Под программой защиты свидетелей.
И так, мы приехали к тёте Поле. У Даши другая фамилия, отчество и год рождения. То ли специально, то ли случайно, Даше дали мою фамилию. Мы играем роль супружеской пары в гражданском браке. Не скажу, что тётя Поля приняла нас радушно. Но, как оказалось в последствии, такой был её стиль.
Её единственная дочь погибла в дорожной катастрофе в во время отдыха в Египте, а внучка по какой-то причине совсем не общалась с бабушкой. Наверно, бабуля нечаянно обидела её своей грубоватостью, а та ни понять, ни простить её не захотела. Поэтому на склоне своих лет тётя осталась одинокой.
На вид тётя Поля была среднего роста кряжистой и телястой старушкой. И хотя по её виду не скажешь, что она была больной, набор её болячек был достаточно обширен. Кроме сахарного диабета её подводили суставы, давление, печень и что-то с желудком.
Тётя Поля предоставила нам одну из комнат её трёхкомнатной квартиры. В городе в разных местах у неё были ещё две квартиры: однокомнатная и двухкомнатная. Обе квартиры она сдавала квартирантам, имея, хоть и небольшой, привесок к пенсии. Понимая тяжесть своего характера, она сразу же заявила, что мы у неё временные. Как только освободится двухкомнатная квартира, она сдаст её нам.
Первую четверть Валя и Галя должны проучиться в прежней школе, а со второй четверти переехать к нам. Это должно произойти как-то так, что их переезд должен для всех знакомых быть незаметным.
Первое время я наслаждался семейной жизнью. Хотя брак был гражданским, он был абсолютно несравненным с предыдущим. О такой жизни я даже никогда не мечтал. Говорят, жили душа в душу. Это как раз про нас. Хоть в бытовом, хоть в психологическом, хоть в сексуальном плане.
Первую неделю мы бродили по городу, изучая его. Трудоустройство Даши было под контролем МВД, а мне приходилось устраиваться самому. Это Даша была под программой защиты, а я переехал как бы самостоятельно.
Со следующей недели Даша должна работать станочницей на военном заводе. Закрытый город и военный завод, охраняемый военными, предполагали идеальную защиту. При этом затраты на защиту получались минимальными. А я встал на учёт на бирже труда. Тётя Поля предлагала свою помощь, но я хотел устроиться сам.
Проводив Дашу до проходной, пошёл на биржу, чтобы узнать, где я могу быть нужен. Мне предложили место в отделе проектирования местного института. Честно признались, что для моей специальности заявка поступила впервые, поэтому и очереди нет. Открывать своё индивидуальное частное дело я не решился, не зная конъюнктуру местного рынка. Эту тему не знала и тётя Поля. Так и пришлось согласиться.
Пошла третья неделя. Даша начала сходить с ума от неизвестности о дочерях. У всех нас сменили сим-карты, поэтому дозвониться было невозможно ни до кого. Выручила тётя Поля. Она, как и прежде, позвонила моей маме и как бы невзначай спросила о дочерях соседки. Мама, добрая душа, без задней мысли сказала по секрету, что они живут у неё, но говорить кому-либо об этом ей запретили. Девочками мама была очень довольна: умные, послушные, всё делают по дому без всякой подсказки и умеют всё, как взрослые. Очень скучают по маме. Старшая уже несколько раз звонила, тоже беспокоится. Пересказ звонка Даше немного успокоил её.
Только через месяц Даше позволили поговорить с дочерьми. Это было как раз в дни рождения, которые мы встречали без них. Аля отметила свой день рожденья в институте, младшие сёстры – с моей мамой, а Дашин день рожденья мы отпраздновали здесь. Но он совсем не походил на праздник. Посидели за столом и пошли спать.
В конце октября Дашу вызвали, как свидетеля на суд. Судили её мужа и его прямых подельников. Уже после суда Даша рассказала, что нити расследования уходили куда-то верха. Тянуть с приговором низовым работникам уже не было смысла – все их преступления были досконально изучены. А остальное вывели в отдельное производство и передали вышестоящему следственному отделу. Мужу Даши дали пожизненное заключение, а его помощникам разные длительные сроки, в зависимости от их преступлений. Теперь Дашу спасали уже, как свидетеля от мести тех, кто ещё не осуждён.
На осенние каникулы Даша привезла младших дочерей. В институте этих каникул не было, поэтому Аля не приехала. К этому времени мы получили первые зарплаты. У Даши зарплата была раза в четыре больше, чем в том городе, зато у меня – в четыре раза меньше. И хотя стало относительно трудно с финансами, я радовался сказочной семейной жизни. Как в поговорке, рад бы был жить и в шалаше. Настораживало появление сестёр: как бы Валя снова не начала приставать, а Гале ничего не стоит как-то проговориться о том, что она видела. Однако, обе молчали. Девчонок тётя Поля поселила в третью комнату. Со временем я успокоился.
По возвращении из поездки на суд Дашу назначили бригадиром. Зарплата вроде бы возросла, но у завода кончились заказы. Тут и так был шестичасовой рабочий день. А теперь перед Новым годом предполагался вынужденный отпуск. Радость Даши убавилась – зарплаты почти не будет.
Не очень хороши дела были и в нашем институте. Внешнее финансирование срезали на половину, предлагая жить на хозрасчёте. Но проектирование промышленных зданий почти прекратилось, а индивидуальное было едва рентабельным. Ещё когда я только пришёл в отдел, поразился – за кульманами были люди почтенного возраста, почти все пенсионеры. О компьютерном проектировании они даже слышать не хотели. Все их проекты получались неуклюжие, тяжеловесные, дорогие и дорогостоящие. Да и местных заказчиков было мало – выделяющихся богачей немного, да и те большей частью заказывали проекты своих дач и коттеджей в других местах.
Свой первый заказ я выполнил в три дня, чем удивил коллег. Выполнил его в своей манере, но начальник отдела отклонил проект и в приказном порядке заставил сделать так, как делали остальные. На моё счастье заказчик пришёл то ли отозвать заказ, то ли внести исправления. Проходя мимо меня, (он знал, что заказ поручен мне) остановился посмотреть, что получается. Мы разговорились. Я предложил ему посмотреть мой вариант. Хотя здесь компьютеры не использовали, ноутбук всегда приносил сюда, чтобы ускорить расчеты. На ноутбуке был только внешний вид и предполагаемая себестоимость строительства. Внешний вид заказчика не вдохновил, зато его тронула стоимость строительства. Попросил рассказать поподробнее. А после рассказа пошёл к начальнику отдела.
Меня вызвали в кабинет. Я хотел доложить о ходе заказа, но клиент попросил показать моё художество. Будто нечаянно, я пролистал несколько других прежних проектов, показывая свои возможности. Меня отправили на рабочее место. О чём был разговор, я даже не пытался предполагать. Уходя, заказчик оставил мне визитку и попросил связаться с ним в удобное для меня время. Проводив заказчика, начальник отдела опять позвал меня в кабинет, где мы долго и на довольно высоких тонах побеседовали. Мне было вынесено предупреждение, чтобы я не делал проекты вне института. Здесь, в этом городке, моя прежняя лицензия была недействительной, а за новой надо было ехать в область и сдавать что-то вроде экзаменов. Я к этому был не готов. В конце беседы начальник попросил принести мой портфолио прежних работ. Хорошо, что они все хранились на флешках, а в кабинете начальника стоял старенький компьютер.
Почти целый день я показывал проекты, фотографии построенных объектов, рассказывал особенности, изменения и сравнивал с заявленными проектами. Можно было бы всё обсудить быстрее, но компьютер был так стар, что загрузка длилась дольше обсуждения, да ещё раз от разу он зависал, требуя перезагрузки.
На следующий день мне выдали со склада абсолютно новый, но чуть устаревший аппарат. Из зала убрали пустовавшие чертёжные доски, чтобы освободить место для компьютера. На складе я видел ещё большой планшетный графопостроитель. Если мой чертёжный аппарат был чуть больше компьютера, то этот занимал почти два чертёжных стола.
Прошёл целый день, пока возился с компьютером, тестировал его, устанавливал Виндовс и базовую чертёжную программу. Но когда принёс свою программу, она не пошла с базовой. Потерял ещё два дня, пока увязал всё программное обеспечение. Компьютеры в отдел навязали, поэтому к ним так и относились. На складе утеряли диск с драйверами графопостроителя. С трудом нашёл нужный драйвер в интернете. Но он был для первых операционных систем. Пока подогнал одно к другому…. В общем, до первых попыток проектирования прошла целая неделя. Начавшие любопытствовать коллеги разочарованно разошлись, ворча на неуклюжее новшество, отнявшее у меня целую неделю, которая будет оплачена из общего котла.
Зато их удивила работа графопостроителя, который начал выдавать готовые к подписанию чертежи. Скорость для них была ужасающей: то, что любой проектировщик делал за неделю, аппарат выдавал за полчаса. Недостатком было то, что старая модель сильно грелась и выдавала листы с искажениями. С них нельзя было снять размеры измерением. Я предложил начальнику отдела закупить современный аппарат. Но он схватился за голову, узнав его стоимость. Так и пришлось работать в полсилы и с несоответствующим масштабом.
Узнав о моих злоключениях, Даша попросила меня помочь заводу в установке станков с программным управлением. Я, конечно, имел приблизительные и только теоретические знания по этим станкам, но попробовать согласился, но только в выходные дни. Целую неделю мне делали временный пропуск.
Запустить первый станок оказалось многократно легче, чем наш графопостроитель. Инструкции по станку и проектированию работы Даша принесла накануне домой, поэтому к началу работы я был теоретически готов. К концу рабочего дня станок дал первые изделия. Это был токарный станок, выдававший какие-то многоступенчатые заготовки. Точность была идеальной. На следующий день мы натаскали для него прутки со всего цеха и запустили. Целый час наблюдали за его работой, а потом решили оставить его не выключая. Закончив обработку, он должен был остановиться.
В понедельник Даша пришла расстроенная – станок после нашего ухода проработал всего полчаса. Ей пришлось ждать всю рабочую неделю, пока мне можно будет придти в её цех. Проверив по коду ошибки причину остановки, удивился. Для пробы мы поставили только один резец, который довольно быстро затупился на неочищенном от грязи металле. При нормальной подготовке должно стоять шесть резцов, которые автоматически менялись по мере появления отклонения. Использовав один резец, станок и встал. С трудом нашли шесть резцов. Опять запустили. В этот раз в бункере сырья было загружено достаточно чистых отмытых прутков. Ждали почти до обеда, пока поменялся первый резец.
А утром, когда пришли проверить, Даша схватилась за голову: три резца были переточены под другой профиль – испорчены полностью. Мы запроектировали обработку, но не проверили заточку, которую проводил сам же станок. А в его программе оказался другой профиль резца. Резцы оказались ужасно дорогими. Но и тремя резцами станок к утру понедельника обработал все заготовки с высокой точностью. Вместо ожидаемого выговора Даше пообещали хорошую премию. Но за две недели перед Новым годом завод остановили – кончились все заказы.
Это время Даша использовала для обучения рабочих на станки с программным управлением. Теоретическое обучение я вёл после работы в административном здании, а практическое – в выходные в цехе. Рабочих было четверо: двое пожилых, двое молодых, только весной получивших аттестаты зрелости в школе. Из всех четверых лишь один пожилой оказался способным. Остальные были глупы, как пробки. Ладно, второй пожилой, но молодёжь совсем не воспринимала программирование. Даже удивительно, как они смогли окончить среднюю школу?
Перед Новым годом кончился мой временный пропуск. Потом каникулы.
Девочки после переезда сюда сильно сдали в учёбе. Если раньше в их дневниках среди оценок за четверть редко встречались 4, то здесь появились и 3. На родительском собрании пояснили, что так бывает при смене школы, потому что теперь программы обучения могут быть разными. На школьном вечере Валю выбрали «Мисс школы», а Галя показала чудеса гимнастики. Галю на родительском собрании порекомендовали записать в гимнастическую секцию городского спорткомплекса, а Валю оберегать от приставаний молодых людей. Хотя среди её одногодок почти нет девственниц, сексуальные преступления, особенно с красивыми девочками, раз от разу случаются.
При переезде сюда наши сексуальные приключения с Дашей первое время ежедневно длились часа по четыре. Мы едва успевали выспаться. Хотя и прежде я замечал её высокую сексуальность, но не предполагал, что она у женщин может быть такой. Теперь меня не удивляли кадры порнофильмов, где показывали неудержимость женщин. У меня женщина была ни чуть не хуже, только без наигрывания, как в кино, а с натуральными оргазмами. После переезда дочерей мы удовлетворялись уже двумя часами, а с Нового года как-то само по себе стало хватать и одного часа. Но реакция Даши при этом не убавилась. Она будто навёрстывала то, что упустила, пока муж был в заключении. И при этом становилась всё слаще, мне всё труднее удавалось удержаться от оргазмов.
В дни месячных она делала мне мастурбацию. Я просил её прекратить это, но она каждый раз твердила, что не хочет моего ослабевания. Где-то услышала, что от воздержания у мужчин снижается потенция. Вот и старалась её поддерживать. Но сама лишь изредка допускала массаж клитора языком, да и то только после купания.
Я всячески уговаривал её родить мне ребёнка, моего ребёнка. Эти разговоры часто переходили в ссору. Но и поссорившись, она не просто допускала к телу, а требовала, порой сама влезала на меня и добивалась всего, что хотела. Только в позе наездницы почти всегда измучивалась до изнеможения, прежде чем добивалась моего оргазма. Жалея её, я сдавался и сам довершал начатое ею совокупление.
Может мне казалось, но чем дольше мы жили, тем очаровательнее она становилась. Не представляю, с чем это связано. Может, просто, я так был очарован, что всё чаще любовался ею. Иногда казалось, что для неё готов пойти и на преступление.
Кончились каникулы. У студентов прошла сессия и начались их каникулы. Приехала Аля. Она долго не гостила. Уехала, ссылаясь на необходимость подготовить к сдаче последние лабораторные работы.
Кажется, всё складывалось, как нельзя лучше. Под давлением тёти Поли и дочерей Даша почти согласилась выйти за меня замуж. Она согласилась даже забеременеть. Но всё отложила до официального развода с мужем. А он тормозился из-за того, что у Даши была другая фамилия. А выходить из программы защиты пока не разрешали.