Второй рассказ.
1.
Встреча Нового 1960 года в нашей коммунальной квартире запомнилась мне гораздо сильней, чем остальные праздники. Во-первых, осенью я пошла в школу. Во – вторых, это был год, когда я не болела так долго, как в предыдущие года; и, кроме того, этот праздник проходил вместе с родителями и соседями всей квартиры.
…В последний день года накануне школьных каникул нам с подругой Аллой надо было идти в школу ко второму уроку.
В тот утренний час в квартире было тихо и казалось, что ничто не нарушит эту тишину. Но внезапно за дверью комнаты послышались чуть слышные мужские голоса, чьё-то удивление, негромкий мужской смешок, а вслед за этим раздался какой-то непривычный звук: — Ш-ш- шшик! — и что-то тяжёлое и длинное быстро проползло по полу коридора и затихло.
— Что это? — на цыпочках, словно боясь, что меня услышат в коридоре, я осторожно подошла к двери комнаты и, приоткрыв её, выглянула наружу, но кроме сверкающих в полумраке глаз Аллы не смогла ничего разглядеть.
— Видела? — шёпотом спросила она и, не дожидаясь моего ответа, тут же радостно сообщила: — Ёлку привезли!
— Ёлку? — удивлённо переспросила я и взглянула в глубину коридора. Там у окна стояла высокая ель, перевязанная крест-накрест шпагатом. Её пушистые зелёные веточки, еще не согревшиеся в тепле, слегка дрожали.
— Пойдём, посмотрим на неё, — предложила Алла, и мы, почему-то оглядываясь по сторонам, словно чужие в нашей квартире, нерешительно двинулись навстречу ёлке. Но не успели мы пройти и двух метров как откуда - то перед нами выросла коренастая фигура пожарника дяди Вани: — Вы куда?
Шутливо выкрикнул он. От неожиданности мы обе вздрогнули, а потом со всех ног пустились бежать обратно в нашу комнату.
Он тоже вздрогнул, а затем громко, на весь коридор рассмеялся над нами – трусишками.
— Эх! — с трудом отдышавшись, огорченно вздохнула Алла, — Не удалось нам первым рассмотреть ёлку.
И как будто вспомнив что-то важное, смерила меня особым, как ей казалось придирчивым взглядом и поспешила мне хвастливо сообщить: — Мой папа сам выбирал эту ёлку.
Но заметив моё недоверие к её словам, тут же затараторила: — Да, да! Я в этом почти уверена.
— Уверена, но почти, — передразнила я подругу и для пущей важности скорчила ей смешную рожицу. Алла обиженно надулась, искоса поглядывая на меня, но не удержавшись, хмыкнула, а потом и вовсе громко расхохоталась, забыв о своей обиде на меня. Глядя на нее, рассмеялась и я.
В школу мы шли вместе и всю дорогу гадали, успеем – ли вернуться к тому времени, когда начнут наряжать ёлку. Домой мы возвратились позже всех соседских ребят. Войдя в квартиру, мы застыли от удивления. Поперёк коридора от двери до двери были растянуты вырезанные из бумаги снежинки, сосульки и разноцветные звезды. Все эти атрибуты праздника вырезали все дети нашей квартиры по просьбе нашей мамы, но нам и в голову не приходило, что эти звёзды пойдут на её украшение.
В конце коридора у окна сверкала и переливалась всеми цветами радуги нарядная ёлка.
Наскоро бросив портфель и переодевшись, мы с Аллой поспешили к ёлке. Возле неё стояли наши подруги. Мы долго любовались причудливыми ёлочными игрушками и тонкими свечками в небольших металлических подсвечниках в виде еловых лапок. Теперь ёлка не казалась нам испуганной, а наоборот, она словно королева новогоднего бала, приглашала нас на праздник.
Насмотревшись на ёлку, мы пошли к нашей общей подруге – Гале. Она была моей ровесницей, но училась не с нами, а в соседней школе.
Едва мы вошли в комнату, как нам в глаза бросилась небольшая ёлочка, на которой висели картонные и стеклянные игрушки. Но больше всего нас с Аллой удивили хлопья снега, сделанные из кусочков ваты так аккуратно, что вначале мы их приняли за настоящий снег.
— Как тебе удалось так красиво сделать снег из ваты? — поинтересовалась я.
— Это всё наша мама, — засмеялась в ответ Галя и, передразнивая своего отца, повторила его слова: — Вечно что-то придумает.
Алла осторожно потрогала ватный снежок, а потом ещё и принюхалась к нему.
— Ты ещё лизни его, - пошутил Петя – старший брат Гали.
— И лизну, если надо будет, — огрызнулась Алла и, помолчав, тихонько прошептала: — Пахнет очень вкусно!
Я тоже понюхала искусственный снег: пахло ванилью.
— Это мамины руки пахли ванилью, когда она делала снежки, — пояснила нам Галя. Галина мама работала на кондитерской фабрике.
Мы еще немного побыли у Гали, а потом вернулись в коридор. Там нас заприметил дядя Ваня, тот что утром напугал нас. Он шутливо раскланялся перед нами, а потом от имени своей супруги пригласил к ним в гости.
Мы чуть смущаясь, вошли в комнату. На небольшой тумбе стояла нарядная ёлочка, на которой вперемешку с ёлочными игрушками висели разные сладости. У нас с подругой при виде расписных пряников и ярких оранжевых мандаринов разгорелись глаза. Я стояла как вкопанная, внимательно рассматривая каждую необычную игрушку на ёлке. На одной из веточек висел стеклянный самовар, а рядом были маленькие пряники, испеченные тетей Валей – супругой дяди Вани.
—
Смотри, — прошептала Алла, ткнув меня в бок, указывая на конфеты.
— Ну что же вы? Девочки, смелее снимайте с веток гостинца, — раздался ласковый смеющийся голос тёти Вали.
— Можно? – на всякий случай переспросила я и потянулась к мандарину.
Мы перепробовали все сладости, а когда уходили от соседей, то получили нарядные пакетики с гостинцами. Мне дядя Ваня протянул два пакетика.
— А это кому? — наивно прошептала я, на секунду забыв о брате, но заметив на себе удивленный взгляд соседа, смутилась и, поблагодарив хозяев комнаты, выскочила в коридор.
В тот вечер каждый из соседей спешил пригласить нас к себе. К кому бы мы не заходили, всюду нас ждали небольшие подарки.
После праздника я ещё очень долго хранила два больших стеклянных шара на ёлку. Один из них был бледно-голубым с расписной серебристой сеточкой – для моего брата, а другой розовый с золотистой сеточкой. Но, к сожалению, при переезде на новую квартиру они потерялись. Точно также мы с мамой долго хранили детскую книжку – раскладушку «Сказка о красной шапочке», подаренную мне в тот год кем-то из соседей.
2.
День подходил к концу, и постепенно квартира стала заполняться возвращавшихся с работы соседями. Вскоре пришла с работы и наша мама и позвала нас обедать.
Отец Аллы работал в милиции, а мама её часто болела и подолгу лежала в больнице. И потому Алла всё свободное время проводила в нашей семье.
Пообедав, мы опять вышли в коридор. Здесь было шумно и весело, «дядя Коля милиционер» — так прозвала вся наша детская команда одного их соседей, показывал новые фокусы. Своих детей они с женой не имели, и потому всю свою любовь отдавали нам. После работы дядя Коля спешил домой, поиграть с нами или помочь соседскому Сашке сконструировать самолет, или рассказать какую-нибудь «сногсшибательную» историю из своей военной жизни. Когда он показывал фокусы, мы внимательно следили за всеми действиями его рук и надеялись, что уж в очередной раз непременно разгадаем секрет этой комбинации. Но проходили минуты его загадочных действий, а мы так и не могли найти зацепку к разгадке фокуса.
Увлекшись представлением дяди Коли, я не заметила как в дверях квартиры показался мой папа с ёлкой в руках.
— Смотри, — толкая меня в бок, зашептала Алла, — дед Мороз пришёл.
Ёлка, которую нёс папа, была заледенелой и вся усыпана снегом. Пока папа стоял в длинной очереди за ней он тоже замерз и стал похожим на деда Мороза.
Мы с братом поспешили в комнату отогревать папу горячим обедом, а ёлку – тёплой водой. Ёлку мы установили на самое видное место комнаты, а потом стали её наряжать. Под ёлкой поставили небольшую фигурку деда Мороза в ватной белой шубе с красным кушаком.
Пока мы занимались ёлкой, в коридоре готовились к празднику. Там уже были сдвинуты и накрыты столы, которые ломились от разнообразных закусок, приготовленных руками наших мам.А возле ёлки стоял приемник – радиола, из которой доносились всем известные нам слова веселой песни:
«…Мишка, Мишка!
Где твоя улыбка,
Полная задора и огня.
Самая нелепая ошибка
То, что ты уходишь от меня»….
В коридоре стало особенно интересно. Мы с подругами сновали из одного конца нашей большой квартиры в другой, заглядывая то в одну кухню, то в другую и рассказывали друг другу, как тетя Клава быстро и аккуратно раскладывала закуски на тарелки, а тетя Катя украшала торт замысловатым узором из кремовых роз.
Мама несколько раз пыталась уговорить нас троих лечь отдохнуть, но мы наотрез отказывались и в ответ удивляли её своими изречениями: — Мы что маленькие? Мы уже ходим в школу, -— напомнила я, чем вызвала у мамы приступ смеха. Я смотрела на неё и думала:
— Смешная наша мама, её так легко можно рассмешить…
3.
….Мы с Аллой сидели у неё в комнате. Алла перебирала свои платья и никак не могла выбрать самое нарядное для Новогодней ночи. Я с нетерпением поглядывала на нее и молчала.
— Это? Или это? — шептала она и в который раз прикидывала перед зеркалом то одно, то другое платье.
— Да одевай все сразу! – не выдержала я и оглянулась на дверь. Коридор прямо-таки манил меня к себе в тот вечер. В обычные дни мама не разрешала нам с братом играть в коридоре. Она считала, что лучше будет, если мы с братом будем приводить своих подруг и друзей в нашу комнату, чем играть в общем коридоре. Позже, когда у нас росли уже свои дети, она любила повторять: «Гораздо лучше, если дети играют со своими друзьями у вас на виду, чем мнутся где-то в закоулке, и вы не знаете чем они живут».
— Одевай всё сразу, — не моргнув глазом, хитро повторила я. Подруга недоверчиво посмотрела в мою сторону и чуть слышно произнесла: — Ты это всерьёз говоришь? Или опять меня разыгрываешь?
Я взглянула в её большие, тёмные как у отца глаза: там была такая грусть, что мне тут же стало неловко за свои глупые слова.
— Шучу, — не поднимая головы, тихонько проговорила я и, молча ругая себя на чем свет стоит, подумала: — Зачем я так с ней поступаю? Еще неизвестно, как бы повела себя я на её месте, если бы в такой замечательный вечер осталась совсем одна?
Мне вдруг стало её жалко. Я сначала взглянула на нее, потом на все её наряды и, ткнув пальцем в светло-коричневое платье, весело произнесла: — Надевай это, оно так классно на тебе смотрится!
— Правда? – тут же засветились радостью её глаза.
— Ну конечно, правда! — повторила я, застёгивая на её платье пуговицы.
Расчесывая свои кудрявые и тёмные как смоль волосы, Алла заглянула в зеркало. Оттуда на нее смотрела чуть курносая, круглолицая девочка - узбечка. На её щеках был чуть заметный румянец, а в глазах стояли слёзы…
— А мама не видит меня, - огорченно прошептала она и, чуть-ли не плача, пожаловалась: — и папа, как назло, дежурит сегодня.
Я еще раз посмотрела на свою подругу. Она была старше меня на три года и обычно она главенствовала надо мной, а сейчас была такой жалкой…
— Нет , — как можно мягче произнесла я, — в такой день может произойти всё что угодно!
Правда? – недоверчиво прошептала Алла.
— Ну конечно! — решительно кивнула я головой в ответ и, взявшись за руки, мы вышли из комнаты.
И настало то долгожданное время, когда соседи собрались все вместе за одним большим праздничным столом. И здесь же рядом со своими родителями сидели мы – дети.
Для нас это было большим счастьем.
Из приёмника, стоявшего на подоконнике единственного в коридоре окна, раздавался бой московских курантов.
— Не забудь загадать желание! — прошептала мне Алла, как всегда ткнув меня под локоть.
Послышался звон бокалов и со всех сторон посыпались поздравления с новым 1960 годом. Праздничное настроение переполняло всех жильцов нашей большой квартиры. Мы радовались и смеялись вместе с мамой, папой, нашими соседями.
Казалось, что счастье никогда не покинет нас….
В перерыв праздничного ужина в проеме дверей показался Дед Мороз в нарядной шубе и шапке с седой бородой. И не смотря на то, что голос его нам был знаком с раннего детства, его сказочный, почти волшебный образ завораживал нас и нам казалось, что дядя Коля превратился в истинного деда Мороза.
Дед Мороз так усердно исполнял свою сказочную роль, что хотелось верить: он настоящий.
Перед тем как вручить небольшой подарок, он просил рассказать новогоднее стихотворение, спеть песню или станцевать гопака.
Рядом со мной сидела Алла. Её глаза были наполнены, как ей казалось, несбыточной надеждой и, когда дед Мороз обратился к ней с вопросом: — Какое желание у тебя есть в данную минуту?
Она тут же без промедления ответила: — Увидеть маму.
Мы все притихли и, затаив дыхание, смущённо переглядываясь друг с другом, прошептали:
— Разве может выполнить такое желание дядя Коля?
— Крибли – крабли – бумс! — таинственно произнёс дед Мороз и для пущей важности взмахнул волшебной палочкой. И в ту же минуту в дверях квартиры показались родители Аллы. Мы с удивлением, не понимая как всё произошло, поглядывали то на дядю Колю, то на дядю Илью и тётю Валю.
— Вот это фокус! — послышался восторженный крик Толика.
— Здорово у вас получилось, — подхватил похвалу мой брат и с изумлением взглянул на деда Мороза. А я с не меньшим восхищением разглядывала всех сразу, и по моей щеке медленно катилась слеза…
4.
Утро не заставило себя долго ждать. Звонкий голос старшего брата, раздававшегося с порога комнаты, заставил меня проснуться:
— Все спишь, соня! Вставай скорее! Мы купили билеты в кино. Идем смотреть «Золушку».
Эти вроде бы простые и малозначимые для нынешнего поколения детей слова в то время прозвучали как взрыв бомбы:
— В кино? А кто ещё пойдет? — вскакивая с постели, выкрикнула я.
— Кто, кто? – передразнивая меня, весело переспросил Виктор и тут же сообщил мне: — Все пойдут! Все ребята из нашей квартиры.
И стал быстро рассказывать, как его разбудил Толик и после они с вместе с ним и Петькой посменно стояли в очереди за билетами, и как кассир не хотела давать им так много билетов. Но вовремя подскочил дядя Илья и ребятам продали билеты на всех детей из квартиры.
Небольшой кинотеатр, расположенный в соседнем доме по Московскому проспекту (дом 184), был переполнен.
Затаив дыхание, мы смотрели на экран, переживая за Золушку как за свою подругу, и радовались хорошему концу фильма.
Из кинотеатра домой возвращались веселой шумной гурьбой.
В квартире тихонько играла музыка. Мамы разбирали столы. Заметив нас, они тут же приостановили уборку и посадили сразу всех детей, не разбирая свой или чужой, обедать. Мы сидели за одним общим столом весело переглядываясь друг с другом. Старшие ребята тихонько переговариваясь между собой, мельком бросали на нас смешливый лукавый взгляд.
Подвыпившие или еще не остывшие после ночного гуляния наши отцы о чем-то спорили на другом конце стола.
После обеда мы потянулись за старшими братьями. В другой бы день они, наверное, отмахнулись бы от нас и не взяли с собой, но тот был первым днём нового года, и поэтому они вели себя по- джентельменски, стараясь не портить праздничное настроение.
Сначала мы гуляли во дворе, катались с горки, лепили снежную крепость и перекидывались снежками. Потом долго сидели на втором этаже парадной лестницы возле круглого окна, грелись возле горячей батареи, сушили промокшие варежки.
— А пошли в парк! — неожиданно заманчиво предложил Толик, обводя всех пытливым взглядом. – Кто со мной?
Скомандовал он.
— Да все пойдем, — ответил Петя.
— Конечно пойдем, — согласился Виктор и тут же быстро проговорил: — Только надо маму предупредить, чтобы не искала нас.
И он быстро, шагая через ступеньку, помчался на шестой этаж. Ждали его недолго, а потом опять шумной гурьбой пошли в парк Победы на ледяные горы. Весь оставшийся день мы там и провели. И только под вечер возвратились домой уже вместе с родителями, которые не дождавшись нас дома, пошли разыскивать своих детей в парке, а там стали кататься вместе с нами.
Разрумянившиеся от свежего воздуха и довольные, что наш первый день Нового года прожит не зря, мы возвращались домой. Искоса поглядывали на своих счастливых родителей и верили, что они будут с нами всегда….
Но тогда мы ещё не знали, что совсем скоро семья Толика развалится. Что именно произошло с его отцом дети нашей квартиры знали понаслышке от старших. Поговаривали, что во время чистки оружия у отца Толика произошел выстрел, который ранил его самого. Рана была серьёзной, и отец нашего друга долго лежал в госпитале, а когда выздоровел, то на работе был понижен в должности. С того момента в их семье все пошло наперекосяк, дядя Дима — отец Толика замкнулся в себе настолько сильно, что из приветливого, доброго и отзывчивого человека превратился в черствого и равнодушного к своим и чужим бедам мужчину. Как не старалась тётя Клава — его жена разбудить в нем интерес к жизни и их сыну, ничего не помогло.
Толик был старше моего брата года на три – четыре, но разница в возрасте не мешала им дружить. Когда мы переехали на новую квартиру, Виктор и Толик стали встречаться реже, а потом и вовсе перестали дружить. Гораздо позже мы узнали о неудавшейся судьбе Толика Сначала его исключили из школы, а потом он попал в тюрьму, получив довольно большой срок. Отсидев восемь лет, он вышел на свободу и в первый же день утонул в пруду парка.
Таких как Толик в нашей квартиры было трое.
Это были дети, родители которых славно служили в армии и имели военные награды за Великую Отечественную войну…