Тендер.
Прошло полтора месяца. Дядя Витя всё это время шарахался от меня, как от заразной. Месяц мама прожила с нами и снова уехала к бабушке. Пока мама была дома, я отдыхала от излишеств. Едва она уехала, как я опять стала переполненной мальчишеской спермой. Дядя Витя, всё время был весёлым, но постепенно стал хмурится – проблемы в бизнесе. Как-то разговорился за ужином. Тогда мы узнали, что он проиграл два тендера, в которых надеялся выиграть. Теперь предстоял последний тендер, в котором у него нет никакой надежды победить. Но выиграть ему было очень надо. Помочь ему может только чудо. Оставшись наедине с ним, я напомнила ему, что он так же говорил, когда отказали все банки дать кредит.
Дядя Витя посмотрел на меня очень странно, будто испуганно. Два дня он приходил пьяный и рано утром уезжал.
В воскресение близнецы уехали в Нижний на соревнование по программированию. Дядя Витя с утра ходил по дому чернее тучи. Завтра будет вынесено решение комиссии администрации по тендеру. У него полный провал. По всем показателям его обошли конкуренты.
-- Дядя Витя! А Вы все ли меры приняли?
-- Я не суеверный, но даже, как в прошлый раз, напивался, чтобы тот случай был похож на нынешний.
-- Но в прошлый раз было кое-что ещё.
Дядя Витя даже подпрыгнул на стуле.
-- Девочка! Ты намекаешь на…, на…?
-- Именно! Если Вам поможет, то я согласна потерпеть.
-- Но…, но ты же ещё ребёнок! Дитя! Как можно?
-- А в прошлый раз Вы так не говорили. Я не настаиваю. Просто, мне показалось, что в прошлый раз Вам помогло.
Я ушла. Через полчаса дядя Витя нашёл меня.
-- Инна! Ты в самом деле думаешь, что это поможет?
-- Я не знаю. Просто, подумала, что тот раз этим отличается от нынешнего.
-- Я, наверно, не смогу…. Ты же ребёнок!
-- А мы свет выключим, чтобы Вам не видно было. Впрочем, это же Вам надо, а не мне. Вдруг, думаю, поможет?
-- Подожди! А ты выдержишь? Я же взрослый.
-- В прошлый раз же выдержала. Для хорошего дела могу потерпеть.
Слишком откровенным был наш разговор. У меня ощущалось увлажнение между половых губ. Глянула на него. Мне показалось, что под животом брюки подняты. Хотя, у мальчишек, когда они сидели, брюки так же топорщились. Но у них это была складка материала – я проверяла.
Взяв тряпку, я ушла в кабинет дяди Вити. Через пару минут зашёл и он. Я протирала корешки книг.
Кажется, он поверил. В полной темноте мы некоторое время лежали на кровати. Дядя Витя не скоро смог решиться на последний шаг. Пришлось даже рукой подвигать кожу на его члене. Наверно, я сделала это зря, потому что стало страшно от его размера – пальцы едва охватывали больше половины. Да и длина показалась невероятной. Мне показалось, что даже начавшаяся готовность к близости стала проходить.
Похоже, что дядя Витя слишком завёлся. Дрожа всем телом, опрокинулся на меня, нашёл губами мои губы и во время поцелуя попытался соединиться. Размеры его были слишком велики, чтобы просто проникнуть внутрь – мои половые губы завернулись внутрь. Пришлось поднять колени и, просунув руки под ногами, пальцами развести их в стороны. Но это мало помогло, соединение получалось слишком плотным: тело члена стирало со стенок смазку. Наверно, дядя Витя подумал, что это вся глубина: он задвигался на ней. Точнее, сделал два движения, как из него брызнула сперма. Её было так много, что она рванулась к выходу. Она сыграла роль смазки. В состоянии оргазма и мои мальчишки переставали контролировать свои действия. Видимо, то же было и с дядей Витей. В последующих движениях он неконтролируемо заглубился так, что наши лобки столкнулись. Последние спазмы были уже там. Там ощущалось что-то такое, что мне стало слаще, чем бывало с мальчишками.
Я была пресыщена сексом с ними, а с дядей Витей лишь пыталась ему помочь. То есть с ним секс был деловым. С самого начала я пыталась прервать поцелуй, но другие действия отвлекли от этой задачи. Когда дядя Витя замер, выходя из оргазма, я попросила его больше не целовать, потому что мы не любовники, а колдуны.
Дядя Витя извинился.
-- Не очень больно?
-- Не очень.
-- Можно ещё? Или больше не надо?
-- В прошлый раз два раза кончили.
-- Понял.
Во второй раз у меня оргазм начался раньше. Когда я пришла в себя, дядя Витя опять целовал.
-- Ну, зачем? Мы же договорились!
-- Ты кричать начала – соседей напугаешь! А чем ещё можно крик заглушить? Очень больно было?
-- Наоборот! Так было хорошо, что я ничего не помню. Ты кончил?
-- Нет. Я подумал, что тебе больно очень.
-- Неужели не понятно, когда больно, а когда хорошо?
-- Нет, конечно. Я же тебя не знаю.
-- Тогда кончи. Я уставать начала.
Началось! Мне кажется, у меня оргазм начался почти с первыми движениями.
Когда всё закончилось, я едва дышала. Дядя Витя сто раз извинился, пока слез с меня. Когда включил свет, с ужасом отвернулся.
-- Девочка! Прости! Из-за это тендера совсем голову потерял!
-- Что случилось?
-- Ты же совсем ребёнок! Это ужас какой-то!
-- Поздно. Дело сделано. Теперь будем ждать результата.
-- Ты про что? Боишься забеременеть?
-- Разве я похожа на дуру? Я давно пользуюсь противозачаточными.
-- Ты спишь с мальчиками?
-- А Вы не догадываетесь?
-- Теперь знаю. А с моими близнецами тоже?
-- Почему «тоже»? Только с ними. Я не потаскушка, чтобы с другими спать.
-- Ну, я им устрою!
-- Только попробуйте! Я тут же заявление напишу, что вы меня растлеваете.
-- Ты…! Как…? Почему?
-- Вам можно, а им нельзя? Я их люблю. Как им отказать? И маме тоже не говорите. И запомните, я с Вами только для Вашего успеха. Мне Вы безразличны и даже немного противны.
К приезду мальчишек я уже спала. Дядя Витя не разрешил им будить меня. Даже спать пришёл к ним в комнату.
Понедельник. Мы пришли из школы. Мальчишки обежали весь дом, убедились, что дома никого нет. И едва успели по разу кончить, как звук машины показал, что приехал дядя Витя. Едва привели себя в приемлемый вид, как он ворвался в дом с криками. Мы кинулись вниз, боясь чего-то страшного.
В руках дяди Вити была коробка торта и большой пакет.
-- Я выиграл тендер! Ребятки! Это победа! Надо это дело хорошенько обмыть! Чаю! Чаю скорее!
За обедом, который я едва успела разогреть, он рассказал, что всё шло к его проигрышу. Слабые фирмы утром сняли своё участие в тендере. Когда членам комиссии зачитали данные, представленные конкурентами, и оставалось только проголосовать, в помещение вошли прокурорские работники. Одного из них узнал дядя Витя. Председателю комиссии передали бумагу. Он прочитал, подумал и заявил, что из-за неверных данных, представленных комиссии, фирма-конкурент снимается с тендера, на директора заведено дело по экономическим преступлениям. Победителем тендера автоматически становится фирма дяди Вити.
-- Я чуть дар речи не потерял. Хорошо, что не снял свою фирму с конкурса, как сделали другие.
Всякий раз, когда дядя Витя смотрел на меня, его взгляд становился удивлённым и испуганным.
Когда мальчишки ушли с использованной посудой, он спросил:
-- А ты можешь сделать, чтобы твоя мама дала согласие выйти за меня замуж.
-- Во-первых, одна я это сделать не могу. А во-вторых, Вы мне дадите слово, что кроме меня и мамы у Вас других женщин не будет.
-- Да я поклянусь в этом самой страшной клятвой!
Вернулись с кухни мальчишки. Мы замолчали. Я закончила вытирать стол.
На следующий день дядя Витя передал мне пакет.
-- Тут самые лучшие противозачаточные. Я не знал, что тебе они могут быть нужны.
-- В нашем классе нет девственниц. Мы нынче раньше с этим знакомимся, чем вы в ваше время.
Вскоре приехала мама. Мама была влюблена в Виктора Васильевича, но не спешила за него замуж. Она жила с ним гражданским браком, но не хотела связывать его законными узами, считая себя не достойной его. Дядя Витя был счастлив с ней, но никак не мог уговорить её на замужество.
Я понимала, что поступаю неправильно, живя с мальчишками взрослой жизнью. Но никак не могла отказать им в близости. Не только потому, что стала такой развратной. Каждый раз, когда оказывалась рядом с ними, моё сердце таяло от умиления их поведения, от их слов, от их поступков. Мне нравились их голоса, их причёски, их одежда. Всеми способами старалась не показывать это. И только когда оставалась с ними наедине, могла отдаваться своим чувствам.
Казалось, что-то подобное испытывают и они. Мальчишки всегда старались сделать мне что-нибудь приятное, угостить вкусненьким, помочь, защитить, всегда оберегали от любых неприятностей. Порой даже мои проступки брали на себя. Но стремление при любом удобном случае вступить со мной в близость портило эту картину. Не хотелось думать, что их ухаживания были только для того, чтобы я не отказывала. Однако, мне нравилось угождать, делать им приятное. Я наслаждалась их мучениями в момент оргазма и делала всё, чтобы продлить их, хотя они не могли довести меня до того состояния, которое было с дядей Витей. И всё равно я отдавалась, порой рискуя попасться за этим занятием. Но мама была так влюблена в дядю Витю, что совсем не замечала наших слишком близких отношений. А дядя Витя теперь знал.
Наверно, тем, кто читает эти строки, кажется, что моим мальчишкам только и нужен был секс. Это совсем не так! Когда гарантированно он был невозможен, мальчишки гладили меня, целовали, говорили нежные и ласковые слова, разными способами показывая своё восхищение мною. Иногда я присматривалась, пытаясь определить, насколько они искренни. Никаких подозрений в этом не было. И даже во время секса, когда целовали оба, свободный от занятия близнец, ласкал так искренне и нежно, что я не всегда понимала, что вызывало оргазм. И при этом невозможно понять, кто был кто. Они ни в чём не отличались друг от друга. Я не могла не верить в их искренность. Их самих смущало стремление к телесной близости, но и удержаться от неё не могли. Секс для них был наркотиком.