ЭПИЗОД 9.
- Сёма, спишь? – Прозвучал вопрос, одновременно с лёгким ударом ноги по спине, «выдернув» Семёна из дрёмы. Смен только сменился после круглосуточной вахты дежурного по учебному корпусу и залез на свою любимую верхнюю койку, немного передохнуть. Прямо под ним находилась койка его друга Игоряхи ( В училище, вообще-то, все, даже командиры и преподаватели, именовали его Тундрой, так как приехал он из далёкого северного города Певек), который видимо только проснулся, так как когда Семён зашел, он сладко сопел отвернувшись к стене.
Солнечное летнее воскресение над Ригой. Все, кто не ушёл в увольнение, или не был в наряде «чмонели» по кубрикам, занимаясь теми личными делами, на которые всегда не хватало времени, желания или сил. Второй год учёбы в мореходке. Учёба была достаточно интенсивной, а учитывая дополнительную нагрузку от военной кафедры и хозяйственно-строевых дел, вообще всё больше «гробила» юношескую романтику. Все с нетерпением ждали практики. В настоящее море! Но пока в субботу строевая подготовка была всю первую половину дня, так как училище готовилось к параду на 9-е мая. На личные дела осталось только воскресение.
Кто-то «тупо» спал. Кто-то гладил, шил или стирал чего-то. Кто-то строчил, уже явно не первое, письмо. Айвар из первой группы решил, наконец, починить телевизор в Ленинской комнате. В третьем кубрике расписали преферанс и из за закрытой двери раздавались возгласы азарта, и валил плотный сигаретный дым. ( Дневальному было строго-настрого приказано орать доклад как сумашедшему, если вдруг обход). Некоторые читали, а курсант Вареник разложил кульман в коридоре и с вдохновением художника готовил чертёж для сопромата, мешая всем проходить.
- Спал. – Раздраженно ответил Семён, поворачиваясь на бок.
- Поехали в общагу медучилища. Чё, валяться-то целый день? – Бодрым голосом сказал Тундра.
- Иди к чёрту! Ты спал ночь и сейчас полдня, а я дежурил, да ещё и кап три Барер по Системе, а он сам знаешь, не даёт вахте расслабиться.
- Ну, Сёма, не ленись. Выходной же. Можно официально в увольнение соскочить.
- Иди к чёрту. – Повторил Семён и накрылся подушкой.
Ровно через час Семён, выспавшись, перегнулся через край койки, потеребил опять храпевшего Тундру.
- Ладно. Давай поедем. – Сказал он.
- Куда? – Продрал глаза, ничего не понимающий, спросоня Тундра.
- Куда – куда. Ты же предлагал в общагу съездить.
- Так это когда было то. Надо же было позвонить предварительно, а то без предупреждения в Иманту переться… А если их нет.
- Ну, нет, так нет, тогда я пойду постирушку устрою. Давно собирался. – Сказал Се6мён, спрыгивая вниз.
- Угу. – Согласился Тундра, смачно потягиваясь.
Прошел ещё час. Семён развешивал сушиться свежепостиранные вещи в мойке.
- А я позвонил. – Появился в проходе улыбающийся Тундра. – Ждут.
- Тундра, ты на часы смотрел. – Сказал Семён, выжимая вафельное полотенце. – Мы даже увольнительные подписать не успеем.
- Да Бог с ними. – Тундра взялся за один край полотенца, помогая выжимать. – Давай так соскочим. Что, в первой что ли?
- Нее. Уже настроя нет. Погладить ещё надо. – Ответил Семён. – Да, кстати, нет желания английский у меня списать. Тебя же завтра спрашивать будут. Помнишь?
- Даа… - Задумчиво промычал Тундра, почесав затылок.
Прошел ещё час.
- А, ты когда звонил, с кем говорил то? - Поинтересовался Семён, убирая конспект по английскому в тумбочку.
- Да, с Иветкой. Она сказала, что тоже дома сидят. – Ответил Тундра, тоже убирая свою тетрадку. – Сегодня вторая серия «Миража» вечером. Вот, ждут всей общагой. Да, остынь ты. Давай тоже посмотрим. Айвар телек починил.
Прошел ещё один час. В окно было видно, что погода портится. Небо затянулось тучами. Поднялся сильный ветер. Семён с увлечением читал «Королеву Марго», закончив глажку.
- А ты что спрашивал то? – Вдруг встрепенулся Тундра, отвлёкшись от ничегонеделанья.
- Что спрашивал? – Сказал Семен.
- Ну, там… кто трубку взял.
- Блин, Тундра. – Семён раздраженно захлопнул книгу. – Я уже и забыл про это, а ты всё с этой общагой. Смотри вечер уже, да и погодка… Опять хочешь ехать?
- Сёма, да я сам не знаю! С одной стороны можно, а с другой… В Иманту переться, да и поздно уже… - Мучился Тундра. – А давай монетку бросим!?
- Так я то уже для себя всё решил. – Ответил Семён. – Хочешь, ты и бросай.
- Вот, ещё друг называется…
Прошло ещё полчаса.
- Ладно. Собирай монатки. Погнали. Пока еще не совсем поздно. – Сжалился Семён над другом.
Выбрались в «самоход» через учебный корпус. Пошел дождь. Семён и Тундра вскочили в трамвай.
- Вот это мы прособирались! – Поёживаясь сказал Семён. - Смеркается уже. Пока доберёмся, совсем темно будет.
- Главное, чтобы дождь кончился. – Поддержал разговор Тундра. – Смотри, как поливает.
- Вот. Цени. – Засмеялся Семён. – Всё для тебя. Что, неужели, опять тебя сомнения гложат. Я вообще заметил, что тебе свойственно сначала принять решение, а потом долго думать - «Правильно ли я это сделал?».
- Да ладно! Умник! – Возмутился Тундра. - Сам то, пол дня собирался.
- В том то и дело, что я никуда не собирался, А просто, тебя – дурака пожалел. Изнылся весь.
- Ну и сидел бы… - Обиженно пробубнил Тундра, отвернувшись к окну.
Дождь всё усиливался. Доехали до Старушки и пока добежали от «Лаймы» до остановки троллейбуса у собора Святого Петра, промокли изрядно. Хотя, было тепло. С разбега вклинолись в плотную толпу, ожидающих транспорт.
Угрюмые промокшие рижане сбились под крышей остановки и нервно ждали приближения троллейбуса, чтобы, как только он подойдёт, остановится и распахнёт свои двери-гармошки, моментально выскочить из под одной крыши и заскочить под другую.
По мере того, как сдвоенный вагон троллейбуса огибал площадь, приближаясь к остановке, росло и напряжение ожидающих. Бросок от остановки к дверям троллейбуса надо было совершить максимально быстро, технично и , по возможности, первым, или хотя-бы, в первых рядах. Если замешкаться, то пропадал всякий смысл этого действия. Промокнешь.
Люди всё больше уплотнялись к лицевой части остановки. Некоторых даже толпа выдавливала под дождь, но те активно сопротивлялись, работая плечами. Некоторые, поняв, что шансов пробиться в первые ряды уже не осталось, смирились и, отойдя в глубь навеса, решили ждать следующего.
Семён и Тундра, воспользовавшись, что были в форме спокойно, по-моряцки в развалочку, вышли под дождь и, обогнув остановку, встали перед всеми, вызвав недовольное бурчание первых рядов. Особенно возмущалась латышка бальзаковского возраста, одетая как официантка с привокзального буфета (а может, она ей и была).
Троллейбус, погудев замер. Между этим моментом и открытием дверей был небольшой промежуток времени. Буквально секунда.
До истечения этой последней секунды никто не вышел из под крыши. Только полная тишина и напряженные лица говорили о решимости будущих пассажиров. Как двери только дёрнулись, предваряя открытие, плотная масса влажных и озлобленных людей ринулась к ним.
Семён и Тундра прямо «припечатались» к одной из дверей, но… они дёрнулись и… не открылись. Счастливчики, которые ворвались через другие двери, уже комфортно разместились в салоне и с интересом наблюдали в окна за развитием ситуации у «невезучих».
- Молодой человек, ну подтолкните же её! – Закричала «латышка-буфетчетца»,стоявшая по правую руку, под одобряющий гул толпы.
Семён зацепился пальцами за дермантин уплотнителя, между створками и резко дёрнул на себя. То ли двери подались от Сёминого рывка, то ли они и так уже открывались, а может и всё вместе, но локоть Семёна с ускорением залетел «буфетчице» прямо под глаз.
Этот эпизод остался бы совершенно не замеченный толпой, ввалившейся в троллейбус, ломая зонтики и снося со своего пути, уже находившихся внутри, если бы не громкие причитания «буфетчицы»,глаз которой всё больше скрывался под огромным фингалом. Она всю дорогу до Иманты (видимо ей дальше) ругалась по латышски и по русски, проклиная в основном себя и обеспокоенная главным вопросом – «Что же я мужу скажу!?».
Семён, конечно же, извинился.
Дождь становился всё сильнее.
Как уже давно уславливались, подойдя к общаге, бросили маленький камешек в окно мансарды, где находилась комната Иветты и Светы.
Для более точного понимания истории, видимо, необходимо описать здание общежития медицинского училища.
Это было небольшое двухэтажное здание ульманисовских времён, увенчанное мансардой и с маленькой пристройкой в один этаж. В пристройке была столовая, первый этаж занимал актовый зал и всякие административные помещения, а на втором и в мансарде находились жилые комнаты, рассчитанные на от четырёх до восьми студентов. Наверное, когда то, этот дом принадлежал одному хозяину, что подтверждало и то, что он находился в жилом частном секторе и стоял посреди довольно большого заброшенного сада с переросшими и неухоженными фруктовыми деревьями.
План всегда был такой: Подходили, бросали камешек и либо Светка и Иветта выходили и все вместе куда-либо шли, либо по водосточной трубе поднимались на крышу столовой и потом по карнизу добирались до окна. Семён всегда лез первым, так как Тундра был покрупнее и если Семён сорвётся он его должен был поймать. Но пока Бог миловал.
Отреагировав на лёгкий звон стекла, открылось окно и прикрываясь какой то книжкой от дождя, выглянула Света.
- Мы уже и не думали, что вы придёте. – сказала она, пытаясь говорить громче шума дождя и одновременно не сильно. – Прикиньте, у нас из комнаты все девчёнки поразъехались на выходные… Ну, ладно, погуляйте ещё минут пятнадцать… Синька ещё не легла ( Так, почему то, звали коменданшу).
Дождь усиливался и, где то далеко, загремел гром.
Друзья переглянулись.
- Не назад же ехать? – С надеждой спросил Тундра.
Семён пожал плечами, посмотрел на почти чёрное ненастное небо и отвернулся.
Форма уже промокла. Не насквозь, но достаточно ощутимо. Пока спасали тельняшки.
- Пойдём под карнизом того дома постоим. – Сказал Семён, указывая на ближайшее строение.
- Да! – С радостной готовностью согласился Тундра.
- Десять минут. Не больше. А то окончательно «потопнем».
- Угу.
- Хорошо, что ветер стих.- Отметил Семён. Вода лилась с карниза точно вниз, не попадая на друзей. – Но это не на долго. Обычно так бывает перед шквалом. Так что, хватит спины пачкать. Надо залазить скорее.
Семён, в соответствии с планом залез первый. Достаточно быстро, хотя труба была мокрая и скользкая.
- Давй! – Прошипел он Тундре. – Только тише. Видишь свет только погасили.
Через три секунды Тундра уже был рядом.
- На счёт три я к карнизу, а через секунду ты… Только, умаляю, не шуми.
- Ладно – Согласился Тундра.
Сказал, но тут же жутко загремел, шагая «как слон» по железной крыше. Семён замахал на него кулаками, призывая остановиться, но было уже поздно. В одной из студенческих спален зажегся свет и её обитательницы испуганно завизжали в несколько голосов. Скоро к визгам добавился и строгий голос Синьки, призывающий всех замолчать и успокоиться. Потом открылось окно и из него высунулась её «не самая приятная физиономия», защищённая от дождя бигудями.
Путь назад был отрезан, но пока шел гвалт, друзья вскарапкались прямо по потокам воды на крышу.
Дождь полил, как из ведра. Семён, наконец понял значение этого выражения. Ведь если выливать воду из ведра, то она не будет литься струями, а шарахнет одной сплошной массой. Вот и сейчас, как не старайся, не увидишь просвета. Как будто, воздух превратился в воду . «Хорошо, что лето» - подумал Семён. Где то вдалеке, видимо над петушками Старушки, сверкнула молния и только через пару секунд грохнуло и затрещало так, что можно было представить себя на передовой.
Не осталось ни одной сухой нитки.
- Знаешь, что если молния сюда попадёт, дому то ничего не будет – всё в громоотвод уйдёт, а вот нас «поджарит» изрядно. – Прокричал Семён.
- Понято! – Крикнул Тундра и съехал на «пятой точке», вздымая кучу дополнительных брызг, прямо по водному потоку на крышу столовой.
Семён последовал за ним таким же образом.
Как только они оказались на плоскости, чуть-чуть приоткрылось заветное окно и чья то рука протянула зонт. Тундра двумя шагами немного приблизился к окну и забрал его.
- Пожалели, блин! – Сказал Тундра и смачно сплюнул.
Порывы ветра усилились и уже не по смешному угрожали сдуть с крыши незваных гостей.
- Может домой двинем?! – Прокричал Тундра.
- Ну, уж нет! Хотя бы обсохнуть надо. Пришли – значит пришли! – Громко и твёрдо отверг предложение Семён.
- Ну, тогда присаживайтесь, Сэр. – Улыбнулся Тундра, указывая мокрой ладонью на покатый край крыши. – Судя по тому, что дали зонтик,- ждут, но чуть позже.
Если бы наблюдать со стороны, то картина, видимо, была приуморительной. Двое молодых людей в морской форме во мраке и всполохах молний сидели на крыше, взявшись всеми четыремя руками за зонтик, который то и дело пытался либо вырвать, либо вывернуть на изнанку очередной порыв ветра. При том, что толку от этого зонта было чуть. Он оказывал, если только психологическую поддержку, так как дождь был сплошной и направлялся ветром не сверху вниз, а слева-направо. Более того, так как ребята сидели на краю ската , а ноги стояли на плоскости крышы и вода, заливаясь в брюки в районе спины, выливалась из штанин прямо в ботинки как из четырёх водосточных труб. Стало холодно…
… Как всегда, сначала беззвучно сверкнула молния, превратив на долю секунды ночь в день. Потом раздался такой треск и грохот, что мокрые тела друзей от страха непроизвольно уподобились двум маленьким сцепленным трепещущим тушкам.
Дерево, в которое попал разряд расщепилось вдоль по всей длинне, загорелось и упало…
…Семён пробудился под кроватью и в луже, обняв батарею, хотя она и была холодная по сезону. Проснулся от громкого и заливистого смеха. Смеялись все обитатели общежития во главе с коменданшей. Из под соседней кровати вытекала такая же лужа и слышался глухой кашель , ещё дрыхнувшего Тундры. В открытое окно ослепительно светило солнце.
Семён посмотрел на часы. Шесть десять. Занятия начинаются в восемь тридцать.
- Тундра вставай! Погнали. – Сказал он охрипшим голосом.