Инга открыла глаза, посмотрела на окружающее её пространство, вяло улыбнулась. Знакомые обои, люстра. «Дома», - подумала она с облегчением.
Попыталась вспомнить вчерашние, а может, позавчерашние (?) события. Не смогла. Ни одной мысли, ни факта, который бы внёс ясность в её серую массу: «Где пила, с кем, по какому поводу?»
Хотя «повод» для неё последние пять лет не был существенным аргументом. Пила часто, много, до «самозабвения». Это состояние выбивало её из рабочего графика дня на два-три, а то и на неделю. Коллеги уговаривали её взяться за ум ради сынишки. Ведь ему стыдно за маму, которая пьёт.
А он, в пять лет, часто должен был выходить ночью из дома в поисках мамы. Старался, чтобы соседи не увидели её пьяную. Утром она обещала сыну, что больше не будет пить. И не пила месяца два. Сын счастлив. Коллеги вздыхали с облегчением: «Неужели Инга нашла в себе силы и справилась с губящим её пристрастием?»
- Жаль её! Умница ведь! В компьютере и в бухгалтерии равных ей на работе нет. «Что касается работы, то вмиг может решить все проблемы. А вот со своей горькой и ранящей душу ребёнка напастью ей справиться пока не удаётся», - говорила главный бухгалтер, когда Инга уходила в очередной раз в запой.
А запойные недели были всё чаще и чаще. Полностью отключалась от реального мира. И ей было всё равно, и работа, и что ребёнок голоден. Юра за эти чёрные пять лет вырос и научился готовить обеды, стирать, убирать в квартире, гладить себе одежду, чтобы в школе выглядеть не хуже своих одноклассников. Но это не так страшно. Больше всего он боялся, что в школе узнают, что его мама пьёт.
«Но если вдруг одноклассники узнают об этом и будут оскорблять маму и его дразнить, то лучше уйти со школы. Буду дома сам учиться и за мамой следить, чтобы она не пила», - думал он.
Юра, по-прежнему, боялся, что маму пьяной увидят соседи. Но хорошо уже то, что она не по пивнушкам ходила и на улице не пила, а со своими друзьями. Юра её забирал, то от дяди Вани, то от тёти Тони. Они вмести «заглушают» свою горькую судьбу.
У Вани три года назад умерла жена и он запил. Да так сильно, что потерял всё, что составляло его смысл жизни – работу, друзей, себя. Думал, что никто не понимает его душевной боли. Разве только Инга и Тоня, такие же, как и он, обиженные судьбой. Он жалел всех женщин и всячески помогал им, когда не пил. А теперь, похоронив единственную любимую Машеньку, его «помощь» женщинам заключалась в том, чтобы облегчить им боль души и сердца. А души, по его мнению, сильнее всего болели у Инги, которую бросил с сыном стервец Колька, и у подруги его жены, Тони.
Тоня, в одночасье, похоронила мужа и доченьку. Налетел из-за поворота на их легковушку Камаз И нет теперь ни мужа, ни доченьки и интереса к окружающей её жизни, тоже нет. Забросила главное своё занятие, которое спасало от отчаяния – художество. Не ведает, куда дела краски, мольберт, кисти. Картины, которые вызывали восхищение у посетителей престижных выставок, продала за копейки. Деньги ушли на покупку спиртного. В «просветлённые» дни, по объявлениям шла мыть полы. Заработает и снова идёт к Ване, мужа, доченьку, подругу поминать, Ингу поддержать.
- «Надломилась Инга, когда Колька от неё ушёл», - думала Тоня. Да так надломилась, что таблеток наглоталась и чуть богу душу не отдала. Сынок мал ещё был, а мамку спас. Соседей позвал, а те «скорую» вызвали. Откачали от таблеток. Спасли. Тело спасли, а душу нет. Умерла душа у неё.
И жалко Тоне Ингу, Ваню, себя. Будучи в трезвом состоянии они с подругой уже не раз давали слово, что ради сына и памяти о муже и доченьке, соберут всю свою волю в кулак, не будут пить, и возвратятся к прежней жизни, чтобы рисовать яркие, солнечные картины, жить счастливо. Инга, слава богу, работу не потеряла. Ценят её там. Даже собрались вылечить от пристрастия к выпивке.
- «А какое это пристрастие?», - тут же думала Тоня, возвращаясь к прежней боли. – Это тушение огня в душе и сознания, что нет рядом тех, кого любил и любишь больше, чем жизнь. Мне своих родненьких уже не возвратить. Жаль, что подруга её так расклеилась из-за какого-то хлыща Кольки, который предал её, растоптал одним шлепком каблука. И всё ещё верит, что он осознает свою ошибку и вернётся к ней. Как же, жди, вернётся! Ушёл от успешной Инги, а вернётся к пьянице? Юрку жалко больше всех. Умный мальчик, и учиться хорошо, и по дому всё делает сам. Хороший помощник маме растёт. Надо выручать его. Сегодня же пойду к Ване и будем решать, как спасти его маму, да и себя из болота вытащить, в котором они втроём тонут», - размышляла Тоня.
Ночью она глаз не сомкнула. Всё думала о своей бывшей и теперешней жизни, о своей подруге Маше, её муже Ване, об Инге и Юре. Как калейдоскоп сменялись картинки. Расстроилась от воспоминаний. И что удивительно, рука не потянулась к бутылке пива, которая стояла рядом на тумбочке. Не вспомнила о «жажде» ни утром, ни днём, когда пришла к Ивану.
Обрадовалась. Что он «светел как стёклышко» и поведала ему о своём решении спасти Ингу ради её самой и сына.
- Ваня, у нас с тобой никого не осталось, а у Инги есть мы. Давай подумаем, как её вытащить из состояния сомнамбулы, чтобы она поверила в себя, в то, что молодая, красивая и встретит ещё на своём пути хорошего человека, а не такого, как хмырь Колька. Ведь умная же девка. Она бы давно уже по карьерной лестнице поднялась, если бы не пила. Так что давай дружок, спасать нашу подругу, да и себя заодно.
Долго думали, рядили. Перебирали различные варианты. Ни один из них не был действенным настолько, чтобы мог кардинально изменить их теперешнюю жизнь.
Вдруг Ваня вспомнил о даче – родительском доме жены в селе, где не был три года. Небольшое село красотой славилось. Расположено в лесу, речушка рядом пробегает, грибы, ягоды, но далеко от районного центра. Молодёжь разъехалась, а старики остались. Их было тогда не больше семидесяти. Магазин в тридцати километрах от села, так что питаются тем, что даёт огород, сад, лес.
- Тонь, давай поедем втроём туда, будем старикам помогать по хозяйству. А дед Пётр будет нас травами лечить. Он Машу от всех болезней спасал. А вдруг и нам поможет? Не зря же его «знахарем» величают.
Поговорили. Решились. Ваня с соседкой Марией Семёновной, договорился за Юру. Честно ей признался, что хотят избавиться от напасти, завладевшей ими, а главное, Ингу спасти. Мальчишку жалко. Переживает он сильно из-за её запоев.
Спасибо соседке. Согласилась взять Юру к себе на летние каникулы. Юре объяснили, что маму отправляют на курсы повышения квалификации на два, а может и больше, месяца.
- И мы, с тётей Тоней, тоже в это время вынуждены уехать из города, по своим делам. Так, что будешь жить у Марии Семёновны. Она хорошая. Тебе не будет скучно. Знаешь сколько у неё интересных книг! Я все их в детстве перечитал, - объяснял Юре создавшуюся ситуацию Ваня.
С Юрой уладили. Теперь для Инги необходимо придумать мотивацию, чтобы она поехала с ними в село. Надо было решить вопрос с её директором об отпуске за свой счёт на три месяца. Ваня взял эту миссию на себя.
- Ты, знаешь, Тоня, - радостно сообщил он. Мне ничего не пришлось особо объяснять директору. Игорь Викторович обрадовался нашему решению. и дал, что ты думаешь, деньги на лечение Инги! Оказалось, что коллектив давно их собрал для этой цели. Тоня, он мне доверился, и мы теперь не должны ударить «лицом в грязь», и вытащить Ингу. Вся надежда на деда Петра.
Подруге не раскрыли все карты отъезда из города. Только и сказали, что решили этим летом отдых провести на природе, где есть, лес, речка, фрукты, овощи. Она согласилась ехать с ними только тогда, когда узнала, что Юра будет жить у Марии Семёновны.
Юра хоть и скучал по маме, но ему так понравилось читать и беседовать с Марией Семёновной на разные темы, что не хотелось и на улицу выходить.
А тройка друзей, взяв с собой минимум одежды (не на балы ходить), Тоня краски, холст, кисти, кое-какой припас продуктов и ни капли спиртного (!), прибыли к месту назначения.
Двор, заросший высокой крапивой, их не испугал, а поддал энтузиазма. За недельку навели порядок в доме, на подворье, познакомились со всеми жильцами селения, которых, к сожалению, осталось меньше пятидесяти человек. Наметили план помощи им – по дворам. Вначале по вечерам, «жажда» напоминала о себе так, что мочи не было терпеть. Тогда они шли к деду Петру и утоляли её травяными чаями, которые он им готовил.
Аромат от трав в его доме, дворе был такой, что уходить не хотелось. Подолгу он беседовал с ними о смысле жизни, Боге, космосе, мистике, будущем.
Дед Пётр только с виду выглядел таким простачком, а сам философствовал на разные темы и знал так много о новых технологиях, что «за пояс заткнул» рядом сидящую молодёжь. И им стыдно стало за свою неосведомленность по многим социальным и научным вопросам.
Вот так изо дня в день, из ночи в ночь, дед потчевал их своими «байками» и собирал в лесу травы для гостей. Радовался, что постепенно исчезла у них тусклость глаз, появились улыбки на загоревших за лето лицах. Правда, с ними значительно дольше пришлось работать, нежели с другими. Уж сильно души их болью прониклись. Денег с них не взял, а ещё и поблагодарил за помощь его односельчанам и за приятное общение. Инге наказал беречь сына:
- Он твоя гордость! И учиться ведь на отлично?
- Да. А откуда Вы знаете о Юре, и как он учится?
- Так ты же мне всё и рассказала. Видел, как фотографию мальчика часто рассматриваешь. А по твоим умозаключениям по многим вопросам, о коих мы вели беседы, пришёл к выводу, что ты умница. Значит и сын такой же.
- Дети, хорошо, что вы приехали к нам. Я уверовал в вас и теперь знаю, что вы больше не совершите ошибок, которые могут навредить вашей будущей жизни.
- Тоня, те картины, что ты нарисовала здесь, я уверен, достойны лучших выставочных залов.
- Ваня, вернись в архитектурный отдел города. Не бойся, тебя снова примут с открытыми объятиями.
Такие специалисты, как ты, на дороге не валяются.
- Дети,помните что любой неверный шаг может оказаться над пропастью и лишить вас всего наилучшего, что дано человеку. Живите полной интересной жизнью. Ведь судьба дарит нам не так уж много лет счастья.
Друзья готовы были стать перед дедом Петром на колени за то, что он их за чубы вытащил из болота, которое их засасывало.
Пригласили его в гости к себе и пообещали каждое лето приезжать в село, привозить Юру с собой, и помогать всем по хозяйству.
В город возвращались в прекрасном настроении, полны надежд и планов.
Дед Петр перекрестил их с напутствиями:
- Дети, перешагнув через чёрную грань, идите уверенно. И больше не оступайтесь на дальнейшем жизненном пути. И да поможет вам в этом Бог!
19.08.2017
11:54