МОИ ДРУЗЬЯ И СУДЬИ
Многие считают, что наша кровь намного старше нас, так как она вбирает в себя характеры, судьбы, недуги сотен поколений и в любой момент готова повернуть нашу жизнь в непредсказуемое русло, поднять нас до небес и опустить на самое дно. В молодости она бурлит, являясь двигателем действий, погружая нас в мечты и мы не замечаем реальности, живём в мире грёз, и прекрасных воздушных замков. Хотим мы этого или нет, но каждый из нас стремится построить себе колокольню, надеясь обезопасить себя от ошибок и непредвиденных обстоятельств. К сожалению, колокольчик звенит всегда с большим опозданием. В юности, когда вся жизнь всего лишь маленькая точка, а вокруг небольшой круг соприкосновения с непознанным миром, нам кажется что всё легко и просто, стоит только захотеть и всё получиться, обманывая себя в том, что легко и просто ничего не бывает.
Время несётся семимильными шагами, порой не давая возможности остановиться, отдышаться, оглянуться по сторонам, чтобы снова бежать. А зачем? Мы спешим за временем или оно бежит впереди нас? А впереди только старость со своими болезнями и громадным монотонным прошлым. А когда человек извлекает из своей копилки накопленного опыта воспоминания и живёт ими, то можно сказать старость пришла. Тоже произошло и с Кларой. Она не заметила как в свои восемьдесят лет оказалась одна одинёшенька на всём белом свете. Далеко позади в памяти остались родители, муж, близкие и родные люди. Уже нет многих сверстников, коллег и друзей. Она рассматривала альбом с фотографии, разговаривала с ними, а потом доставала с аптечки валокордин и ложилась спать. Итак, день за днём стали похожи друг на друга.
Только об одном она не хотела вспоминать - свою первую любовь, но…. Это была другая жизнь отличная от прежней и как она не старалась забыться, она постоянно была в воспоминаниях, в снах, в книгах, в нежности и любви. Она пришла к ней по воле судьбы в нарушение всех моральных норм нашего советского бытия. Перечитывая свои собственный письма адресованные любимому, она обещала вернуться к нему в другую жизнь, но судьба продолжает держать её в своих объятиях уже десять лет. В далёкой молодости она не могла понять, как могут строки Роберта Рождественского отражать состояние души. А теперь это её смысл жизни. Мысли не отпускали её и тогда она доставала из буфета хрустальный графин с вином, наливала в фужер и садилась в кресло. Вино обнажало её душу, обостряло чувства, настраивала на какую-то только ей понятную волну и погружала в воспоминания.
« Воспоминания глядят в глаза,
Воспоминаний обмануть нельзя,
Они по самой сути –
Мои друзья и судьи…»
КЛАРА
Клара не любила Аркадия. Но лучшей партией для себя не видела в этом маленьком захолустном городишке. Он появился неожиданно, как гром среди ясного дня. Просто Фортуна в этот день решила повеселиться. Она отправила её туда, не зная куда. И вот идя в никуда, встретила мужчину в военной форме. Он спросил её, где находится улица Мичурина? Объяснив ему дорогу, ушла в никуда, просто так. Себя показать и на людей посмотреть. Вечером, в городском саду были танцы. Молодёжь протирала подмётки под песни Трошина, Утёсова и Елены Великановой с её «Ландышами». Всё дышало молодостью и задором. И в друг ниоткуда появился высокий стройный в военной форме мужчина с сединою на висках. Все танцующие застыли от неожиданности. Он, чеканя шаг, подошел Кларе, нарушив тишину застывших взглядов. Потом её проводил до дома. Клара тогда ещё была Ларисой. Это он ей дал имя Клара. Говорил, - что Лара простое имя, а ты должна быть Богиней с красивым именем.
На следующий день он пришёл свататься к её родителям с цветами из палисадника, бутылкой водки и кульком конфет, представившись полковником – Аркадием Сергеевичем Лобовым.
Мама удивилась, смутилась и спросила:
- Сколько вам лет?
- Сорок , - ответил он.
- А мне тридцать восемь, а мужу сорок два, вас это не смущает, - спросила она.
- Поздравляю! Растянув рот в улыбку, - сказал он.
- С чем? – не поняла мама.
- Вы будите моей тёщей, - уверенно ответил он.
- А что вы будите делать с этой незрелой женой?
- Сделаю из неё Богиню, - с лукавым взглядом ответил он.
И она стала Богиней. Он привёз её в большую двухкомнатную квартиру в Москве. Провёл по магазинам, заменив деревенский наряд на столичный. А она с тревогой и страхом ждала момента, когда станет женщиной. Стала, но ей это не понравилось. Она не знала, что это такое и как должно быть. С девчонками они об этом не болтали, стыдно. С пацанами учились целоваться, и всё. А тут такое – ужас!
Он был преподавателем военной академии. В то время это было, ух! О своих сорока годах рассказывал мало, только то, что его четырнадцатилетняя дочь подорвалась на мине в Германии, когда они жили там. О жене ни слова. Была она у него или нет? Наверное, была. Ну, ладно, не об этом.
Он её отправил учиться на библиотекаря. Почему на библиотекаря? Очень просто. Это девичий вуз, парней там мало и те, в основном, дефективные. Отправить её в другой вуз, опасно. Голова может закружиться от скопления молодости. Но она и закружилась, в последствие. Кларе надо же было узнать, что делают в пастели другие мужчины. А любопытство, это двигатель прогресса, кажется так, умные люди говорят.
Клара была усердной девочкой. Приняла учёбу в вузе за данность. Пропадала в читальном зале. Авоськами носила книжки домой. Дома мужа видела, в основном, со спины. Он готовился к защите докторской диссертации. За год жизни с ним она узнала много новых слов и поняла, что она не так глупа, как думала о себе, стройна и красива. В институте увлеклась волейболом. У неё руки были сильные, удар меткий, фигура гибкая и она как угорь извивалась у сетки. Они играли с девчонками с других факультетов и соревновались с соперницами из других вузов. Её захватила бурная студенческая жизнь.
В то время не было моды на обручальные кольца. Аркадий подарил ей набор из золота, с серьгами и перстнем. Свою личную жизнь она не афишировала и подружек не приобретала. Зачем? У неё есть муж. Сокурсницы были у неё друзьями. С мужем о ребёнке они не думали. Он сказал, что пока она вуз не окончит, о детях не думать. Она и не думала.
Она утопала в его объятиях по субботам. Он наливал полную ванну воды, брал её на руки, опускал в ванну и мыл её с ног до головы. Иногда сам забирался к ней и они дурачились затопляя ванную комнату. Он обожал её купать. Она вспоминала себя ребенком, когда мама её мыла в бане, приговаривая, словами Чуковского:
- Моем, моем трубочиста, чисто, чисто, чисто!
- Будет, будет трубочист, чист, чист, чист!
Она скучала по родителям и всегда вытирала слёзы при воспоминании. Целых полтора года не была дома, не видела маму с папочкой. Ужас! Их семейная жизнь уже приобрела традиции. По выходным муж надевал двубортный бостоновый костюм с галстуком, она крепдешиновое платье из ГУМа и они под ручку отправлялись в кино, театр или просто в парк. Москва бурлила шестидесятниками. Они выступали в парках, домах культуры. Настрой был вдохновляющий и им это нравилось.
Как-то играя с командой девушек со строительного института, она кожей почувствовала взгляд со стороны. Кто-то её выбрал. Девчонок с её группы часто встречали кавалеры с других вузов, а она чем хуже? Она умная, красивая, богатая по тем временам. Девчонки однокурсницы бегали в ситцевых платьях, зимой мёрзли в осенних пальто, а у неё зимой была каракулевая шуба, летом – шелка. Невеста завидная, думали многие. Итак, у неё появился Лёшка из строительного института. Он к ней являлся даже на лекции с тетрадкой. Сидел рядом, что-то записывая в тетради, успевая положить ладонь на её коленку. Потом они гуляли по городу, забегая в какую-нибудь подворотню целоваться. Её жизнь приобрела новые ощущения – полёта. Она почти из детства окунулась в семейную жизнь без свиданий, вздохов при луне, звёзд на небе. Ей хотелось, что-то возвышенного, необыкновенного, а Лёшка был озабочен одним, где бы найти уединение? Предавать мужа она не собиралась, но любопытство новизны грело ей души в предвидение чего-то особенного, необыкновенного.
Лешка вёл разведку расспросами её проживания и можно ли там уединиться? Для неё дом и муж это утёс, мощная плотина, которая держит всё. А кто такой Лёшка? Прихоть. Нравится он ей? Не знает. Нужны только новые ощущения. Ну что тогда, - думала одна. Сравнения и воспоминания, что ещё может остаться. Студенты народ изобретательный. Они сдавали друг другу комнату для уединения. Молодость не утомима и прекрасна. Лёшка её пригласил в общежитие. Он оказался неопытным, и ей не понравилось. Она ждала от него большего и стала избегать. «Мавр сделал своё дело, Мавр может уходить». Но он не захотел уходить. Он постоянно появлялся в институте, требовал объяснения её поведения. Унижался, заискивался, угрожал, плакал и собирался повеситься.
Для достижения цели для него были все средства хороши. Она возненавидела его и стала бояться. Больше всего беспокоило, что он проследит за ней и узнает, где живёт. Мозгов мало, а самомнения и гордыне выше крыши. Клара озиралась спускаясь в метро, часто ловила такси, а подходя к дому петляла вокруг него, опасаясь явления. Однажды это явление появилось по дороге к дому – упрямое циничное, мстительное. Поговорив с ней, он пошёл «вешаться». А она пришла домой с больной головой.
Аркадий быстро отреагировал на её самочувствие и велел передохнуть. Но она сказала, что у неё контрольная и просила приехать за ней после второй пары. Она вычислила время, когда её домогатель появится в институте. Аркадий подъехал с товарищем на ЗИМе, остановился в указанном месте, и вышел из машины. Клара демонстративно прошла к машине и села. Он закрыл дверь, обошёл вокруг неё и сел рядом. Это было на виду многих однокурсников, и она была уверена, что они долго будут чесать языки, приняв её мужа за отца генерала. Ей это только и надо. И точно. Лёшка пропал. «Побежал искать очередную дурочку», - подумала она. А может быть и повесился, только такие не вешаются. А для неё самой был хороший урок подумать. Не весь мир так хорош, как хочется.
УЛЫБКА ФАРТУНЫ
Она с трудом выползала из череды несчастий. В народе говорят, что если пришла беда, открывай ворота. Беда одна не приходит. Её всегда сопровождает напарница, более извращённая, жестокая, нетерпимая. Она наносит удар на отмаш, не оставляя окружающим надежду.
Мы постоянно живём под её прицелом. Время для неё не существует, есть только мгновение и для нас это уже другой, малознакомый мир.
Мы вспоминаем с грустию всегда,
Как в дверь врывалась страшная беда,
Со смертью в дикой пляске, хохоча,
Громила, рушила, рубила всё с плеча.
Она осталась одна одинешенька в этом огромном мире, маленькая песчинка, которая от легкого дуновения ветра закатывалась в укромный уголок и не успев приспособится к нему, снова выкатывается в неприкрытое пространство. Подведя итог сорокалетней жизни, у неё пропал всякий интерес к этой жизни. Для чего и кого живу? - задавала сама себе вопрос. Бессмертием себя не обеспечила, после одного аборта, да и семейное будущее не просматривается. Вокруг вообще никого нет, а любить хочется. Внутри пустота и щемящая тишина. Говорят, время лечит. Это только говорят, а на самом деле это настоящий неприкрытый моральный онанизм. Осталась только работа, студенты, читатели да издатели. Приближался очередной отпуск. Она ощущала себя перекати полем, которое до самой зимы не найдёт себе пристанище. Весной появляется обновлённой, свежей. Но это уже не про неё. Ей предложили путёвку в санаторий в Сочи. Она взбодрилась, засуетилась, купила модный прикид и разрыдалась, вспоминая ежегодные поездки в санатории с Аркадием.
Она отдыхала по профсоюзной путёвке в июле. В это время безжалостно пекло солнце проникая под мелкую решетку тента, подогревая уже хорошо обгоревшие тела отдыхающих. Прогулявшись с соседкой по комнате вдоль берега после завтрака, она переоделась и шла на волейбольную площадку. Там каждый день сменялся коллектив. Вот и тогда, из бывших осталось пять, а из новичков появился парень лет двадцати трёх – пяти по имени Жека. Она присоединилась к его команде. Потом они долго сидели на бережку, опустив ноги в воду и болтали о том и сём. Она читала стихи Гейне, Лермонтова, Есенина, Евтушенко по памяти. А он с восторгом смотрел ей в завораживающие уста и благодать постепенно проникала в его загорелое тело. Ей было за сорок. Дама бальзаковского возраста, настоящий выдержанный коньяк, как любят говорить грузины. Девушек они сравнивают с белым недозрелым вином. Много или ещё мало для мудрости. Наверно достаточно.
После ужина они прогуливались по Курортному проспекту, держась за руки, и она вдруг почувствовала настоящий удар током. Что это, незнакомое, тревожное. «Это солнечный удар», - подумала она. В моём-то возрасти, не дай Бог. За что эта напасть.
Этот мальчик затронул струны её души, натянул их до предела и её охватил панический страх, что сейчас всё лопнет и душа станет инвалидом. Томительное сладостное тепло разлилось по всему телу, кровь хлынула к голове, бешено застучало в висках и она быстро отдёрнула руку. Она испугалась ощущений и желаний, ранее не знакомых. Её всю трясло от его прикосновения и нежных слов. Она сама себе удивлялась и поражалась, что растопилась и растеклась при его виде. Что это, тоска по мужу или тоска по любви? Она вспоминала мужа, как он её восемнадцатилетнюю забрал с собой и не уничижал себя, что стар и годится в отцы. Мужчинам ещё с древних времён было принято жениться на молоденьких. Сейчас другое время.
Почему мужчинам можно жениться на молоденьких, а женщин общество готово отправить на гильотину. Она боялась об этом думать. До сих пор мы пребываем в средневековье. Потуги феминисток тщетны. Се-ля-ви!
У неё появились совсем другие ощущения, когда отказывают мысли, руки, не слушается сигнала мозг, губы жаждут поцелуя, и ты теряешь контроль, отдаваясь желаниям. Это и есть страсть. Она сметает все барьеры, устои, оставляя только желания. Это надо просто испытать, чтобы понять. Но страсть мимолётна и быстро пройдёт. Кто-то говорил, что любовь длится всего три дня. А потом что? Пустое пространство. Вакуум. Ей это надо? А может быть это действие закона притяжения и действует он по-разному на каждого человека. Кого он обходит стороной, а ей не повезло, не обошёл.
Она привезла его домой. Он был родом из Староминской станицы, Краснодарского края, работал учителем физики в школе, а в отпуск уже второй год ездил на заработки в Сочи, продавать мороженое. У него был южный говор и лёгкий объемный характер.
Войдя в квартиру, Жека оцепенел. Прямо на него с огромного портрета во весь рост смотрели глаза генерала. Его грудь увешена орденами и медалями, а взгляд пронизывал насквозь недоверием, осуждением и гневом. Жеку охватил ужас, он вытянулся в струнку, проложил руку к виску и щелкнув каблуками произнёс, - Служу Советскому союзу.
- Не юродствуй, - услышал он голос Клары. Она вошла в комнату, погладила ладонью портрет генерала и произнесла, - это мой муж, мой учитель, ангел хранитель и всё что я имею в настоящее время благодаря нему. Этот портрет маслом написан художником баталистом шестидесятником Николаем Овечкиным. Он весит на стене уже десять лет и так будет до конца моей жизни. Настоящее, это следствие прошедшего, а человек не может существовать без прошлого. Никуда от этого не денешься.
Жека никогда не задавал себе вопрос, - кто Клара и откуда. Он влюбился с первого взгляда, потерял ориентиры, уволился со школы и не задумываясь поехал с ней. У него взмокли ладони, участилось биение сердца, и появился какой-то осадок на сердце с чувством тревоги. Клара заметила его волнение и сказала, - знаешь, любое чудо длится три дня и за эти дни ты подружишься с ним. Аркаша уже принял тебя, несмотря на его грозный взгляд. Пройдёт. Они вместе разбирали богаж и каждый думал о своём. Клара не питала надежд на длительные отношения с Жекой и радовалась тому, что сегодня она счастлива. «Если хочешь быть счастливой, будь им».
Не прошло и трёх дней, как её пустая не ухоженная и запущенная квартира наполнилась жизнью, эмоциями, любовью. Жека превратился в светлячка, который не только светит, но и греет.
Говорил, что мечтал встретить женщину старше себя, как Бальзак и признался в любви, а она говорила:
- Это не любовь, это страсть, такое бывает. Но зато хоть три месяца будут наши.
- Я найду работу и женюсь на тебе, - держа её за руки, осыпая поцелуями шептал ей на ушко.
- Не переживай, скоро это пройдёт и отпадёт желание жениться. Ты ещё молод, хорош собой, найдёшь себе красивую молодую девочку и нарожаешь с ней дюжину детей, - с улыбкой произнесла она, гладя его по голове.
- Ого-го! Дай бог хоть двоих, а дюжина это сколько?
– Двенадцать!
- А ты знаешь, у меня всё бурлит внутри, у меня такое чувство, что хочется проглотить тебя с головой, спрятать что бы ты была только моя и никто не глазел на тебя, - заикаясь и подбирая нужные слова, - говорил он.
– Ух, какой ты кровожадный, смотри у меня, а то в милицию доложу, - смеясь и кокетничая, отвечала она.
- Я буду для тебя верным псом, буду служить тебе, любить, оберегать, лелеять. Я бы хотел на несколько дней, а может быть месяц стать женщиной, понять изнутри, изучить и посмотреть на мир её глазами.
- Ты слишком многое хочешь. Не смеши меня, тебе ещё надо многому научиться, стать настоящим взрослым мужчиной, а не мечтать стать женщиной. Я тебе в этом помогу, ты будешь моим учеником.
- Женщину трудно понять, она и сама не знает, что ей нужно и чего хочет. Ещё месяц назад, мне кто-нибудь сказал, что рядом со мной будет сидеть молодой, красивый, темпераментный молодой человек и целовать, я бы стала презирать этого человека, который это сказал. Тебе надо быть самим собой.
- Ну, ладно, поживём, увидим!
ЗАПАХ МУЖЧИНЫ
С появлением Жеки, квартира Клары наполнилась жизнью с запахом мужчины. Она думала, что больше будет уделять ему внимание, чем Аркадию, баловать и делать то, чего недодала ему. А получилось всё наоборот. Он её полностью освободил от домашних забот. Уборка, магазины, кухня – его. Он как челнок успевал везде, а её задача стала сделать ему карьеру. Не каждому нужна карьера, думала она, но всё таки это более устойчивое положение в обществе при наличии хотя бы небольшого количества серого вещества. Её первый мужчина и муж был умный, понимал их разницу в возрасте и не старался прижать её к ногтю, а наоборот, гордился, восхищался ей и всё получил вместе с благодарностью. Она вчера была профессор, зав кафедрой и одинокая женщина. Теперь у неё появилось завтра и оно будет долго. Она впервые полюбила по настоящему и её чувства не сопоставимы с привязанностью к Аркадию. А любовники одиночки - проходящие нужники.
А Жека боготворил её, благодарил Бога, что послал такого ангела хранителя.
Учителем в Москве он не хотел работать, а найти работу с педагогическом образованием было довольно трудно. Идти в рабочие Клара не разрешила. Он месяц бегал по разным организациям в поиске работы и вдруг повезло. Его приняли на «Мосфильм» ассистентом киномонтажера. Он радостный бежал к любимой Кларе, ставшей для него Ларой, а эмоции перекрывали все каналы души. Она только что пришла с работы, накинула шёлковый халат и не успев завязать пояс как её подхватили и закружили сильные мужские руки. Его энергия присущая молодости выплёскивалась наружи словесными эпитетами, воплями восторга и казалось, что кто-то его дёргают за верёвочку и он не в состоянии остановится. Она ели вылезла от его объятий. Он эмоционально стал рассказывать, как проходило собеседование, и его выбрали среди двенадцати человек, потом вынул из портфеля коробку конфет, бутылку советского шампанского, выразительно сказав – «Шампанское вино! Что б било в потолок оно! Ура!» и отправился на кухню готовить ужин при свечах.
С ним она чувствовала себя избалованной капризной девочкой, которой по первому зову исполнялись все желания и она подумала, «что у мужчин нет возраста для женщин, для них прежде всего любовь, прекрасная спутница, но только не женщина-мать, как принято считать в нашем обществе». Жеку она относила к типу мужчин, для которых женщина неземное существо, посланная Богом, для их благодати, украшения, поднятия настроения и он обязан её лелеять, оберегать, как богемский фарфоровый сервиз, или как в библейских песнях царя Соломона:
« - будем восхищаться и радоваться тобою, превозносить ласки твои больше, нежели вино; …»
- «В жизни, а особенно в литературе масса примеров неравной любви, достаточно вспомнить сорокалетнюю любовь Тургенева к Полине Виардо, невзрачненький, самолюбивой, порочной женщине. А какова любовь Эдит Пиаф?» - подумала она, и решила сбросить с себя самоедство, не замечать осуждающих взглядов обывателей, а жить сегодня, а завтра будет завтра и никто не знает, каким оно будет. И она легко вздохнула.
Романтическая обстановка, близость любимой, брызги шампанского вдохновляли Жеку на нескончаемый словесный поток и как всякий чувственный мужчина, он становился добрее, нежнее, понимая, что нравится Кларе. Ему не надо самоутверждаться чтобы ей понравиться. Он её просто любил, не стараясь быть с ней самим собой, а просто был им. Кроме Клары он не замечал окружающий мир, он сжался в ограниченное пространство и ему было комфортно в нём. Как говорил Козьма Прутков : «Никто не обнимет необъятного» . Да ему и не нужно это объятие.
А Клара, пройдя школу Аркадия решила действовать его методами. Они сидели за столом и не могли наговориться. Каждому было, что сказать друг другу и как не странно у Жеки в его двадцать пять лет его жизненного опыта оказалось на много больше её тепличного бытия. Он прошёл в армии в железнодорожных войсках, через дедовщину, грубость офицерского состава и стройку века БАМ. Он защищал слабых и униженных, боролся за справедливость и жил в постоянном конфликте с ефрейтором и младшим офицерским составом. После окончания школы мечтал поступить в высшее военное училище связи в Новочеркасске, но пришла повестка из военкомата сразу же после выпускного вечера, и он оказался в Хабаровском крае. И теперь благодарит судьбу, что она не позволила ему связать себя армейской службой на двадцать пять лет, иначе бы он не встретил Клару.
Их жизнь не стала монотонной, окутанной бытом. Тщеславие Жеке было не знакомо. Он быстро отошёл от мосфильмовской эйфории. Монотонная работа в маленьком пыльном кабинете раздражала скоплением народа. Здесь постоянно торчали какие-то странные люди, распоряжались шкафчиками, как своей собственностью, прибегали в его коморку налить из заначки рюмашку и каждый раз вспоминали Пал Палыча, добряка и юмориста, ушедшего в другой мир. Жека неловко себя чувствовал среди этих седых отцов, к вечеру уже заплетающимися языками и паническим страхом идти домой, очередной раз не оправдывая обещание жене разводом с Бахусом. Сама работа была монотонная, не интересная и Жека думал, что профессия слесаря-сборщика намного интереснее - творческая, и разнообразная. А он рассматривает плёнку через лупу, потом проектировал её на экран и отрезал лишнее обычными ножницами. Это напоминало ему уроки труда в школе, когда они что-то клеили. В школе это были любимые уроки, а здесь его труд оценили в 110 рублей.
Клара быстро отреагировала на его настроение, сказав:
- Знаешь, Малыш, я рада, что ты быстро выплыл из кинофильмовской магии. Там особый мир - мир грёз, желаний с чувством неординарности и надежд. Они живут будущим, в ожидание чего-то необыкновенного, великого не замечая настоящего. Их затягивает малодушие мечтателей, не слышащих голоса разума, и многие покидают этот мир в обнимку с Дионисом. В стихотворение Евтушенко есть строки: - «Если кто-то незаметно жил и с этой незаметностью дружил, он интересен был среди друзей, самой не интересностью своей».
Она обняла его и поцеловав, сказала – ты неинтересен будешь сам себе и пока тебя не засосала трясина мосфильмовского гипноза – вперёд в поиски интереса. Кстати, что тебе интересно?
Он поднял её на руки положил на диван и осыпая поцелуями, говорил - ты моя Богиня, ты мой ангел хранитель, ты моё ясное солнышко, скажи, как ты догадалась?
- Я же у тебя умная, - смеясь, говорила она. Я ждала тот день, когда ты сам поймёшь, что это не твоё. Ты настоящий холерик – деловой, активный, любопытный, влюблённый. По твоей постной физиономии можно было прочитать любой транскрипт. Ха-ха-ха.
- Ты знаешь, я бы с удовольствие вернулся в школу. Там точно не соскучишься и с тоски не умрёшь. Всё познаётся в сравнение и я тогда зря сказал что не собираюсь в Москве работать в школе.
- Мо-ло-дец! Я тоже так думала, потому что ты в полном здравии и уме выбрал эту профессию и поступил в пединститут, на любимую тобою физику. В наше время физики и лирики самые уважаемые люди. Что ты думаешь об аспирантуре?
- Положительно! Только я сначала хотел приобрести опыт работы в школе, а потом написать книгу о преподавании физики и поступить в аспирантуру.
- Но ты это сможешь сделать одновременно, я об этом подумаю, - говорила Клара.
- А причём ты?
- Как причём, я же прошла этот путь и меня есть чем поделиться, только глупец бьёт себя по лбу приговаривая – сам, сам, сам, не понимая того, что в науке есть преемственность. И сам, сам, сам в конце концов поймёт, что не прав. Так что я тебе найду работу в школе, у меня много знакомых директоров, а ты уж сам выберешь тему диссертацию и поступишь в заочную аспирантуру. Ну, как тебе мои советы?
Он широко улыбнулся и сказал, - я как Адам, всегда делаю то, что говорит женщина.
- Ты же знаешь, чтобы найти общий язык, свой следует прикусить, - с язвил Жека.
- Ух-ты, какой умный!
- Ну и ладненько, согласилась Клара. Воспитанный человек говорит глупости и делает вид, что их не замечает.
НАВЯЗЧИВАЯ ИДЕЯ
Отойдя от наркоза после операции, Клара открыла глаза и заметила вдалеке очертание человека с белым пятном в центре. Это был Жека в белом халате. Больше всего она не хотела видеть его в этот момент. Он что-то говорил, а она тупо смотрела на него с умоляющим взглядом – уходи. Он оставил ей полную сумку с фруктами и продуктами, поцеловал и ушёл в осень.
Она долго не могла придти в себя. Воспоминания будоражили мозг, слёзы омывали глаза и как в фильмотеке всплывали эпизоды из её жизни развёртывая панораму прошедшего. Она верила в судьбу, понимая, что жизнь не хаотичное движение, а следует по определённым законам и кем-то свыше заведённому порядку. Ей грех жаловаться на судьбу, и она не жаловалась. Много лет ходила в церковь молиться, прося Господа подарить ей ребёнка, а потом поняла, что несёт грехи на себе за весь свой род. Достигнув почтенного возраста, она с завистью смотрела на бабушек прогуливающихся с внуками, боль и тоска посещала её. Она уговаривала себя жить вместе с настоящей жизнью, не торопить события и вспоминала монолог Фауста « Кто пожил, на того не угодишь ничем, а тот кто не созрел, доволен будет всем.» И она радовалась наступившему новому дню держа в памяти слова неизвестного автора - «Что осязать нельзя - то далеко для нас; что в руки взять нельзя, того и нет».
Но тоска не покидала её и задолго до операции у неё появилась навязчивая идея оторвать Жеку от себя, как мать отрывает ребёнка от груди и женить на умной, понимающей женщине, чтобы не ревновала его к ней. Время безостановочно несётся в небытие с ощущением того, что стоит на месте, потому что это было вчера, позавчера и тоже самое, сегодня. Однообразие притупляет мозг и она решила подумать об этом.
- Я хочу сделать его счастливым, и не путаться под ногами. Он должен испытать чувства отцовства, обеспечив себе будущее. Он уже достиг в жизни всё, что надо мужчине - это авторитет в науке, коллективе и положение в обществе. Но это не всё. Жизнь и работа, это лучшее что может иметь человек, но наступает время, когда он начинает понимать, что истощается энергия и он начинает задумываться, ради чего жил. Сейчас Жека на самой вершине своего продукта под названием жизнь. Но одно другому не мешает, - думала она и выстраивала в голове разговор с ним.
При выписке из больницы, Жека приехал за ней с огромным букетом цветов, с прекрасным настроением излучая чёрными искристыми глазами счастье и удовольствие. Он зажал её тело в тиски объятий и готов нести на руках, если бы ни масса любопытных глаз сопровождающих их.
Вечером они сидели за столом и Жека в игривом тоне подшучивал над ней и благодарил судьбу подарившую ему маячок по жизни, в образе благородной Ларочки. А со стены на них смотрел суровый облик генерала во весь рост и картина счастливой парочки на фоне кремля мало известного художника. У Клары не повернулся язык нарушить ауру настоящего настроения, но через месяц она всё-таки завела этот разговор.
Жека напрягся и сказал:
- Почему ты решила завести этот разговор именно сейчас, когда я нахожусь на самой вершине своего тщеславия. Тебе кажется, что я убиваю себя работой, но я живу этим, это апогея моей части жизни. Потом может будет спад, и даже обвал, но когда? Только с тобой я смогу это пережить. Я не хочу быть обычным обывателем. Не знаю, что ты себе вложила в голову, что придумала, но я не готов менять свой образ жизни. Мне трудно представить жизнь без тебя, как ты можешь так поступить со мной? Ты же знаешь, что я люблю тебя, такой какая есть, не вздумай прибегать к манипуляциям своего воображения на фоне нескончаемых реклам омоложения, убивающих женщин как личность. Ты ранишь мою душу, ты же знаешь, что она оплодотворяется любовью.
- Жека, но мне скоро шестьдесят лет, я уже не та, какой была пятнадцать или пять лет назад. Чтобы бы ты не говорил, я всё равно буду чувствовать, что мешаю тебе. Ты в рассвете сил и энергии, а я увядаю.
- Что ты имеешь ввиду? Свой возраст? Никогда об этом не думал. Его не замечаешь, когда любишь человека, дышишь с ним одним воздухом, понимаешь его с полуслова. Ты прекрасно знаешь, что мы любим друг друга и ты решила сделать нас несчастными? Вспомни наши ночи, которые постепенно переходили в день. Мы лежали вместе размышляли о том, как важна для человека физическая любовь. Как необходимо нам оказаться в объятиях друг друга. Любовь – противовес человеческим порокам. Она дана нам свыше. Любовь, прежде всего это акт объединения разных полов, темпераментов, душ, взаимопонимания. Это не секс, где превалирует удовольствие и можно получить его за деньги и забыть с кем имел дело. Это Божий дар для избранных. Нам с тобой повезло. И его беречь надо, не растрачивая.
Восемнадцать лет не малый срок. В таком дальнем плавании были встречены извне бури и грозы. Мы с тобой дружно переживали их, проходили все препоны вместе. И те препятствия, которые мы считали непреодолимыми – обращались в возможности. Каждое это препятствие испытано жизнью. Мы трудились, учились, поддерживали друг друга и нас разделить нельзя. Помни это.
Жека налил себе фужер вина, залпом выпил, затем обнял её со словами: - Ларочка не тужься и не калечь наши души. Сама знаешь, что нельзя объять необъятное, надорвёшься. Радуйся тому, что имеешь и будь выше людских пересудов. А судьи, кто? Как это пришло тебе в голову? Обещаю, если произойдёт что-то неординарное и меня опять стукнет солнечный удар, ты не попадёшь под него и останется так, как есть. Поняла?
- Не слышу ответа! - с улыбкой произнёс он.
- Уже всё забыла, - ответила Клара. Может быть, для этого и нужен наш разговор сегодня. За это и выпьем!