- Вставай, внучок, пора - бабушкина тёплая рука теребит меня за плечо.
- Да, бабуль. Встал уже.
Около четырех утра, судя по ходикам в углу, солнце ещё не выглянуло, но уже видно все, даже в хате. Бабушка Уля, которую можно сокращённо звать бабуля, вроде как все, но нет, у меня есть секрет небольшой, и он мне нравится, бабушку и правда зовут Ульяной, Улей. Закутавшись в серый пуховый платок, баба Уля выходит из хаты и идет доить коров, а мне нужно потом отогнать их в стадо, я же уже взрослый, и это одна из моих обязанностей. Недалеко отгонять, у нас в деревне коровы пасутся на том берегу реки, а самый удобный спуск к речке через четыре дома от нашего. Бабушка и сама могла бы, она так и делает, когда меня нет, но я же здесь, и пусть родители привозят меня только на лето, я стараюсь ей помогать. Как и деду. Они старенькие, прошли всю войну, дед на фронте, бабуля в тылу и в оккупации, а у меня сил много, как не помогать-то? Надо помогать. Поэтому, когда родители, привозившие меня, уехали, у меня был серьёзный разговор с дедом и бабушкой, я им объяснил, что взрослый уже, и должен помогать им. Они согласились, и, как говорит дед, нарезали мне задач, ежедневных, и еженедельных. Дед правда сказал – «Ты, Бродяга, если уж вызвался, смотри, обратно дороги не будет, придется исполнять, мы с бабкой рассчитываем на тебя теперь. Соответствуй, раз слово сказал». Вот я и соответствую.
Натянув штаны, бегу во двор. Шарик, пёс неизвестной породы, и мой друг, встречает меня подпрыгивая и одновременно махая хвостом прямо в прыжке. Он хоть и невелик ростом, но боец, каких поискать. Дед говорит, что это не пёс, а щеколда, главное не защитить, а подать сигнал, но я с дедом не согласен, мне кажется, что он и покусать может серьезно, и защитить нас от злых людей, так как никого не боится. Бегу босиком, пятки за те две недели, что я уже здесь, превратились в подошвы, которым и кирзачи позавидуют, в которых дед постоянно ходит. Никогда не понимал фразы побежал, сверкая пятками, как ими сверкать, если они тёмные совсем. Непонятно. Так, нужно с Шариком поздороваться, за ухом почесать, курам зерна насыпать и выпустить их из курятника, умыться, пока коровы доятся. Дел много. Первой из наших двух коров выходит Марта, за ней Звездочка, она помладше и побеспокойней, постоянно норовит меня хвостом щёлкнуть. А вот Марта меня любит, проходя мимо, охаживает меня боком, тёплым, пахнущим травой и молоком, и мне радостно, аж до визга. Она главная в стаде, и когда выпадает наша очередь пасти деревенских коров, то можно просто спать на лугу, под раскидистой ракитой, или рыбачить, Марта сама все сделает. А у других с ней проблемы, говорят своенравная. Не верю, завидуют. Мы сейчас пасем часто, через четыре дня на пятый, Деда договорился в деревне, чтобы пока я здесь выпасти очередь хоть немного вперед, в деревне деда уважают, вот и пошли на встречу. Ноги у него больные, после ранения, вот ему и тяжело. А мне только в радость, весь день на речке рыбачить можно и купаться, Марта сама попасет, а не ползать по грядке на прополке. Да и Деду помощь, какая-никакая. Бабуля подаёт мне алюминиевую кружку полную теплого, только что надоенного утреннего молока с пенкой, залпом выпиваю и за работу. Отворяю ворота, и наши кормилицы степенно выплывают на улицу.
- Здрасьте, баб Шур.
- И тебе привет, внучок, мою прихватишь, - это соседка наша, тоже вышла со двора со своей коровой.
- А то, баб Шур.
- Ну давай, постреленок, - и ласково так, уже корове своей - иди Зорька, иди.
Еще через дом выползает, зевая во весь рот Сашка-Бройлер, мой друг. Мы с ним в колясках ещё подружились, так наши родители говорят, и дружим уже много-много лет. Он тоже выводит свою Снежану. Вот и стадо. Сдав подотчетную скотину мы с Сашком летим к реке, но не здесь, где коровы в неё входят, а «под-за-бахчой», это не далеко, за мой дом нужно ещё метров сто отбежать, но там можно с берега, с небольшого обрыва, прямо с разбега прыгнуть в реку, и она обожжет тебя враз, будто холодной стальной щёткой по коже. Входить медленно в реку в такой ранний час невозможно, очень холодная вода, а вот с разбегу… Здорово! Ухх. Пусть и август на дворе, но полпятого утра же.
А потом будет целый день. Опасный и интересный, рабочий и полный приключений. Нужно и шишку в сосняке насобирать для растопки печи, целых два крапивных мешка, и на рыбалку сбегать, бабуля кроме рыбы и не ест ничего, печёнка говорит больная, и грядку прополоть, на сегодня у меня в прополке лук, правда только одна грядка, так что немного времени займет, да и лук полоть легко, а ещё днем на лодке бабулю свозить на тот берег, на дневную дойку, потом телят напоить, а это каждому по ведру воды, да и с друзьями надо успеть в партизан поиграть, а уже вечером, встретить коров из стада и домой привести. И время найти в кооперацию за хлебом сбегать тоже надо, а это пять километров по опушке леса в одну сторону, а потом ещё и обратно с пятью-шестью буханками серого хлеба в рюкзачке. Успеем всё, и время на всё найдем, не маленькие уже. Интересно, у нас в городе магазин, а здесь кооперация, хотя на здании и написано также «Магазин», но Дед его только так и зовёт «Кооперация». Наверно потому, что в городе разные магазины, один для еды, другой для гвоздей, а третий одежды и так далее, а здесь всё в одном. Потому и кооперация, мудрый у меня Дед.
И жара, и речка, и вкусное из печи, и друзья, которые «по гроб», а через неделю день рождения. У меня! Как же здорово жить в деревне. Будем отмечать в тайном убежище, в шалаше, который мы построили на берегу старого русла в овраге, на той стороне реки, под старой раскидистой плачущей ивой (вот интересно почему она плачет), о котором, о шалаше, конечно, а не об овраге, знаем только мы трое, я, Бройлер и Лешка, третий наш друг до окончания времён. Шалаш мы сделали хитро, в самой чаще ивняка, его так сразу и не найдешь, потому и не знает никто. А у нас там и лежанки, и очаг, полноценный, из камней, чуть не по всей речке эти голыши собирали, и много чего ещё припрятано.
Всё уже придумали, сначала рыбалка, потом будем варить уху и запекать в золе картошку и куриные яйца, нам по такому случаю от всех работ после обеда дали выходной. Картошку бабуля сказала даст, её в этом году много, а вот остальное придется добывать самим. Ведро у нас есть, давно найдено за МТС, отмыто с песком, отремонтировано, пришлось ручку приделывать из стальной проволоки, которую там же, за МТС и нашли, и спрятано в надёжном месте. Рыбу наловим, как не наловить, в старом русле хорошо краснопёрка берёт, да и подлещиков наловить можно, а уж окушков с пескарями не счесть сколько, только вынимай из реки. Но мы знаем места, где какая рыба клюет, всю реку уже за столько лет облазили, вот и будем подбирать кого ловить, кого нет, чтобы уха вкуснее была. Морковку, укроп с петрушкой и лук, надергаем в огородах, кто нас там увидит-то? Правда если увидят, уши потом накрутят, конечно не так, как за картошку, а все равно ощутимо, но в этом то и дело, потому как риск - благородное дело. Лешка предложил ещё и сала с редиской в уху добавить, чтобы наваристей и злее была, но мы с Бройлером сомневаемся пока. Как-то оно, сало, да в уху? Всё равно добавим, пробовать новое надо. Тем более, что сало Лешка принесет, ему сосед сказал даст. Мы ему, соседу Лешкиному, на той неделе целую кучу лозы натаскали, забор ремонтировать. Так что ж, пропадать ему, салу то? С яйцами сложнее, их нам «на баловство», как говорит бабушка, никто не даст, тут правда есть у нас задумка одна. У тети Поли, которая живет на самом краю улицы, за огородом, уже через плетень если, растет целый лес лопухов, высоких, мне по пояс почти, и там куры протоптали целую прорву тропинок, по которым они бегают по своим делам, и там же у них есть несколько мест, в которых они откладывают яйца. Теть Поля ругается на них, но ничего поделать не может, ходит иногда, собирает яйца в лопухах. Вот мы и хотим проползти и незаметно их собрать. Есть правда одна опасность. Сразу за лопухами стоит лавочка, на которой сидят бабушки и разговаривают почти весь день, так что нас могут увидеть и заругать, но мы уже разработали настоящую партизанскую операцию. Бройлер будет отвлекать бабушек разговорами «за погоду», а мы будем добывать яйца, ползком. Завтра проверим, сегодня работы много.
А потом, через неделю, будет мой день рождения, мы всё сделаем, что задумали, всё съедим, и будем смотреть за облаками, валяясь на лугу, кого они нам покажут в тот день, вчера вот медведя показали, и парусник. Жду этот день, я же стану почти взрослым. Я самый старший в нашей троице, Сашке через полгода, Лешке через три месяца, а мне вот уже через неделю будет 6 лет.