Игры в пиратов. Глава 5

Александр Михельман
К счастью, осьмифины слушались и Тамму тоже. Русалочка призвала их, сказала, куда плыть надо, умные монстрики тут же обхватили щупальцами тела странников и понеслись.


- Хм-м-м, кажется, такого рода путешествия мне начинают даже нравиться, - пробормотал себе под нос юноша, - когда проснусь, пожалуй, реальная жизнь покажется даже излишне серой, скучной и пресной.


Разумеется, ни в каком жилище Скат не нуждался совершенно, плавал по определённой территории, кормился. Девушка ещё издали поклонилась ему низко.


- Доброго вам улова, уважаемый, - произнесла морская дева.


- И тебе не голодать, хвостатая, - пробулькал любитель поэзии, - кажется, мне или вас должно быть двое, две сестры – неразлучницы?


- Шимма в беду попала, - русалочка вздохнула судорожно, - и чтобы спасти её, нам очень-очень нужен ваш Морской Рог Изобилия. Не одолжите его, пожалуйста?


- О, ты прекрасно знаешь условия, на которых его можно получить, - Скат улыбнулся, - но знаешь ли хоть одно, самое короткое стихотворение?


- Куда мне, - младшенькая смутилась, - когда слышу стихотворные строчки, если только это не смешные дразнилки или шуточки, сразу начинаю скучать и засыпаю. А вот спутник мой утверждал, что много их выучил в своей жизни.


- Конечно, мне ни за что не сравниться, со столь прославленным знатоком, как вы, достопочтенный, однако, соревнование должно доставить такое удовольствие, надеюсь, обеим сторонам, что рискну поучаствовать, вдруг услышу что-то новое и увеличу объём знаний? – Том поклонился низко.


- Прекрасно, - любитель стихов покачался из стороны в сторону, - повелитель мой подарил мне волшебную раковину, которая привязана к хвосту рядом с шипом, когда при ней читают стихи, начинает светиться. И чем талантливее исполнено, тем ярче. После чьего прочтения свет станет ослепительно невыносимым, тот и победил в соревновании.


- Господи, сколько умных слов, у меня от них голова заболела, - пожаловалась морская дева, - что будет, когда начнёте стихи читать, не представляю.


- Просто тебе ещё не читали стихи о любви, да с правильным выражением, - моряк подмигнул спутнице, - поверь, от них не уснёшь.


- Что, проверено на практике? – взвилась Тамма.


- Нет, капитан Грег рассказывал, - поспешно произнёс юнга, - те женщины, что я встречал ранее, ну, кроме матушки и сестёр, разумеется, которые получили хорошее образование, были слишком тупы и не способны чувствовать красоту рифм. Я перед теми свиньями и не пытался метать бисер. Но, ты – иная, тонкая натура, романтичная и страстная.


- Я? – русалочка поморгала глазами растерянно, - это всё точно обо мне? Просто из всего сказанного, поняла только последнюю строчку. И что такое риф-мы? Я лишь «рифы» знаю.


- И что ты нашёл в этой хвостатой? – Скат булькнул презрительно, - из тех существ, которым голова нужна, только чтобы ею кушать.


- Не надо такое говорить, - юнга махнул рукой, - просто никто не занимался образованием Таммы всерьёз, да ещё и находилась вечно в тени умницы - сестры. Зато она – храбрая, сильная, ловкая, благородная и способна на искреннюю любовь. А про рифмы ей расскажем, тут главное, заинтересовать.


- Слушала бы тебя и слушала вечно, - русалочка томно вздохнула.


- Лично я бы предпочёл стихи, - возразил монстр, - ну, начинаем.


- Конечно, - моряк снова поклонился, - предоставляю мастеру право первенства.


- Трудно тебе придётся, - стихолюб покровительственно улыбнулся, - итак:


*Опустился туман сонным маревом,
 
Расплетая с сединами бороду,
 
Горизонты залил вязким варевом
 
И дороги, ведущие к городу.
 
В белом мороке все окрестности,
 
Только вороны в неизвестности
 
Подают сигналы тревожные -
 
Звуки страшные, ненадежные.
 
А по всей земле мгла молочная,
 
Не прорваться сквозь плен ясно - солнышку,
 
Не разрезать лучом ткань непрочную,
 
Не вонзиться в туман, будто колышку.
 
День на донышко слился размеренно,
 
Словно в облаке всё искупалося,
 
Утро ясное будет ветрено,
 
Принесет то, о чем стосковалися...


- О, со вкусом у вас всё в полном порядке, - Том зааплодировал, - это стихотворение, было одним из моих самых любимых, а теперь послушайте, прошу.


Начать пират не успел, так как его прервал громкий и сладкий храп. Увы, Тамма, как и обещала, заснула.


- Ладно, будем читать тише, чтобы не будить эту интеллектуалку, - хмыкнул Скат, - начинайте, я уже изнываю от нетерпения.


Юноша встал в подходящую позу, вытянул перед собой руку и начал:


Давно прошли те времена,
 
Когда турниры проводились,
 
Засунув ноги в стремена,
 
На кОнях рыцари рубились.
 
За кроткий взор прекрасных дам,
 
Поддавшись чувствам благородным,
 
Бросали вызов всем врагам,
 
Сражаясь в битвах сумасбродных.
 
Открыв забрало, стиснув меч,
 
Прикрыв щитом коня гнедого,
 
За долгий взгляд коротких встреч
 
И к счастью долгую дорогу.
 
Как жаль - прошли те времена,
 
Но рыцарь в сердце обитает
 
И если вдруг в беде ОНА -
 
Мужчина уж коня седлает.
 
Забыв проблемы и дела,
 
Не озираясь на ненастья,
 
Собой от горя заслоня,
 
Своей любимой дарит счастье...


- Ой, какая прелесть! – русалочка, которая ухитрилась проснуться в какой-то момент, завизжала и захлопала в ладошки, - так стихи, они и такими бывают?


- О, это ещё что, - стихолюбец махнул длинным хвостом, снабжённым смертоносным шипом, - вот это просто классика жанра:


Звездный свет подсвечивает небо,
 
В черном бархате сияет лик Луны,
 
За окном уж полночь, ну а мне бы,
 
Окунувшись в звуки тишины,
 
Распушить невидимые крылья
 
И взлетев над спящею землей,
 
Небылицы перепутать с былью,
 
Упиваясь этою игрой.
 
Постучать легко в окно бессонниц
 
Веткой преклонившихся берез,
 
Просочившись в мир тоски влюбленниц,
 
На щеках стереть кристаллы слез.
 
Звездный свет и лунная дорожка,
 
Мне помогут многое понять,
 
Похожу по ним еще немножко -
 
И домой, уж время засыпать...


- Какая я была глупая, - девушка смутилась, - оказывается, эти ваши рифы, которые с буквой «м», очень даже приятные. Особенно, когда Том читает, у него так получается, аж сердечко в груди замирает и сладко ноет!


- Тамма просто льстит мне, - щёки моряка запылали, - несколько пристрастна, так сказать, но юным девам это простительно.


- Разумеется, я ведь не похож на человека и не могу, в её глазах, казаться красавчиком, - монстр надулся.


- Зато средь представительниц вашего вида уверен, имеете ни одну сотню верных поклонниц, - молодой человек подмигнул сопернику.


- Если бы самки скатов еще, хоть что-то понимали в стихосложении, - Скат поморщился, - иногда, даже жалею, что Морской Царь наделил меня особым интеллектом. Ему, видите ли, требовался придворный декламатор! И сейчас выступаю на праздниках, торжественных мероприятиях, днях ангела, похоронах, а в перерывах решительно не знаю, с кем разделить своё увлечение? Не к людям же плыть? Эти не станут рассуждать о красоте рифм, сразу в котелок отправят. Или на костре сожгут, как опасного колдуна.


- О, я знаю одного человека, который, с одной стороны, является талантливым литератором, а с другой, достаточно умён и свободен во взглядах, что не убоится говорящего животного и с радостью посоревнуется или просто почитает на пару стихи, - юноша улыбнулся, - если захотите, могу познакомить.


- Опять этот обожаемый капитан Грег? – Тамма насупилось, - как бы я хотела, чтобы ты моё имя повторял так же часто!


- Я буду рад и счастлив, забыть все остальные слова и вспоминать лишь пять букв, из которых состоит твоё имя, - Том взял ладошку спутницы в свою и поднёс к губам, - прошу, не выдёргивай пальцев, прикосновение вдохновит меня.


И моряк вновь начал читать, вкладывая в строки всю страсть, на которую был способен.


У паренька пятнадцать за плечами,
 
а за окошком - яркая весна
 
и неспокойно темными ночами-
 
зеленые глаза лишают сна,
 
той девочки, что дергал он за косы
 
и в поле громким хохотом встречал,
 
милее всех стал носик тот курносый
 
и личика пленительный овал.
 
Так хочется дотронуться рукою,
 
ладошку тонкую с застывшим сердцем сжать,
 
чтоб повести в прогулку под Луною
 
и принцем сказочным, хотя б на вечер стать.
 
От грез весенних сладостно-воздушно,
 
в груди как - будто соловей поет...
 
Но почему девчонка не послушна
 
и на свиданье к парню не идет?
 
Отбросив косы русые на плечи,
 
шагает мимо, даже не взглянув.
 
Опять в бессонный, юношеский вечер
 
гулять под звездами придется одному...


- Нечестно, - возмутился Скат, - с такой музой любой превратится во вдохновенного Аполлона. И как побеждать, в таких условиях?


И стихолюб принялся декламировать:


Плавно кружится лист тополиный,
 
За пригорком закат затихает,
 
Вечер тихий, чарующе-дивный,
 
Теплоту поверх крыш разливает.
 
И всё раньше темнеет с востока,
 
Паутинные пряди летают,
 
Только ночи серебряным соком
 
На траву уже иней роняют.
 
В небе сумрачном птиц не заметить,
 
На юга улетающих чинно...
 
Лишь луна им дорогу подсветит,
 
Улыбаясь во след беспричинно...


- Воистину, чтобы соревноваться с вами, надо и самому быть гением, - пират вздохнул, - попробую последний раз, так и быть. Если и после этого не сдадитесь,
просто не знаю, как и быть:


Ей было с Ним уютно и тепло,
 
Мелькали годы, будто бы мгновенья,
 
В душе всё оживало и цвело
 
В минуты неземного наслажденья.
 
Любовью заполняя пустоту,
 
Он Ей бросал к ногам простор Вселенной,
 
Чтоб выполнить заветную мечту -
 
Жизнь сказочною сделать непременно.
 
А Ей не нужно было ничего,
 
Кроме того, чтоб Он всегда был рядом,
 
Согрев теплом дыханья своего,
 
Гуляя под осенним листопадом.
 
Всю жизнь сердца их бились в унисон,
 
Пульсацией любви перекликаясь,
 
Когда Она страдала - плакал Он,
 
Когда Ему везло - Она смеялась.
 
И не было счастливее людей,
 
Окончив путь, шагнули в небо вместе,
 
На черном фоне, в тысячу свечей
 
Созвездие зажгли Любви и Чести...


- Ой, ничего более чудесного я в жизни не слышала, - девушка всхлипнула, по щёчке её побежала слеза, - воистину, лишь величайший из великих мог сочинить такое!


Волшебная раковина, судя по сиянию, была того же мнения, всем присутствующим пришлось даже отвернуться.


- Гхм-м-м, я и сам, признаться, поражён, - монстр сглотнул, - судорожно пытаюсь вспомнить хоть что-то подходящее. Разве что:


Вольготно дышится на сказочных просторах,
 
Там нет забот, лишь вечно теплый рай,
 
Небес бездонность в облачных узорах,
 
Елей на сердце льется через край.
 
В тени зеленой мангового леса,
 
На волнах дремлет белоснежный бриг,
 
Полощет паруса муссон-повеса,
 
Как будто лепестки старинных книг.
 
Ничто не может мой покой нарушить,
 
Лазурный берег, яркие цветы,
 
Среди воды клочок уютной суши,
 
Как наяву свершенные мечты.
 
Но ранним утром крик гусиной стаи
 
Меня разбудит, душу бередя,
 
Расскажут птицы то, чего не знаю,
 
А бриг поднимет на борт якоря.
 
Эх, мне б пушинкой через океаны
 
С попутным ветром вмиг перелететь,
 
Оставив позади чужие страны,
 
В родные стены вовремя успеть.
 
Так пожелайте ж мне в пути удачи,
 
Не сбиться с курса и дойти домой,
 
Ведь там вдали меня зовут и плачут,
 
Всё ждут, что постучу в окно рукой.


- Наверное, наш судья немного испортился, - Том нахмурился, - столь изумительное исполнение, а она почти погасла.


- Не льсти мне, - Скат сник, - это любовь дала твоим словам такую мощь, что я просто увял в лучах славы победителя, схлынул, как морской прилив, утратил силу и жажду соревноваться. Утешь горечь поражения, и вправду познакомишь с этим твоим особенным
человеком?


- Душой клянусь, как только Шимму спасём, немедленно же и сведу, - кивнул моряк, - грех обманывать столь изумительное и много знающее существо, как вы, - склоняюсь пред Морским Царём, создавшим такое чудо природы.


- Ладно, хоть, благодаря своему позору, смогу поучаствовать в добром деле, - монстр помахал хвостом, - поплыли, так и быть, отдам вам Морской Рог Изобилия.


- А где вы, кстати, стихи берёте в море? – уточнил юноша, - просто интересно.


- А это мой второй дар, - пояснил стихолюбец, - умею читать мысли людей, но не всех, а лишь самых талантливых поэтов, прямо оттуда беру строки и декламирую. Особенно интересно, когда кто-то их ещё и на бумагу не изложил, а я уже смакую каждое слово.




*Эти стихи были написаны и дарованы мне талантливым поэтом и писателем, а так же замечательным человеком с ником «Не Герой», за что я ему бесконечно благодарен.