Любознательная Маша поинтересовалась у своего деда:
— А что такое «тюрьма»? Я просила папу сводить показать, но он ответил, «что в тюрьму мне еще рано, вот когда вырасту!..» А я сейчас хочу знать! Дедушка, а ты знаешь, что такое «тюрьма»?
— Знаю! — ответил дед, но задумался: «Знаю!» — это значит, что сидел, в тюрьме, что ли? Так не сидел, вроде?»
— Нет, не знаю! — поправился дед, а сам подумал: «Почему это не знаю?! Ведь знаю, хоть и не сидел! А откуда же тогда я знаю? Или сидел все-таки? Да нет же, не сидел! Так “да” или “нет же”? Совсем запутался!»
— В тюрьме я не сидел! Но знаю! — родился вразумительный ответ.
— А чего, в тюрьме, значит, сидят? Как в мамином театре?
— Сидят, конечно! Как в театре! Но по-другому! — начал дедушка. — В театре все сидят, смотрят в одно место и не шевелятся! И шуметь нельзя! А в тюрьме шуметь можно. Можно даже с друзьями в картишки перекинуться, «козла забить», на гитаре чего-нибудь сбацать или на скрипочке попилюкать! Много чего можно поделать, не как в театре!
Маша слушала деда, открыв рот:
— Ой, как я в тюрьму хочу! А что там еще интересненького? Расскажи, дедуля.
— Там много чего интересного! Там друг друга не по именам называют, а по кличкам. И разговаривают на необычном языке. «Феня» называется.
— Почти как «Маша»? — спросила Маша.
— Почти, — отвечал дед, и ему самому даже стало интересно рассказывать. — Вот тебе бы обязательно кликуху приклеили, например — «Манька Облигация». Вот кто ты сейчас? Маша Субботина? И все? А будешь — «Манька Облигация»! Звучит!
— Я — «Манька Облигация»! Ой, как мне нравится! Хочу, хочу, хочу скорее в тюрьму! — затопала ножками внучка. — А еще что там есть?
— А кто в тюрьме заправляет, то есть руководит, тоже имеет кликуху, например, Угрюмый или Клетчатый, или еще как. Он там верховодит, то есть команды раздает сверху. А еще у них имеются татуировки. Это когда на коже пишут всякие слова, потому что у них бумаги нет, только туалетная. Вот давай с тобой напишем на листочке…
Дед витьеватыми крупными буквами написал синим карандашом:
«НЕ ЗАБУДУ МАТЬ РОДНУЮ!» - и прочитал Маше.
— Какие они там все хорошие! — восхищалась Манька Облигация. — Про мамочку всегда помнят!
Дед разошелся и пополнил знания внучки новыми словами, такими как «нары, параша, малява, чифир, хавать» и еще много чего из бескрайней и благозвучной «Фени».
Маша, в отличие от обитателей тюрьмы, еще не научилась постоянно помнить «про маму», поэтому та появилась с работы неожиданно для дочки!
— Привет, мамашка! Пришкондыбала уже? Хавать будешь? Или сперва на нары или на толчек? Ну, как ты сегодня отсидела? Кто сегодня верховодил? А дед-то у нас сегодня откинулся!
Мама от неожиданности хлопнулась на нары, то есть диван:
— Я, я, — начала мама, испугавшись таких слов, — я сегодня честно срок отмотала, отсидела свои восемь часов со скрипкой и всем оркестром. У нас новый руководитель. Дирижер! Он стоит сверху, а мы внизу, в оркестровой яме.
— Хорошая кликуха у вашего пахана! «Дирижер»! Значит, «Дирижер» верховодит? А как там поживает этот, по кличке «Трубач», который тебе все время в ухо дует? Ты скажи ему: «Затыкай! Нанюхались! Твое место возле параши!» Может, «Дирижер» его тогда пересадит подальше?
Мама схватилась руками за голову:
— Кто тебя научил таким словам? Дед, конечно! Сейчас я ему задам!
Разозленная мама подошла к деду. А тот испугался и прикинулся спящим на кресле у камина. На полу рядом валялась алюминиевая кружка, гитара и карты. А на животе у деда лежал бумажный листок с надписью «НЕ ЗАБУДУ МАТЬ РОДНУЮ!» Мама задумалась и ничего не сказала дедушке. Она тихонько подняла с пола кружку и на цыпочках пошла на кухню заваривать деду чай покрепче!
А следом за ней, сгорбившись, с руками за спиной, в полосатой маечке трусила Манька Облигация:
- Гоп, стоп, мусорок!