Фиктивный брак
Дома девчонки что-то рассказали Даше, и ушли к тёте Поле втроём. А я почувствовал такую усталость, что уснул на диване. Это был первый раз, когда я спал в одной комнате с Дашей без близости. Не считая, конечно, дней с менструацией у неё. Утром меня разбудили, когда Даша уже уходила на работу. Пришлось идти с девочками до перекрёстка к школе. По дороге насмотрелся на мужиков, во все глаза глазевших на Валю. А глазели все от мальчишек до старцев. Меня даже ревность кольнула. Если Галя хоть как-то реагировала на это, то Валя шла, будто не замечая их.
В следующие выходные мы были на даче вчетвером. Валя сажала цветы на вскопанных мною в прошлый выходной клумбах, Галя домывала стену, оставшуюся с прошлого раза, а мы с Дашей копали грядки под картошку и овощи. Теперь мне не требовались консультации соседей – Даша хорошо знакома с сельскими работами. К вечеру стены были чистыми, клумбы засеяны, но грядок всех мы не вскопали. Ночевать на даче Даша категорически отказалась. Да вчетвером мы и не поместились бы на рундуке. Девочки не решились оставаться одни. Так и вернулись в город вчетвером. Автобус был полупустой. В субботу больше народа ехало на дачи, только мы, да несколько пенсионеров ехали в город.
Ехать домой Даша захотела ещё и потому, что с первого июня на их заводе начинала работу комиссия из министерства. Ей хотелось морально подготовиться. Мы же с девчонками пошли на рынок, чтобы закупить семян для посева, сориентироваться по ценам рассады. На всякий случай купили семян картошки. Её надо было нести мне.
Первое июня попадало на пятницу. Девочки получили оценки за год и были на каникулах. Четвёртого Галя уезжала в лагерь куда-то на средину Урала. Даша занималась расселением членов комиссии, организацией их питания и досуга, ознакомлением с обследуемыми объектами. Основная часть членов должна приехать в воскресение. Нам предстояло посеять, посадить и вскопать ещё хоть сколько-то.
В этот раз обошлось без близости. Но не только потому, что с нами была Галя, а потому что у Вали период наступил опасный. Хотя накануне обошлось, рисковать ни она, ни я не решились. То же было и на следующие выходные. Хотя смотреть на неё безгрешным взглядом не мог, воздержание было достаточно лёгким, ведь у меня была Даша. Всё, что накапливалось из-за недоступности Вали, выливалось на неё. Получалось какое-то раздвоение, которое рвало меня пополам. Мне практически одинаково нравились обе. Зрелая и рожавшая Даша была доступна почти каждую ночь. Молодая и влюблённая девушка Валя сама рвалась к близости, но она была опасна и ограничена законом, а ещё напрягала возможной беременностью. Но не потому, что я не хотел ребёнка, а потому, что она ещё не получила образования, не созрела физически, не нашла себя в жизни. Кроме того, её влюблённость могла кончиться, переключившись на другого. Уж лучше синица в руках, чем журавль в небе.
Иногда, когда нас гарантированно не могли видеть, мы обнимались и целовались. Я шёл на это лишь потому, что вспоминал своё состояние, когда Даша была редко доступна.
В средине июня приехала Аля. Её устроили в комнате сестёр. Своим постоянным присутствием она мешала даже той платонической любви с Валей, которая начала было складываться в последнее время. С её появлением будто бы остыла ко мне и Даша. Она не отказывала в близости, но активность её убавилась. Я относил это к возрасту.
Как раз в это время тётя Поля фиктивно продала мне свою двухкомнатную квартиру. Она сначала обменяла её на соседнюю, а потом сделала документы так, что до её смерти я становился как бы управляющим, а после – полным хозяином. Зная законы, предусмотрела, что ни свадьба, ни развод не изменяют моего статуса единственного владельца. Соседняя квартира не требовала значительного ремонта. Переклеили обои, закупили мебель и переселились. Мы с Дашей заняли спальню, а Валя с Алей – гостиную.
То ли чувствуя наши с Валей не простые отношения, то ли по какой-то другой причине, но Аля не отходила от Вали ни на шаг, лишив её даже платонической любви ко мне. Она не ходила за Валей только к тёте, которая очень предвзято относилась к Але. Хотя мы переселились и стали жить отдельно, нужно было постоянно бывать у тёти, чтобы ухаживать за ней, убирать квартиру, готовить ей еду.
Однажды Даша сказала, что Аля беременна от какого-то африканца, с которым познакомилась в институте. Каждую неделю пишет ему письма, но ответа не получает. Похоже, что тот бросил её. Что теперь делать? Я предложил обратиться с этим к тёте Поле.
Между тем лето летело стремительно. Каждые выходные мы ездили на дачу, чтобы поливать и пропалывать. Большого урожая не ждали, так как не освоили и трети земли. Больше отдыхали, дышали свежим воздухом. Каждый раз возвращались с большим букетом цветов. За всё лето мы с Валей так и не были в близости. То мешала Аля, то я перестраховывался, то у Вали были месячные. Да я и не рвался к этому – у меня была Даша.
За лето Валя из подростка превратилась в зрелую девушку. Теперь она как-то округлилась, стала более женственной, ещё более красивой лицом и телом. Я отвык от близости с ней, а потому переносил это спокойно.
К средине августа вернулась из лагеря Галя. Целую неделю мы смотрели на компьютере фотографии её поездки. Ни я, ни мать, ни сёстры не нашли в них парня Гали. На всех снимках она была рядом с разными. У её подруг почти сразу же находили того, с кем она дружила, но только не у Гали. Девчонка смеялась: ещё не созрела для любви. Пока её интересовал только спорт.
Аля за всё лето так и не смогла найти своего африканца. Он закончил институт и уехал в свою Африку. Там он был сыном вождя какого-то племени. Большего узнать не удалось.
Однажды, вернувшись с работы, не нашёл дома никого. Предположив, что что-то случилось с тётей, пошёл к ней. У койки тёти, уже редко поднимавшейся с неё, собралось всё семейство Даши. Похоже, они тут давно.
-- Женсовет наш постановил, чтобы спасти репутацию Даши и Али, тебе надо фиктивно жениться на Але. Африканца её найти не смогли, а через пару недель начинается учебный год. Во время его решать этот вопрос будет сложно, а в конце семестра она должна уже родить. Не оставлять же ребёнка без отца да ещё со званием нагулянного. Так что другого выхода нет.
-- Но я люблю Дашу, и жить хочу с ней!
-- И люби, и живи. Что тебе мешает? Брак же будет фиктивным. Через две недели она уедет в институт, так что ничто не помешает тебе жить, как жил.
Мои возражения не принимались ни в каком виде. Трудно спорить с одной женщиной, а тут их было четверо. Правда, Валя молчала, лишь тоскливо кидая на меня взгляды.
Через неделю по связям тёти Поли нас расписали. А через день после ЗАГСа, Даша заявила, что у меня есть жена, поэтому я должен спать с ней. Если бы это была Валя, то никаких вопросов не было бы. А Аля мне не только не нравилась, но и была как-то противна.
Совсем не похожая ни на мать, ни на сестёр, она была к тому же некрасива. Её африканец, пожалуй, был ей достойной парой. Чуть страшноватый, немного похожий на гориллу, рядом с Алей на фото смотрелся очень органично. Это была соответствующая пара. А мне не хотелось даже числиться мужем, а не только быть им.
Через день после вечеринки, названной свадьбой, на которой были только мы, Даша после бурного общения в постели, заявила, что это была последняя ночь со мной. В комиссии министерства оказался мужчина, с которым она познакомилась на сессии во время учёбы. Он ей много помогал и очень нравился. Она с начала работы комиссии встречается с ним. Ей надоело меня обманывать, поэтому хочет честно жить с ним. Даша просила у меня прощения за то, что получилось. У меня теперь есть жена. А Даша может спокойно устроить свою жизнь. Девочек она заберёт к себе, как только обменяет или продаст прежнюю квартиру.
Мне стало плохо. Когда пришёл в себя, около меня были медики – приехала скорая помощь. Мне поставили укол и велели оставаться дома. В средине дня придёт участковый врач. Даша с большой сумкой ушла вместе с медиками. Около меня остались сёстры. Наверно, мне вкололи что-то снотворное. Хоть и тяжёлым сном, но я проспал до утра.
Как мне ни запрещали идти на работу, я ушёл. До конца недели прожил, как во сне. Пока Даша была рядом, я не задумывался о её потере. И измена ей с Валей не казалась чем-то преступным. Она воспринималась, как спортивное приключение. А оставшись без любимой женщины, будто потерял смысл жизни. Не отвлекала даже работа. До ночи бродил по городу, придя домой валился спать. Не помню, когда ел и ел ли вообще.
В последнюю ночь каникул ко мне пришла Аля. Она почти изнасиловала меня. Но и это не помогло. Воздержание дало высокое напряжение, но до оргазма она довести не смогла, да и, похоже, не умела. Утром я воспользовался ею, как проституткой – без поцелуев, без ласк, лишь бы расслабиться.