Лу приложила большой палец к идентификационной панели. Та мигнула зеленым. Замки щелкнули, и дверь жилой экокапсулы со скрипом уползла вверх.
— Тебе не кажется рискованным возвращаться к себе после того, что произошло? — спросил Ник, проскользнув вслед за Лу в темную тесную прихожую.
— А это не мой дом.
— Не все ли равно, — буркнул Ник.
— Это капсула Зака. Точнее была ею, пока он не стал таймером и не съехал в апартаменты района Элиты.
Лу провела указательным пальцем по столику в прихожей.
— Давненько я здесь не появлялась, — она вытерла палец о штаны. — Свет зажигать не будем.
Не разуваясь, она пересекла комнату и скрылась в следующем за ней помещении. Ник застыл посреди коридора. Запах в капсуле стоял не жилой. Пахло пылью, техническим маслом и железом, как в гараже. В густых сумерках он едва мог различить обстановку. Пошел было за Лу, но, не сделав и пары шагов, запнулся о коробку, в которой что-то металлически звякнуло. Он взмахнул руками, пытаясь найти опору, но не устоял и упал на что-то мягкое, на ощупь оказавшееся диваном или кушеткой.
Ник почувствовал, как дрожат мышцы во всем теле, казалось, дрожали даже мысли — все его существо.
«Почему у людей нет выключателя? Сейчас самое время им воспользоваться», — устало подумал Ник и опять вздрогнул, вспомнив дуло винтовки прямо на уровне своей груди.
«А как же заявления Совета Объединенных Наций о том, что в мире больше не существует ни одной единицы боевого оружия?» — лихорадочно соображал он. Отец Никиты был еще мальчишкой, когда планета впервые отпраздновала «День мира». Тогда в прямом эфире были уничтожены остатки боевой техники где-то в Африке и южных округах Евразии. Весь мир стал свидетелем победы человеческого разума над первобытными инстинктами вражды и саморазрушения. Что же получается? И здесь солгали? Ведь оружие, что Никита видел сегодня, не могло быть самопальным, или все-таки могло? Да откуда ему знать, как выглядит самопал или настоящая винтовка. Чем отличаются гробы в каталоге он знал, а винтовки...
Вернулась Лу, присела на диван рядом.
— Вот, — в ее руках зашуршала обертка, — нашла пару шоколадных батончиков и банку кофолы. Надо подкрепиться.
Ник не ел и не спал уже вторые сутки, но ни того, ни другого не хотелось. Он отупел и растратил все силы.
— Да ты слабак, парень, — с усмешкой бросила Лу.
— Я нормальный, — бесстрастно ответил он, — а ты — чокнутая. Во что ты меня втянула?
— Это я втянула?.. Тебя родители не учили, что чужое брать нехорошо?
Лу опять принялась обшаривать Никиту. Тот не сопротивлялся, тихо лежал на животе, вытянув вперед руки.
— Где ты его прячешь? — спросила Лу уже без энтузиазма.
— Тебе все еще нужен билет?
— Не знаю, — девушка откупорила кофолу и сделала несколько звучных глотков. — Держи, — она протянула банку Никите и ткнула его локтем в бок.
Ник вскочил.
— Еще раз так сделаешь!.. — заорал он.
— Да тише ты! — зашикала Лу. — И что ты сделаешь? Ты — дохлая рыба! Ешь и пей! И не мешай мне думать.
Ник нехотя сел, взял засохший шоколадный батончик и остервенело принялся его грызть. Он старался сообразить, какой именно момент стал поворотным. Когда он превратился в преступника, человека, против которого применили оружие? Что он такого сделал?
— Кто эта… Валя? — вдруг спросила Лу.
Молчать эта отчаянная не умела.
— Моя жена, — не глядя на нее ответил Ник.
— А ты старомодный, — усмехнулась Лу.
— Почему бы не быть старомодным? — с вызовом бросил Ник. — Это плохо?
— Да пожалуйста, — вскинула брови Лу. — В каждой избушке свои погремушки.
— Ты это о чем?
— Бабушка моя так иногда выражалась. Кажется, это называлось «пословицами».
— А… — Ник прикончил батончик и отбросил обертку.
— Ты вообще в курсе, что в нашем округе институт брака уже с десяток лет как не существует?
— В юго-восточных все еще можно зарегистрироваться, — возразил Ник и отвел глаза. — Хотя какая теперь разница.
— Девчонок много...
— И че? — Ник зло посмотрел на Лу.
— Хочешь сказать, у тебя кроме твоей Вали никого не было?
— Я их не помню.
— Это как?
— Ну, вот не помню, и все. Имена стерлись, лица смазались, запахи развеялись, слова ничего не значили... Не зацепили они меня.
— Да ты поэт.
— Кто? — Ник недоуменно сморщился.
— Были такие чудаки когда-то, — отмахнулась Лу. — Слова рифмовали.
«Вот только этого мне сейчас не хватало», — устало подумал он.
— Реперы что ли? Ну и где рифма?
— Проехали, — отмахнулась Лу. — Ты сказал, ее убили?
— Она погибла. Несчастный случай.
Обсуждать Валю с этой особой Нику совсем не улыбалось.
— Да нет, подожди, — не унималась Лу. — Ведь у тебя сомнения.
— Нет у меня никаких сомнений, — отрезал Ник.
— А вот у меня есть. Зак, мой парень, не мог разбиться. Он был чемпионом Формулы округа. А тут эта лотерея. Когда Зак выиграл, я ужасно обрадовалась. Думала: ну, теперь заживем! А его как подменили. Стал замкнутым, угрюмым, а потом просто ушел и не вернулся. Даже вещей никаких с собой не взял. Конечно, зачем ему это барахло в новой вечной жизни, — Лу обвела взглядом комнату и замкнула круг на себе. — Ни прости, ни прощай... Оставил мне эту халупу.
— Как долго он был таймером? — спросил Ник.
— Около полугода. Я уж и думать о нем забыла. А тут вдруг приходит письмо с лотерейным билетом.
Ник промолчал.
— Про какое видео ты говорил?
— Да вот про это, —он машинально тряхнул рукой. — Блин! И как теперь без браслета? Ни денег, ни связи…
— Ты свободен, парень! — широко улыбнулась Лу, так что зубы заблестели, отражая свет луны из окна. — Радуйся!
— Ага…
— Ты еще заценишь, какой это кайф, идти по городу и понимать, что никто не знает, где ты, с кем, что делаешь, о чем говоришь, какой у тебя пульс, и что ты ел на завтрак... Ты наедине с собой.
— Ты слишком переоцениваешь свою важность. Нас миллиарды. Если всех прослушивать... — Ник обнял себя за плечи, чувствуя, как дрожь вновь зарождается где-то под ложечкой. — Я должен вернуть доступ к Валиному ролику. Это ключ ко всему.
— И где он?
— На персональном облачном диске. Запаролен. Войти можно только с браслета. Есть еще в памяти дрона, но он остался дома...
— О чем видео?
— Интервью одного парня.
Ник пересказал своими словами, что вспомнил.
— Так тебе все еще нужен билет? — закончил он с вызовом.
— Ты его в трусах, что ли, прячешь?
— Возможно.
— Фу! Тогда точно нет!
Ник вскочил и заходил по комнате натыкаясь на темные предметы.
— Ты… ты… блин! Вот меня угораздило, а! Как я умудрился сесть голой задницей на муравейник!
— А это, между прочим, тоже пословица.
— Ты откуда такая умная, а? Таймер что ли?
— Не кипишись! — отмахнулась Лу. — Нет видео, давай найдем парня. Пусть объяснит, что не так с лотереей и, главное, откуда у него эта инфа.
— Как? Как мы его найдем? В округе сорок миллионов человек, а я даже лица этого типа не видел!
— Ну ты сказал, он здоровый, почти громила.
— Да мало ли здоровых! Я вот тоже здоровый.
— Ты — лысый. Он лысый?
— Нет!
— Ок. Лысых исключаем. Что еще ты запомнил? Может, особая примета какая-то: заикается, нервный тик у него или слова паразиты?
— Да ничего! — Ник развел руками. — То, что ты говоришь, просто смешно!
— Надо узнать, где тусуются эти ребята — «Естественники». Это официальное движение, иначе их бы давно разогнали. А, если так, у них должна быть штаб-квартира с адресом и регулярные собрания.
— Ну, не факт.
— Факт! И, если б ты не был дохлой рыбой и хоть чем-то интересовался, знал бы, что даже тусовку из пяти человек нужно регистрировать и платить не хилый такой «налог на собрания».
Ник опять вскинулся, сердце защемило и пустилось вскачь. Он вдруг поймал себя на мысли, что эта взбалмошная особа с синими волосами слишком сильно напоминает Валю. Ее манера говорить, держать себя, и даже упреки… Ему стало стыдно и больно за внезапную радость от того, как Лу с ним обращается.
— Да… — смущенно сказал Ник. — Ты права. Надо их найти.
— Отлично. У нас есть план, — Лу хлопнула себя ладонями по коленям, встала и подошла к шкафу.
— Возьми, — она бросила Нику одеяло. — Ты ложись здесь, я — на кухне.
Сайт автора - http://gusareva.wixsite.com/books
Вступайте в группу - https://vk.com/club125164023
Щеглы - https://vk.com/great_birds