Роды.
Маму в марте домой не отпустили. В средине месяца и родила. Две недели я, как проклятая, по полночи с дядей Витей колдовала, чтобы обошлось всё. Хоть и живот большой, а каждый раз доводил он меня до крайнего предела. Думала, сдохну от избытка наслаждения. Мужа потом не чувствовала.
Родила мама тяжело. Потом рассказывала, что целый день в схватках мучилась, пока первый пошёл. Со вторым уже легче было, но тоже не сразу вышел. Три десятка разрывов родовых путей детишки сделали. Десяток зашили, а остальные не большими были. Зато один кровеносный сосуд повредился. Шутка ли? Оба по 4 килограмма родились. Маму чуть не месяц из-за кровотечения в родилке продержали. Весь месяц мне за неё отдуваться пришлось. Дядя Витя от переживания чуть с ума не сходил. Потом признался, что если бы не я, точно рассудка лишился бы. Бывало, так расстроится, что у школы меня на машине встретит, домой привезёт, и, пока у него не завянет, всё мной занимается. Поужинает, отдохнёт, и опять со мной, теперь уж до утра.
У мамы растяжек на животе не много. А у меня всё пузо ими исполосовано. Некоторые до крови лопались. И груди очень быстро расти стали. Девчонки даже завидовали.
В апреле мама домой приехала. Дядя Витя около неё и детишек юлой крутился. Только что следы мамины не целовал. А через 2 дня маму опять в больницу увезли – кровотечение открылось. Думаю, дядя Витя ей шов своей дубиной порвал. Опять приходилось на неё колдовать. Только мама вернулась, как опять шов лопнул. Теперь её почти на месяц упрятали. Я дяде Вите выговор сделала: при его аппетите и размерах никакие швы не выдержат.
Маму выписали, а меня упрятали. Почти месяц отлежала, пока родила. Живот такой огромный, что ходить не могла. Ещё так пинаются, что криком кричала. То ли отца требовали, то ли свободу предчувствовали.
Боялась, что долго мучиться буду, а родила двадцатого мая за пару часов. Оба по 3500 родились. И рост всего 48 сантиметров. Доктор говорит, всего два разрыва зашили. Остальные не существенными растяжками были. Молока у меня было на четверых. Одна тут девочка лет тринадцати родила, вообще молока не было. Вот и кормила ещё её ребёночка. Через неделю нас обеих выписали.
За мной дядя Витя приехал. Должны были близнецы приехать, но дядя Витя их ждать не стал – автобусом доберутся. Дорогой дядя Витя всё расспрашивал, что и как. Узнал, что у меня всё нормально, не утерпел, в какую-то рощу завёз, и там уломал на близость. Немного больно было, но оргазм был запредельным.
Он потом весь остаток дороги извинялся. Говорит, боится маму трогать, вдруг опять кровотечение откроется? Ну, ради мамы можно и пострадать. Тем более, что страдание приятнейшее.
Почему мне так хорошо с ним сексом заниматься? Умеет больше, что ли? Как бы ребят этому научить? Надо будет попросить его опыт передать – его же дети-то! Наверно догадывается: научит – я ему давать не буду. Зачем, если мне со своими хорошо будет? А пока, если долго меня не трогает, психоз какой-то начинается. Как мужья ни стараются, всё равно псих нарастает. Может, я такая развратная? Вроде бы никому, кроме мужей и свёкра, даже прикасаться к себе не разрешаю.
Дома меня встречала мама. Мои детишки спокойные, а её вдруг раскричались. Пришлось ей ими заниматься. У неё молока мало, я своим стала подкармливать. Успокоились. А тут и братья приехали. У нас праздник. Владик просит нас отпустить на пару минут – соскучился. Мама головой качает, а папа ухмыляется. Хоть и с укором, отпустили. Мы на верх поднялись. Я понимаю, что к чему. Хорошо, что до них в туалет сходила.
Минут через 15 обратно вернулись. Владик три раза кончить успел. По первому разу я сразу поняла: соскучился по женскому телу, по мне. А после второго говорит, всё другое стало – ещё хочу. Ну, как откажешь? Муж ведь!
Папа с сыновьями выпили по рюмке, а нам не положено – кормящие. Муж пошёл фотоаппарат искать. Нет его нигде. Стаса позвал. Нашли. Давай всех снимать. Мне время детей кормить. Владик увязался. Пока кормила, он обе груди исцеловал. А к малышам притронуться боится. Завёлся, видимо. Извинились перед родителями и опять на верх пошли. В последний момент заметила – другой брат со мной. В точности, как у первого получилось. Они пока фотоаппарат искали, пиджаками поменялись. Не кричать же мне? Да и парня жалко. Пока искали повод, у него яйца заболели. Вот хитрецы!
Папа с мамой своим имена уже дали, а у моих пока только бирочки. Все четверо друг на друга похожи. Мамины чуть отличаются от моих. Я их ни за что не перепутаю. А мужики путаются. Неужели не видят, что мамины даже чуть больше? Они и родились крупнее.
Родители назвали своих Толей и Колей. Мы же долго спорили, но никак не могли придти к единому мнению.
-- Что хотите делайте, я своего Виталием звать буду.
-- Тогда я своего – Викентием. Оба Витьками будут, как мы Славками.
Мама удивилась.
-- Как это своего? У них что, отцы разные? Вы оба с Инной спали?
-- Да! Я так же её люблю, как и Влад. Почему ему можно, а мне нельзя?
-- А ты куда смотрела? Мужики по природе развратные. Но ты-то зачем на это пошла?
-- А ты сама можешь понять, кто из них кто? Я люблю их обоих, вот они и воспользовались этим.
-- Ну, они же как-то определили, который чей ребёнок?
-- Я без них поменяю детей местами, они и не заметят этого.
-- Но это же разврат! Как вы можете? Разве нельзя было одному себе другую девушку выбрать?
-- Нельзя! Я во время свадьбы попробовал с Эльзой, свидетельницей, подружиться. Не смог. Лучше Инны никого на свете нет. Хоть из дома выгоняйте!
-- Что народ-то скажет?
-- А они тоже понять не смогут, кто диверь, а кто муж. Врать надоело. Хоть бы дома не скрываться. Всё равно же оба с ней спим.
-- А ты…. Ай, поступайте, как хотите! Это ужас какой-то!
Мама махнула рукой и ушла к своим детям. Мои мужья обняли меня с двух сторон.
Эх, мама! Ты даже не догадываешься, что мои дети не их, а дяди Вити.
Вернувшийся с работы, дядя Витя будто не заметил, что спать мы легли втроём. Ночью из комнаты родителей был слышен разговор на повышенных тонах. Но нам было уже не до них. Утром дядя Витя отвёз нас троих в ЗАГС, чтобы получить метрики на детей. После спора с инспектором, записывавшим данные, в метриках моих детишек отчества всё-таки оказались разными. Из ЗАГСа ребята уехали на учёбу. И так два дня прогуляли. На обратном пути дядя Витя намекал на желание к близости, но я была пресыщена братьями.
Дня через два пришла классная руководительница. Она хотела разобраться, как я могу учиться дальше. Дядя Витя был дома. Он предложил оставить меня на осень по спорным предметам, а остальные выставить, как положено, по результатам учёбы. Скоро мне принесли дневник с оценками. Наверно, опять деньги дядя Вити сработали – я переведена в 11 класс.
Нам с мамой пришли приглашения посетить перинатальный центр, в котором мы были на учёте. Детского врача обещали прислать на дом. В понедельник дядя Витя повёз маму. Их не было почти целый день. С малышами занималась я. Мне было не трудно кормить их, баюкать, чтобы уснули. Больше проблем было от смены памперсов. За заботами незаметно пришёл вечер. Между делами кое-как успела приготовить нехитрый ужин. Уборку в доме делала дочь тёти Марфы. Самой ей стало уже трудно.
Я бы и так не перепутала детей, своих и среди тысячи узнаю. Но дядя Витя всё равно купил для них колыбельки разных цветов. Своим зелёную, моим голубую.
Мама приехала утомлённая. Целый день её гоняли по разным кабинетам, приходилось долго ждать в очереди. Она даже вспомнить не могла, какие анализы от неё потребовали. Дядя Витя даже обед ей в центр привёз.
В среду ехать моя очередь. Дядя Витя повёз меня в платную поликлинику, где я всех врачей прошла за полчаса. С результатами осмотров приехали в перинатальный центр сразу к гинекологу. Я видела, как дядя Витя сунул выходившей из кабинета медсестре несколько бумажек и пошептался. Едва присела на скамью ожидания, как вызвали меня. Начавших роптать сестра успокоила: Она по времени, а не через регистратуру.