Рассказы про Алекса. 2

               
                Швейцарские Альпы.

   Вспомните картину художника С. «Переход Суворова на зимнее время». Низкое хмурое небо, обледеневшие крутые склоны, пронизывающий до костей холодный ветер, скользящие и срывающиеся в пропасть лошади и люди... Одним словом, швейцарские Альпы.

   Поэтому, когда знакомые и малознакомые люди говорят Алексу, что собираются на горнолыжный курорт, он, внимательно оглядев собеседника, произносит:
   - Ну-ну.
И помолчав немного, повторяет:
   - Ну-ну...



                Бутерброд.

   Любит Алекс живопись. Наскальную. Настенную. Станковую. Всякую. Но есть одна картина, которую он может разглядывать часами. Это - знаменитый «Бутерброд с чёрной икрой» Казимира Малевича.

   Ах, волшебная сила искусства! Вроде и бутерброд уж сто лет, как съеден. И художник давно умер. А вот ведь, смотрит Алекс не отрываясь и, глотая слюну, с завистью бормочет:
   - Да, густо намазывали. Ни одного просвета. Эх, жили люди...



                Очевидное - невероятное.

   Однажды океан вынес Алекса на необитаемый остров. Но стоило Алексу ступить на сушу, как остров тут же превратился в обитаемый.
   - Чудо! - воскликнет читатель.
   - Пустяк, - смущённо возразит Алекс.



                Мальчик-с-пальчик.

   Поедая плоды финиковый пальмы и перебирая в уме старые мысли о главном, Алекс наткнулся на одну, ещё не додуманную до конца - об «делать жизнь с кого». И по долгом размышлении он остановился на Мальчике-с-пальчик, бросавшем белые камешки по пути в дремучий лес. Чтобы другие дети легко нашли дорогу к дому Людоеда.



                Как? Где? Когда?

   Алекс хотел бы спросить у знатоков: «Как? Где? Когда?» А «Что?» - он уже знает и без них.



                Голая правда.

   Достаточно пожив на белом свете, Алекс ясно понимал откуда растут ноги у прекрасной дамы. Типа, видел голую правду жизни. Или, как это сказать помягче, обнажённую «натюрлих».

   «А легко ли это?» - задумается читатель.
   - Нет, не легко, - сразу отвечает автор. Тяжело, а подчас и невыносимо, долго и не мигая разглядывать голую правду. Вот если б нарядить её в платьице из, прости господи, подаренного ветром крепдешина, или там, весёленького ситчика...

   Но тогда это был бы уже не рассказ про Алекса, а совсем другая история.



                Из пункта А в пункт Б.

   Когда-то Алекс вышел из пункта А и направился в пункт Б со скоростью 5 километров в час. С тех пор прошло больше шестидесяти лет. Этот лучший из миров всё хорошеет, а Алекс всё идёт и идёт...

   Велосипедист, одновременно с Алексом выехавший из пункта А со скоростью 15 километров в час, уже давно встретился с грузовиком, следовавшим из пункта Б со скоростью 80 километров в час. Следствие установило, что виноват был водитель грузовика. А Алекс всё идёт и идёт...

   А что же гужевая повозка, отправившаяся из пункта А на шесть часов позже Алекса со скоростью 10 километров в час? Достигла ли она пункта Б? Нет, не достигла. Лошади так долго не живут. А Алекс всё идёт и идёт...

   Он идёт по долинам и по взгорьям, лицом навстречу движению, ставя ногу с пятки на носок и насвистывая Седьмую симфонию Шостаковича.

   Спрашивается: когда же Алекс, наконец, доберётся до пункта Б? А бог его знает. Да он и не торопится, смутно догадываясь, что ничего хорошего в пункте Б его не ждёт.



                Алекс и 21-ый век.

   Любимый город Алекса стоит несколько особняком. Я бы даже сказал - на отшибе. Редкая птица долетит сюда от середины Днепра. Правда, недавно железная дорога, наконец, связала любимый город Алекса с двадцать первым веком.
   - Вот здорово! - обрадуется читатель. Не знаю. Не уверен. Алекс, например, далеко не в восторге от двадцать первого века.