Юра.
После первого рабочего дня она пришла с молодым человеком. Меня попросила погулять пару часов, потому что парню надо выговориться, помочь. А меня он будет смущаться.
Я вернулась домой через три часа. Похоже, что они не только беседовали. Мама поправляла причёску, а молодой человек суетливо собирался уходить. Он прятал глаза, а на прощание поцеловал маме руку. Пытался поцеловать её в губы, но мама отстранилась. Я была к ним спиной, но видела эту попытку в зеркало.
За ужином мама рассказала, что у парня жена то ли так холодна, то ли гуляет от него. По два месяца не подпускает к себе. Он не знает, что делать. Вот и пришёл за советом. Прежде они разговаривали на работе, а теперь ей не позволяют оставаться наедине с кем-нибудь. Этакая корпоративная ревность.
-- Ты его успокоила?
-- Конечно. А что мне терять? Ко мне теперь многие льнут. Все женатые и довольные, а этот вон какой несчастный. Может, ему жизнь месяц-другой облегчится. Всё равно же я беременна. Чего теперь опасаться?
-- Это же разврат!
-- Я без такого разврата полжизни прожила. Всех хороших мужиков разобрали. Отбросы и мне не нужны. А этого парня я знаю с первых дней работы у нас. Очень хороший, но очень уж несчастный. Я даже его кое-чему научила. Если у него жизнь наладится, благодарить будет.
-- Мама! Как ты можешь?
-- А тебе нравится быть сучкой для кобеля? Человек, есть человек. С ним поговорить можно. Он и поцелует, и приласкает. Не то, что кобель. Я же не претендую на него. Да он мне в сыновья годится. Зато и ему хорошо, и я довольна. Не зря же таких, как мы, холостыми называют. Прежде от меня и старички шарахались, а теперь, как к молоденькой, льнут даже молокососы.
-- Я тебе удивляюсь!
-- Сама себе удивляюсь. Если бы знала раньше, что могу быть красивой, давно бы замужем была.
Разговор показался бессмысленным. Я пошла к себе. Включила компьютер. Впервые с начала лета. Тут же появилась мама с пригоршней флешек.
-- Покажи своего Михалыча. Если его в съёмках не окажется, попробуй найти на коллективных фотографиях.
Однако, первые же кадры были с ним.
-- Вот он!
-- Но это же Влад! Это от него во мне ребёнок. Он снимался со мной в постели, он и за кулисами репетировал. Вот кобель! Тебе он ребёнка не сделал?
-- Я не знаю. Это как-то можно узнать?
-- Когда у тебя месячные?
-- Неделю назад должны были придти. Задержка, наверно.
-- Задержка! Как у меня! Через девять месяцев кончится. Только вместо крови кровинушка выйдет. Поздравляю! И подумать не могла, что ты с таким стариком свяжешься. Днём он меня спермой накачивал, а ночью – тебя. Меня месяц назад загрузил, а тебя – в последние дни. Что же не предохранялась-то?
-- Я привыкла к Мишке. Про это даже не подумала.
-- Не подумала! Теперь будешь думать, как жить с этим.
-- Аборт сделаю.
-- Только посмей! Даже думать об этом не смей! Хочешь бесплодной стать? Я рожала, мне можно аборт делать.
Мы разошлись по разным углам, почти рассорившись.
-- Мам! Я это не знаю. Бывает острое желание близости?
-- Бывает.
-- А что тогда делать надо? Мишки-то теперь нет.
-- Ну…, ну, попросим Юру. Я ему помогла, пусть и он поможет.
-- Я так и подумала, что у вас что-то было. Давно ты им пользуешься?
-- Давно. Ещё когда некрасивой была. Он приходил, когда ты в школе была.
-- Зачем?
-- Он говорит, что только из-за меня держится в своей семье. Иначе, пришлось бы ему к проституткам обращаться. А они могут и подарить что-то нехорошее.
-- А если он к ним без твоего ведения обращается? Или ещё женщин имеет?
-- Исключено. Я его слишком хорошо знаю.
Прошёл месяц. Я давно хожу в школу. Как и маму, меня тоже не сразу признали. Некоторые парни проявили ко мне завидный интерес, который вызвал жёсткую ревность их подружек. Практически все одноклассницы уже пробовали секс. Две девчонки жили гражданским браком: ждали совершеннолетия. Но беременной оказалась только я. Правда, пока это не было заметно.
У мамы появился едва заметный живот. Если бы не наши лесбийские игры перед сном, я бы его не скоро заметила. Она всё собирается на аборт, но обстоятельства не позволяют. В самом начале сентября приезжала министерская комиссия. После неё был фуршет, на котором была и мама. По моим приметам её присутствие было совсем не невинным. А через две недели после фуршета пришёл приказ о её повышении. Вряд ли за красивые глазки. И почему после фуршета?
Теперь мама задерживается на работе. Приходит усталая. Говорит, осваивает новую работу. У неё даже на Юру времен не было. Мне позвонила, попросила его принять. Я не знала, как это сделать. Но она, наверно, и его проинструктировала. Как-то само получилось. Юра долго ждал её. Начало смеркаться, мы беседовали на разные темы, в том числе и о семейной жизни. Свет не включали. Мужчина показался мне умным. Когда сумерки сгустились до того, что вместо друг друга мы видели лишь тени, он начал распускать руки. Сначала как бы нечаянно касался меня. Потом стал поглаживать то колено, то спину. В какой-то момент обнял меня со спины. Я почувствовала его боевую готовность и прямо заявила, что мама просила его успокоить, потому что придёт поздно.
К этому времени я соскучилась по мужским рукам и давно подтекала. Мужчина мне понравился, но как пойти на близость, не знала. А тут осмелевший мужик трясущимися руками стал будто нечаянно задирать мне подол. Мне-то терять нечего – это мамин дружок. Если он меня сочтёт за потаскушку, то мне не будет ни жарко, ни холодно. Я наклонилась к столу. Трусиков на мне не было.
То ли я уже забыла, то ли это было действительно так. Член мужчины показался мне чуть тоньше, чем у Михалыча, но и заметно длиннее. Едва он внедрился, как пошло извержение – истомился мужик! Освободившись, Юра стал благодарить за доброту, не выходя из меня, он опустился на мою спину, целовал материю на лопатках, обнимал со спины и гладил груди и живот, шептал слова благодарности. Отдохнув, начал двигаться опять. В этот раз добился моего оргазма.
В общем, он кончил три раза. Пока я была к нему спиной, он был очень ласков. Но когда мы разделились, его уход был похож на бегство. Особенно смущался, когда я включила свет. Через час пришедшая домой мама поинтересовалась, как прошла наша встреча.
Прошло две недели. По всем признакам мама была не очень святой. Иногда она отказывалась от лесбийских игр, ссылаясь на усталость. После посещения Юры и у меня пропала острота желаний. Что ни говори, а мужчина предусмотрен для нас природой. Про Михалыча я уже перестала вспоминать. Видимо, летом была к нему не любовь, а влюблённость. Без особого чувства относилась и к Юре.
Когда Юра пришёл в следующий раз, я его спросила: будем сразу заниматься любовью или после чая. Мужик растерялся. По моим предположениям ему надо было поскорее. Повела его в спальню, помогла раздеться. И опять он был голодным. Но больше трёх раз я ему кончить не разрешила. Снял напряжение, и хватит! Не всё коту масленица! Если бы не мама, не было бы у меня с ним ничего. А её, как назло, в нужный момент дома не было. За чаем после этого он рассказал, что жена устроила ему разнос за позднее тогда возвращение. До сегодняшнего дня так и не подпустила ни разу. Если бы не я, ему было бы очень тяжело.
Честно говоря, к его приходу и у меня накопилась потребность в мужике. Так что я хоть и не признавалась, была довольна его появлению.
Едва он собрался уходить, как пришла мама. Оба обрадовались встрече – теперь редко видятся на работе. Я поняла, что им есть о чём поговорить, пошла ставить чайник. Когда выглянула в прихожую, их там уже не было. Похоже, мужика хватило и на неё. Через полчаса оба вышли из маминой комнаты. Мама уже была в домашнем халате и поправляла на ходу волосы, а Юра застёгивал пуговки пиджака. Я ушла к себе. Минут через десять мама позвала пить чай. Юры уже не было.
-- Как тебе Юра?
-- Ничего. А что?
-- Я бы за такого замуж пошла. Но он для меня слишком молод. Вот тебе бы по возрасту как раз подошёл. У вас шесть лет разница.
-- А ты не заметила, что я его до тебя успокоила?
-- Заметила. Только давно у меня мужика не было. Да он не против был. Не хватило ему тебя. Что жадничаешь? Когда умрём, всё равно же всё сгниёт. А он мужик скромный и честный.
-- Ага! Честный! Сначала меня объездил, а потом и тебя не обошёл.
-- Все мужики одинаковые. Что, твой Михалыч иной? Тоже днём меня пользовал, а ночью тебя. Юра хоть к другим не пристаёт.
-- Ну, Михалыч по работе тобой занимался.
-- И ребёнка мне по работе сделал.
-- Могла бы спираль поставить. Не девочка, чай.
-- Не до спиралей было. Да и не подумала как-то. Только когда поняла, что беременна, тогда осознала, что не с Мишкой дело имела. Зой! Хватит ворчать! Не собираюсь я за Юру замуж. Пользуйся им, как своим.
-- Не люблю я его.
-- Ты и Влада не любишь. Ни разу про него не вспомнила. А кто ребёнка его поднимать будет? На меня повесишь? Мне и тебя хватает. А Юра согласен и чужого ребёнка кормить. Ему у нас нравится.
-- Конечно! Худо ли? И маманю строгает, и дочку. Разнообразие!
-- Ну, не ворчи. Можешь с ним зарегистрироваться, а жить с ним я буду.
-- Сама и регистрируйся. Он ещё не разведён.
-- Слишком разный у нас возраст. Он же в сыновья годится.
На следующей неделе Юра переселился к нам. Мама отвела ему мою комнату, а мы стали жить в её комнате. Но в первую же ночь мама тихонько ушла к нему. Она думала, что я уснула. То же повторилось на следующую ночь. У меня начинался психоз. Раздражало всё. И мамины походы к любовнику, и её позднее возвращение. Я представляла, что они делают вместе, заводилась, но разрядки не получала.
В третью ночь вместо мамы ко мне пришёл Юра. Я лежала спиной к двери, поэтому поняла подмену, когда он начал меня тискать. Пыталась сопротивляться, но мужчина понял, что я готова к спариванию. Без особого труда он опрокинул меня и «изнасиловал». Какое насилие, если я измучилась в желании близости? И сопротивлялась больше для приличия, чем для отказа. Не знаю, сколько у него было с мамой, но его хватило и мне. В последний подход я ему помогала даже больше, чем двигался он сам.
С утра было отличное настроение. Видимо, была потребность в близости, поэтому и психовала накануне.
В следующую ночь опять вместо мамы в постель лёг Юра. Для приличия я опять посопротивлялась. Когда же получила желаемое, стала посылать его к маме.
-- Зачем? Я сама пришла. Тут всем троим места хватит. И поучишься, как надо мужика принимать.
-- Я и так умею.
-- Никому чужой опыт не помешал.
Я хотела уйти, но меня удержали в четыре руки.
Действительно, было чему поучиться. Правда, я всё равно сбежала.
Однако, в следующую ночь мы легли спать втроём. Наверно из-за беременности не было прежнего желания близости. Но возня мамы с Юрой разожгли мою страсть. И после первой же садки мама заставила его заняться мной. Смущение скоро прошло. В эту ночь мы едва не замучили мужика, меняясь с мамой местами.
Пресыщение прошлой ночи у всех троих уменьшило похоть. В эту ночь мы возились не долго.
Юра развёлся с женой. Хотя у них детей не было, всё равно пришлось ждать испытательный срок.
Как когда-то с Мишкой всё становилось привычкой. Каждый вечер Юра пользовал по разу меня и маму, и мы засыпали, обнимая его с двух сторон. Прошло чувство стыдливости. Я соглашалась на ежевечерние близости больше из сочувствия мужчине, чем из-за собственного желания.
У мамы живот стал заметен уже и под платьем. Мой живот хоть и появился, был ещё мало заметен. Я спросила маму, почему она не стала делать аборт. Оказалось, по каким-то медицинским причинам запретили врачи. Но больше всего удивляло её легкомысленное отношение к этому. Казалось, она даже была рада этому.