...

Вот и длились зори, дни и дни текли,
И тянулся стройно стебель от земли...
И на нем, как жертва, к солнцу был воздет
В час лазурной шири алый-алый цвет...

Так и разрешилось в пурпуре цветка
Все немотство праха, дольняя тоска...
И была лишь слава миру и весне -
Вот, что скрыто Богом в маковом зерне

ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ
(1873-1924)

Русский поэт, прозаик, драматург, переводчик, литературовед, критик и историк. Один из основоположников русского символизма, мировоззрение которого
кардинально изменилось после Октябрьской революции, в 1920 году вступил в РКП (б), был профессором МГУ.

БИБЛИЯ

О, книга книг! Кто не изведал,
В своей изменчивой судьбе,
Как ты целишь того, кто предал
Свой утомленный дух — тебе!
В чреде видений неизменных,
Как совершенна и чиста —
Твоих страниц проникновенных
Младенческая простота!
Не меркнут образы святые,
Однажды вызваны тобой:
Пред Евой — искушенье Змия,
С голубкой возвращенной — Ной!
Все, в страшный час, в горах, застыли
Отец и сын, костер сложив,
Жив облик женственной Рахили,
Израиль-богоборец — жив!
И кто, житейское отбросив,
Не плакал, в детстве, прочитав,
Как братьев обнимал Иосиф
На высоте честей и слав!
Кто проникал, не пламенея,
Веков таинственную даль,
Познав сиянье Моисея,
С горы несущего скрижаль!
Резец, и карандаш, и кисти,
И струны, и певучий стих —
Еще светлей, еще лучистей
Творят ряд образов твоих!
Какой поэт, какой художник
К тебе не приходил, любя:
Еврей, христианин, безбожник,
Все, все учились у тебя!
И сколько мыслей гениальных
С тобой невидимо слиты:
Сквозь блеск твоих страниц кристальных
Нам светят гениев мечты.
Ты вечно новой, век за веком,
За годом год, за мигом миг,
Встаешь — алтарь пред человеком,
О Библия! о книга книг!
Ты — правда тайны сокровенной,
Ты — откровенье, ты — завет,
Всевышним данный всей вселенной
Для прошлых и грядущих лет!

***

Облегчи нам страдания, Боже!
Мы, как звери, вгнездились в пещеры -
Жестко наше гранитное ложе,
Душно нам без лучей и без веры.
Самоцветные камни блистают,
Вдаль уходят колонн вереницы,
Из холодных щелей выползают
Саламандры, ужи и мокрицы.
Наши язвы наполнены гноем,
Наше тело на падаль похоже...
О, простри над могильным покоем
Покрывало последнее, Боже!   

АДЕЛАИДА ГЕРЦЫК
 (1874-1925)

Русская поэтесса, прозаик и переводчик Серебреного века. Знала пять иностранных языков. Сотрудничала с символистским журналом В. Я. Брюсова «Весы», публикует литературные обзоры и рецензии на новые книги. В 1910 году издан единственный сборник «Стихотворения», получивший в символистской среде восторженные отклики.

***

Благослови меня служить Тебе словами,-
Я, кроме слов, не знаю ничего —
Играя, их сплетать причудливо венками
Во имя светлое Твое.
Пошли меня слугой в далекие державы
И засвети передо мной Свой лик.
В веселии моем — увидят Твою славу,
И в немощи моей — как Ты велик.
Дозволь, чтоб песнь моя казалась мне забавой,
А дух сгорал в любви к Тебе — дозволь!
Пока не тронешь Ты души моей бесправой,
Слова немеют в тягости неволь,
А в сердце стыд и горестны боль.

***

Благодарю тебя, что Ты меня оставил
С одним Тобой,
Что нет друзей, родных, что этот мир лукавый
Отвергнут мной,
Что я сижу одна на каменной ступени
— безмолвен сад —
И устремлен недвижно в ночные тени
Горящий взгляд.
Что близкие мои не видят, как мне больно,
Но видишь Ты.
Пускай невнятно мне небесное веленье
И голос Твой,
Благодарю Тебя за эту ночь смиренья
С одним Тобой.


ГОСПОДЬ МОЙ, ЗАПРЕТИ ВЕТРАМ…

И поднялась буря великая, И, встав, он запретил ветру И сказал морю: умолкни, перестань!Евангелие от марка (IV; 29)


Господь мой, запрети ветрам!
Их гибель стала неминучей,
А дух борением измучен,
Не к небу льнет, к земным страстям.
Господь мой! Души успокой!
Все глуше рокот непогоды.
Тебе подвластны сушь и воды —
Сойди к ним пенною стезей!
1919


МАКСИМИЛИАН ВОЛОШИН
(1877-1932)

Русский поэт, переводчик, художник-пейзажист, художественный и литературный критик. Стоял вне литературных и художественных групп

ИСЦЕЛЕНИЕ ГЛУХОНЕМОГО


Был к Иисусу приведен
Родными отрок бесноватый:
Со скрежетом и в пене он
Валялся корчами объятый.
«Изыде, дух глухонемой!»
Сказал Господь. И демон злой
Сотряс его и с криком вышел, —
И отрок понимал и слышал.
Был спор учеников о том,
Что не был им тот бес покорен,
И Он сказал: «Сей род упорен:
Молитвой только и постом
Его природа одолима.»

ВОСКРЕШЕНИЕ ЛАЗАРЯ

О Царь и Бог мой! Слово силы
Во время оно Ты сказал, —
И сокрушен был плен могилы,
И Лазарь ожил и восстал.
Молю, да слово силы грянет,
Да скажешь «встань!» душе моей, —
И мертвая из гроба встанет,
И выйдет в свет Твоих лучей.
И оживет, и величавый
Ее хвалы раздастся глас
Тебе – сиянью Отчей славы,
Тебе – умершему за нас!



СЕРГЕЙ БЕХТЕЕВ
(1879-1954)

Русский поэт и драматург. Гражданскую лирику посвящал идеалам монархизма. Основная тематика других произведений - трагедия России, предательство царя ближайшим окружением, Гражданская война. Многие стихи поэта положены на музыку и исполняются Жанной Бичевской.

МОЛИТВА

Пошли нам, Господи, терпенье
В годину буйных, мрачных дней
Сносить народное гоненье
И пытки наших палачей.
Дай крепость нам, о Боже правый,
Злодейства ближнего прощать
И крест тяжелый и кровавый
С Твоею кротостью встречать.
И в дни мятежного волненья,
Когда ограбят нас враги,
Терпеть позор и униженья ,
Христос, Спаситель, помоги!
Владыка мира, Бог вселенной!
Благослови молитвой нас
И дай покой душе смиренной
В невыносимый, смертный час…
И у преддверия могилы
Вдохни в уста Твоих рабов
Нечеловеческие силы
Молиться кротко за врагов!


АНДРЕЙ БЕЛЫЙ
(1880-1934)

Российский и советский писатель, поэт, критик, мемуарист. Войдя в круг символистов, участвовал в журналах «Мир искусства», «Новый путь», «Весы», «Золотое руно», «Перевал». В 1909 году издал сборники стихов «Пепел» и «Урна». Роман «Петербург» стал высшим достижением прозы русского символизма.

ХРИСТОС ВОСКРЕС

    В глухих
    Судьбинах,
    В земных
    Глубинах,
    В веках,
    В народах,
    В сплошных
    Синеродах
    Небес
    - Да пребудет
    Весть:
    - «Христос
    Воскрес!» -
   
    Есть.
    Было.
    Будет.
   
    Перегорающее страдание
    Сиянием
    Омолнило
    Лик,
    Как алмаз,-
    - Когда что-то,
    Блеснувши неимоверно,
    Преисполнило этого человека,
    Простирающего длани
    От века и до века -
   
    За нас.
    - Когда что-то
    Зареяло
    Из вне-времени,
    Пронизывая Его от темени
    До пяты...
    И провеяло
    В ухо
    Вострубленной
    Бурею Духа: -
    - «Сын,
    Возлюбленный -
    Ты!»
   
    Зарея
    Огромными зорями,
    В небе
    Прорезалась Назарея...
    Жребий -
    Был брошен.
   
    Толпы народа
    На Иордане
    Увидели явственно: два
    Крыла.
    Сиянием
    Преисполнились
    Длани
    Этого человека...
   
    И перегорающим страданием
    Века
    Омолнилась
    Голова.
    И по толпам
    Народа
    Желтым
    Маревом,
    Как заревом,
    Запрядала разорванная мгла,-
   
    Над, как дым,
    Сквозною толовою
    Веющею
    Верою
    Кропя Его слова.-
    Из лазоревой окрестности,
    В зеленеющие
    Местности
    Опускалось что-то световою
    Атмосферою...
   
    Прорезывался луч
    В Новозаветные лета...
    И помавая кровавыми главами
    Туч,
    Назарея
    Прорезывалась славами
    Света.
   
    После Он простер
    Мертвеющие, посинелые от муки
    Руки
    И взор -
    В пустые
    Тверди...
    Руки
    Повисли,
    Как жерди,
    В густые
    Мраки...
   
    Измученное, перекрученное
    Тело
    Висело
    Без мысли.
    Кровавились
    Знаки,
    Как красные раны,
    На изодранных ладонях
    Полутрупа.
   
    Глаз остеклелою впадиною
    Уставился пусто
    И тупо
    В туманы
    И мраки,
    Нависшие густо.
    А воины в бронях,
    Поблескивая шлемами,
    Проходили под перекладиною.
 
    Голова
    Окровавленного,
    Лохматого
    Разбойника,
    Распятого -
    - Как и Он -
    Хохотом
    Насмешливо приветствовала:
   
    - «Господи,
    Приемли
    Новоявленного
    Сына Твоего!»
    И тяжелым грохотом
    Ответствовали
    Земли.
   
    В опрокинутое мировое дно,
    Где не было никакого солнца, которое
    На Иордани
    Слетело,
    Низринутое
    В это тело
    Перстное и преисполненное бремени -
    Какое-то ужасное Оно,
    С мотающимися перепутанными волосами,
    Угасая
    И простирая рваные
    Израненные
    Длани,-
    В девятый час
    Хрипло крикнуло из темени
    На нас:
    - «Или... Сафахвани!»

САША ЧЁРНЫЙ
(1880-1932)

Русский поэт Серебряного века, прозаик, журналист, автор популярных лирико-сатирических фельетонов. Особое место в его творчестве занимала проза, адресованная и взрослым, и детям. 

РОЖДЕСТВЕНСКОЕ

В яслях спал на свежем сене
Тихий крошечный Христос.
Месяц, вынырнув из тени,
Гладил лен его волос…
Бык дохнул в лицо младенца
И, соломою шурша,
На упругое коленце
Засмотрелся, чуть дыша,
Воробьи сквозь жерди крыши
К яслям хлынули гурьбой,
А бычок, прижавшись к нише,
Одеяльце мял губой.
Пес, прокравшись к теплой ножке,
Полизал ее тайком.
Всех уютней было кошке
В яслях греть дитя бочком…
Присмиревший белый козлик
На чело Его дышал,
Только глупый серый ослик
Всех беспомощно толкал.
«Посмотреть бы на ребенка
Хоть минуточку и мне!»
И заплакал звонко-звонко
В предрассветной тишине…
А Христос, раскрывши глазки,
Вдруг раздвинул круг зверей
И с улыбкой, полной ласки,
Прошептал: «Смотри скорей!..»


«МОЛИТВА»

Благодарю Тебя, Создатель,
Что я в житейской кутерьме
Не депутат и не издатель
И не сижу ещё в тюрьме.
Благодарю Тебя, Могучий,
Что мне не вырвали язык,
Что я, как нищий, верю в случай
И к всякой мерзости привык.
Благодарю Тебя, Единый,
Что в Третью Думу я не взят, -
От всей души, с блаженной миной,
Благодарю Тебя стократ.
Благодарю Тебя, мой Боже,
Что смертный час, гроза глупцов,
Из разлагающейся кожи
Исторгнет дух в конце концов.
И вот тогда, молю беззвучно,
Дай мне исчезнуть в чёрной мгле –
В раю мне будет очень скучно,
А ад я видел на земле.


АЛЕКСАНДР БЛОК
(1880-1921)

Русский поэт, писатель, публицист, драматург, переводчик, литературный критик. Стихи отражают трагическое восприятие мира и неприятие действительности.

ДЕВУШКА ПЕЛА В ЦЕРКОВНОМ ХОРЕ

Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.
Так пел ее голос, летящий в купол,
И луч сиял на белом плече,
И каждый из мрака смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче.
И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой гавани все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.

***

Был вечер поздний и багровый,
Звезда-предвестница взошла.
Над бездной плакал голос новый —
Младенца Дева родила.
На голос тонкий и протяжный,
Как долгий визг веретена,
Пошли в смятеньи старец важный,
И царь, и отрок, и жена.
И было знаменье и чудо:
В невозмутимой тишине
Среди толпы возник Иуда
В холодной маске, на коне.
Владыки, полные заботы,
Послали весть во все концы,
И на губах Искариота
Улыбку видели гонцы.
1902


ВИКТОР ГОФМАН
(1884-1911)

Русский поэт, прозаик, критик, переводчик, активно работал в журналистике, писал статьи на социально-политические темы, обзоры художественных выставок и рецензии о современной литературе.

К БОГУ
 
Бог! Всемогущий Бог!
Я здесь, трусливый и бессильный;
Лежу, припав на камень пыльный,
В бессменном ужасе тревог. –
Бог! Всемогущий Бог!
 
Я прибежал к Тебе, неверный,
Чтобы в отчаянье упасть,
Когда почуял, Непомерный,
Твою губительную власть.
 
Среди разнообразных шумов,
Служа угодливой судьбе,
Метался долго я, не думав
В своём безумье о Тебе.
 
И вот теперь несу я, мерзкий,
Тебе позор своих скорбей.
О, как я мог, слепой и дерзкий,
Идти без помощи Твоей!
 
Смотри, я грудь свою раскрою –
Ты – Справедливый, и рази.
Я здесь лежу перед Тобою
И в униженье, и в грязи...
 
Но Ты услышишь вопль постыдный
И Ты ответишь на него...
Или меня совсем не видно
Оттуда, с трона Твоего?..
 
Царь! Лучезарный Царь!
Услышь же крики и моленья.
Смотри, в каком я униженье, –
Продажно-ласковая тварь...
Царь! Лучезарный Царь!
 
В ЦЕРКВИ
 
Во храме затуманенном мерцающая мгла.
Откуда-то доносятся, гудят колокола.
То частые и звонкие, то точно властный зов,
Удары полновесные больших колоколов.
 
Торжественны мерцания. Безмолвен старый храм.
Зловеще тени длинные собрались по углам.
Над головами тёмными молящихся фигур
Покров неверных отсветов и сумрачен и хмур.
 
И что-то безнадёжное нависло тяжело,
Тревожно затуманивши высокое стекло.
И потому так мертвенен убор парчовых риз,
И потому все люди тут угрюмо смотрят вниз.
 
Есть это безнадёжное в безжизненных святых,
В их нимбах жёлто-дымчатых, когда-то золотых.
И в лицах умоляющих пригнувшихся людей,
И в шляпках этих впившихся, безжалостных гвоздей...
 
И ты, моя желанная, стоишь здесь в уголке.
И тоненькая свечечка дрожит в твоей руке.
Вся выпрямившись девственно, беспомощно тонка,
Сама ты – точно свечечка с мерцаньем огонька.
 
О, милая, о, чистая, скажи, зачем ты тут,
Где слышен бледным грешникам зловещий ход минут.
Где все кладут испуганно на грудь свою кресты,
Почуя близость вечности и ужас пустоты.
 
Где свет едва мерцающий чуть дышит наверху.
Где плачут обречённые давящему греху.
Где прямо и доверчиво стоишь лишь ты одна,
Но тоже побледневшая и вдумчиво-грустна.
 
Скажи, о чём ты молишься? О чём тебе грустить?
Иль может ты почуяла таинственную нить,
Что душу обхватила мне обхватом цепких трав,
С твоею непорочностью мучительно связав.
 
О, милая, прости меня за мой невольный грех.
За то, что стал задумчивым твой непорочный смех,
Что вся смущаясь внемлешь ты неведомой тоске,
Что тоненькая свечечка дрожит в твоей руке,
 
Что ближе стали грешники, собравшиеся тут,
Ловящие испуганно зловещий ход минут,
Кладущие безропотно на грудь свою кресты,
Почуя близость вечности и ужас пустоты.
 
ПАВЕЛ
 
B ту ночь его бессонница томила,
он вышел рано, поднятый тоской,
и в сумерках предутреннего мира,
поёжившись, пошёл на шум морской.
 
Он продвигался в йодистом тумане
и влагу ощущал на бороде,
и, как редело утро над волнами,
светлело в нём — он подошёл к воде.
 
Как он любил у моря час восхода,
когда вдали без края и конца
сливаются смиренье и свобода
в проникновенной близости творца.
 
И все заботы о церквях и братьях,
и проповедь незрячим о Христе
теряются в его больших объятьях,
в его неизречимой простоте.
 
Кто от него в узилище страдали
слились в единый, ноющий упрёк,
и с пеною ползущей у сандалий
накатывались волны на песок.
 
И он увидел завершенье жизни
в оковах Рима — явственно почти,
что на алтарь заоблачной отчизне
во искупленье должен принести.
 
Вдохнул тревожно давний воздух Тарса,
увидел дворик с чахлою травой…
В чужом порту он зимовать остался,
чтоб морем в путь пуститься роковой.
 
Позорных лет и заблуждений ранних
тебя уже не гложет маята,
настойчивый, тринадцатый посланник,
единственный не слышавший Христа.
 
Неспешно тучный поднимался в гору,
в раздумии качая головой,
за ним — уже не видимое взору —
блестело море вечной синевой.
 
Он миновал обратную дорогу
и оглядел рассеяно жильё;
позвал друзей и помолился Богу,
и начал в Рим послание своё.
 

НИКОЛАЙ КЛЮЕВ
(1884-1937)

Русский поэт. В своих произведениях воспевал крестьянскую патриархальность. Для поэзии характерны религиозные и архаические мотивы, мистическая символика, элементы фольклора. Наиболее известные сборники стихов — «Сосен перезвон» (1912), «Песнослов» (1919), «Изба и поле» (1928).

БРОДИТ ТЕМЕНЬ ПО ИЗБЕ

Бродит темень по избе,
Спотыкается спросонок,
Балалайкою в трубе
Заливается бесенок:
«Трынь да брынь, да
тере-рень..."
Чу! Заутренние звоны...
Богородицына тень,
Просияв, сошла с иконы.
В дымовище сгинул бес,
Печь, как старица, вздохнула.
За окном бугор и лес
Зорька в сыту окунула.
Там, минуючи зарю,
Ширь безвестных плоскогорий,
Одолеть судьбу-змею
Скачет пламенный Егорий.
На задворки вышел Влас
С вербой, в венчике сусальном.
Золотой, воскресный час,
Просиявший в безначальном.   


ХОРОШО В ВЕЧЕРУ ПРИ ЛАМПАДКЕ


Хорошо в вечеру при лампадке
Погрустить и поплакать втишок,
Из резной низколобой укладки
Недовязанный вынуть чулок.

Ненаедою-гостем за кружкой
Усадить на лежанку кота
И следить, как лучи над опушкой
Догорают виденьем креста,

Как бредет позад дремлющих гумен,
Оступаясь, лохмотница-мгла...
Всё по-старому: дед, как игумен,
Спит лохань и притихла метла.

Лишь чулок - как на отмели верши,
И с котом раздружился клубок.
Есть примета: где милый умерший,
Там пустует кольцо иль чулок,

Там божничные сумерки строже,
Дед безмолвен, провидя судьбу,
Глубже взор и морщины... О, Боже -
Завтра год, как родная в гробу!


СОФИЯ ПАРНОК
(1885-1933)

Русская поэтесса, переводчица, литературный критик. Переводила с французского, писала пьесы, шарады, скетчи и создавала циклы стихов. Ее творчество до сих пор не изучено полностью, как и архив поэтессы.

СМОТРЯТ СНОВА ГЛАЗАМИ НЕЗРЯЧИМИ

Смотрят снова глазами незрячими
Матерь Божья и Спаситель-Младенец.
Пахнет ладаном, маслом и воском.
Церковь тихими полнится плачами.
Тают свечи у юных смиренниц
В кулачке окоченелом и жестком.

Ах, от смерти моей уведи меня,
Ты, чьи руки загорелы и свежи,
Ты, что мимо прошла, раззадоря!
Не в твоем ли отчаянном имени
Ветер всех буревых побережий,
О, Марина, Соименница моря!


ВЛАДИСЛАВ ХОДАСЕВИЧ
(1886-1839)

Русский поэт, прозаик, критик, мемуарист, пушкинист и историк литературы, творчество принадлежит пост символистскому периоду русской поэзии.

ГОРИТ ЗВЕЗДА, ДРОЖИТ ЭФИР …


Горит звезда, дрожит эфир,
Таится ночь в пролеты арок.
Как не любить весь этот мир,
Невероятный Твой подарок?
   
Ты дал мне пять неверных чувств,
Ты дал мне время и пространство,
Играет в мареве искусств
Моей души непостоянство.

И я творю из ничего
Твои моря, пустыни, горы,
Всю славу солнца Твоего,
Так ослепляющего взоры.
   
И разрушаю вдруг шутя
Всю эту пышную нелепость,
Как рушит малое дитя
Из карт построенную крепость.


НИКОЛАЙ ГУМИЛЁВ
(1886-1921)

Русский поэт Серебряного века, создатель школы акмеизма, прозаик, переводчик и литературный критик. Обвинен в причастности к заговору против советской власти и расстрелян. Первый сборник стихов «Путь конкистадоров» (1905) был опубликован еще в студенческие годы. В качестве переводчика опубликовал перевод книги Т. Готье «Эмали и камеи» (1914). Сборник рассказов «Тень пальмы» опубликован посмертно.

ЕСТЬ БОГ, ЕСТЬ МИР; ОНИ ЖИВУТ ВОВЕК


Есть Бог, есть мир; они живут вовек
А жизнь людей мгновенна и убога,
Но всё в себя вмещает человек,
Который любит мир и верит в Бога.

***

Я, что мог быть лучшей из поэм,
Звонкой скрипкой или розой белою,
В этом мире сделался ничем,
Вот живу и ничего не делаю.

Часто больно мне и трудно мне,
Только даже боль моя какая-то,
Не ездок на огненном коне,
А томленье и пустая маята.

Ничего я в жизни не пойму,
Лишь шепчу: «Пусть плохо мне приходится,
Было хуже Богу моему
И больнее было Богородице».


ХРИСТОС

Он идёт путём жемчужным
По садам береговым.
Люди заняты ненужным,
Люди заняты земным.
«Здравствуй, пастырь!
Рыбарь, здравствуй!
Вас зову Я навсегда,
Чтоб блюсти иную паству
И иные невода.
Лучше ль рыбы или овцы
Человеческой души?
Вы, небесные торговцы,
Не считайте барыши.
Ведь не домик в Галилее
Вам награда за труды. -
Светлый рай, что розовее
Самой розовой звезды..
Солнце близится к притину,
Слышно веянье конца,
Но отрадно будет Сыну
В Доме Нежного Отца».
Не, томит, не мучит выбор,
Что пленительней чудес?!
И идут пастух и рыбарь
За Искателем Небес.

ВЕЧНОЕ

Я в коридоре дней сомкнутых,
Где даже небо - тяжкий гнёт,
Смотрю в века, живу в минутах,
Но жду Субботы из Суббот;
Конца тревогам и удачам,
Слепым блужданиям души...
О день, когда я буду зрячим
И странно знающим, спеши!
Я душу обрету иную,
Всё, что дразнило, уловя.
Благословлю я золотую
Дорогу к солнцу от червя.
И Тот, Кто шёл со мною рядом
В громах и кроткой тишине,
Кто был жесток к моим усладам
И ясно милостив к вине;
Учил молчать, учил бороться,
Всей древней мудрости земли, -
Положит посох, обернётся
И скажет просто: «Мы пришли».

ЕЛИЗАВЕТА ДМИТРИЕВА
(1887-1928)

Русская поэтесса, драматург, переводчик более известная под литературным псевдонимом – мистификацией Черуби;на де Габриа;к. В 1927 в ссылке, «потому что мы дворяне», создает ещё одну литературную мистификацию — цикл семистиший «Домик под грушевым деревом», написанных от имени «философа Ли Сян Цзы», сосланного на чужбину «за веру в бессмертие человеческого духа».
.

LUMEN COELI, SANCTA ROZA!*


Иерихонская роза цветет только раз,
Но не все ее видят цветенье:
Ее чудо открыто для набожных глаз,
Для сердец, перешедших сомненье.

Когда сделал Господь человека земли
Сопричастником жизни всемирной,
Эту розу волхвы в Вифлеем принесли
Вместе с ладаном, златом и смирной.

С той поры в декабре, когда ночь зажжена
Немерцающим светом Христовым,
Распускается пламенным цветом она,
Но молитвенным цветом-лиловым...

И с утра неотступная радость во мне:
Если б чудо свершилось сегодня!
Если б сердце сгорело в нетленном огне
До конца, словно роза Господня!

* Свет небес, святая роза! (лат.)

БЛАГОВЕЩЕНИЕ

О, сколько раз, в часы бессонниц,
Вставало ярче и живей
Сиянье радужных оконниц
Моих немыслимых церквей.

Горя безгрешными свечами,
Пылая славой золотой,
Там под узорными парчами
Стоял дубовый аналой.

И от свечей и от заката
Алела киноварь страниц,
И травной вязью было сжато
Сплетенье слов и райских птиц.

И, помню, книгу я открыла
И увидала в письменах
Безумный возглас Гавриила:
«Благословенна ты в женах!»



ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН
 (1887-1941)

Русский поэт, один из ярчайших представителей Серебряного века. Основатель литературного направления эгофутуризм. Стал первым крупным переводчиком эстонской поэзии на русский язык. Ему принадлежит первая антология эстонской поэзии на русском языке «Поэты Эстонии».

ЛЮДИ ЛИ ВЫ?..

Жизнь догорает… Мир умирает...
Небо карает грешных людей.
Бог собирает и отбирает
Правых от грешных, Бог — Чудодей.
Всюду ворчанье, всюду кричанье,
Всюду рычанье, — люди ли вы?
Но в отвечанье слышно молчанье:
Люди — как тигры! люди — как львы!
Все друг на друга: с севера, с юга,
Друг и подруга — все против всех!
Нет в них испуга, в голосе — вьюга,
В сердце преступность, в помыслах грех...
Полно вам, будет! Бог вас рассудит,
Бог вас очудит. Клёкот орла
Мёртвых пробудит, грешников сгрудит,
Верить понудит: смерть умерла!

***

В душистом сумраке собора,
Под тихий, мерный перезвон,
Лампады нежности у взора
Глубокочтимых мной икон.
Но прежде, чем иконным ликом
Отпечатлеться на стене,
Живущая встречала криком
Любви меня и шла ко мне
Доверчиво, порывно, прямо,
Всё отдавая, ничего
Взамен не требуя. Для храма
Она отныне — божество.
Мои возлюбленные — ныне
В соборе вечных чувств моих
Почили в мире, как богини.
И перед ликами святых
Клоню благоговейно стих
И поклоняюсь их святыне. (…)
В тиши я совершаю мессы,
Печальный траурный обряд,
И все они, мои принцессы,
Со мной беззвучно говорят.
И чем звучней беззвучный шопот,
И чем незлобивей слова,
Тем тяжелее мне мой опыт
Уничтоженья божества

АННА АХМАТОВА
(1889-1966)

Русская поэтесса, писательница, переводчик, критик и литературовед. Автор поэмы «Реквием» о репрессиях 30-х годов. Первое стихотворение опубликовано в 1911 году. Первая книга стихов поэтессы «Вечер» вышла в 1912 году. В поэзию вошла классической строгостью стиха, ясностью и гармонией.

РАСПЯТИЕ

Хор ангелов великий час восславил,
И небеса расплавились в огне.
Отцу сказал: "Почто Меня оставил?"
А Матери: "О, не рыдай Мене..."
   
Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.

***

В каждом древе распятый Господь,
В каждом колосе тело Христово,
И молитвы пречистое слово
Исцеляет болящую плоть.

***

О, есть. неповторимые слова,
Кто их сказал - истратил слишком много.
Неистощима только синева
Небесная и милосердье Бога.

***

Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.
Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.
Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озерной лесопильни.
Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу.

БОРИС ШИРЯЕВ
(1889-1959)

Русский писатель, публицист «второй волны» изгнания. Наиболее известное произведение «Неугасимая лампада» — одно из первых художественно-исторических описаний трагедии лагеря Соловки. Исследование «Религиозные мотивы в русской поэзии» издано после смерти автора.

Я НЕ ВЕРЮ НИКОМУ

Я не верю никому,
Верю только Богу.
Мне не страшно одному
Идти в путь - дорогу.
Ведь Господь со мной везде,
Он мне помогает,
В море, в небе, на земле
Руку простирает.
И за то Ему молюсь:
Слава Тебе, Боже!
В огне смерти не боюсь,
Если быть ей - что же,
Я принять ее готов
За веру Христову
И за Родину без слов,
За все, что в ней святого.

БОРИС ПАСТЕРНАК
(1890-1960)

Русский писатель, поэт, переводчик, лауреат Нобелевской премии по литературе (1958). Первые стихи вошли в коллективный сборник «Лирика» и первая книга «Близнец в тучах» опубликованы в 1913 году. 1990 год был объявлен ЮНЕСКО «годом Пастернака».

НА СТРАСТНОЙ


Еще кругом ночная мгла.
Еще так рано в мире,
Что звездам в небе нет числа,
И каждая, как день, светла,
И если бы земля могла,
Она бы Пасху проспала
Под чтение Псалтыри.
Еще кругом ночная мгла.
Такая рань на свете,
Что площадь вечностью легла
От перекрестка до угла,
И до рассвета и тепла
Еще тысячелетие.
Еще земля голым-гола,
И ей ночами не в чем
Раскачивать колокола
И вторить с воли певчим.
И со Страстного четверга
Вплоть до Страстной субботы
Вода буравит берега
И вьет водовороты.
И лес раздет и непокрыт,
И на Страстях Христовых,
Как строй молящихся, стоит
Толпой стволов сосновых.
А в городе, на небольшом
Пространстве, как на сходке,
Деревья смотрят нагишом
В церковные решетки.
И взгляд их ужасом объят.
Понятна их тревога.
Сады выходят из оград,
Колеблется земли уклад:
Они хоронят Бога.
И видят свет у царских врат,
И черный плат, и свечек ряд,
Заплаканные лица —
И вдруг навстречу крестный ход
Выходит с плащаницей,
И две березы у ворот
Должны посторониться.
И шествие обходит двор
По краю тротуара,
И вносит с улицы в притвор
Весну, весенний разговор
И воздух с привкусом просфор
И вешнего угара.
И март разбрасывает снег
На паперти толпе калек,
Как будто вышел человек,
И вынес, и открыл ковчег,
И все до нитки роздал.
И пенье длится до зари,
И, нарыдавшись вдосталь,
Доходят тише изнутри
На пустыри под фонари
Псалтырь или Апостол.
Но в полночь смолкнут тварь и плоть,
Заслышав слух весенний,
Что только-только распогодь,
Смерть можно будет побороть
Усильем Воскресенья.

ГЕФСИМАНСКИЙ САД

Мерцаньем звезд далеких безразлично
Был поворот дороги озарен.
Дорога шла вокруг горы Масличной,
Внизу под нею протекал Кедрон.
Лужайка обрывалась с половины.
За нею начинался Млечный путь.
Седые серебристые маслины
Пытались вдаль по воздуху шагнуть.
В конце был чей-то сад, надел земельный.
Учеников оставив за стеной,
Он им сказал: «Душа скорбит смертельно,
Побудьте здесь и бодрствуйте со мной».
Он отказался без противоборства,
Как от вещей, полученных взаймы,
От всемогущества и чудотворства,
И был теперь, как смертные, как мы.
Ночная даль теперь казалась краем
Уничтоженья и небытия.
Простор вселенной был необитаем,
И только сад был местом для житья.
И, глядя в эти черные провалы,
Пустые, без начала и конца,
Чтоб эта чаша смерти миновала,
В поту кровавом Он молил Отца.
Смягчив молитвой смертную истому,
Он вышел за ограду. На земле
Ученики, осиленные дремой,
Валялись в придорожном ковыле.
Он разбудил их: «Вас Господь сподобил
Жить в дни мои, вы ж разлеглись, как пласт.
Час Сына Человеческого пробил.
Он в руки грешников себя предаст».
И лишь сказал, неведомо откуда
Толпа рабов и скопище бродяг,
Огни, мечи и впереди - Иуда
С предательским лобзаньем на устах.
Петр дал мечом отпор головорезам
И ухо одному из них отсек.
Но слышит: «Спор нельзя решать железом,
Вложи свой меч на место, человек.
Неужто тьмы крылатых легионов
Отец не снарядил бы мне сюда?
И, волоска тогда на мне не тронув,
Враги рассеялись бы без следа.
Но книга жизни подошла к странице,
Которая дороже всех святынь.
Сейчас должно написанное сбыться,
Пускай же сбудется оно. Аминь.
Ты видишь, ход веков подобен притче
И может загореться на ходу.
Во имя страшного ее величья
Я в добровольных муках в гроб сойду.
Я в гроб сойду и в третий день восстану,
И, как сплавляют по реке плоты,
Ко мне на суд, как баржи каравана,
Столетья поплывут из темноты».

В БОЛЬНИЦЕ

Стояли как перед витриной,
Почти запрудив тротуар.
Носилки втолкнули в машину.
В кабину вскочил санитар.
И скорая помощь, минуя
Панели, подъезды, зевак,
Сумятицу улиц ночную,
Нырнула огнями во мрак.
Милиция, улицы, лица
Мелькали в свету фонаря.
Покачивалась фельдшерица
Со склянкою нашатыря.
Шел дождь, и в приемном покое
Уныло шумел водосток,
Меж тем как строка за строкою
Марали опросный листок.
Его положили у входа.
Все в корпусе было полно.
Разило парами иода,
И с улицы дуло в окно.
Окно обнимало квадратом
Часть сада и неба клочок.
К палатам, полам и халатам
Присматривался новичок.
Как вдруг из расспросов сиделки,
Покачивавшей головой,
Он понял, что из переделки
Едва ли он выйдет живой.
Тогда он взглянул благодарно
В окно, за которым стена
Была точно искрой пожарной
Из города озарена.
Там в зареве рдела застава,
И, в отсвете города, клен
Отвешивал веткой корявой
Больному прощальный поклон.
«О Господи, как совершенны
Дела Твои, думал больной,
Постели, и люди, и стены,
Ночь смерти и город ночной.
Я принял снотворного дозу
И плачу, платок теребя.
О Боже, волнения слезы
Мешают мне видеть тебя.
Мне сладко при свете неярком,
Чуть падающем на кровать,
Себя и свой жребий подарком
Бесценным твоим сознавать.
Кончаясь в больничной постели,
Я чувствую рук твоих жар.
Ты держишь меня, как изделье,
И прячешь, как перстень, в футляр».



МАРИНА ЦВЕТАЕВА
(1892-1941)

Русская поэтесса, прозаик, переводчица. Первый сборник «Вечерний альбом» (1910), последний «После России» (1928). На многие стихи написаны песни и романсы. В 1990 году патриарх Алексий II дал благословение на отпевание Цветаевой, которое состоялось в московском храме Вознесения Господня у Никитских ворот.

***

Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья,
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.
Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.

НИ ЗДЕСЬ, НИ ТАМ

Опять сияющим крестам
Поют хвалу колокола.
Я вся дрожу, я поняла,
Они поют: «и здесь и там».
Улыбка просится к устам,
Еще стремительней хвала…
Как ошибиться я могла?
Они поют: «не здесь, а там».
О, пусть сияющим крестам
Поют хвалу колокола…
Я слишком ясно поняла:
«Ни здесь, ни там… Ни здесь, ни там»…

МОЛИТВА ЛОДКИ

В тихую пристань, где зыблются лодки,
И отдыхают от бурь корабли,
Ты, Всемогущий, и Мудрый, и Кроткий,
Мне, утомленной и маленькой лодке,
Мирно приплыть повели.
В тихую пристань, где зыблются лодки,
И, отдыхая, грустят корабли.

ЕЩЁ МОЛИТВА

И опять пред Тобой я склоняю колени,
В отдаленье завидев Твой звездный венец.
Дай понять мне, Христос, что не все только тени
Дай не тень мне обнять, наконец!
Я измучена этими длинными днями
Без заботы, без цели, всегда в полумгле...
Можно тени любить, но живут ли тенями
Восемнадцати лет на земле?
И поют ведь, и пишут, что счастье вначале!
Расцвести всей душой бы ликующей, всей!
Но не правда ль: ведь счастия нет, вне печали?
Кроме мертвых, ведь нету друзей?
Ведь от века зажженные верой иною
Укрывались от мира в безлюдье пустынь?
Нет, не надо улыбок, добытых ценою
Осквернения высших святынь.
Мне не надо блаженства ценой унижений.
Мне не надо любви! Я грущу - не о ней.
Дай мне душу, Спаситель, отдать - только тени
В тихом царстве любимых теней.
1910

***

Семь мечей пронзали сердце
Богородицы над Сыном.
Семь мечей пронзили сердце,
А мое — семижды семь.
Я не знаю, жив ли, нет ли
Тот, кто мне дороже сердца,
Тот, кто мне дороже Сына...
Этой песней — утешаюсь.
Если встретится — скажи.   

ИЗ ЦИКЛА «СТИХИ О МОСКВЕ»


Семь холмов — как семь колоколов!
На семи колоколах — колокольни.
Всех счётом — сорок сороков.
Колокольное семихолмие!

В колокольный я, во червонный день
Иоанна родилась Богослова.
Дом — пряник, а вокруг плетень
И церковки златоголовые.

И любила же, любила же я первый звон,
Как монашки потекут к обедне,
Вой в печке, и жаркий сон,
И знахарку с двора соседнего.

Провожай же меня весь московский сброд,
Юродивый, воровской, хлыстовский!
Поп, крепче позаткни мне рот
Колокольной землёй московскою!


ТАМАРА СОКОЛОВА
(1893-1975)
Русская поэтесса.  Училась в виленском музыкальном училище у композитора Галковского.   С 1922 года заведовала библиотекой при Виленском русском обществе. Стихи публиковались в эмигрантских газетах и сборниках.

ВЕЛИКИЙ ПОСТ

Великий пост напоминает детство,
Когда не знали мы великих бурь и гроз.
Как против них найти надежное нам средство?
Как избежать теперь нам жизненных угроз?
Великий пост… как веет чем-то милым,
Простым, безхитростным от этих старых слов!
Знакомым пением, непраздничным, унылым,
Приют всех страждущих - наш храм наполнен вновь,
Почти у всех теперь гнетущая забота,
Одна и та-же мысль: как этот день прожить?
Как близким весть подать, и где найти работу?
Как встретить праздники и бодрость сохранить?
Жизнь не легка… Великия преграды
Поставила судьба на жизненном пути.
Как нужен отдых нам! Как все мы были-б рады
Успокоению… Но где его найти?
Звенят тоской знакомые напевы,
И лики скорбные на нас глядят с холста.
Невольно рвется вздох: "Покой и счастье, где вы?
Или не место вам в дни строгаго поста?"

Т. Соколова. Великий пост // Виленское утро. 1922. № 164, 25 марта.


АЛЕКСАНДР СОЛОДОВНИКОВ
(1893-1974)

Русский поэт, прошедший «за антисоветскую пропаганду» тюрьмы, лагеря и ссылки. Основными трудами поэта являются сборники «Слава Богу за все» и «Дорога жизни». Всем своим творчеством автор утверждает приоритет высших духовных ценностей над временными и земными.


У ПЛАШАНИЦЫ

Люблю часы, когда ложится
На землю ночь в Страстной Пяток.
В церквах мерцает Плащаница,
Апрельский воздух чист и строг.
И мнится: вкруг свечей струится
Неисчислимых душ поток,
Там их незримая светлица,
Им уготованный чертог.
Уснули ль маленькие дети,
Ушли ли скорбно старики -
Все царствуют в Христовом свете.
А здесь, у нас свистки, гудки,
Очередной набат в газете,
И только в сердце песнь тоски.

СВЕТЛАЯ ЗАУТРЕНЯ В СТАРОСТИ
По небу темному волокнами
Несутся тучи…
Блудный сын,
У храма я стою под окнами
В большой толпе, как перст, один.
Там свет, заутреня пасхальная,
Там пир, там Отчий дом родной
Для всех, кому дорога дальняя
И кто закончил путь земной.
За возносящимися дымами,
В сиянии паникадил
Мне мнится – полон храм любимыми,
Которых я похоронил.
Там мама, празднично лучистая,
Отец с улыбкой доброты,
Головка дочки шелковистая
И братьев милые черты.
Но, отделен решеткой кованой
От мира тайны и чудес,
Молюсь: да будет уготовано
Обнять их мне…
Христос Воскрес!

БЛАГОДАРЕНИЕ

Хвалите Господа с небес,
Хвалите Его в вышних!
Хвалите Его, роща и лес,
И ветер в садовых вишнях.
Хвали Его, Истра-река,
Трава веселого луга!
Хвалите Господа, облака,
Облака, плывущие с юга.
Хвалите Его, жаворонки полей,
Хвалите Его, птицы лесные!
Всякий цветок, славословие лей,
Зажигай лампады цветные!
Пой, душа моя, пой хвалу,
Радуйтесь, ноги, землю лаская!
Впивайте, глаза, синеву светлу,
Радуйся грудь, Божий воздух впивая.


ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ
(1893-1930)
Советский поэт, публицист, драматург, сценарист, художник оказавший большое влияние на поэзию ХХ века. Первое опубликованное стихотворение «Ночь» (1912). Творчество насквозь проникнуто официозом, но одна из особенностей сочетание пафосности и лиричности с острой сатирой.

БОГОМОЛЬНОЕ
(отрывок)

Большевики
надругались над верой православной.
В храмах-клубах —
словесные бои.
Колокола без языков —
немые словно.
По Божьим престолам
похабничают воробьи.
Без веры
и нравственность ищем напрасно.
Чтоб нравственным быть —
кадилами вей.
Вот Мексика, например,
потому и нравственна,
что прут
богомолки
к вратам церквей.


ВАРВАРА МОНИНА
 (1894-1943)
Русская поэтесса, прозаик. Редкие публикации в журнале «Свиток», альманахе «Литературный особняк», большая часть текстов осталась в рукописях и домашних рукописных журналах.

МЫ НЕ ЖИВЁМ – МЫ СПОРИМ

Мы не живем — мы спорим 
С Богом, с землей, со стрельбой 
Каждой радостью, каждым горем, 
Каждой судьбой. 
Ты жестокость и нежность запутал, Боже, 
Отсчитал дыханье, как серебро. 
И воин, — тогда — на Тебя похожий, 
Нам с Тобою вместе пронзал ребро. 
Но буду помнить Тебя, умирая, 
Целовать дыханье твое за всех, 
Чтобы каждому снова ночь огневая 
Танцевала на колесе.
1919


ГЕОРГИЙ ИВАНОВ
(1894-1957)

Русский поэт, прозаик, публицист, переводчик; один из крупнейших поэтов послереволюционной русской эмиграции. Родился в Литве, в имении родителей прошли его детские и юношеские годы куда он приезжал на каникулы из С-Петербурга. В поэзии «малая родина» узнаваема  деталями «белый костел» и «Остробрама защитит».

В ГЛУБИНЕ, НА САМОМ ДНЕ СОЗНАНЬЯ

В глубине, на самом дне сознанья,
Как на дне колодца - самом дне -
Отблеск нестерпимого сиянья
Пролетает иногда во мне.

Боже! И глаза я закрываю
От невыносимого огня.
Падаю в него...
и понимаю,
Что глядят соседи по трамваю
Страшными глазами на меня.

***

Как туман на рассвете - чужая душа.
И прохожий в неё заглянул не спеша,
Улыбнулся и дальше пошёл...
Было утро какого-то летнего дня.
Солнце встало, шиповник расцвёл
Для людей, для тебя, для меня...
Можно вспомнить о Боге и Бога забыть,
Можно душу свою навсегда погубить
Или душу навеки спасти -
Оттого, что шиповнику время цвести
И цветущая ветка качнулась в саду,
Где сейчас я с тобою иду.

***

Не станет ни Европы, ни Америки,
Ни Царскосельских парков, ни Москвы
Припадок атомической истерики
Все распылит в сияньи синевы.

Потом над морем ласково протянется
Прозрачный, всепрощающий дымок...
И Тот, кто мог помочь и не помог,
В предвечном одиночестве останется.


ИРИНА ОДОЕВЦЕВА
(1895-1990)

 Русская поэтесса, прозаик, драматург, сценарист, мемуарист - мемуары были изданы в СССР двухсоттысячным тиражом, который превзошел общий тираж всех ее книг за годы эмигрантской жизни. В почтенном возрасте возвратилась в Ленинград (1987) как последний представитель ушедшей эпохи Серебряного века.

***

Сияет дорога райская,
Сияет прозрачный сад,
Гуляют святые угодники,
На пышные розы глядят.

Идет Иван Иванович
В люстриновом пиджаке,
С ним рядом Марья Филиповна
С французской книжкой в руке.

Прищурясь на солнце райское
С улыбкой она говорит:
- Ты помнишь, у нас в Кургановке
Такой-же прелестный вид,

И пахнет совсем по нашему
Черемухой и травой...
Сорвав золотое яблоко,
Кивает он головой:

Совсем как у нас на хуторе,
И яблок какой урожай.
Подумай - в Бога не верили,
А вот и попали в рай!

СЕРГЕЙ ЕСЕНИН
(1895-1925)

Русский поэт, представитель новокрестьянской поэзии и лирики. Первое стихотворение опубликовал в журнале «Мирок» (1914), первая книга «Радуница» (1916). В период увлечения имажинизмом вышло несколько сборников. На стихи автора написаны многочисленные песни и романсы, многие из которых считаются народными.

ПАСХАЛЬНЫЙ БЛАГОВЕСТ

Колокол дремавший
Разбудил поля,
Улыбнулась солнцу
Сонная земля.
   
Понеслись удары
К синим небесам,
Звонко раздается
Голос по лесам.
   
Скрылась за рекою,
Бледная луна,
Звонко побежала
Резвая волна.
   
Тихая долина
Отгоняет сон,
Где-то за дорогой
Замирает звон.

***

Наша вера не погасла,
Святы песни и псалмы.
Льется солнечное масло
На зеленые холмы.

Верю, родина, я знаю,
Что легка твоя стопа,
Не одна ведет нас к раю
Богомольная тропа.

Все пути твои - в удаче,
Но в одном лишь счастья нет:
Он закован в белом плаче
Разгадавших белый свет.

Там настроены палаты
Из церковных кирпичей;
Те палаты - казематы
Да железный звон цепей.

Не ищи меня ты в Боге,
Не зови любить и жить...
Я пойду по той дороге
Буйну голову сложить.

ВЛАДИМИР НАБОКОВ
(1899-1977)

Русский и американский писатель, поэт, переводчик, драматург, литературовед. Писал на двух языках, перевёл на английский «Евгения Онегина», «Слово о полку Игореве», Лермонтова, Фета, Тютчева и других поэтов. Некоторые произведения экранизированы. Автор изречения «к Богу приходят не экскурсии с гидом, а одинокие путешественники».

И ВИДЕЛ Я : СТЕМНЕЛИ НЕБА СВОДЫ
(Евангелие Иакова Еврея, гл.18)

И видел я: стемнели неба своды,
и облака прервали свой полет,
и времени остановился ход...
Все замерло. Реки умолкли воды.
Седой туман сошел на берега,
и, наклонив над влагою рога,
козлы не пили. Стадо на откосах
не двигалось. Пастух, поднявши посох,
оцепенел с простертою рукой,
взор устремляя ввысь, а над рекой,
над рощей пальм, вершины опустивших,
хоть воздух был бестрепетен и нем,
повисли птицы на крылах застывших.
Все замерло. Ждал чутко Вифлеем...

И вдруг в листве проснулся чудный ропот,
и стая птиц звенящая взвилась,
и прозвучал копыт веселый топот,
и водных струй послышался мне шепот,
и пастуха вдруг песня раздалась!
А вдалеке, развея сумрак серый,
как некий Крест, божественно-светла,
звезда зажглась над вспыхнувшей пещерой,
где в этот миг Мария родила.
1918

***
Разгорается высь,
тает снег на горе.
Пробудись, отзовись,
говори о заре.
Тает снег на горе
пред пещерой моей,
и вся даль в серебре
осторожных лучей.
Повторяй мне, душа,
что сегодня весна,
что земля хороша,
что и смерть не страшна,
что над первой травой
дышит горный цветок,
наряженный в живой
мягко-белый пушок,
что лепечут ручьи
и сверкают кругом
золотые струи,
что во всех и во всем
тихий Бог, тайный Бог
неизменно живет,
что весенний цветок,
ветерок, небосвод,
нежных тучек кайма,
и скала, и поток,
и, душа, ты сама —
все одно, и все — Бог.

ВЛАДИМИР ДИКСОН
(1900-1929)
Русский и американский поэт, прозаик, переводчик, основатель издательства «Вол» (Париж). Переводил стихи молодых русских поэтов-эмигрантов на английский язык, издал сборник стихов «Ступени» (1924), книгу прозы «Листья» (1927) 


***

Нам, родившимся в грозное время,
Надо древнюю веру хранить
И нести вековечное бремя
На тяжелом, опальном пути.

Много званных, но избранных мало: -
В жизни будущей меры не те,
Как бы низко ты, сердце, не пало,
Есть надежда тебе во Христе.

В каждой жизни над мелочью серой
Есть и будут святые места.
Во Единую Троицу верую,
Исповедую сердцем Христа.

По плодам узнаются деревья,
По делам узнаются сердца.
В эти тяжкие годы кочевья
Будем чисты во имя Отца.


***


Опять один, опять оставлен,
Путем потерянным иду.
Да будет вечно Бог прославлен,
Дающий веру и звезду!

Унижен временем и телом, -
Годам и срокам я чужой.
Душа стремится к тем пределам,
Где час не силен над душой.
 
И ни во что душа не верит, -
Лишь в недоступного Христа,
Могила тело будет мерить,
Но душу примет высота!


АЛЕКСАНДР КОЧЕТКОВ
(1900-1953)

  Русский поэт и переводчик, автор нескольких пьес в стихах. Знаменитое стихотворение «Баллада о прокуренном вагоне» написанное в 1932 году, впервые опубликовано в 1966 году в сборнике «День поэзии».

ИЗ ВИХРЯ, ХОЛОДА И СВЕТА...


Из вихря, холода и света
Ты создал жизнь мою, Господь!
Но чтобы песнь была пропета,
Ты дал мне страждущую плоть.

И я подъемлю с горьким гневом
Три ноши: жалость, нежность, страсть,-
Чтоб всепрощающим напевом
К Твоим ногам порой упасть.

И сердца смертную усталость
Ты мучишь мукой долгих лет -
Затем, чтоб нежность, страсть и жалость
Вновь стали - холод, вихрь и свет!



АННА БАРКОВА
(1901-1976)

Русская поэтесса, прозаик и драматург, публицист. В начале 20 годов считалась «певцом революции», затем после конфликта с советской действительностью и последующих трех арестов, стала ярким представителем «лагерной литературы» советского периода.

НЕ ЖАЛЕЙ КОЛОКОЛОВ ВЕЧЕРНИХ...
 
Не жалей колоколов вечерних,
Мой неверящий, грустный дух.      
Побледневший огонек задерни,      
Чтобы он навсегда потух.         
               
На плиты храма поздно клониться, 
На победные башни посмотри.   
Ведь прекрасные девы-черницы   
Не прекраснее расцветшей зари. 
               
Отрекись от ночной печали,       
Мой неверящий, грустный дух.      
Слышишь: трижды давно прокричал 
Золотистый вещун-петух.         
               
Не жалей колоколов вечерних,   
Ты иную найдешь красу             
В руках загрубелых и верных,   
Что, сгорая, солнце несут.    
1923


ИНКВИЗИТОР
 
Я помню: согбенный позором,
Снегов альпийских белей,
Склонился под огненным взором,
Под взором моим Галилей.
 
И взгляд я отвел в раздумье,
И руки сжал на кресте.
Ты прав, несчастный безумец,
Но гибель в твоей правоте.
 
Ты сейчас отречешься от мысли,
Отрекаться будешь и впредь.
Кто движенье миров исчислил,
Будет в вечном огне гореть.
 
Что дадите вы жалкой черни?
Мы даем ей хоть что-нибудь.
Всё опасней, страшней и неверней
Будет избранный вами путь.
 
Вы и сами начнете к Богу
В неизбывной тоске прибегать.
Разум требует слишком много,
Но не многое может дать.
 
Затоскуете вы о чуде,
Прометеев огонь кляня,
И осудят вас новые судьи
Беспощадней в стократ, чем я.
 
Ты отрекся, не выдержал боя,
Выходи из судилища вон.
Мы не раз столкнемся с тобою
В повтореньях и смуте времен.
 
Я огнем, крестом и любовью
Усмиряю умов полет,
Стоит двинуть мне хмурой бровью,
И тебя растерзает народ.
 
Но сегодня он жжет мне руки,
Этот крест. Он горяч и тяжел.
Сквозь огонь очистительной муки
Слишком многих я в рай провел.
 
Солнца свет сменяется мглою,
Ложь и истина — всё игра.
И пребудет в веках скалою
Только Церковь Святого Петра.
1948

ДАНИИЛ ХАРМС
(1905-1942)

Русский советский писатель и поэт. Один из ярких представителей советского литературного авангарда, родоначальнике русской и европейской литературы абсурда.

ГОСПОДИ, ПРОБУДИ В ДУШЕ МОЕЙ ПЛАМЕНЬ ТВОЙ

Господи, пробуди в душе моей пламень Твой.
Освети меня Господи солнцем Твоим.
Золотистый песок разбросай у ног моих,
что б чистым путем шел я к Дому Твоему.
Награди меня Господи словом Твоим,
чтобы гремело оно, восхваляя Чертог Твой.
Поверни Господи колею живота моего,
что бы двинулся паровоз могущества моего
Отпусти Господи тормоза вдохновения моего.
Успокой меня Господи
и напои сердце мое источником дивных слов
Твоих.

МОЛИТВА ПЕРЕД СНОМ

«Господи, среди бела дня 
Накатила на меня лень. 
Разреши мне лечь и заснуть Господи,
И пока я сплю накачай меня Господи 
Силою твоей. 
Многое знать хочу, 
Но не книги и не люди скажут мне это. 
Только ты просвети меня Господи 
Путем стихов моих. 
Разбуди мня сильного к битве со смыслами, 
быстрого к управлению слов 
и прилежного к восхвалению имени Бога 
во веки веков». 
1931


ВАРЛАМ ШАЛАМОВ
(1907-1982)

  Русский прозаик и поэт. Создатель одного из наиболее известных литературных и публицистических циклов о жизни заключённых советских исправительно-трудовых лагерей. В 1981 году французское отделение Пен-клуба наградило Шаламова премией Свободы.


Сыплет снег и днем и ночью.
Это, верно, строгий Бог
Старых рукописей клочья
Выметает за порог.

Все, в чем он разочарован -
Ворох песен и стихов,-
Увлечен работой новой,
Он сметает с облаков.


АРСЕНИЙ ТАРКОВСКИЙ
(1907-1989)

Русский поэт и переводчик с восточных языков. Первая поэтическая книга «Перед снегом» (1962). За книгу «От юности до старости» посмертно присуждена Государственная премия СССР(1989).


СВЕЧА

Мерцая желтым язычком, 
Свеча все больше оплывает. 
Вот так и мы с тобой живем 
Душа горит и тело тает. 
1926

***

Как Иисус распятый на кресте 
Зубец горы чернел на высоте 
Границы неба и приземной пули, 
А солнце поднималось по кресту, 
И все мы как на каменном плоту, 
По каменному океану плыли. 
Так снилось мне. 
Среди каких степей 
В какой стране, среди каких нагорий 
И чья душа столь близкая моей, 
Несла свое слепительное горе? 
И от кого из пращуров своих 
Я получил наследство роковое - 
Шипы над перекладиной кривою, 
Лиловый блеск на скулах восковых 
И надпись над поникшей головою? 
1962


ОЛЬГА БЕРГГОЛЬЦ
(1910-1975)

Русская советская поэтесса, прозаик, драматург, журналист. Первое стихотворение напечатано в газете «Красный ткач» (1925). В годы войны оставалась в осаждённом Ленинграде, работала на радио. К 100-летию со дня рождения поэтессы петербургский театр «Балтийский дом» поставил спектакль «Ольга. Запретный дневник» (режиссёр Игорь Коняев).

ДОСТИГШЕЙ НЕМОГО ОТЧАЯНЬЯ
(отрывок)

Достигшей немого отчаянья,
давно не молящейся Богу,
иконку «Благое Молчание"
мне мать подарила в дорогу.

И ангел Благого Молчания
ревниво меня охранял.
Он дважды меня не нечаянно
с пути повернул. Он знал...

Он знал, никакими созвучьями
увиденного не передать.
Молчание душу измучит мне,
и лжи заржавеет печать...
1952

ДАВИД САМОЙЛОВ
(1920-1990)

Русский советский поэт, переводчик, сценарист радиопередач. Публикации его стихов в периодической печати стали появлятся с 1955 года. Лауреат Государственной премии СССР (1988).

Вечность - предположенье -
Есть набиранье сил
Для остановки движенья
В круговращенье светил.

Время - только отсрочка,
Пространство - только порог.
А цель Вселенной - точка.
И эта точка - Бог.

***

Цель людей и цель планет
К Богу тайная дорога.
Но какая цель у Бога?
Неужели цели нет?

СОФЬЯ ПАЛЕОЛОГ

Отмерено добро и зло
Весами куполов неровных,
О византийское чело,
Полуулыбка губ бескровных!

Не доводом и не мечом
Царьград был выкован и слеплен.
Наивный варвар был прельщен
Его коварным благолепьем.

Не раз искусный богомаз,
Творя на кипарисных досках,
Его от разрушенья спас
Изображеньем ликов плоских.

И где пределы торжеству,
Когда - добытую жар-птицу -
Везли заморскую царицу
В первопрестольную Москву.

Как шлемы были купола.
Они раскачивались в звоне.
Она на сердце берегла
Как белых ласточек ладони.

И был уже неоспорим
Закон меча в делах условных...
Полуулыбкой губ бескровных
Она встречала Третий Рим.

НАТАЛИЯ АСТАФЬЕВА
(1922-2016)

Русская и польская поэтесса, переводчица. Дебютировала подборкой стихов в «Литературной Газете» (1956). Первая книга стихов «Девчата» (1959).

УСТАЛЫЙ ЧЕЛОВЕК С КРЕСТА…
 
Усталый человек с креста
глядел закрытыми глазами.
Резные языки костра
подошвы голых ног лизали,
но мускул ни один не дрогнул
на лбу, возвышенном и строгом.
Другим, незримым, ореолом
он изнутри был озарен.
И, налетев со всех сторон,
бессильная подняться с пола,
короткокрылая толпа,
молила в жадном исступленье,
переползая на коленях
от угла и до угла,
хоть каплю этого тепла.
С живым сочувствьем в чьи-то всхлипы,
спорхнув с высоких хор, вплетались
высокие, как небеса,
мальчишеские голоса,
и длинные звучанья скрипок,
струями горных родников,
непроизвольно и легко
под самым куполом летали.
Вдруг неожиданно свирель
запела горько и высоко,
переплеснулись колокольцы,
и плавно длинный ряд дверей
открылся, пропуская солнце,
и на алтарь, на яркий купол
оно лучи пролило скупо.
А надо всеми головами,
прибитый вечными гвоздями,
не чувствуя резное пламя
недогоравшего костра,
глядел закрытыми глазами
усталый человек с креста.
1947


ГОСПОДИ, ПОМИЛУЙ...
 
Господи, помилуй
нас и землю всю.
Людям не под силу
жизнь терпеть свою.
 
И земля не в силах
нас терпеть, людей.
Вся она в могилах,
в трещинах траншей.
 
До того ей тошно,
что земля блюет.
Тошно до того, что
всю ее трясет.
 
Рвут ее на части
войны и террор…
Если в твоей власти —
прекрати раздор!
1993

И ПРИЛЕТАЛ НА ЗЕМЛЮ БОГ...
 
И прилетал на землю Бог
в скафандре космонавта.
Задумчиво поверх голов
глядел он в наше завтра.
Он предрекал нам глад и мор,
войну — конец света…
И на кресте,
Как жалкий вор,
он был распят за это.
Осталось смутное, как сон,
воспоминанье…
На плоских скалах космодром
с земли нас в небо тянет.
Да в круглом храме купола —
я с трепетом глядела —
космического корабля
напоминают тело.
 1962

ОТ ЗАКОПЧЕННЫХ ДЕРЕВЯННЫХ СТЕН ...
 
От закопченных деревянных стен
уводит в гору крестная дорога.
Я, Магдалина, плачу у колен
Исуса человека, сына Бога.
Он изнемог от ласковой любви
ко мне и к детям, и к скоту в загоне,
мычат коровы, скачут воробьи
к открытой и приподнятой ладони.
Меня проводит и детей, и скот
к реке — вода прозрачна, скулы сводит,
наемся медом из пчелиных сот
и закричу, заплачу при народе
от жалости, раскаянья, любви
(слова застряли в горле слезным комом) —
Ты не молчи, со мной заговори,
Ты, как и я, родился под соломой.
Тебя шершавым длинным языком,
дыша, лизала черная корова,
изба пропахла теплым молоком,
квашней ржаною и щепой сосновой.
Омою ноги пыльные твои,
Ты отдохнешь, мне жаль тебя, Исусе,
все ждут Тебя, все ждут Твоей любви,
ложись в постель, я ужином займуся.
Рассыпчатой картошкой накормлю
и бедным жарким благодарным телом,
мне жаль тебя, Исусе, никому,
что Ты устал, что заболел, нет дела.
Кровавый пот ладонью оботру,
Ты голый (отвернусь) неловкий, нежный…
Спи, не тревожься, я Тебе к утру
перестираю все Твои одежды.
Я вижу, вижу: в гору крест несут,
Ты так устал, а им все мало, мало!
Тут тихо… Слышно, мальчики поют,
и жаба по дороге поскакала,
всплеск рыбы, скрип уключин на реке,
и топот ног, и крики под горою…
Усни, Исусе, на моей руке,
слезами ноги бледные омою,
под острыми гвоздями на кресте
Ты теплой кровью весь истек, Исусе…
Забудь людей. Со мною в тесноте
останься жить, я ужином займуся,
ядреный с медом приготовлю хрен,
стоит в корзине рыба у порога…
Я, Магдалина, плачу у колен
Исуса человека, сына Бога.
1963

***
 
О господи, такие муки
испытывать! Зачем, зачем?
Люди — бессмысленные куклы
на ниточках своих систем.
1982

***
 
Любуюсь на костел, на церковь, на мечеть,
присяду у костра и буду руки греть,
попотчуют чайком смородинного цвета…
Ах, как мне хочется, чтоб не кончалось лето!
Лети, моя Земля, зеленая планета!
Пусть Апокалипсис не снится людям впредь.
1993



ЭДУАРД АСАДОВ
(1923-2004)

Русский советский поэт, член Союза писателей СССР, лауреат литературных премий. Первая публикация стихов в журнале «Огонек» (1948). Является автором 50 поэтических сборников.

МНЕ ТАК ХОТЕЛОСЬ ВЕРИТЬ В БОГА
(отрывок)

Мне так всегда хотелось верить в Бога!
Ведь с верой легче все одолевать:
Болезни, зло, и если молвить строго,
То в смертный час и душу отдавать…
В церквах с покрытых золотом икон,
Сквозь блеск свечей и ладан благовонный
В сияньи нимба всемогущий ОН
Взирал на мир печальный и спокойный.
И вот, кого ОН сердцем погружал
В святую веру с лучезарным звоном,
Торжественно и мудро объяснял,
Что мир по Божьим движется законам.
В Его руце, как стебельки травы, —
Все наши судьбы, доли и недоли.
Недаром даже волос с головы
Упасть не может без Господней воли!
А если так, то я хочу понять
Первопричину множества событий:
Стихий, и войн, и радостных открытий,
И как приходят зло и благодать?
И в жажде знать все то, что не постиг,
Я так далек от всякого кощунства,
Что было б, право, попросту безумство
Подумать так хотя бы и на миг.
Он создал весь наш мир. А после всех —
Адама с Евой, как венец созданья.
Но, как гласит Священное писанье,
Изгнал их вон за первородный грех.
Но если грех так тягостен Ему,
Зачем ОН сам их создал разнополыми
И поселил потом в Эдеме голыми?
Я не шучу, я просто не пойму.

БУЛАТ ОКУДЖАВА
(1924-1997)

Советский и российский поэт, бард, прозаик и сценарист, композитор. Автор около двухсот авторских и эстрадных песен, написанных на собственные стихи и кавказские народные сказания (эпосы), один из наиболее ярких представителей жанра авторской песни.

МОЛИТВА

Пока Земля еще вертится — Господи, твоя власть! —
Дай рвущемуся к власти навластвоваться всласть,
Дай передышку щедрому, хоть до исхода дня.
Каину дай раскаянье… И не забудь про меня.

Я знаю: ты все умеешь, я верую в мудрость твою,
Как верит солдат убитый, что он проживает в раю,
Как верит каждое ухо тихим речам твоим,
Как веруем и мы сами, не ведая, что творим!

Господи, мой Боже, зеленоглазый мой!
Пока Земля еще вертится, и это ей странно самой,
Пока ей ещё хватает времени и огня,
Дай же ты всем понемногу… И не забудь про меня.


ЮЛИЯ ДРУНИНА
(1924-1991)

Русская советская поэтесса, прозаик, секретарь Союза писателей СССР. В в журнале «Знамя» напечатана подборка стихов. (1945). Первый сборник стихов «В солдатской шинели» (1948). Среди немногих прозаических произведений повесть «Алиска» (1973). На стихи поэтессы Александра Пахмутова написала песни «Походная кавалерийская» и «Ты-рядом».

СУДНЫЙ ЧАС

Покрывается сердце инеем - 
Очень холодно в судный час... 
А у вас глаза как у инока - 
Я таких не встречала глаз.
Ухожу, нету сил. 
Лишь издали 
(Все ж крещеная!) 
Помолюсь 
За таких вот, как вы,- 
За избранных 
Удержать над обрывом Русь.
Но боюсь, что и вы бессильны. 
Потому выбираю смерть. 
Как летит под откос Россия, 
Не могу, не хочу смотреть!



АНДРЕЙ ДЕМЕНТЬЕВ
(1928)

Советский и российский поэт, лауреат премии Ленинского комсомола (1981), Государственной премии СССР (1985), Бунинской премии (2007).

МОЛИТВА ШОПЕНА ИЛИ ЛЮБОВЬ МУЖЧИНЫ

В небе звёздные россыпи.
Тихий голос в ночи.
Пощади меня, Господи,
От любви отлучи.
Наша сказка вечерняя
Завершает свой круг.
Отлучи от мучения
Предстоящих разлук.
И меж синими соснами
Мы простимся навек.
Пощади меня, господи,
Погаси этот свет.
Пусть все в жизни нарушится
И потухнет душа.
Отлучи от минувшего,
Чтобы боль отошла.
От улыбки божественной
И от слёз отучи.
От единственной женщины —
Отлучи…


ЕЛЕНА АКСЕЛЬРОД
(1932)

Русская и израильская поэтесса и переводчик. Член Союза писателей СССР с 1968 года. Автор восьми поэтических сборников, книг для детей, об отце и книги воспоминаний «Двор на Баррикадной». Живёт в Израиле, успешно печатается и в США и в России.

МОЛИТВА

Всевышний! К тебе я с молитвой одной!
Пусть будет беда моя глубже колодца,
Но пусть она будет моею бедой,
Пусть тех, кто мне дорог, она не коснётся.
Мой Боже! Пускай твоя кара строга,
Но только с улыбкой не дай мне расстаться,
Чтоб те, кому я до сих пор дорога,
О боли моей не могли догадаться.
Пускай моя доля – неволя и страх,
Ты сердце мне высуши, если угодно,
Да только и высуши слёзы в глазах,
Чтоб рядом со мною дышали свободно.


РОБЕРТ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ
(1932-1994)

Русский советский поэт, переводчик. Лауреат Премии Ленинского комсомола и Государственной премии СССР. Выпустил более 70 сборников, автор текстов популярных песен, в том числе для теле - и кинофильмов.

КЛАДБИЩЕ ПОД ПАРИЖЕМ

Малая церковка. Свечи оплывшие.
Камень дождями изрыт добела.
Здесь похоронены бывшие. Бывшие.
Кладбище Сан-Женевьев-де-Буа.
Здесь похоронены сны и молитвы.
Слезы и доблесть.
«Прощай!» и «Ура!».
Штабс-капитаны и гардемарины.
Хваты полковники и юнкера.
Белая гвардия, белая стая.
Белое воинство, белая кость…
Влажные плиты травой порастают.
Русские буквы. Французский погост…
Я прикасаюсь ладонью к истории.
Я прохожу по Гражданской войне..
Как же хотелось им в Первопрестольную
Въехать однажды на белом коне!..
Не было славы. Не стало и Родины.
Сердца не стало.
А память — была..
Ваши сиятельства, их благородия —
Вместе на Сан-Женевьев-де-Буа.
Плотно лежат они, вдоволь познавши
Муки свои и дороги свои.
Все-таки — русские. Вроде бы — наши.
Только не наши скорей,
А ничьи…
Как они после — забытые, бывшие
Все проклиная и нынче и впредь,
Рвались взглянуть на неё —
Победившую, пусть непонятную,
Пусть непростившую,
Землю родимую, и умереть…
Полдень.
Березовый отсвет покоя.
В небе российские купола.
И облака, будто белые кони,
Мчатся над Сан-Женевьев-де-Буа.

***

Я верующим был.
Почти с рожденья
я верил с удивленным наслажденьем
в счастливый свет домов многооконных…
Весь город был в портретах, как в иконах.
И крестные ходы — по-районно —
несли
свои хоругви и знамена…
А я писал, от радости шалея,
о том, как мудро смотрят с Мавзолея
на нас вожди «особого закала»
(Я мало знал.
И это помогало.)
Я усомниться в вере: не пытался.
Стихи прошли.
А стыд за них остался.

***

Булату Окуджаве

Я шагал по земле, было зябко в душе и окрест.
Я тащил на усталой спине свой единственный крест.
Было холодно так, что во рту замерзали слова.
И тогда я решил этот крест расколоть на дрова.
И разжёг я костёр на снегу.
И стоял.
И смотрел,
как мой крест одинокий удивлённо и тихо горел...
А потом зашагал я опять среди чёрных полей.
Нет креста за спиной...

Без него мне
ещё тяжелей.

АНДРЕЙ ВОЗНЕСЕНСКИЙ
(1933-2010)

Советский и российский поэт, публицист, художник и архитектор. Первые стихи опубликованы в «Литературной газете» (1958), первый сборник «Мозаика» (1960). Издал два десятка сборников стихов и прозы. На стихи поэта поставлен музыкальный спектакль, рок опера и написаны многие популярные эстрадные песни. Лауреат Государственной премии СССР и Премии Правительства РФ.

БЫЛ БЫ Я КРЕСТНЫМ ХОДОМ...

Был бы я крестным ходом,
я от каждого храма
по городу ежегодно
нёс бы пустую раму.
И вызывали б слёзы и
попадали б в раму
то святая берёза,
то реки панорама.
Вбежала бы в позолоту
женщина, со свиданья
опаздывающая на работу,
не знающая, что святая.
Левая сторона улицы
видела бы святую правую.
А та, в золотой оправе,
глядя на неё, плакала бы.

«КТО ТЫ - НЕПОЗНАННЫЙ БОГ...»

Кто Ты - непознанный Бог
или природа по Дарвину –
но по сравненью с Тобой,
как я бездарен!
Озера тайный овал
высветлит в утренней просеке
то, что мой предок назвал
кодом нечаянным: «Господи...»
Господи, это же Ты!
Вижу как будто впервые
озеро красоты
русской периферии.
Господи, это же Ты
вместо исповедальни
горбишься у воды
старой скамейкой цимбальной.
Будто впервые к воде выйду,
кустарник отрину,
вместо молитвы Тебе
я расскажу про актрису.
Дом, где родилась она, -
между собором и баром...
Как ты одарена,
как твой сценарий бездарен!
Долго не знал о тебе.
Вдруг в захолустнейшем поезде
ты обернулась в купе: Господи...
Господи, это же Ты...
Помнишь, перевернулись
возле Алма-Аты?
Только сейчас обернулись.
Это впервые со мной,
это впервые,
будто от жизни самой
был на периферии.
Годы. Темноты. Мосты.
И осознать в перерыве:
Господи - это же Ты!
Это - впервые.

***

Кончину чую. Но не знаю часа.
Плоть ищет утешенья в кутеже.
Жизнь плоти опостылела душе.
Душа зовёт отчаянную чашу!
Мир заблудился в непролазной чаще
средь ядовитых гадов и ужей.
Как черви, лезут сплетни из ушей.
И Истина сегодня - гость редчайший.
Устал я ждать. Я верить устаю.
Когда ж взойдёт, Господь, что Ты посеял?
Нас в срамоте застанет смерти час.
Нам не постигнуть истину Твою.
Нам даже в смерти не найти спасенья.
И отвернутся ангелы от нас.



ЕВГЕНИЙ ЕВТУШЕНКО
(1933-2017)

Советский и российский поэт, прозаик, режиссёр, сценарист, публицист. Лауреат Государственных премий СССР и РФ, лауреат премии «ТЭФИ», почетный член Российской академии художеств, Американской и Европейской академий искусств. Первые публикации стихов в газете «Советский спорт» (1949). Первая книга «Разведчики грядущего» (1952). Стал самым молодым членом Союза писателей СССР.

ДАЙ БОГ!

Дай Бог слепцам глаза вернуть
и спины выпрямить горбатым.
Дай Бог быть богом хоть чуть-чуть,
но быть нельзя чуть-чуть распятым.

Дай Бог не вляпаться во власть
и не геройствовать подложно,
и быть богатым — но не красть,
конечно, если так возможно.

Дай Бог быть тертым калачом,
не сожранным ничьею шайкой,
ни жертвой быть, ни палачом,
ни барином, ни попрошайкой.

Дай Бог поменьше рваных ран,
когда идет большая драка.
Дай Бог побольше разных стран,
не потеряв своей, однако.

Дай Бог, чтобы твоя страна
тебя не пнула сапожищем.
Дай Бог, чтобы твоя жена
тебя любила даже нищим.

Дай Бог лжецам замкнуть уста,
глас Божий слыша в детском крике.
Дай Бог живым узреть Христа,
пусть не в мужском, так в женском лике.

Не крест — бескрестье мы несем,
а как сгибаемся убого.
Чтоб не извериться во всем,
Дай Бог ну хоть немного Бога!

Дай Бог всего, всего, всего
и сразу всем — чтоб не обидно...
Дай Бог всего, но лишь того,
за что потом не станет стыдно.
1990


МОЛИТВА

Униженьями и страхом
Заставляют быть нас прахом,
Гасят в душах Божий свет.
Если гордость мы забудем,
Мы лишь серой пылью будем
Под колесами карет.
Можно бросить в клетку тело,
Чтоб оно не улетело
Высоко за облака,
А душа сквозь клетку к Богу
Все равно найдет дорогу,
Как пушиночка, легка.
Жизнь и смерть — две главных вещи.
Кто там зря на смерть клевещет?
Часто жизни смерть нежней.
Научи меня, Всевышний,
Если смерть войдет неслышно,
Улыбнуться тихо ей.
Помоги, господь,
Все перебороть,
Звезд не прячь в окошке,
Подари, Господь,
Хлебушка ломоть —
Голубям на крошки.
Тело зябнет и болеет,
На кострах горит и тлеет,
Истлевает среди тьмы.
А душа все не сдается.
После смерти остается
Что-то большее, чем мы.
Остаемся мы по крохам:
Кто-то книгой, кто-то вздохом,
Кто-то песней, кто — дитем,
Но и в этих крошках даже,
Где-то, будущего дальше,
Умирая, мы живем.
Что, душа, ты скажешь Богу,
С чем придешь к Его порогу?
В рай пошлет он или в ад?
Все мы в чем-то виноваты,
Но боится тот расплаты,
Кто всех меньше виноват.
Помоги, Господь,
Все перебороть,
Звезд не прячь в окошке,
Подари, Господь,
Хлебушка ломоть —
Голубям на крошки.

НИКОЛАЙ РУБЦОВ
(1936-1971)

Русский советский поэт. Первый сборник «Волны и Скалы» (1962) издан машинописным способом в количестве шести экземпляров. Последний прижизненный сборник «Сосен шум» (1970) характеризуется углублением религиозных мотивов. Многие стихотворения поэт сам исполнял как романсы, аккомпанируя себе на гармони или гитаре.

***

Я умру в крещенские морозы
Я умру, когда трещат березы
А весною ужас будет полный:
На погост речные хлынут волны!
Из моей затопленной могилы
Гроб всплывет, забытый и унылый
Разобьется с треском, и в потемки
Уплывут ужасные обломки
Сам не знаю, что это такое…
Я не верю вечности покоя!

***

 
До конца,
До тихого креста
Пусть душа
Останется чиста!
 
Перед этой
Жёлтой, захолустной
Стороной берёзовой моей,
Перед жнивой
Пасмурной и грустной
В дни осенних
Горестных дождей,
Перед этим
Строгим сельсоветом,
Перед этим
Стадом у моста,
Перед всем
Старинным белым светом
Я клянусь:
Душа моя чиста.
 
Пусть она
Останется чиста
До конца,
До смертного креста!

* * *

Когда душе моей
                сойдёт успокоенье
С высоких, после гроз, немеркнущих небес,
Когда душе моей внушая поклоненье,
Идут стада дремать под ивовый навес,
Когда душе моей земная веет святость,
И полная река несёт небесный свет,
Мне грустно оттого,
                что знаю эту радость
Лишь только я один. Друзей со мною нет...
 
РУССКИЙ ОГОНЕК
 
Погружены в томительный мороз,
Вокруг меня снега оцепенели!
Оцепенели маленькие ели,
И было небо тёмное, без звезд.
Какая глушь! Я был один живой
Один живой в бескрайнем мёртвом поле!
Вдруг тихий свет — пригрезившийся, что ли? —
Мелькнул в пустыне, как сторожевой…
 
Я был совсем как снежный человек,
Входя в избу, — последняя надежда! —
И услыхал, отряхивая снег:
— Вот печь для вас… И тёплая одежда… —
Потом хозяйка слушала меня,
Но в тусклом взгляде жизни было мало,
И, неподвижно сидя у огня,
Она совсем, казалось, задремала…
 
 
Как много жёлтых снимков на Руси
В такой простой и бережной оправе!
И вдруг открылся мне и поразил
Сиротский смысл семейных фотографий!
Огнём, враждой земля полным-полна,
И близких всех душа не позабудет…
— Скажи, родимый, будет ли война?
И я сказал:
— Наверное, не будет.
— Дай Бог, дай Бог… ведь всем не угодишь,
А от раздора пользы не прибудет… —
И вдруг опять: — Не будет, говоришь?
— Нет, — говорю, — наверное, не будет!
— Дай Бог, дай Бог…
И долго на меня
Она смотрела, как глухонемая,
И, головы седой не поднимая,
Опять сидела тихо у огня.
Что снилось ей? Весь этот белый свет,
Быть может, встал пред нею в то мгновенье?
Но я глухим бренчанием монет
Прервал её старинные виденья.
— Господь с тобой! Мы денег не берём.
— Что ж, — говорю, — желаю вам здоровья!
За всё добро расплатимся добром,
За всю любовь расплатимся любовью…
 
 
Спасибо, скромный русский огонёк,
За то, что ты в предчувствии тревожном
Горишь для тех, кто в поле бездорожном
От всех друзей отчаянно далёк,
За то, что, с доброй верою дружа,
Среди тревог великих и разбоя
Горишь, горишь, как добрая душа,
Горишь во мгле, и нет тебе покоя…
 
***
 
Седьмые сутки дождь не умолкает.
И некому его остановить.
Все чаще мысль угрюмая мелькает,
Что всю деревню может затопить.
Плывут стога. Крутясь, несутся доски.
И погрузились медленно на дно
На берегу забытые повозки,
И потонуло черное гумно.
И реками становятся дороги,
Озера превращаются в моря,
И ломится вода через пороги,
Семейные срывая якоря...
 
Неделю льет. Вторую льет... Картина
Такая — мы не видели грустней!
Безжизненная водная равнина
И небо беспросветное над ней.
На кладбище затоплены могилы,
Видны еще оградные столбы,
Ворочаются, словно крокодилы,
Меж зарослей затопленных гробы,
Ломаются, всплывая, и в потемки
Под резким неслабеющим дождем
Уносятся ужасные обломки
И долго вспоминаются потом...
 
Холмы и рощи стали островами.
И счастье, что деревни на холмах.
И мужики, качая головами,
Перекликались редкими словами,
Когда на лодках двигались впотьмах,
И на детей покрикивали строго,
Спасали скот, спасали каждый дом
И глухо говорили: — Слава Богу!
Слабеет дождь... вот-вот... еще немного.
И все пойдет обычным чередом.
 

БЕЛЛА АХМАДУЛИНА
(1937-2010)

Русская советская поэтесса, писательница, переводчица. Первый поэтический сборник «Струна». Член Союза писателей России, почётный член американской академии литературы и искусства. Награждена Государственной премией СССР и Государственной премией РФ. Стихи поэтессы звучат во многих советских фильмах, в некоторых снялась как актриса. 

МОЛИТВА

Ты, населивший мглу Вселенной, 
то явно видный, то едва, 
огонь невнятный и нетленный 
материи иль Божества. 
Ты, ангелы или природа, 
спасение или напасть, 
что Ты ни есть — Твоя свобода, 
Твоя торжественная власть.
 
Ты, нечто, взявшее в надземность 
начало света, снега, льда, 
в Твою любовь, в Твою надменность, 
в Тебя вперяюсь болью лба.
 
Прости! Молитвой простодушной 
я иссушила, извела 
то место неба над подушкой, 
где длилась и текла звезда.
 
Прошу Тебя, когда темнеет, 
прошу, когда уже темно 
и близко видеть не умеет 
мной разожжённое окно.
 
Не благодать Твою, не почесть –
судьба земли, оставь за мной 
лишь этой комнаты непрочность, 
ничтожную в судьбе земной.
 
Зачем с разбега бесприютства 
влюбилась я в ее черты 
всем разумом — до безрассудства, 
всем зрением — до слепоты?
 
Кровать, два стула ненадежных,
свет лампы, сумерки, графин 
и вид на изгородь продолжен 
красой невидимых равнин.
 
Творилась в этих желтых стенах, 
оставшись тайною моей, 
печаль пустых, благословенных, 
от всех сокрытых зимних дней.
 
Здесь совмещались стол и локоть, 
тетрадь ждала карандаша 
и, провожая мимолётность, 
беспечно мучилась душа. 
1968

СЕРГЕЙ АВЕРИНЦЕВ
(1937-2004)

Советский и российский переводчик, поэт, филолог, культуролог, литературовед, библеист. Опубликовал серии статей в «Философской энциклопедии» и энциклопедии «Мифы народов мира», в научной и массовой печати. Был главным редактором энциклопедии «Христианство», председатель Русского библейского общества (с 1990),

БЛАГОВЕЩЕНИЕ
(отрывок)

Учтивость неба? Ум, осиль:
Того, Кто создал небеса.
Коль эта весть правдива, через Вестника
Творец приветствует творение.
Ужель вернулось время
на заре времен неоскверненной:
миг, когда судил Создатель о земле Своей:
«Добро зело»,— и ликовали звезды?
Где ж проклятие земле? Где, дочерь Евы?
И все легло на острие меча.
О, лезвие, что пронизало разум до сердцевины.
Ты, что призвана: как знать, что это не соблазн?
Как знать, что это не зиянье
древней бездны безумит мысль?
Что это не глумленье из-за пределов мира,
из-за грани последнего запрета?
Сколько дев языческих, в чьем девстве —
пустота безлюбия, на горделивых башнях
заждались гостя звездного,
чтоб он согрел их холод,
женскую смесив с огнем небесным кровь;
из века в век сидели по затворам Вавилона
служанки злого таинства, невесты небытия;
и молвилась молва о высотах Ермонских,
где сходили для странных браков к дочерям
людей во славе неземные женихи,
премудрые,— и покарал потоп их древний грех.
Но здесь — иная Дева, в чьей чистоте —
вся ревность всех пророков Израиля,
вся ярость Илии, расторгнувшая сеть Астарты;
Дева, возросшая под заповедью той,
что верному велит: не принимать
языческого бреда о Невесте превознесенной.
Разве не навек отсечено запретное?
Но Вестник уже заговорил опять,
и речь его была прозрачна,
словно грань между камней твердейшего,
и так учительно ясна,
чтобы воззвать из оторопи ум,
смиряя дрожь: «Не бойся, Мариам;
Ты не должна страшиться,
ибо милость велика Тебе от Бога».
О, не лесть: ни слова о славе звездной:
все о Боге, только о Боге.
Испытуется душа: воистину ли веруешь,
что Бог есть Милостивый? —
и дает ответ: воистину!
До самой глубины: воистину!
Из сердцевины сердца: воистину!
Как бы младенца плач,
стихает смута мыслей, и покой нисходит.
Тот, кто в Боге утвержден, да не подвижется.
О, милость, милость, как ты тверда.
И вновь слова звучат и ум внимает:
«Ты зачнешь во чреве,
И Сын родится от Тебя, и дашь Ему Ты имя:
Иисус — Господь спасает».
Имя силы, что во дни Навиновы гремело.
Солнце, стань над Гаваоном и луна —
над долом Аиалон!
«И будет Он велик, и назовут Его
правдиво Сыном Всевышнего;
и даст Ему Господь престол Давида,
пращура Его,
и воцарится Он над всем народом
избрания, и царствию Его конца не будет».
Нет, о, нет конца отверстой глуби света.
Солнце правды, от века чаянное, восстает
возрадовать народы;
на возврат обращена река времен,
и царство восстановлено во славе,
как во дни начальные.
О, слава, слава — злато без примеси,
без порчи: наконец, о, наконец Господь
в Своем дому — хозяин,
и сбываются слова обетований.
Он приходит — Тот, чье имя чудно:
Отрок, Отрасль — тонкий росток процветший,
царственный побег от корня благородного;
о Ком порой в загадках,
а порой с нежданным дерзанием
от века весть несли сжигаемые вестью;
Тот, пред Кем в великом страхе
лица сокрывают Шестикрылатые —
Но в тишине неимоверной
ясно слышен голос Отроковицы —
ломкий звук земли над бездной неземного;
и слова текут — студеный и прозрачный ток
трезвейшей влаги: Внятен в тишине,
меж: голых стен, меж четырех углов вопрос:
«Как это будет, если Я не знаю мужа?» —
Голос человека пред крутизной всего,
что с человеком так несоизмеримо.
О, зарок стыдливости: блюдут ли небеса, что человек блюдет?
Не пощадит — иль пощадит Незримый
волю Девы и выбор Девы?
О, святой затвор обета,
в тесноте телесной жизни хранимого;
о, как он устоит перед безмерностию, что границ не знает?
Наставляемой мольба о наставлении: «как это будет?» —
Дверь мороку закрыта.
То, что Божье, откроет только Бог.
На все судил Он времена:
«Мои пути — не ваши пути».
Господне слово твердо.
Тайну гадания не разрешат.
Не тем, кто испытует Божий мрак,
себя обманывая сами,
свой ответ безмолвию подсказывая,
бездне нашептывая,—
тем, кто об ответе всей слезной болью молит,
всей своей неразделенной волей, подается ответ.
И Вестник говорит,
и вновь внимает Наставляемая,
ум к молчанию понудив:
«Дух Святой —
тот Огнь живой, что на заре времен витал
над бездной, из небытия
тварь воззывая, возгревая вод
глубь девственную,—снидет на Тебя;
и примет в сень Свою Тебя, укрыв
как бы покровом Скинии, крыла
Шехины простирая над Тобой,
неотлучима от Тебя, как Столп
святой — в ночи, во дни — неотлучим
был от Израиля, как слава та,
что осияла новозданный Храм
и соприсущной стала, раз один
в покой войдя,— так осенит Тебя
Всевышнего всезиждущая сила».

О, сила. Тот, чье имя — Божья сила,
учил о Силе, что для всякой силы
дает исток. Господень ли глагол
без силы будет? Сила ль изнеможет
перед немыслимым, как наша мысль
изнемогает?
Длилось, длилось слово
учительное Вестника — и вот
что чудно было:
ангельская речь—
как бы не речь, а луч, как бы звезда,
глаголющая — что же возвещала
она теперь? Какой брала пример
для проповеди? Чудо — о, но чудо
житейское; для слуха Девы — весть
семейная, как искони ведется
между людьми, в стесненной теплоте
плотского, родового бытия,
где жены в участи замужней ждут
рождения дитяти, где неплодным
лишь слезы уготованы. И Дева
семейной вести в ангельских устах
внимала — делу силы Божьей.
«Вот
Елисавета, сродница Твоя,
бесплодной нарицаемая, сына
в преклонных летах зачала; и месяц
уже шестой ее надеждам».
Знак
так близок для Внимающей, да будет
Ей легче видеть: как для Бога все
возможно — и другое: как примера
смирение — той старицы стыдливо
таимая, в укроме тишины
лелеемая радость — гонит прочь
все призраки, все тени, все подобья
соблазна древнего. Недоуменье
ушло, и твердо стало сердце, словно
Господней силой огражденный град.

И совершилось то, что совершилось:

как бы свидетель правомочный, Вестник
внимал, внимали небеса небес,
внимала преисподняя, когда
слова сумела выговорить Дева
единственные, что звучат, вовеки
не умолкая, через тьму времен
глухонемую:
«Се, Раба Господня;
да будет Мне по слову Твоему».

И Ангел от Марии отошел.



ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ
(1938-1980)

Советский поэт, прозаик, актёр и автор-исполнитель песен. Лауреат Государственной премии СССР (1987). Его перу принадлежит более 850 поэтических произведений.

И СНИЗУ ЛЁД , И СВЕРХУ. МАЮСЬ МЕЖДУ

И снизу лед, и сверху. Маюсь между. 
Пробить ли верх иль пробуравить низ? 
Конечно, всплыть и не терять надежду, 
А там — за дело, в ожиданьи виз.
Лед надо мною, надломись и тресни! 
Я весь в поту, как пахарь от сохи. 
Вернусь к тебе, как , 
Все помня, даже старые стихи.
Мне меньше полувека — сорок с лишним, 
Я жив, двенадцать лет и Господом храним. 
Мне есть что спеть, представ перед Всевышним, 
Мне есть чем оправдаться перед Ним.


ИОСИФ БРОДСКИЙ
(1940–1996)

Русский и американский поэт, эссеист, драматург, переводчик, лауреат Нобелевской премии по литературе 1987 года.

СРЕТЕНИЕ
Анне Ахматовой

Когда Она в церковь впервые внесла
Дитя, находились внутри из числа
людей, находившихся там постоянно,
святой Симеон и пророчица Анна.
 
И старец воспринял Младенца из рук
Марии; и три человека вокруг
Младенца стояли, как зыбкая рама,
в то утро, затеряны в сумраке храма.

Тот храм обступал их, как замерший лес.
От взглядов людей и от взоров небес
вершины скрывали, сумев распластаться,
в то утро Марию, пророчицу, старца.

И только на темя случайным лучом
свет падал Младенцу; но Он ни о чём
не ведал ещё и посапывал сонно,
покоясь на крепких руках Симеона.

А было поведано старцу сему
о том, что увидит он смертную тьму
не прежде, чем Сына увидит Господня.
Свершилось. И старец промолвил: «Сегодня,

речённое некогда слово храня,
Ты с миром, Господь, отпускаешь меня,
затем что глаза мои видели это
Дитя: Он – Твоё продолженье и света

источник для идолов чтящих племён,
и слава Израиля в Нём». – Симеон
умолкнул. Их всех тишина обступила.
Лишь эхо тех слов, задевая стропила,
 
кружилось какое-то время спустя
над их головами, слегка шелестя
под сводами храма, как некая птица,
что в силах взлететь, но не в силах спуститься.

И странно им было. Была тишина
не менее странной, чем речь. Смущена,
Мария молчала. «Слова-то какие…»
И старец сказал, повернувшись к Марии:
 
«В лежащем сейчас на раменах Твоих
паденье одних, возвышенье других,
предмет пререканий и повод к раздорам.
И тем же оружьем, Мария, которым

терзаема плоть Его будет, Твоя
душа будет ранена. Рана сия
даст видеть Тебе, что сокрыто глубоко
в сердцах человеков, как некое око».

Он кончил и двинулся к выходу. Вслед
Мария, сутулясь, и тяжестью лет
согбенная Анна безмолвно глядели.
Он шёл, уменьшаясь в значенье и в теле

для двух этих женщин под сенью колонн.
Почти подгоняем их взглядами, он
шёл молча по этому храму пустому
к белевшему смутно дверному проёму.

И поступь была стариковски тверда.
Лишь голос пророчицы сзади когда
раздался, он шаг придержал свой немного:
но там не его окликали, а Бога

пророчица славить уже начала.
И дверь приближалась. Одежд и чела
уж ветер коснулся, и в уши упрямо
врывался шум жизни за стенами храма.

Он шёл умирать. И не в уличный гул
он, дверь отворивши руками, шагнул,
но в глухонемые владения смерти.
Он шёл по пространству, лишённому тверди,

он слышал, что время утратило звук.
И образ Младенца с сияньем вокруг
пушистого темени смертной тропою
душа Симеона несла пред собою,

как некий светильник, в ту чёрную тьму,
в которой дотоле ещё никому
дорогу себе озарять не случалось.
Светильник светил, и тропа расширялась.

РОЖДЕСТВО

Волхвы пришли. Младенец крепко спал.
Звезда светила ярко с небосвода.
Холодный ветер снег в сугроб сгребал.
Шуршал песок. Костер трещал у входа.

Дым шел свечой. Огонь вился крючком.
И тени становились то короче,
то вдруг длинней. Никто не знал кругом,
что жизни счет начнется с этой ночи.

Волхвы пришли. Младенец крепко спал.
Крутые своды ясли окружали.
Кружился снег. Клубился белый пар.
Лежал младенец, и дары лежали.

***

Каждый пред Богом наг.
Жалок, наг и убог.
В каждой музыке Бах,
В каждом из нас Бог.
Ибо вечность — богам.
Бренность — удел быков...
Богово станет нам
Сумерками богов.
И надо небом рискнуть,
И, может быть, невпопад.
Ещё нас не раз распнут
И скажут потом: распад.
И мы завоем от ран,
Потом взалкаем даров...
У каждого свой храм.
И каждому свой гроб.
Юродствуй, воруй, молись!
Будь одинок, как перст!.. …
Словно быкам — хлыст,
Вечен богам крест. 


ЛАРИСА МИЛЛЕР
(1940)

Поэт, прозаик, эссеист, член Союза Российских писателей (с 1979 г.) и Русского ПЕН-центра (с 1992 г.). В 1962 г. окончила Институт иностранных языков, преподаватель английского языка.

ПОВЕРИТЬ БЫ

Поверить бы. Икону 
Повесить бы в дому, 
Чтобы внимала стону 
И вздоху моему. 
И чтобы издалёка 
В любое время дня 
Всевидящее око 
Глядело на меня. 
И в завтра, что удачу 
Несёт или беду, 
Идти бы мне незрячей 
У Бога на виду.
1967
 
***

Досадно, Господи, и больно, 
Что жизнь Тебе не подконтрольна. 
Она течёт невесть куда 
И утекает, как вода, 
И тает, как весной сосулька... 
Осталось с гулькин нос, а гулька – 
Из не особо крупных птах, 
И кроме бедной рифмы «прах» 
Не нахожу другой удачной, 
Чтоб поделиться думой мрачной 
О жизни суетной, дурной, 
Надсадной, как звонок дверной, 
Как в кухне сорванные краны, 
О жизни, ноющей, как раны, 
Немыслимой, такой-сякой, 
Где счастья нет, но есть покой, 
Да и покой нам только снится... 
А впрочем, если уж делиться, 
То не предчувствием дурным, 
А мёдом, молоком парным. 
2000

***

Поиграй с нами, Господи, 
поиграй, 
Он такой невесёлый –  родимый край, 
Что осталось нам только 
играть и петь, 
Чтоб с отчаяния вовсе 
не умереть. 
Поиграй с нами в ладушки 
и в лапту, 
Дай поймать что-то светлое 
на лету, 
И, покинув заоблачный 
небосвод, 
Поводи с нами, грешными, 
хоровод, 
Сделай столь увлекательной 
всю игру, 
Чтобы я не заметила, 
как умру. 
2000


***

«Дай, Боже мой, к Тебе припасть», 
На причитанья каждый падок, 
Когда полнейший беспорядок 
В душе, и боязно пропасть.
С утра до ночи – дай, не дай, 
Дай, Боже, то, не дай мне это... 
Господь устал, его уж нету, 
А просьб и жалоб – через край.
2001

ЛАРИСА РУБАЛЬСКАЯ
(1945)

Советская и русская поэтесса, поэтесса- песенник, переводчица. Заслуженный деятель искусств Российской Федерации. Автор более 600 стихов и 90 текстов популярным песням.

ГОЛУБОЙ АНГЕЛ

Когда насмешницей-судьбой
Я опечален безнадёжно,
Мой нежный ангел голубой,
Явись ко мне в мой сон тревожный.
Явись, крылом меня коснись,
Чтоб сердца струны зазвучали.
Не торопись обратно ввысь,
Не оставляй меня в печали.
Не оставляй меня в тиши,
Согрей меня своим дыханьем,
В пустынный сад моей души
Опять придут воспоминанья.
И, очарован ворожбой,
Я быть хочу твоею тенью.
Мой нежный ангел голубой,
Мое желанное виденье.

ОЛЬГА СЕДАКОВА
(1949)

Русская поэтесса, прозаик, переводчик, филолог и этнограф. Кандидат филологических наук, почётный доктор богословия Европейского гуманитарного университета. Преподаёт на кафедре теории и истории мировой культуры философского факультета МГУ.

ДОЖДЬ
Дождь идет,
а говорят, что Бога нет! –
говорила старуха из наших мест,
няня Варя.
Те, кто говорили, что Бога нет,
ставят теперь свечи,
заказывают молебны,
остерегаются иноверных.
Няня Варя лежит на кладбище,
а дождь идет,
великий, обильный, неоглядный,
идет, идет,
ни к кому не стучится.
НИЧТО

Немощная,
совершенно немощная,
как ничто,
которого не касались творящие руки,
руки надежды,
на чей магнит
поднимается росток из черной пашни,
поднимается четверодневный Лазарь,
перевязанный по рукам и ногам,
в своем сударе; загробном,
в сударе мертвее смерти:
ничто,
совершенное ничто,
душа моя! молчи,
пока тебя это не коснулось.

SANT ALESSIO. ROMA

Римские ласточки,
ласточки Авентина,
когда вы летите,
крепко зажмурившись
(о как давно я знаю,
что все, что летит, ослепло –
и поэтому птицы говорят: Господи!
как человек не может),
когда вы летите
неизвестно куда неизвестно откуда
мимо апельсиновых веток и пиний…
беглец возвращается в родительский дом,
в старый и глубокий, как вода в колодце.
Нет, не все пропадет,
не все исчезнет.
Эта никчемность,
эта никому-не-нужность,
это,
чего не узнают родная мать и невеста,
это не исчезает.
Как хорошо наконец.
Как хорошо, что всё,
чего так хотят, так просят
за что отдают
самое дорогое, –
что всё это, оказывается, совсем не нужно.
Не узнали – да и кто узнает?
Что осталось-то?
язвы да кости,
Кости сухие, как в долине Иосафата.
_______________
; Суд;рь – головной покров умершего в гробу (цсл.).
; Sant Alessio. Roma – базилика св. Алексея (Алексея Римского Угодника). Рим. (ит.).


ТРЕТЬЯ ТЕТРАДЬ
(отрывок)


Ты гори, невидимое пламя,
ничего мне другого не нужно.
Все другое у меня отнимут.
Не отнимут, так добром попросят.
Не попросят, так сама я брошу,
потому что скучно и страшно.
Как звезда, глядящая на ясли,
или в чаще малая сторожка,
на цепях почерневших качаясь,
ты гори, невидимое пламя.
Ты лампада, слёзы твое масло,
жестокого сердца сомненье,
улыбка того, кто уходит.
Ты гори, передавай известье
Спасителю, небесному Богу,
что Его на земле еще помнят,
не всё еще забыли.

МОЛИТВА

Обогрей, Господь, Твоих любимых –
сирот, больных, погорельцев.
Сделай за того, кто не может,
всё, что ему велели.
И умершим, Господи, умершим –
пусть грехи их вспыхнут, как солома,
сгорят и следа не оставят
ни в могиле, ни в высоком небе.
Ты – Господь чудес и обещаний.
Пусть все, что не чудо, сгорает.


АЛЕКСАНДР МАЛИНИН
(1958)

Советский и российский эстрадный певец, композитор, актёр. Автор музыки и текстов некоторых исполняемых песен.

ЭТО Я, ГОСПОДИ, ЭТО Я

Это я, Господи, это я, я на Земле своей человек,
Света и тьмы полна жизнь моя, неприкаянный весь мой век.
Ты брось грехи мои на весы, отпущения жду от тебя.
Кто на плаху шел на Руси, это я, Господи, это я.

Это я, Господи, это я, катится по снегу голова,
Криком заходится боль моя, кровь на губах моих и слова:
Позабыл давно, где твой храм, и твой колокол звал не меня.
Кто винил тебя, проклинал, это я, Господи, это я.

Это я, Господи, это я, любовью срезанный на лету.
За этой женщиной, сквозь года, летел без памяти и лечу.
Я знал, что грешница, ты прости, но, не каясь и не таясь.
Богом кто ее окрестил, это я, Господи, это я.

Это я, Господи, это я, кричу родной своей стороне.
Не был ангелом я, знаю сам, но Иудин грех не на мне.
Дай кару лютую, все стерплю, только знать бы мне, что не зря.
Кто у пропасти на краю, это я, Господи, это я.

Это я, Господи, это я, кричу родной своей стороне.
Не был ангелом я, знаю сам, но Иудин грех не на мне.
Дай кару лютую, все стерплю, только знать бы мне, что не зря.
Кто у пропасти на краю, это я, Господи, это я.

Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий,
Помилуй меня, грешного.

НИКОЛАЙ КОЛЫЧЕВ
(1959-2017)
 
Русский поэт, прозаик и переводчик, член Союза писателей России. Автор восемнадцати книг. Публиковался в журналах и коллективных сборниках И альманахах..

* * *
   
Отче наш… Шепчу слова молитвы
И целую взглядом небеса.
Далеко-далёко от земли Ты,
Но – во мне, и в поле, и в лесах…

Да святится имя… Словно песня!
Да приидет Царствие Твое…
Волею Твоею все воскреснем,
Бренный прах оставив на земле.

Даждь нам днесь наш хлеб насущный, Боже,
Долги наши пред Тобой – прости,
Якоже и мы прощаем тоже.
Господи, грехи нам отпусти.

Отче наш… любовь и утешенье.
Отче наш… заблудшим душам Спас.
Боже, не введи во искушенье
И гони лукавого от нас.

ВЕРА ПАВЛОВА
(1963)

  Русская и американская поэтесса. Печатала музыковедческие эссе. Лауреат Премии имени Аполлона Григорьева (2000). Стихи переведены на два десятка иностранных языков. Участвовала в международных поэтических фестивалях в Англии, Германии, Италии, Франции и других странах. Поэзия посвящена личной и интимной жизни современной женщины, является автором либретто нескольких опер и кантат.

Господи, зачем ты в одночасье
столько раз сменяешь гнев на милость?
Отличать отчаянье от счастья
сердце до сих пор не научилось.
Не суди так строго, так жестоко,
но всесильной ласковой рукою
отдели тревогу от восторга,
боль от скуки, слабость от покоя!

***

Как отмечу дэ-рэ?
Дыркой в календаре.
Что подарят родные?
Тапочки выходные.
Впору. В церковь зайду,
сорок свечек задую.
Сорок четыре
года в прямом эфире.

***

О чем? — О выживанье после смерти
за счет инстинкта само сохраненья,
о мягкости, о снисхожденье тверди
небесной напиши стихотворенье.
SOSреализм — вот метод: каждой твари
по паре крыльев — рифм — воздушных весел,
чтоб не пропали, чтобы подгребали,
чтоб им дежурный голубь ветку бросил
небесной яблони, сиречь оливы,
цветущей, пахнущей, вечновесенней… —
О том, что умирание счастливым
заметно облегчает воскресенье.

***

К пациенту¬ терпеливцу
на больничную кровать
примоститься, притулиться,
под лопатку целовать.
Горячо мое дыханье,
я молитвы бормочу.
Врач сказал, ты без сознанья.
Миленький, не верь врачу.






208 ДНЕЙ НЕ НУЖНЫХ ДО ВЕЛИКОГО ПОСТА…