- Как-то странно это выглядит, вы не находите?
Король Марк отрицательно покачал головой. Он не находил. Он давно уже ничему не удивлялся, а вот на Ундину зредище бегства из Амаранты произвело неизгладимое впечатление.
- Чего это они к нам сюда ползут? Должны же в город бежать и запереться.
Марк только ухмыльнулся:
- То ли еще будет...
Ундина испуганно посмотрела на него.
Он оказался прав – стоило солнцу подняться достаточно высоко, чтобы ночная хмарь рассеялась, как перед лагерем повстанцев выстроилась очередь из карет. И, судя по всему, это были весьма дорогие кареты, Ундина таких раньше никогда не видела. Ей стало любопытно, и она даже позабыла о свежей, дымящейся каше с мясом, которую им с королем принесли минуту назад.
- Пойду, позырю.
- Посмотрю. Учись говорить правильно, ты же принцесса.
- Все вы тут учителя, даже на хрен некого послать... Если бы я была принцессой, то и пошла бы так... посмотреть. А тут я иду ЗЫРИТЬ! – и она вприпрыжку ускакала вниз по склону, оставив Марка доедать двойной завтрак.
Вблизи кареты оказались не такими интересными – они были в грязи, с облупившейся позолотой. Отпечаток реальной жизни не шел им на пользу, и Ундина сделала вывод, что подобные штуки нельзя показывать близко, все очарование пропадает. Кроме того, из карет повылазили люди – дорого одетые, высокомерные, но испуганные и явно чувствующие себя не в своей тарелке.
- Скажи, милаха, где тут можно найти принцессу? – обратился к ней один из них, высокий худой старик с кривым носом.
- Это ты мне? – Ундина подняла бровь.
- Не припомню, чтобы я был на ты со слугами. Ты – наглая, скверная девчонка. Отведи меня к принцессе. Немедленно.
- Ага. Бегу, тапки теряю. – Она подбоченилась, радуясь возможности сцепиться с кем-нибудь и выплеснуть дурную энергию. – А ты вообще кто, петушок престарелый?
Человек округлил глаза, как будто его сейчас хватит инфаркт, замахал тоненькими ручками и завопил:
- Кто-нибудь! Кто-нибудь! Образумьте эту хамку! Она сошла с ума, она меня оскорбляет! Я требую, чтобы ее выпороли! – глаза его были водянисто-бессмысленными, в углу рта скопилась слюна. Он внушал отвращение в смеси с жалостью, и Ундина просто брезгливо отвернулась от него, пожав плечами. Кареты перестали быть интересными, и на душе снова воцарилась скверность.
- А где моя каша? – спросила она у короля, увидев два чистых котелка.
- Извини, но я ее съел. Я не думал, что ты вернешься так скоро.
- Там уроды какие-то. Что им нужно от меня...
- Есть у меня кое-какие соображения на этот счет.
Он кликнул солдатика, велев принести принцессе еще одну порцию.
- Ты вообще как насчет новейшей истории Страны Вечной Осени?
- Смотря насколько новейшей.
- Я имею в виду период, когда Орландо пришел к власти. Думаю, ты знаешь, что он бывший лакей, а по происхождению и вовсе крестьянин?
Ундина кивнула, набивая рот горячей кашей. После суток, проведенных на поле битвы, есть хотелось, как никогда в жизни, а каша была отменно хороша.
- Подумай, как такой человек смог занять высший пост в государстве, где полным-полно аристократии?
- Я уже слышала, что он гений...
- По сути да. Он возвысился еще при своем покровителе, герцоге Карианиди, и то время, пока герцог был жив, он посвятил старательному вытаптыванию этой лужайки. Понимаешь?
- Не-а...
- Он действовал очень продуманно, проанализировал реальные силы, управляющие государством, выделил среди них те, которые были согласны с ним сотрудничать, а остальных уничтожил их же руками. Нет ничего легче, чем стравливать между собой потомственных аристократов. К моменту смерти герцога на его пути уже никто не стоял.
- Круто.
- Ага. И все последующие годы он методично давил их братию, не давая поднять головы. Они сидели, как тараканы за печкой, дожидаясь удобного момента. И вот он настал.
Кажется, Ундина поняла, о чем говорит король, потому что оторвалась от поедания и в глазах ее мелькнуло беспокойство.
- Неееет. Я велю их не пускать.
- Напрасно. Я бы их принял милостиво, выслушал и отпустил восвояси, постаравшись познакомиться с каждым и понять, кто и чего из себя представляет, и чего от них можно ждать. А потом продолжил бы политику правителя.
Лицо короля стало жестким и даже злорадным.
- Вы не очень-то любите аристократию, как я посмотрю.
- У меня есть личные причины.
- С этим не поспоришь.
Стоило ей закончить завтрак, как ей стали докладывать, что самые разные люди просят ее аудиенции. Звучало это так выспренно, что ей хотелось одновременно и расхохотаться и спрятаться.
- Какого лешего им надо?
- Они спешат заверить тебя в своей преданности, и заодно сообщить, что всегда в тебя верили...
- Они меня в глаза никогда не видели, и знать меня не знают...
- Вера и предполагает незнание. Если ты знаешь, то это уже не вера, а знание. – Марк откровенно веселился. Ундина надулась.
- А пошли они все к...
- Тебе все равно придется с ними встретиться, сейчас или потом. Борьба окончена, начинается обычная жизнь, и в этой жизни с тобой рядом будет много людей, и они будут разные.
- Если они будут такие, как тот костлявый хрен, то я лучше удалюсь жить в пустыню...
В этот момент именно тот костлявый хрен, как его обозвала Ундина, и прорвался через караульных, немного расслабившихся от чувства собственной безопасности.
- Ваше Высочество, Ваше Высочество, я граф Лирондо, спешу засвидетельствовать вам свое почтение! Но эти нахалы меня не пускают!
Он взмахнул костлявыми руками, и присел в каком-то подобии реверанса. Получилось одновременно и комично и зловеще. Король Марк закусил губу, а Ундина подпустила его поближе и внезапно резко повернулась:
- Могу я узнать, досточтимый граф, какого хрена вам от меня понадобилось? Ваша навязчивость вызывает изумление, граничащее с раздражением.
Надо было видеть его лицо. Вся гамма чувств промелькнула на нем в ускоренно-преувеличенном виде. Он посинел, побледнел, покраснел, а потом пошел радужными пятнами, так, что король Марк даже испугался, что и этого сейчас кондрат хватит.
- Я... я... принцесса... душно... – он захрипел, словно и правда готовился отдать концы. Ундину это взбесило окончательно.
- Вот только не надо мне тут хвори симулировать! Я девушка злодейская, на чужую беду не впечатлительная, я вас отпаивать не буду. Вон – мертвое поле, хотите помереть, ступайте и там ложитесь. Завтра похороним вместе с героями.
Она сплюнула куда-то в сторону и прошла мимо Лирондо, стараясь его не задеть.
– Хоть полежите с порядочными людьми.
Король приподнял бровь, но ничего не сказал, оставив Лирондо размышлять на тему: сейчас помереть, или все-таки обождать немного. Он последовал за Ундиной, которая зашла в палатку надеть плащ.
- Весь этот сброд гоните обратно, я не могу их видеть, это выше моих сил. Мне нужно найти тело Рыцаря, и именно этим я сейчас займусь. А вы делайте, что хотите... – настроение у нее было ниже плинтуса, потому что на поверку должность принцессы оказывалась не таким уж приятным делом.
- Спасибо, что позволили, милостивая госпожа... – усмехнулся Марк и поинтересовался содержимым плоской фляжки, некогда принадлежавшей Рыцарю. – Коньяк?
- Нет, бормотуха какая-то. Ее Василиса сама делает. На вкус даже лучше коньяка и прекрасно согревает, если вы собралсь пьянствовать.
Марк вздохнул и приложился к фляжке долгим глотком:
- Я вообще-то не пью. Ты иди, а с этими я разберусь. – он подумал, потом глотнул еще. – Трезвым и я их видеть не могу.
Король был милостив. Он принял всех приехавших, сказал пару добрых слов и заверил их, что они в полной безопасности, а заодно присоветовал возвращаться домой, в Амаранту, потому что принцесса будет там уже на исходе дня. Но сейчас она занята и беспокоить ее точно не стоит.
- Ты записал их имена? – спросил он Орейро.
- Так точно, Ваше Величество. А зачем они нам?
- Нам незачем. Это я ради мелкой стараюсь, будет мне должна. – и он снова приложился к фляжке. – Чтобы повесила их в первую очередь, как только сможет.
- Ого! – присвистнул опытный воин.
- Да, друг мой. Предатель, он всегда предатель, уж я-то знаю.
Очень, очень странным был этот король, подумал Орейро, не воин, не философ, и не политик. А поди ж ты, вылез в дамки...
В ожидании Ундины Марк взял коня и проехался по тракту к воротам Амаранты. Странное было ощущение – он одновременно узнавал и не узнавал те места, где однажды по-настоящему начался его путь. Здесь он пролетал с баронессой Ферро, удирая от всемогущей полиции, и здесь же он въезжал в город, который больше никем не охранялся.
По его сведениям, в городе должен был оставаться Ферсангский полк, так что оставалась возможность сесть в осаду, которая могла длиться довольно долго. Но почему-то ворота были открыты, и нигде не было видно и следа военного присутствия. Марк прокатился до самых ворот, посмотрел по сторонам, но все было пусто – Амаранта стояла брошенная теми, кто совсем недавно собирался защищать ее до последней капли крови.
Однако в окнах он замечал лица – местные жители, до смерти напуганные всем происходящим, прятались в своих домах, как будто там можно было найти убежище. Хрупкие картонные стены, разве они защитили хоть кого-то от всепроникающего огня войны? Но люди все так же верили, что смогут отсидеться, переждать, спрятаться. Ладно, это неважно, главное, что они живы. Марк улыбался лицам и махал им рукой, он действительно был рад их видеть.
Но несмотря на свое благодушно-философское настроение, в город он идти не решился. Мало ли что, старый пес Орландо способен выкинуть любую пакость, а сейчас ему очень хотелось быть живым, чтобы увидеть свою страну процветающей и богатой. Он вернулся в ставку, чтобы нормально организовать принятие города.
Ундины все еще не было. Немудрено, даже днем отыскать чей-то труп на таком поле – большая проблема. Может, послать ей людей в помощь? И он расспросил принцессиных людей о том, как выглядел Рыцарь и как был одет.
- Давайте, быстренько прочешем поле, чтобы успокоить Ее Высочество. Нам уже и в город пора, госпожа Амаранта ждет своих завоевателей и не понимает, какого черта мы тут копаемся.
Рано или поздно, но день перевалил за середину. Марк посмотрел на часы и удивился: сколько времени вся королевская рать не может отыскать какого-то упрямого жмура!
- Куда все провалились-то? Они, что, за ним на тот свет пошли?
Орейро только пожал плечами.
Спустя полчаса он увидел своих солдат, тащивших что-то по склону холма. Ну неужели нашли? Однако, трупа он не увидел. Перед ним стоял, покачиваясь, крохотный человечек с головой, залитой кровью, и все время норовил прилечь на землю.
- Кто это?
- Ваше Величество, мы обыскались, но не нашли убитого с такими приметами. Есть только живой, его наши в плен вчера взяли – по описанию вроде похож. Может, это он и есть?
Марк подошел вплотную и заглянул человечку в лицо – оно было в засохшей крови и грязи.
- Как ваше имя?
Губы человечка шевельнулись, но из них вырвался только жалкий сип. Он не мог говорить.
- Принеси воды.
Орейро метнулся и принес ковшик для питья. Марк достал из кармана платок, намочил было его в воде, а потом подумал и плеснул из ковша прямо в лицо раненому. Грязно-кровяные брызги полетели в разные стороны, а король уже протирал ему лицо, пытаясь разглядеть его получше. Вода привела несчастного в чувство, и глаза его открылись, остановившись на лице короля.
- Имя, мне нужно ваше имя. Как вас зовут?
Человечек пустил кровавый пузырь, а потом выдохнул, вернее выбулькнул:
- Зигфрид, Бедный Рыцарь... – и потерял сознание.
- Ой-ой-ой... – почему-то сказал Марк, тупо глядя на маленькое тело, тряпочкой легшее у его ног. Марк присел на корточки и стал осматривать его голову: дейсвительно, он был ранен тяжелым предметом, но скорее всего, пострадал от своего шлема, который смялся и повредил голову. Рана была тяжелая, но ему приходилось на фронте видеть и пострашнее.
- Я вообще-то лекарь так себе, но попробовать стоит. Хуже ему уже точно не станет... – и он велел перенести старика в палатку.
Ундину нашли нескоро – она успела умотать чуть ли не до Яблонивки в поисках своего Рыцаря. Но когда ей сказали, что он жив, и король делает все возможное, чтобы спасти его, она прибежала быстрее скаковой лошади. Даже опытные солдаты, сопровождавшие ее, безнадежно отстали, не выдержав аллюра взволнованной принцессы. Ундина бежала так быстро, что едва себе уши не продула, но разве такая мелочь могла ее волновать?
Целый вихрь чувств – от небывалой, обжигающей радости до жуткого страха метался в ее душе. Он нашелся! Он жив! А если не выдержит и не сможет поправиться? Что она скажет Василисе? Как она посмотрит ей в глаза? Про Василису Ундина как-то до сих пор не подумала, а ведь она была сильнейшим фактором. Что это получается – она пришла, забрала у нее мужа, чтобы его вот так убили ни за что ни про что.
Ундина представила себе, как она везет на телеге тело Рыцаря в лес, к башне, и как его жена выходит, чтобы встретить хозяина, а находит мертвеца... От таких мыслей она припустила еще быстрее. Ворвавшись в палатку, где колдовал король Марк, она едва не снесла его, охрану и даже самого раненого.
- Рыцарь! Живой!
- Тихо! Не мешай мне, - цыкнул на нее Марк. – Я тебе не Мими Ферро, великим врачевателем меня не назовешь. Я и так делаю, что могу.
- Ой, пожалуйста, сделайте... Если он умрет, как я Василисе-то на глаза покажусь...
- Сядь вон там и не отсвечивай.
Марк кивнул ей на угол возле барабана. Ундина пискнула как мышка и тихонечко уселась, не смея возражать.
Все, что мог сделать король, он сделал: остановил кровь, вправил кости черепа, зашил края раны и наложил повязку. Еще он поколдовал немного, повызывал духов предков, чтобы те помогли своему потомку, дали ему силы сопротивляться. К вечеру все было кончено, и Рыцарь спал, что Марк счел очень хорошим признаком. Ундина тоже валилась с барабана – запах ароматных трав, убаюкивающее пение Марка стерли границу между сном и бодрствованием, и она тоже погрузилась в сумеречный мир, в котором сейчас пребывал ее старый друг.
- Ундина, Ундина, очнись... – потряс ее кто-то за плечо, и она с огромным трудом разлепила веки, не понимая, что вообще происходит. – Иди-ка приляг по-человечески, тебе поспать надо.
Марк подвел ее к телогреечке, брошенной еще вчера самим Рыцарем, и она уснула, едва ее голова коснулась земли. Король выпрямился и велел принести воды, чтобы помыть руки. Он тоже очень устал, и теперь понял, что торжественный въезд в Амаранту придется отложить до завтра.
Наутро они проснулись рано, как от толчка. Что король, что Ундина открыли глаза, едва яркий солнечный луч начал шарить по палатке, просочившись в дыру на крыше. Рыцарь еще спал, у него была температура, но, по словам короля, это было нормально.
- С таким ранением не только температура будет, тут все, что угодно приключиться может. Раз температурит, значит, организм борется, это хорошо. Вот что, дорогуша, я полагаю нам пора в город, хотя бы затем, чтобы отыскать Ирью ДеГрассо – она куда лучше справится с пациентом, чем я.
Он не сказал, что ему непременно хочется увидеть Мими Ферро, а Ундина, занятая своими мыслями, и не заметила. Им действительно пора было ехать, больше ничто их не держало на мертвом поле. Устроив Рыцаря со всяческими предосторожностями, Ундина села на его коня, того самого, белого, и тысячу раз пожалела, что это не Роланд. Если бы она могла въехать в столицу на легендарном Роланде и с Рыцарем одесную, ее счастье было бы полным.
Вместо Рыцаря справа от нее ехал король Марк, и синее знамя принцессы с белым голубем резко выделялось на фоне алых саламандр. Одиноко себя чувствовал лиин голубь среди заезжей басурманщины. Ундина сидела прямо, смотрела сурово. Сколько не старалась, она не могла выдавить из себя улыбку, и милости к своим подданным не чувствовала. Вместо нее отдувался Марк, расточавший улыбки налево и направо.
- У вас морда не треснет столько улыбаться?
- Я же для тебя стараюсь, дубина. Люди должны почувствовать, что ты милостива к ним, что им ничего не угрожает.
- А разве им ничего не угрожает? Я бы с удовольствием пустила петуха этим харям.
- За что?
- А за все хорошее. Чем дольше живу, чем больше ненавижу людей.
- Ты испортишь себе почки такими мыслями.
Они въехали в Малиновые ворота, и проследовали по Каштановой. Мало-помалу вдоль пути их следования стал набиваться народ, который, несмотря на страх, не смог сдержать своего любопытства. Принцесса возвращалась домой, да не одна, вместе с чужеземным королем, который еще неизвестно что на уме имеет. Вот захочет царствовать в Амаранте, попробуй его прогнать, когда у него целая армия за стенами стоит.
А принцесса ничего, молоденькая такая... Хотя по уму должна быть постарше, конечно... Хотя, кто их знает, господ, да еще таких чудаковатых, которые и в гробу не успокаиваются. Ну теперь заживем, наконец, ведь говорят, что войне-то уж точно конец. Раз этот король тут трется, значит, не будет больше войны. И Орландо проклятого тоже не будет, чтоб ему пусто было...
А принцесса ехала медленно, внимательно рассматривая легендарный город. Он был совсем таким, как рассказывала Мими, и… другим. Ундина смотрела по сторонам, узнавая места, по которым они ехали, но все же все было ей в новинку. Они проехали улицами Халидада, перед ними открылся Обводной канал, и принцесса чуть не свернула себе шею, вертя головой по сторонам. Где-то здесь должна была быть Рыночная площадь, на которой закончилась жизнь Лии.
Она не узнала маленький переулок, ведущий к ней, и только зря проглядела глаза. Когда они проехали Обводной и ступили на территорию Найкратово, Ундина поняла, что пока придется об этом забыть. Впереди возвышалась величественная Синяя Башня, и ноги белого коня сами понеслись к ней.
- Смотри-ка, он дорогу знает! Это настоящий конь победительницы, почти что Роланд!
На Ратушной площади стояла огромная толпа народу. Все ждали их, и гадали, что же теперь будет? Надо ли снимать с флагштока малиновое знамя? А Ундина с любопытством смотрела на здание администрации, будто именно оно и было главной достопримечательностью.
- Это же королева Брижитт? – спросила она тихонько у Марка. Тот кивнул головой, продолжая улыбаться. Ему тоже нравился необычный памятник, привлекавший внимание своей человечностью.
- Давайте-ка зайдем внутрь, посмотрим, что там есть.
- Для чего?
- Интересно.
Она спрыгнула с коня и огляделась: солнце светило ярко-ярко, разбрызгивая искры по площади. Небо было синим, а облака мягкими, как сахарная вата. И улыбка поневоле тронула ее насупленное лицо – уж очень хорош был день! И это был день ее торжества!
В здании администрации было оживленно. Люди в черных костюмах бегали туда-сюда, носили документы, хлопали дверями. Как будто тут никто не знал, что новая принцесса пришла занять свое место. Ундина поднялась на второй этаж, и никто не обратил на нее внимания. Здесь было гораздо тише, мягкий ковер заглушал шаги, и солнечный свет рассеивался в тюлевых шторах с искоркой.
Она пошла вперед, туда, где раздавались звуки шагов и дверь была полуоткрыта. Взявшись за ручку двери, Ундина заглянула в кабинет и увидела высокую женщину лет сорока, перебиравшую бумаги за столом, заваленным похлеще поля битвы.
- Здравствуйте.
- Добрый день, - женщина подняла голову и внимательно всмотрелась в ее лицо. Следом за Ундиной в дверь просунулся король Марк, с любопытством оглядывавший помещение. – С кем имею честь?
- Принцесса Ундина. А вы кто? – кабинет был просторный, наполненный светом, но в то же время очень собранный.
- Меня зовут госпожа Брадаманте. Вот.
Она встала и протянула Ундине какой-то листок, который у нее тут же забрал Марк.
– Я была в командировке, вчера вернулась в город и получила приказ о назначении меня премьер-министром. Такие бывают чудеса.
- Приказ подписан правителем Орландо.
- Разумеется.
- С сегодняшнего дня он больше не правитель. У вас теперь королева.
Госпожа премьер-министр и глазом не моргнула.
- Это как угодно. Захотите освободить меня от должности, издадите другой приказ, а пока прошу меня извинить – у меня дел по горло.
- Она по-моему меня не поняла, - обернулась Ундина к Марку. – Я говорю, всё – все свободны, Орландо больше не правитель, я правлю страной.
- Развлекайтесь как хотите. Можете хоть сменный график установить по дням недели, а мое ведомство должно работать без перерыва.
Она взяла со стола какую-то папку и начала перебирать в ней бумаги.
Ундина обалдела.
- Наверное, я должна казнить ее за дерзость...
Марк улыбнулся:
- За дерзость не стоит никого казнить. Пойдем, нас ждут. – ему не без труда удалось вытолкнуть принцессу за дверь. – Угомонись, пожалуйста, ты еще ничего и никого не знаешь, не надо кулаками махать.
- Как она со мной разговаривала!!!
- Ты, похоже, сама не поняла: эта дама – премьер-министр, а значит, второе лицо в государстве после Орландо. Она не какая-то мелочь.
- Но я-то королева!
- Это она королева, в ее руках полнота власти, а ты пока просто претендуешь на то, чтобы надеть красивую золотую шапку. Пошли, говорю, у нас много дел.
Он вывел возмущенную Ундину из здания администрации, и не без удовольствия услышал приветственные возгласы в адрес принцессы.
- Улыбайся. Хватит уж пыхтеть. Говорю тебе – улыбаемся и машем, сегодня ты обязана доставить своему народу удовольствие.
Королевский дворец встретил их пустотой и безлюдием. Его никто не защищал, и Ундина грешным делом подумала, что Орландо успел сбежать, прихватив что-нибудь ценное. Они вошли в главный вход, удивляясь тому, как все тихо и пусто. Внизу, у ступеней парадной лестницы, их ожидал толстенький старичок, красный и потный от волнения.
- Это Орландо? – шепнула Ундина Марку. Тот и сам не знал, но чутье говорило ему, что это не правитель.
- Думаю, что нет.
- Что значит, «думаю»?
- Значит, что мы никогда не встречались.
Вот оно что. Тут еще никто и в лицо его не знает – совсем красота! Может, он спокойно прошел мимо них во дворе, заложив руки в карманы, и теперь удирает по улицам, запруженным народом. Но старичок выпрямился и заговорил дрожащим голосом.
- Я, министр внутренних дел, барон фон Тузендорф, имею честь приветствовать вас во дворце от имени правителя Орландо. Его Светлость ожидает вас наверху в своем кабинете. Я провожу вас.
Он повернулся, чтобы идти наверх, но тут вперед выскочили несколько людей Ундины, радостно подхвативших министра под белы рученьки.
- Так вот ты где, кровопийца! А ну иди сюда...
Она не успела осознать случившееся, как его уволокли куда-то во двор. Впрочем, подняться можно было и без его помощи. Оставались последние шаги, и ей было страшно их сделать. Повидаться с бывшим правителем было серьезным испытанием для молодой девушки – она столько всего слышала о нем, что даже робела перед его славой. Удивительно, но те же самые чувства: любопытство и робость, испытывал и король Марк, желавший наконец взглянуть на своего злого гения.
- Идем.
Он подтолкнул ее в спину.
– Будем надеяться на благоразумие правителя, думаю, сейчас уже бессмысленно сопротивляться.
Вдвоем они поднялись по лестнице, и Ундина окончательно оробела. Она никогда не была во дворце и не видела такой красоты. Наверху коридор раздваивался: прямо шла анфилада светлых, раззолоченных комнат, а налево вела скромная дверь, за которой скрывался еще один коридор с таким же мягким ковром, как в министерстве.
Марк подумал, прислушался к себе и сделал шаг именно налево. Ундина помедлила и последовала за ним. Они шли медленно, заглядывая в каждую дверь, и за третьей обнаружили небольшой предбанничек, в котором была еще одна дверь, и они оба почему-то сразу поняли, что им сюда.
Логово зверя, человека, который столько лет держал в страхе три государства, выглядело довольно скромно. Белые стены приемной, ковер, простая дверь без всякой позолоты. Ундина положила руку на дверную ручку и поняла, что сердце у нее гулко колотится.
- А может, это ловушка?
Марк пожал плечами.
Это была не ловушка. Орландо ждал в своем кабинете, он понимал, что это конец. Он ждал с позавчерашнего вечера, и начинал уже думать, что о нем все позабыли. Второй день, как слуги покинули дворец, выражая свое презрение тому, кто так долго был их господином, но так и не снискал их уважения. Он не испугался и не мешал им уходить, с горечью глядя, как некоторые слуги прихватывают с собой кое-что из дворцового имущества. Теперь он не мог больше им помешать, у него не было власти ни над чем, даже над самим собой.
К вечеру он увидел из окна кабинета зарево пожарищ в районе Халидада – кое-кто поспешил воспользоваться ситуацией в своих интересах. И он, старый правитель, мог только наблюдать из окна за происходящими событиями, как будто он уже умер и стал призраком, назойливо подсматривающим за живыми.
Его беспокоило то, что город остался без управления, но утром вдруг объявилась госпожа Брадаманте, которую он обрадовал неожиданным назначением и велел попытаться хоть как-то сохранить контроль. Она понимала, что новое назначение скорее вредит ей, но не стала возражать – сейчас было не до разговоров.
Утром вокруг дворца стали крутиться подозрительные личности, и Орландо начал думать, что хорошо бы этой самозваной принцессе явиться побыстрее, пока исторические ценности не стали жертвой мародеров. Он не питал иллюзий относительно своих сограждан.
И вот наконец они пришли. Он отправил Тузендорфа вниз, повелев проводить их сюда. Все, что было ему дорого, и все, что он бы хотел унести с собой, лежало перед ним: одиннадцать писем Лии и ее портрет с вечно ускользающим взглядом. Свои бумаги он давно привел в порядок и теперь просто ждал, с любопытством поглядывая на дверь.
Она отворилась и в комнату вошли двое: дюжая рыжая девица с жизнерадостным лицом, и мужчина средних лет, в котором Орландо сразу узнал по описанию короля Марка. Он не встал, чтобы их поприветствовать, он сидел в своей любимой позе, поставив руки локтями на стол, и просто их разглядывал.
Девица потопталась на пороге и подошла к нему, уставившись на него круглыми голубыми глазами.
- Так вот ты какой, северный олень...
Орландо ее потряс. Вроде бы ничего необычного, но она не ожидала, что он окажется таким. Оченьк много всего было накручено около его имени, и человеческие черты за ним совсем затерялись. А это был человек, старый, измученный человек с глубоким взглядом и узловатыми пальцами, на которых выделялись синим вздутые вены. Когда-то он очевидно был рыжим, а теперь веснушки на его лице перемешались со старческими пятнами, и редкие волосы свисали до плеч, напоминая своим цветом ржавый снег. У него был острый курносый нос и острый подбородок, тонкие бескровные губы и глубокие, как колодцы, карие глаза, в которых бурлила жизнь. Эти глаза умели сверлить похлеще плотницкого инструмента, и сейчас они впились в Ундину.
- Так ты и есть принцесса? – бледные губы его дрогнули и сложились в презрительную усмешку. - Надо же. Раньше принцессы симпатичнее были. Хочешь взглянуть?
Правитель повернул к ней тонкую серебряную рамочку с быстрым карандашным рисунком. Черные глаза принцессы словно скользнули по лицу Ундины и снова всмотрелись в вечность – уж таково было свойство этого портрета, он никогда не глядел на зрителей. Странное чувство охватило Ундину при виде Лии: она знала это лицо и в то же время видела его впервые.
А рядом, в другой рамке, был портрет другой женщины, совсем непохожей на Лию. Она была немолода и не выглядела здоровой, но их объединяло общее выражение глаз – тревожное, мятущееся, заключавшее в себе большую силу, как будто и жизнь и смерть смотрели через них в этот мир.
- А это кто? – спросила Ундина, указывая на второй портрет.
- Ее Величество Брижитт I, величайшая из правителей этой страны. А это принцесса Лия. – Орландо сделал паузу. - Настоящая принцесса.
- Хороша, – кратко высказалась Ундина. - Мне до нее далеко. Ну рожей я, может, и не вышла, зато жива, здорова и сейчас отправлю тебя на виселицу.
И тут во дворе раздался крик – тонкий и хриплый, полный страха и отчаяния. Так кричит смертельно раненое животное, когда над ним заносит нож рука охотника. Они все, не сговариваясь, бросились к окну, а там происходила любопытнейшая сцена. Ундинины молодцы, уже изрядно разбавленные местными жителями, втащили давешнего толстячка на лошадь, и надели ему на шею веревку, привязанную к знаменитому ажурному фонарю. И сейчас они пытались этого коня настегнуть, чтобы завершить казнь, но толстячок вцепился руками в седло, и не давал коню себя сбросить. Картина была жалкая и болезненная.
Правитель Орландо почему-то резко побледнел, увидев этого человека, и коротко бросил Ундине:
- Это надо прекратить. Немедленно.
Та кинулась из кабинета и только тут осознала, что выполняет его распоряжение. Столько же силы и власти было в этом невзрачном старикашке! Король Марк, например, и вовсе стушевался в его присутствии, даже рта не открыл.
- А с чего это я должна это прекращать? – как в кабинете премьер-министра, вдруг начала заводиться она.
- С того, что этот человек стоит половины нашего государства. Освободите его или потеряете ценного работника.
Ундина подумала, что он прав, и повесить пузатого она еще успеет. Но пока они думали, человечек уже закачался над площадью, смешно суча ногами. Времени не оставалось, и Ундина высадила кулаком окнную раму, заорав на всю площадь:
- Отставить! Снять его сейчас же!
Солдаты нехотя перерезали веревку и старик упал с высоты примерно в полтора метра. Он стонал и ползал по мостовой, жалкий и взъерошенный, а Орландо повернулся к принцессе и сказал ровным голосом:
- Я думаю, нам надо поговорить.
Марк почел за благо оставить их одних, тем более, что у него были свои планы. Он вышел из дворца, коротко кивнул полковнику Орейро, и повелел следовать за собой. Шпага странного короля чиркала о мостовую, высекая искры.
Когда дверь за ним закрылась, Орландо сел на свое привычное место, указав Ундине на стул, будто она была обычной посетительницей.
- Вы уж извините, но передо мной можете не ломать комедию и не корчить из себя принцессу. Я был с ней хорошо знаком.
- Не так хорошо, как вам бы хотелось... – не удержалась Ундина, чтобы не пнуть лежачего.
- Не так. – согласился Орландо, не меняя тона, но по лицу его пробежала легкая судорога. – Тем не менее, я знаю, кто вы, откуда и кто были ваши родители, так что давайте общаться проще и по делу.
Ундина присвистнула от изумления.
- И кто же я?
- Крестьянская девушка из Плериэля, четвертый ребенок из восьмерых. Ваша деревня вымерла в последнюю чуму, и вы скитались по людям, а потом работали в арпентерском кабачке со смешным названием... простите, забыл... – он приоткрыл небольшую папочку на своем столе, - «Три гвоздя». Точно, «Три гвоздя».
- Откуда у вас такие сведения?
- Тот человек, которого ваши люди сейчас едва не повесили, мой министр внутренних дел. Он работает со мной с самого начала, и ему нет равных в его работе. Во всех трех королевствах даже близко нет никого подобного ему.
- Мои солдатики, видать, от восхищения его хотели вздернуть.
- Не иначе. Итак, сейчас моя задача – передать вам дела, и то, что некогда передали мне. После можете делать со мной, что хотите. Мое время кончилось.
- Это точно.
Орландо встал и показал ей свои шкафы, обратив особенное внимание на первый слева.
- Вот здесь я хранил все то, что называл «мечтаниями» - это разного рода проекты, которые я не мог осуществить по каким-либо причинам. Советую вам ознакомиться, там много интересного, в их создании принимали участие талантливые люди.
Ундина пробурчала сквозь зубы что-то неразборчивое. Ей была противна даже мысль о том, что она станет реализовывать какие-то задумки Орландо Проклятого. Но он говорил убедительно и выглядел таким рассудительным, что ей нечего было возразить.
- Вот здесь я коротко набросал для вас схему государственного устройства, чтобы вам было легче разобраться. Хотите или нет, вам придется в это вникать. А сейчас идемте за мной.
Он придержал дверь, пропуская Ундину вперед, и вышел за ней следом, почти не производя никаких звуков. «Надо будет проверить, отражается ли он в зеркале», почему-то подумалось ей. «А то сейчас заведет куда-нибудь, да покусает...»
Правитель повернул налево по длинному узкому коридору, опоясывающему его владения. Здесь, в этом небольшом уголке старинного дворца, он прожил почти сорок лет, и успел с ним сродниться. А сейчас, возможно, он шел по этим коридорам в последний раз, и сердцу его было больно.
- Куда мы идем?
- В библиотеку. Есть большая Королевская библиотека в Синей башне, есть Университетская библиотека сами понимаете где, а есть частная библиотека династии Сигизмундовичей, расположенная здесь, во дворце. С ней у меня связано престранное событие, которое, тем не менее, повлияло на всю мою жизнь.
И он рассказал Ундине о ночном визите призрака королевы Брижитт.
– Именно поэтому я доподлинно знаю, как именно она выглядела. Художник Петров все удивлялся, когда я поправлял его: откуда я могу знать, что у нее нос такой формы, или подбородок более скошенный... А я просто ее видел.
Они спустились по одной из многочисленных лестниц и оказались в просторном помещении, чистом и светлом, пахнущем книгами и историей. Ундина не переставала изумляться красоте дворца, хоть у нее совершенно не было времени как следует все рассмотреть.
- Нам сюда. Теперь смотрите и запоминайте: вон та маленькая картина на стене слева, видите ее?
Он подставил лестницу, потому что рост его был невелик, и до картины он не доставал.
– Берем ее и поворачиваем вот так.
Орландо поднял кверху палец, требуя внимания, и Ундина услышала скрежет, будто с места сдвигалось что-то тяжелое. Так и было – один из шкафов заскрипел и сдвинулся, обнажив за собой потайную нишу.
- Вот. Это главный тайник всего королевства. Здесь хранятся самые важные государственные бумаги, печати и некоторые личные бумаги, принадлежавшие разным правителям этой страны. Мои вот здесь, – он указал на нижнюю полку. – Я записал некоторые моменты из своей жизни в надежде, что они кому-нибудь пригодятся, как мне в свое время пригодились вот эти записи...
Три блокнота королевы Брижитт были в целости и сохранности, хотя за эти годы он постоянно ими пользовался.
- А вот и договор, из-за которого вспыхнула война, - Орландо ухмыльнулся. – На самом деле это был правильный и хороший совет, но у меня не хватило ума сделать все как надо. Словно злой рок постоянно витал надо мной, все начинания проваливались. Ладно, вы это потом почитаете.
Он закрыл тайник и опустился в кресло, стоявшее возле рабочего стола.
- С одной стороны мне так много всего надо вам сказать, а с другой совсем нечего. Мы словно на разных берегах реки, и у нас нет ничего общего.
- Я бы не хотела иметь с вами хоть что-то общее.
Орландо поднял бровь.
- И тем не менее, общего у нас предостаточно. Хотя бы то, что я тоже родом из крестьянской семьи, из Плериэля, и моя семья тоже умерла от болезни, я был единственным выжившим. Мне так же пришлось скитаться по людям и жить из милости, и мой путь также привел меня на самую вершину. Знаете... – он сцепил руки в замок и оперся о них подбородком. – Когда я видел призрак королевы, она сказала мне, что власть не принесла ей счастья, и предостерегала меня от повторения своих ошибок. Но я был молод, глуп и повторил их практически в точности.
Глаза правителя жили своей, напряженной жизнью, удерживая Ундину в постоянном внимании.
- Теперь я говорю вам: не повторяйте моих ошибок. Помните, наступит момент, когда вам придется сделать выбор между легким и правильным – я ошибся, королева тоже. Надеюсь, вам это поможет.
- Как трогательно... – пробормотала Ундина. Ей было ужасно неловко в его обществе, почему-то он был человеком, который решал, достаточно ли она хороша для своей роли, как будто от его решения что-нибудь зависело. – Я уж как-нибудь сама разберусь со своей жизнью.
- Надеюсь на это. – Он поднялся, давая понять,что аудиенция окончена. И опять он, а не Ундина, решал когда начать разговор, а когда закончить. – А нет, постойте, я забыл кое-что...
Он достал из кармана небольшой листок, расчерченый схемой с указанием каких-то фамилий.
- Это мое правительство в том виде, в котором оно существовало до сегодняшнего дня. Я пришел к такой структуре методом проб и ошибок, поэтому советую вам ее сохранить. И особо я хочу поговорить с вами о двоих моих подчиненных, которые заслуживают вашего внимания. Первый – это барон фон Тузендорф, которого вы сегодня видели. Как я уже говорил, это профессионал высочайшего класса, найти такого величайшая удача. Без его помощи я никогда не достиг бы и половины моих успехов.
- Да упаси меня черт достигать таких успехов! – искренне возмутилась Ундина. Но Орландо остановил ее коротким жестом.
- Он не виноват в этом, решения принимал я. Но он всегда был рядом и выполнял любую, наисложнейшую задачу превосходным образом. Вы можете поручить ему невозможное и он сделает. А второй человек, которого я по своему скудоумию так поздно продвинул, это госпожа Брадаманте, мой премьер-министр.
- Мы с ней уже познакомились. И она отменная хамка!
- Быть того не может. Она прекрасно владеет собой, и в любой ситуации умеет держать себя в руках. Что такого она вам сказала?
- Ну... – Ундина запнулась, - она сказала, что мы с вами можем меняться как угодно, хоть по графику, а ей надо работать.
- И где тут хамство? – он подождал, но ответа не услышал. – Вас, очевидно, задело, что госпожа Брадаманте не обратилась к вам, как к королеве? Так вы и не королева. Кроме того, она вам правду сказала, вы ведь даже близко не представляете себе, что такое управление государством. Советую вам подумать об этом и никогда не раздражаться по поводу недостаточного почтения к вашей особе – оно показывает степень вашей неуверенности в себе. Я тоже поначалу злился, а потом пришло понимание, что это не имеет значения.
Это было что-то новое. Ундина подумала, что и вправду, у них очень много общего, и этот старик знает о ее чувствах гораздо больше, чем даже Бедный Рыцарь, который был ей ближе всех на свете.
- Так вот, о госпоже Брадаманте. Это человек выдающегося, государственного ума, большая редкость в любое время. Мне посчастливилось работать с ней и бароном Тузендорфом, и я горжусь этим. Рекомендую вам оставить ее на своем посту, потому что она там по-настоящему на своем месте, вы не найдете никого лучше.
- Сама разберусь, - снова буркнула Ундина. Ей хотелось уже сбежать отсюда, из этой библиотеки, пропахшей политикой, которую она пока совершенно не понимала.
- Если будете сомневаться, поспрашивайте людей о том, что госпожа Брадаманте сделала во время чумы...
Дверь в библиотеку распахнулась.
- Ваше Высочество! Ваше Высочество! Вас уже ждут в Тронном зале! – мальчик-паж, принесший это известие, был взбудоражен до предела, но увидев Орландо, тут же стушевался и застыдился своей радости.
- Что ж, ступайте, вам пора. Я буду у себя в кабинете.
Она с облегчением покинула библиотеку, только по пути обнаружив, что Орландо снова как бы отпустил ее.
- Вот мошенник!
Тронный зал был полон народу. Ундина сама поразилась тому, сколько людей собралось во дворце, и скольких из них она и знать не знает. Немного замешкавшись на пороге, она с радостью увидела Марка, который стоял возле трона, оживленно разговаривая с пожилым человеком, который что-то ему доказывал. Увидев принцессу, они замолчали, а Марк, выручая ее из неловкой ситуации, подошел, взял за руку и подвел к трону. Немного офигевшая Ундина вытаращила глаза, но покорно села на неудобное жесткое кресло, покрытое дурацкой позолотой.
Стоило ей опустить свою царскую задницу на сиденье, как раздались аплодисменты. Вернее, нет – то была бурная овация, которую устроили ей странного вида люди, похожие на тех, которых она вчера послала ко всем чертям. Из всех собравшихся ей был более-менее знаком только Марк и еще пара-тройка человек.
- Прекрасно. – Король поднял руку и аплодисменты тут же стихли. – Ее Высочество сейчас будет говорить с вами.
Что??? Говорить??? Нет, они так не договаривались! О чем она должна с ними говорить? Кто они вообще такие? Ундина запаниковала. А Марк, все так же сладко улыбаясь, стоял рядом, изображая пристальное внимание. Вот гад, так подставить ее перед незнакомыми людьми!
- Эээээ, здрасьте...
Она поднялась с трона, сидеть на нем ей категорически не хотелось, он как будто сталкивал ее с себя.
– Я ваша принцесса... Лия... дочь короля Ибрагима и королевы Зои...
Хоть бы одна морда подняла бровь. Но нет, все лица изображали совершенное внимание в смеси с восторгом. У принцессы сложилось впечатление, что ее по ошибке завезли в сумасшедший дом.
- С сегодняшнего дня правитель Орландо низложен, и править вами буду я.
Звучало зашибись. Стоя перед судом в Эль-Пасо за кражу курицы, она и то увереннее выступала. А что еще она могла сказать? Этот придурок Марк молчал в тряпочку, и снова улыбался, чтоб его переклинило к чертям собачьим! А тот самый дед, с которым он так оживленно беседовал, чрезвычайно внимательно стриг своими глазками-бусинами, подмечая каждую мелочь. Если сейчас окажется, что этот кекс какой-нибудь бывший Лиин нянь, она кого-нибудь убьет. Надоело уже всем объяснять, почему ей так мало лет, и почему она так выглядит. Не зная, что еще сказать, она плюхнулась обратно на трон, и снова в зале раздались бурные, продолжительные аплодисменты.
- Итак, мы приветствуем законную правительницу Страны Вечной Осени, королеву Лию I! – подхватил Марк, который, видимо, прирабатывал конферансом на этом банкете. И тут Ундину словно подбросило. Она и сама не заметила, как встала на ноги, и не сразу сообразила, почему зал снова притих.
- Я это... Хочу сказать вот что... Мне пришлось через многое пройти, и сегодня я бы хотела оставить свое прошлое в прошлом. Для нас всех начинается новая эра, и мне было бы приятно тоже начать новую жизнь. Да, меня назвали Лией при рождении, но это имя означает для меня большое страдание, поэтому я хотела бы оставить его в прошлом. Сейчас я именуюсь Ундиной, и хотела бы принять корону под этим именем. Поэтому отныне и до конца я повелеваю всем и каждому именовать меня королевой Ундиной I.
Закончив свою тираду, она снова плюхнулась на свое место. А говорить перед публикой оказалось совсем не трудно, главное – знать что. Вот сейчас она хотела сказать и у нее хорошо получилось. И тогда, перед боем тоже. Оказывается искусство публичных выступлений состоит в том, чтобы не болтать лишнего.
Ундина настолько задумалась о произведенном ею открытии, что не обратила внимания на то, как старик с глазами-бусинами выступил вперед, и король Марк посмотрел на него с изумлением.
- Я полагаю, Ваше Величество, - он обратился к Марку, - вы тоже скажете свое слово по поводу порядка наследования престола в Амаранте.
- Разумеется.
Марк тонко улыбнулся, и эта его улыбка пронеслась по залу струей холодного воздуха.
– Я его, собственно, уже сказал. Я, наравне с вами, от всей души приветствую королеву Ундину I, и желаю ей долгого и блестящего царствования под протекторатом Тридевятого царства.
- Что? – Ундина подала голос, но никто на нее даже не смотрел. Вся аудитория повернулась к королю Марку с раскрытыми ртами.
- Мы с Ее Высочеством подробно обсудим условия немного позже. А сейчас позвольте представить вам посланника дружественной Ландрии, кавалера Зеленой Звезды, князя Вальдерроху.
Старик небрежно поклонился онемевшей Ундине, а потом быстренько повернулся и отвесил очень низкий поклон королю Марку.
- Рад приветствовать Ваше Величество, несмотря на то, что вы глубоко опечалили Ландрию своей неявкой на коронацию. Но ничего, мы будем рады видеть вас после Амаранты, раз уж так вышло.
И желчно добавил:
- Конечно, корона Страны Вечной Осени более важна, чем ландрская…
А ведь формально Марк все еще оставался избранным королем Ландрии! Но Ундина сейчас не способна была рассуждать трезво, ее как обухом по голове ударили. Она никак не могла прийти в себя после слов Марка о протекторате Мриштино.
- Это вы чего… вы чего такое говорите…
Она сделала движение встать с трона, но не смогла. Железной рукой ее придавило к сиденью. Обернувшись назад, Ундина увидела рослого гвардейца из дворцовой стражи, который стоял с непроницаемым лицом. Как? Почему он слушается Марка, а не ее? Почему все вокруг старательно обходят ее взглядом, заставляя чувствовать себя невидимкой?
- А у вас тут очень мило. Но, может быть, насчет судьбы престола Ландрии стоило спросить королеву Вильгельмину?
Голос, прозвучавший из толпы, был знаком этим стенам. Он однажды принес им страшную новость. Но сейчас обе коронованные особы, и Марк и Ундина повскакивали со своих мест и кинулись в толпу. Там стояла, тяжело опираясь на палку, маленькая женщина с сильной проседью в каштановых волосах. Та самая, кого безуспешно искали уже вторые сутки самые лучшие люди короля Марка.
- Кто вы такая, чтобы упоминать всуе имя королевы? – визгливо спросил Вальдерроха, не признавший ее с первого взгляда.
- Бросьте, вы меня прекрасно знаете... – она пробиралась ближе, стуча палкой. Видно было, что левая нога у нее плохо двигается, но речь была достаточно четкой, и лицо не перекошено.
Она перевела дух и повторила свой вопрос:
– Может, все-таки спросим королеву Вильгельмину, кому править в Каррадосе?
До Вальдеррохи начало доходить, кто перед ним. Он открывал и закрывал рот, а потом тоненько вскричал:
- Цареубийца! Это Мими Ферро, она убила Ее Величество!
- Не смешно, - тяжело посмотрела на него Мими. – Так вы не желаете знать волю королевы?
- Я не буду отвечать цареубийце!
Князь Вальдерроха был возмущен, но король Марк подошел к нему и положил на плечо свою царственную длань. И была эта длань ой как тяжелой!
- Если ты, мешок с жиром, еще раз назовешь ее этим словом, я тебе жирок с боков посрезаю. Самолично, тупым ножичком... – это он сказал шепотом, а потом добавил громко: - Баронесса Ферро не виновна в смерти королевы, а всех несогласных с этим я жду в городской тюрьме.
- Это... это... неслыханно... Она объявлена в Ландрии в розыск как цареубийца.
- Кем объявлена? Уж не вами ли, князь? Это интересный момент, почему вы это сделали.
Он повернулся к Мими и очаровательно улыбнулся:
- Дорогая баронесса, я безумно рад вас видеть, но вы явно… устали. Вам нужно отдохнуть.
- Мне не нужно. Это вам нужно, чтобы я заткнулась.
Баронесса Ферро продолжала опираться на свою палку, игнорируя крутящегося вокруг нее короля.
- Ничего подобного! Я разыскивал вас и очень беспокоился! Мы можем поговорить чуть позднее, а сейчас позвольте мне проводить вас…
- В последний путь? Вы за этим меня искали? А у меня тут много интересного, я к вам спешила, чтобы поделиться. Вот, например, у меня есть завещание королевы Вильгельмины. А еще я могу свидетельствовать, что Ее Величество была убита людьми Орландо, у которых нашлись помощники в Каррадосе. И принц Эльфрик умер в Беззвездную ночь сразу вслед за своей матерью! Он был отравлен цианистым калием, а потом сожжен вместе с домом, где жил. Я видела это своими глазами!
- Это ложь! У нее нет доказательств!
Мими покачала головой и полезла во внутренний карман своего камзола. Руки ее, скрюченные болезнью, плохо слушались, лицо покраснело от усилий. Марк с тревогой следил за ее движениями.
- Послушайте, баронесса…
- Да она ненормальная! – завопил Вальдерроха, - и всегда была! Она сама убила королеву! И принца тоже!
Мими ухмыльнулась:
- Если я убила принца Эльфрика, кто правил страной от его имени столько лет? Вы путаетесь в показаниях, князь…
В зале стояла гробовая тишина. Присутствующие боялись вздохнуть, и только баронесса Ферро осмеливалась бросать слова в мертвое молчание.
- Слушайте все. Это исторический момент. Вот здесь, в моей руке, завещание Вильгельмины Ландрской, написанное ей в ее последние минуты.
В зале раздался шум, волна смятения пронеслась вихрем и всколыхнула атмосферу.
- Королева была убита в Беззвездную ночь. Я, баронесса Ферро, приняла ее последний вздох и вот это письмо, которое было велено вскрыть, когда закончится война. Я хранила его двадцать лет, и теперь пришло время обнародовать последнюю волю великой королевы.
Не без внутренней дрожи она потянула за край, и сургучная печать треснула, побежала дорожками, а потом распалась с сухим звуком. Внутри оказался небольшой листок, на котором было всего несколько строк, написанных с наклоном. Буквы опадали вниз, как и жизнь той, которая их писала.
«Пройдут годы и все закончится. Мое время на исходе, но отсюда я могу видеть будущее, и я говорю для тех, кто придет за мной: место мое останется пустым до тех самых пор, пока моя внучка не вернется и не придет править Ландрией. Последняя в роду Ландеррасов, она восстанет из праха и вернется на свою землю. Я, Вильгельмина Ландрская, завещаю Лие, дочери Зои и Ибрагима, свою корону и свою страну»
Слова завещания прокатились по залу и замерли в абсолютной, полной тишине. Все молчали, потрясенные, потому что сейчас голосом Мими с ними говорила последняя великая королева современности. Мими подняла глаза, посмотрела на Ундину и у нее перехватило горло. Разве это видела Вильгельмина в своем видении? Разве эта поддельная принцесса была достойна носить тройную корону? Слезы боли и обиды хлынули из ее глаз.
Марк молчал, переваривая информацию, он почти осязаемо видел, как корона Ландрии уплывает из его рук. Странно, но он не чувствовал особенного разочарования. И тут Вальдерроха завопил срывающимся голосом:
- Она врет! Это поддельное письмо! Прошло двадцать лет! Никто не может засвидетельствовать правдивость слов этой женщины с весьма скверной репутацией!
- Ну почему же, я могу.
Звучный голос одним махом обрезал всю нервозность, воцарившуюся в Тронном зале. Ундина обернулась и увидела утрешнюю даму, которая так неласково с ней обошлась, и за которую так горячо хлопотал Орландо.
- А вы кто такая?
Премьер-министр вышла вперед, и люди расступились перед ней, освобождая дорогу. Надо же, - подумала Ундина, - идет, будто плывет. Надо у нее этому поучиться.
- Меня зовут госпожа Брадаманте, я премьер-министр этой страны. Возможно, бывший, еще не знаю... – добавила она, подумав.
- Я слышал о вас.
Вальдерроха сильно нервничал.
- Какое отношение вы имеете к Ландрии и каким образом премьер-министр Страны Вечной Осени может засвидетельствовать дела, творившиеся в Каррадосе двадцать лет тому назад?
Госпожа Брадаманте улыбнулась:
- Я не всегда была премьер-министром. Вообще-то я уроженка Каррадоса, и двадцать лет назад я работала служанкой в доме приезжего вельможи, барона Ферро, дочь которого была близка к королеве. Однажды вечером к нам вломились люди из Тайной полиции, сказали, что королева убита, и убила ее моя молодая госпожа. Им было велено арестовать ее и препроводить в тюрьму. Нас, слуг, заперли в кухне, но я ушла через погреб, чтобы подождать барышню на улице. Она вскорости появилась и сказала, что час назад, когда к нам пришла полиция, Ее Величество была еще жива. Ей нельзя было там оставаться, и я последовала за ней. Я была в Пряничном домике вместе с баронессой Ферро. Я видела, как убили принца Эльфрика, и я могу утверждать с полной уверенностью, что письмо подлинное. Она мне его показала тогда. Она говорит правду.
Сквозь слезы, замутившие глаза, сквозь пелену боли перед Мими качался силуэт, высокий и знакомый, несмотря на прошедшие годы. И этот голос... она не забыла его. Она не забыла, как сжалось сердце, когда «Первый ветер» уходил из порта, и последнее, что она увидела, был поникший силуэт с опущенными руками.
Мими шарила рукой по камзолу пытаясь отыскать платок, в то время, как король Марк своей рукой вытирал ей слезы. Когда до нее дошло, что платок вот он, рядом, она оттолкнула его руку и сама вытерла лицо. В очертаниях предметов снова появилась резкость, взгляд сфокусировался: перед ней стояла высокая женщина с седыми прядями на висках, но ни на грамм не утратившая своей холодной, величественной красоты.
- С ума сойти... Аня...
Ундина вертела головой туда-сюда, явно не успевая за событиями. Ей казалось, что у нее уже давно растворились шейные позвонки. Поднялся гомон, и в этом гомоне потонули возмущенные крики Вальдеррохи. Король Марк с мрачным лицом что-то тихо и торопливо говорил Мими, и госпожа Брадаманте не стала к ней подходить, ограничилась поклоном издали. Она постояла немного, а потом подошла к Ундине:
- Поздравляю. Это довольно неожиданно.
- Что?
- Теперь у вас целых две короны. Нет, даже три.
- Что? – еще раз переспросила Ундина. Госпожа Брадаманте удивленно посмотрела на нее.
- Ладно, бывает. У вас был трудный день. Нам надо переговорить касательно некоторых дел.
- Ага. – принцесса кивнула, - а что вы там про короны сказали?
Разъяснения премьер-министра шарахнули ее по голове почище обуха.
- Вы это серьезно?
- Если вы серьезно говорите о том, что вы принцесса Лия, то я вполне серьезно говорю о том, что вы теперь королева Страны Вечной Осени, Ландрии и Дремучего Леса.
- Обалдеть...
- Не то слово. Вы только с ума не сходите, на самом деле у вас пока нет ни одной, и, возможно, не будет. Вы в курсе, что войска Марка окружили Амаранту, и теперь король здесь он?
- А вы-то откуда знаете? Ах, да, вы же «настоящая королева», а я так, корону поносить пришла.
Госпожа Брадаманте снова посмотрела на нее с удивлением, будто услышала какую-то невероятную глупость. Они тут все были похожи, все смотрели на нее, как на двоечницу, которая говорит сплошные нелепости.
- Я назначена на должность вчера, и сегодня же могу ее лишиться, у меня нет никаких иллюзий по этому поводу. Нам действительно нужно поговорить, пройдемте, пожалуйста, к окну.
Она сделала жест Вальдеррохе, который рвался к ним, чтобы не приближался. Удивительно, но старый склочник послушался ее как миленький.
- Итак, я должна сказать начистоту: я работала на правителя Орландо, и, несмотря ни на что, я продолжаю уважать его и восхищаться им. Если вам угодно наклеить ярлыки, то я человек Орландо. Вы низложили его, и, возможно, захотите избавиться от всех его людей. Ваше право. Но сейчас вы в серьезной опасности, и я вряд ли ошибусь, предположив, что вам нужна моя помощь. Поэтому я прошу вас повременить с моей отставкой и отставкой барона фон Тузендорфа хотя бы до того момента, пока мы не отправим домой Его Величество.
Теперь уже Ундина смотрела на нее с интересом. Эта женщина была невероятна: холодна, как снежная королева, умна, как премьер-министр, и очень красива. Глубоко в ней горел огонь, его отсветы долетали даже до лже-принцессы сквозь ее горькие слова.
- А вы правда были служанкой в Каррадосе?
- Правда. Неужели вы думаете, что я стала бы лгать в такой ситуации.
«Ну как вам сказать, я же вру...» - подумала Ундина , но вслух сказала совсем другое:
- И вы правда видели, как убили Эльфрика?
- Почти. Мы видели, как из его дома вышел убийца, и поджег его. А потом мы поднялись наверх и увидели принца уже мертвым. Это было очень печальное зрелище. Я видела много страшных вещей в жизни, но ту ночь помню, как самую печальную.
Тень набежала на ее лицо, и она снова оглянулась, но баронессы Ферро в зале уже не было – король ее куда-то уволок.
- Орландо просил за вас.
Вдруг почему-то сказала Ундина. Она ощущала себя очень одинокой. С тех пор, как ранили Рыцаря, ей не с кем было даже поделиться своими мыслями, а эта женщина внушала к себе доверие.
- Вот как... – она задумалась и тяжело вздохнула. – Он великий человек, помните об этом, когда будете принимать решение.
- Какое?
- Сами поймете. Ладно, мне пора, я должна сейчас очень хорошо подумать. Если все же решите освободить меня от моих обязанностей, пришлите приказ. И один совет... – госпожа Брадаманте повернулась перед уходом, - сначала найдите мне преемника, государство не должно оставаться без управления.
Она покинула Тронный зал, а Ундина подумала, что премьер-министр станет последним человеком, которого она вздумает уволить.
Стоило госпоже Брадаманте покинуть зал, как к ней тут же устремились десятки лиц с поздравлениями. Они замелькали, как в калейдоскопе, и у нее зарябило в глазах. Ундина пожимала чьи-то руки, хлопала кого-то по спинам, даже улыбалась, а в голове у нее царила невероятная пустота. Она не понимала, что происходит, откуда это ликование – такое же фальшивое, как улыбки Марка. Слишком много всего произошло за сегодняшний день, и ей уже хотелось, чтобы он поскорее закончился. Юная принцесса не понимала, что этот день был венцом ее славы, и никогда больше не повторится его невероятная магия.
Все, что она помнила, это как ее куда-то ведут, а потом перед ней распахивается балконная дверь, и от яркого солнечного света она даже слепнет на мгновение. Чистота, свет, воздух, тысячи рук, взметнувшихся в воздух, реющие флаги – и чей-то громкий четкий голос, вещающий, как на трибуне:
- Жители Амаранты, приветствуйте свою повелительницу, Ундину I, королеву Страны Вечной Осени, Ландрии и Дремучего леса! Славься королева! Славься Амаранта! Славься наше отечество!