- Привет! - Менестрель неожиданно появился из-за угла, обнял меня за талию и тепло фыркнул куда-то за ухо. - Конюх скоро подкараулит меня в тёмном закоулке вашего замка и всадит в спину что-нибудь длинное и острое.
- Он всадит тебе это в сердце. - Его растрёпанный вид заставил меня улыбнуться. Я часто улыбалась, видя его. И золотистые глаза Тимлара блестели, и в них отражалось моё лицо. - И принесёт его мне, на подносе среди цветов.
- Не хочу это слышать. - Он тряхнул головой. - Пойдём гулять. За воротами города земля всё зеленее и зеленее.
Мы вышли за крепостные стены. Я ступала по ковру мягкой травы. Уже к вечеру завтрашнего дня половина этого изобилия расцветёт, если будет также тепло. Музыкант шёл рядом и внимательно на меня смотрел. Наверное, ему хотелось взять меня за руку, но, скорее всего, он просто о чём-то думал, например, о том, что драконьи порядки трудны для человеческого понимания.
- Я была там, где всегда лето, и разница между временами года только в том, что зимой чаще идут дожди.
Он взглянул на меня, приподняв бровь.
- Там растут высокие деревья, у которых нет ветвей и сладкие фрукты. Берега моря выстилает песок, белый, как жемчуг, а само море цвета чистой бирюзы, и иногда границу с небом не различишь на горизонте. А дворцы строят из белого мрамора и покрывают такой тонкой резьбой, что они похожи на снежное кружево на фоне горячего синего неба. Они утопают в зелёных садах, где из прудов бьют фонтаны, а по дорожкам, выложенным разноцветными плитами, гуляют чудные птицы с отвратительным голосом.
- Почему ты не хочешь говорить об этом, если там так хорошо, как ты описываешь?
- Потому что там я нашла ту, что могла стать нам с Артеном сестрой, любящей равно и его, и меня. Мудрой и прекрасной.
- И почему тогда ты привезла сюда не её, а Арианну?
- Ты норовишь забежать вперёд. - Я взяла его за руку и повлекла дальше от города, в степь, где набухали бутоны цветов. - У царевны Фариир косы чёрные как уголь, и, когда она ступает по драгоценным коврам в своих покоях, они струятся за ней, как реки тьмы. У неё глаза лесного оленя, цветом похожие на тёмный янтарь, изредка играющий на солнце бликами огня. А кожа светится неярким золотом. Царь не может справиться с её нравом, поэтому Фариир творит всё, что захочет, - охотится в лесах на огромных диких кошек, объезжает самых злобных лошадей, читает любые книги и гуляет по городу одна. Она понимала меня без слов, но привези я её сюда, наша страна стала бы для неё капканом, и даже если бы она не сказала об этом, мне тяжело было бы видеть, как она страдает.
Я остановилась, и посмотрела менестрелю в лицо. Ветер шевелил его волосы, освещённые солнцем, заставлял жмуриться и встряхивать головой. Этот человек умеет говорить правду и не бояться этого, чем бы она ни грозила, но не будет рисковать жизнью просто так. Он хочет увидеть всё, о чём я ему рассказываю, своими лисьими глазами, запомнить и петь об этом песни, и обо мне он тоже будет петь, если сможет сказать хоть слово о той, что так рвёт его душу. Тимлар уже привык к моему взгляду; он улыбнулся, взяв меня за плечи. А я продолжила:
- Однажды Фариир сказала мне, что у сердца, которое нельзя разбить, есть только один недостаток - оно не бьётся. Я не смогу его сломать, мой милый. Моя судьба - сгинуть, и я никому не позволю последовать за мной. Как бы ни был ты хитёр и ловок, на пороге пустоты я тебя обману.
- Но если я захочу проводить тебя до её порога, ты ведь не будешь против? - Тимлар обнял меня, сощурившись и глядя в моё поднятое лицо.
- Любишь меня?
- Люблю. - Он встряхнул меня и поцеловал в лоб.
- Тогда не смей мечтать пройти до смерти вместе со мной. Я никогда не уйду отсюда.
- Ну и ладно. - Музыкант пожал плечами и обнял меня снова.
- Фариир каждый год присылает мне ларец отборных жемчужин. - Я прижалась щекой к его груди и вдохнула исходящий от его одежды запах сухой травы. - Никогда не встречала смертного столь же мудрого. Она не говорила мне, хочет ли ехать со мной или нет, но я не пригласила её.
- И как, интересно, сердце, которое не бьётся, может выстукивать такую дробь? - усмехнулся менестрель. - Ты полюбила царевну и не подпустила её к своему брату, потому что он сделал бы её несчастной? Но, скорее всего, этого бы не произошло. Ведь, по-твоему, это неправильно - не страдать, а вы были бы счастливы, будь она на месте нынешней королевы. - Он требовательно смотрел мне в глаза, крепко сжимая запястья. Я отвела взгляд за его спину и прослезилась от яркого солнечного света. - Не верю, что ты сама этого не понимаешь.
Мы вернулись в город в середине дня, пропустив обед. Одноглазый пил пиво в караулке вместе со стражей, оттуда доносился громкий смех и такие сочные шуточки, что мне стоило неимоверных усилий сделать вид, что я их не понимаю. Услышав голос конюха, Тимлар выразительно крякнул и ткнул пальцем в сторону помещения.
- Он не разговаривает со мной со вчерашнего дня. Почему ты, такая проницательная, не замечаешь его чувств? Представь, как ему обидно - он рядом с тобой всю жизнь, служит тебе верой и правдой, жертвует собой, а ты предпочла пришлого безродного менестреля.
Я ответила, что не знаю, правда ли это, да и всегда Одноглазый относился ко мне именно так и, наверное, ревновал, но я так привыкла к нему и его повадкам, что просто перестала их замечать.
- Не знаешь? Принцесса, ему почти тридцать лет, а он не женат! В природе такого не бывает. По крайней мере, у людей. - Тимлар долго не отпускал мою руку, хотя уже решительно вознамерился уйти к себе. Он действительно жалеет меня, хотя до сего времени никто и не подозревал, что это возможно. Мне самой не хочется отпускать его тёплый взгляд, который сумел найти во мне то, о чём я не имею понятия. - Я люблю тебя.
- Отсюда такой чудный вид открывался на то, как вы прощались... - Артен прислонился к стене рядом с окном. На столе в его покоях стоял огромный букет мертвенно-белых тюльпанов. - Ты действительно любишь его или просто издеваешься?
Брат скрестил руки на груди и улыбался.
- Не знаю. - Я пожала плечами и уселась на стол.
- Мало кто может похвастаться неосведомлённостью в этом вопросе. - Артен подошёл ко мне и взял за руку. - На моей памяти ты ещё никому так открыто не симпатизировала. Он мне нравится.
Я обвила шею брата руками и положила голову ему на плечо, он поцеловал меня в висок:
-Что? - спросил он через мгновение.
- Я ТЕБЯ люблю.
- Моя любовь, я не могу дать тебе такого тепла, которого ты достойна, но если ты получишь его от кого-то другого, я буду только счастлив. - Брат говорил это мне прямо в ухо, и я чувствовала миндальный запах его дыхания. - Не сопротивляйся тому, кто желает тебе добра. Только не уходи далеко.
Я дожидалась вечера в своих покоях, сидя у окна и наблюдая, как солнце медленно падает за горизонт, окрашивая рыжим белоснежные шапки горных снегов. Дворец Фариир на закате был похож на эту гору. Он отражался в глади огромного бассейна, и казалось, что здание летит над землёй. Царевна опускала руки в прозрачную воду, к ним сразу же подплывали пугливые золотые рыбки: "Нет ничего под солнцем, - говорила она, - что было бы достойно заключить нас с тобой во тьме. Если мы расстанемся, сестрица, то больше никогда не увидим друг друга. Если что-то сломит твою волю и затуманит разум, ты забудешь меня, но я тебя - нет. Теперь для меня никого нет дороже". Она вытаскивала ладони из воды и встряхивала их так, что тёплые капли падали на меня, делая местами кроваво-тёмным полупрозрачный шёлк платья. Поднимаясь, царевна подавала мне руку, и её змеистые косы, улёгшиеся на мраморные плиты спиралью, блестели на солнце. "То, какой будет твоя судьба и судьба твоего брата, зависит лишь от вас. Нужно только расколоть сердце. Тем, у кого в груди алмаз, не сделать правильного выбора", - и царевна, улыбаясь, медленно вела меня за руку во дворец. Она пела песни, от которых становилось тепло.
На празднике Тимлар не появился, зато Одноглазый весь вечер и половину ночи наслаждался моим удвоенным вниманием. Артен, глядя на мои ухищрения, только хихикал в кулак и изредка подшучивал над конюхом, а ещё реже - надо мной.
- Что с тобой творится? - Присевший у камина король поймал меня за рукав. - Какие мысли тебя занимают, сестрица?
Я усмехнулась, высвободилась и ушла к себе. Фрейлина сонно захлопнула ставни, оставив снаружи сияние звёзд, и, поклонившись, вышла за дверь. Спустя минуту снаружи послышались едва различимые шаги. Брат приоткрыл ещё не затворённую дверь и тихо скользнул внутрь. Проходя по холодным коридорам, он кутался в плащ -и сбросил его на пол, оказавшись в согретых огнём в камине покоях.
- Любишь ли меня? Любишь? Любишь? - Он смеётся. На чёрных волосах резвятся блики яркого огня, а резкие тени делают лицо похожим на белый безжизненный камень. Брат навалился на меня всем весом и прижал к колючей шкуре. Он держит мои запястья, не меряя сил, это больно и от боли я не могу даже пошевелиться, а Артен всего лишь хочет быть ко мне ближе, насколько это возможно.
- Ну что же ты молчишь? Любишь ли ты меня? - Улыбка исчезла, по его телу прокатилась волна дрожи, а у меня как назло онемели ладони, и я не смогла разжать зубы, чтобы ответить. - Если бы я мог стать одним существом с тобой, как река, впадающая в озеро, не было бы никого счастливее меня на свете.
- И меня. - Когда он отпустил мои руки, я обняла его, не чувствуя ладоней.
Показалось, что брат хочет поцеловать меня, но он закрыл мои губы холодными пальцами, и поцеловал только их. Его ресницы щекотали мою щёку, когда он касался губами кожи между моим ухом и шеей. Ресницы влажные. Он плачет.
- Насколько легче было бы нам, не будь мы братом и сестрой. - От моего дыхания его пальцы согрелись, и Артен стёр свои слёзы с моего лица. - О чём ты думаешь? Почему ты молчишь?
- Что же мне ещё сказать?
Брат отпустил меня, приподнялся и сел, опустив глаза. Он совершенен. Бледная кожа его обнажённых плеч гладка, как полированный мрамор. Артен отвернулся и посмотрел на огонь в камине, сжимая рукой серебряный, усыпанный мелкими прозрачными камнями медальон-снежинку на своей груди. У него острые края, брат вскрикнул и отдёрнул руку, поранив палец. Сквозь каплю крови проходил свет пламени, и она казалась рубином. Набухнув, капля сорвалась и исчезла в медвежьей шкуре.
- Какая прозрачная, - вздохнул Артен. - Текучая и прозрачная, как вода. Если у нас одна кровь, почему мы не одно целое? - Он снова лёг рядом и прикоснулся пораненным пальцем к моим губам. Я почувствовала солёный вкус его крови, а он улыбался. - Зачем рвать надвое то, что отдельно всё равно существовать не может?
Когда он взглянул на свою руку во второй раз, от маленького пореза не осталось и следа, я его исцелила. Артен приподнял меня, обнял и заплакал, а его слёзы чертили влажные полосы на моей спине.