5 сентября 2242г. 01:20 GMT +09:00
Ирина Селиванова не могла поверить своим глазам. Расстилавшийся под покровом ночи пустырь был усеян остатками отряда гибротов. Ярко очерченные светом прожекторов солдаты Белого движения бродили по этому полю боя. Они искали своих погибших товарищей в полном молчании и от этой гнетущей картины Ирине стало не по себе. К тому же ей никак не давала покоя мысль о самоотверженности солдат противника, которые были готовы пожертвовать собой ради своих убеждений. Для неё, жительницы города-крепости Москвы, это не было дикостью или чем-то выходящим за пределы её разумения. Сызмальства каждому жителю коммунистического сектора внушали идею о возможном самопожертвовании ради защиты тех идей и ценностей, которые и создали их общество. А теперь Селиванова могла воочию увидеть это самое самопожертвование. И она отчасти понимала за что сражались люди из Белого движения.
- Прескверно, - проронил Кимура. - Я насчитал где-то десять покойников. Да это и не важно. Они будут сражаться до последнего солдата, но не отступят.
Он передал бинокль лежащему рядом с ним Сяо и заметил как Ирина внимательно на него смотрит.
- Белое движение это гвардия дальневосточной армии, - пояснил он. - Кого попало туда не берут. И в отличии от нас, прячущихся за гибротами, они готовы сражаться и умирать. Все стычки армии Владивостока с ними заканчивались нашим разгромом.
После его слов девушка тут же вспомнила рассказанное капралом Брегг и насколько она уважительно отзывалась о солдатах Белого движения, охарактеризовав их как настоящих брутальных мужиков.
- Пять десятков людей смогли остановить двести гибротов, - Годфруа покачала головой. - Если кому сказать, то он не поверит.
- Только одну треть, - поправил его Кимура. - Перед началом операции я отдал приказ на отступление в случае уничтожения первой группы, которая раньше остальных вступила в бой. Когда её уничтожили две оставшихся должны были отойти за пределы действия системы РЭБ.
Достав планшет и убедившись, что связи с гибридными роботами нет, оперативник чертыхнулся, помянув Моковельского.
- И что теперь? - Ирина вновь разглядывала лагерь через бинокль, надеясь увидеть среди убитых Тоору Кимори.
- Ждать и наблюдать. К шести утра нам должно прибыть подкрепление с техникой.
Девушка посчитала, что Кимура скорее всего хочет увидеть то, зачем сюда прибыл Моковельский, чем ждёт подкрепление. Она не могла его в этом винить, на его месте она поступила бы точно так же. Внезапно Кимура тихо выругался, вскакивая на ноги.
- Быстрее уходим, - он указал рукой на пустырь. - Они движутся сюда.
Годфруа и Селиванова как по команде повернули головы в направлении, в котором указывал лейтенант, ожидая увидеть солдат противника. Но их никто не заметил, даже штурмовой бот, который сидел перед командирской палаткой и играл с покорёженным гибротом как с куклой. Что же двигалось к оперативникам девушка поняла только через несколько секунд. Из-за темноты их нельзя было толком увидеть и если бы не осторожность Кимуры никто бы из оперативников ух не заметил бы. В их направлении, оставляя за собой взрыхлённую землю двигалось не меньше десятка мигрирующих мин.
***
Пятеро людей остановились у шлюзовой двери, настолько большой, что мог проехать грузовик. Как и стены дверь покрывал налёт и слизневики. У солдата с огнемётом ушло полчаса, чтобы сжечь эту неприятную на вид органику. Всё это время Айзенхерц, стоявший последним, оглядывался и прислушивался. Неясное чувство тревоги не давало ему покоя, он ожидал, что в любой момент могут объявиться гиброты SSF.
- Не волнуйтесь так, герр гауптман, - Страгхолд словно прочёл его мысли. - Их оловянные солдатики ничего не смогут сделать. Тем более основные силы уже движутся к нам.
- Что вы имеете ввиду? - тут же спросил Кимори, который нервничал не меньше Рейнхольда. Но не из-за SSF, а потому, что ему сильно хотелось курить.
- Ну вы же видели сколько контейнеров было на корабле? - сказал доктор таким тоном, словно это должно было быть понятно и кретину. - Мы прибыли с разведывательно-инженерной группой. А на подходе танки. Между прочим их собирают на заводах БМВ, вы увидите настоящее баварское качество в деле.
В последние слова он вложил столько гордости в свою родину, что даже Тоору, считавший себя космополитом, почувствовал укол ревности.
- Во-первых, спроектировал их Геннадий Никанорович, - мрачно заметил один из солдат, не желавший признавать это самое баварское качество. - А во-вторых, у нас тут нет ни одного танка склепанного кислокапустниками. Тут всё наше, родное.
Страгхолд тут же оглянулся на него и поджал губы. Солдат Белого движения был прав и крыть немцу было нечем. Он только буркнул, что баварские всё равно лучше хабаровских и больше ничего не говорил.
Когда с очисткой шлюза было закончено за дело взялся Айзенхерц. Дверь не была толстой и не была предназначена для защиты от ударной волны и высокой температуры. Тем более она сильно проржавела, но ему пришлось провозиться с ней не меньше чем солдату с огнемётом. Ворочая массивным плазменным резаком он взмок, пока вырезал запирающие механизмы из двери. Разобравшись с узлами гидравлического замка , капитан взялся за край нижней створки и со всей силы своих кибернетических конечностей, надавил на неё. Заржавевшие и закоксовавшиеся шестерни с треском рассыпались и нижняя створки шлюзовой двери рухнула вниз, изнутри вылетело облако пыли.
Первыми по ту сторону двери оказались солдаты. Они замерли по бокам об прохода, оглядывая гигантское помещение через прицелы штурмовых винтовок. Лучи подствольных фонарей скользили по оставленной здесь технике и пустым контейнерам. Среди машин можно было увидеть древние американские военные грузовики и автоматические погрузчики. Плесени здесь не было, вместо неё пол устилал ковёр пыли. А из вентиляционных решёток на потолке свисали клочья пыли. Некоторые из которых были не меньше нескольких метров длиной. Ближайший из автоматических погрузчиков был перевёрнут будто автоматика не справилась с управлением при крутом повороте. Как только Айзенхерц увидел его тревожное чувство опасности вновь напомнило о себе. Но на этот раз она исходила не из прохода через который они вошли, а гнездилась в темноте впереди. И эта опасность ему не нравилась больше, потому, что в ней не было определённости и невозможно было предугадать с чем можно было столкнуться.
Приказав солдатам оставаться на месте он направился к погрузчику. Продвигался он медленно, разгоняя перед собой пыль, она укрывала пол настолько толстым слоем, что под ней без труда могли находиться мины или нечто подобное. Когда он оказался рядом с перевёрнутой машиной, то стал внимательно её рассматривать и стряхивать к неё пыль, опасаясь найти корпусе пулевые отверстия. Следов засохшей крови тоже не было видно. Хотя кровь могла быть на обивке сиденья резервного ручного управления, но она давно истлела, обнажив пластиковый растрескавшийся каркас. Но даже несмотря на эту мысль гауптман был рад, что его предчувствие оказалось ложным. Он тут же нашёл разумное объяснение, что у погрузчика просто произошёл сбой, электроника не справилась с управлением и погрузчик перевернулся. Успокоившись он уже было повернулся чтобы идти к группе, как луч фонаря выхватил из темноты пыльный бугорок. Он находился примерно в двух метрах от капитана. Чувство опасности вновь вернулось к нему, когда он медленно, словно нехотя направился к бугорку. Наклонившись от смахнул с него пыль, догадываясь, что обнаружит. Желтоватый круглый предмет мог быть только человеческим черепом. Рейнхольду понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что на черепах не бывает ребер жёсткости. Он аккуратно извлёк из пыли самую обычную строительную каску, которая стала настолько хрупкой, что капитан отломил от неё кусок. Неприятное зудящее чувство неприятности никуда не делось и плохо различимая эмблема была одной из этих причин. На лбу каски ещё можно было разобрать стилизованное изображение расколотой луны и аббревиатуру SSF.
***
- Ну да, - с неохотой сказал Страгхолд. - Нашему руководству известно, что SSF некоторое время работала с Абсолютом, но потом законсервировала все саркофаги. Некоторые много лет назад, а некоторые совсем недавно. Например Сьерра Гранде.
Он умолк и стал копаться в содержимом чемодана.
- И это всё? - Кимори захотелось выхватить каску из рук гауптмана и треснуть ей доктора. - И больше вы ничего рассказать не собираетесь?
- Они изучали, что осталось от проекта Абсолют. А потом всё засекретили. Даже от своих. И больше я ничего не знаю.
- Я вам не верю.
Страгхолд с мрачным видом только пожал плечами и, указав на проход рядом с которым был перевёрнутый контейнер, сказал, что это путь на нижний уровень.
***
Скривившись от боли в коленях, Юзеф Крамер встал по центру комнаты, которую на скорую руку переоборудовали под оперативный штаб. Ремонт всё ещё продолжался полным ходом, большинство помещений ещё не было восстановлено, и штаб-квартира SSF гудела от звуков, сопровождающих строительные работы. Поляк пытался сконцентрировать своё внимание на гигантской тактической карте и не замечать грохот отбойника из соседней комнаты.
Вокруг него сейчас суетилось множество оперативников, преимущественно лет на шестьдесят моложе его. И Крамер пребывал не в лучшем расположении духа, после состоявшегося разговора с руководством с Немезиса. Ему приказали немедленно прекратить операцию и отозвать оперативные группы. Чем это было вызвано он прекрасно понимал. Начальство на станции просто-напросто не хотело, чтобы всплыли неприятные подробности дел, которыми занималась SSF. В особенности те, что касались проекта Абсолют.
Его друг, Стенли Уортингтон не раз указывал Крамеру, что SSF проявила интерес к Абсолюту сразу после своего фактического создания. И их работы с Абсолютом были полностью засекречены, пока не произошёл инцидент в Сьерра Гранде пятьдесят лет назад. Конечно же от общественности это скрыли, но не смогли скрыть от упрямого офицера МИ6. Он никогда не считал SSF добрыми самаритянами, во всяком случае руководство организации. Тем более оно было связано с богатейшими довоенными семьями вроде Морганов и Рокфеллеров, которые были лишь верхушкой финансового айсберга.
Стенли часто излагал своим товарищам - Юзефу и Игорю - свои теории, переполненные конспирологией и давшие фору любому параноику. Но так было семьдесят лет назад, теперь же Крамер верил в предположения Уортингтона о причинах Мировой войны, пандемиях, корпоративных войнах и остальном, что сформировало современный мир.
И краеугольным камнем в теориях Стенли был проект Абсолют. Он утверждал, что этот проект был причиной корпоративных войн. И наблюдая сейчас на тактической карте за аэропортом, Крамер невольно сравнил противостояние оперативников SSF и солдат Белого движения со стычкой ЧВК нанятых враждующими корпорациями. Главным отличием было то, что двести лет назад они знали что такое Абсолют, а ныне Крамер и оперативники не знали. Но поляк был уверен, что его начальство, как и те, кто стоял за Белым движением знали, либо знали больше чем он.
По карте двигались два треугольника, обозначавших эсминцы, выступившие из Хакодате. Они должны были прибыть через полчаса в район, чтобы глубинными бомбами разрушить подводный тоннель. После этого не составляло бы труда взять группировку противника. И всё же оперативника терзали смутные подозрения, что у группировки Белого движения есть ещё несколько козырей в руке. И это чувство нашло подтверждение, когда второй спутник засёк танковую колонну, двигавшуюся по дороге 228 на юг. Не было никаких сомнений, что это основная сила группировки Белого движения, выгрузившаяся с баржи.
Спутник не давал чёткого изображения, но Крамер без труда опознал четырёхногие танки. Они были в точности похожи на подбитый в Гоби танк. До этого старик видел только фотографии боевой машины. Теперь же он наблюдал как двадцать танков к круглым моторным отделением и подобранными лапами стремительно движутся над тем, что некогда было асфальтовым покрытием. Юзеф никогда не сомневался в силе тайного противника SSF с которым лично столкнулся на Мальте. И наличие у зеро-граунда репульсинов собственной конструкции, и имплозивная бомба, и взлом военных имплантов лишний раз показывало насколько силён их противник. Пока он не выбрался за пределы Земли в ближний и дальний космос, но оперативник был уверен, что это дело обозримого будущего. Тем более забастовки шахтёров на Поясе начали происходить всё чаще. И это заставляло задуматься, что противник уже проник туда.
- Через сколько они достигнут тоннеля?
- Примерно через два часа, - девушка с планшетом встревожено глядела на изображение танков. - Но эсминцы будут там раньше же.
- Боюсь, что тоннель этим летучим клопам не понадобится.
***
Второй этаж был затоплен и группа передвигалась по щиколотку в мутной воде. На стенах изредка попадались слизневики, а на поверхности воды плавало нечто белёсое и ноздреватое. И больше ничего не было. Ни в одной комнате, по обе стороны широкого коридора, не было ничего. Только голый бетон стен, не было даже панельных ламп, будто при закрытии объекта их решили отломать от потолка и забрать с собой. И хотя Страгхолд торопил остальных, они продвигались очень медленно - никто не хотел наступить на осколок стекла или напороться на ржавый штырь.
Тооору всё ещё был уверен, что в итоге она найдут кучу побитых пробирок в ржавых холодильниках и ничего больше. Если конечно холодильники люди из SSF не забрали с собой. Но реальность оказалась совсем не похожа на его предположения.
Когда группа добралась до конца коридора и оказалась в большой полукруглой комнате, их взору предстал десяток старых инкубационных камер. Так во всяком случае их назвал Герхард. И только три из них не были пустыми. Лучи пяти фонарей сошлись на скелете, лежащем в одной из них. Скелет был небольшим и мог принадлежать младенцу. Вначале Кимори подумал, что это люди, но при внимательном рассмотрении он понял, что они не могли принадлежать ни человеку, ни зверокину. В нём было нечто неправильное, и это неправильное ощущалось на интуитивном уровне, но не могло быть выражено словами. Останки второго существа, которое умерло будучи запечатано в камере, вызывали такое же чувство неправильности. Даже желание курить и зуд ран под бинтами отступили, пока Кимори глядел на скелеты.
Но хуже странных костей было то что находилось на месте третьей инкубационной камеры. Это нечто было округлым, землистого цвета и шероховатым. Но проверять шероховатая эта штука или нет торговец оружием не стал. Оно словно окружало инкубационную камеру и держалось на ножке на потолке и чем-то напоминало слезевика.
- Потрясающе, - только и произнёс Страгхолд, который тоже не спешил приближаться к непонятному предметы. - Это просто потрясающе. Я даже не думал, что нам так повезёт. Я рассчитывал на пару костей и мумифицированную плоть. Но одна из эмуляций выжила. Это же циста.
- Чего? - один из солдат и тревогой таращился на кокон.
- Циста, - Герхард с укором взглянул на него. - Защитная оболочка простейших.
- Ну и какого размера должно быть это простейшее? Мы тут собираемся гигантскую амёбу вытаскивать.
- Это не амёба. Это эмуляция. Как и они, - доктор кивнул в сторону двух других камер. - И эта эмуляция выжила.
- А теперь поподробнее, Страгхолд. - японец вплотную приблизился к нему. - Что это за хрень?
- Эмуляция. Ну. Это. Я не знаю. Это название упоминалось в исследованияв в Сьерра Гранде.
- Страгхолд!
- Герр доктор, - капитан оттеснил Тоору, который был готов уже наброситься на учёного. - Пожалуйста, объясните нам что это такое.
- Эмуляция это попытка внедрения рекомбинантной РНК в человеческую ДНК. Нанотехнология и прочие утраченные знания. Появление таких особей с таким фенотипом были попытками в создании проекта синтетов. И он почти удался. Во всяком случае второе поколение.
- Вы уже упоминали рекомбинантную РНК. Эти искусственные нуклеотиды и есть проект Абсолют?
- Нет, герр гауптман. Они не рукотворны. В этом уверен герр Адам и я склоняюсь к этой же теории. Это всего лишь гибриды. А мы ищем чистый образец, Предтечу, можно так сказать.