ЭПИЗОД 11.
… Накатили такие осязаемые воспоминания ещё довольно недавнего прошлого. А что ещё делать «на больничке». Спать больше не хотелось. Бутеры, заботливо подаренные ребятами из роты, все сжевал. Книжка закончилась. Закончилась, притом, каким-то печальным концом. Зачем, вообще, писать книги, если они так заканчиваются. Может именно поэтому и накатил «позитив». А кроме как позитивом, Семён эти воспоминания назвать не мог. Да и вообще, не смотря на непредсказуемые и невесёлые, на первый взгляд, концовки разных жизненных историй, они могли восприниматься более чем позитивно. Это смотря как их воспринимать. (Вот и стала понятна возможность появления книжек с печальным концом. Может это только для меня он печальный, а для автора или героя вовсе и нет) …
…Вот, о чём я думаю ?... - Остановил себя Семён. – Мура какая то…
И не отойдёшь. Капельницу только поставили…
…вспомнил давно прошедшую ночь его-первокурсника, которая так же закончилась на больничной койке. Ночь, которую тоже воспринял её как победу…
… Заступил на своё первую самостоятельную вахту в качестве дежурного по роте. Вчера только назначили старшиной роты, чем Семён по настоящему гордился, хотя, по детски скрывая это от друзей. Все наконец угомонились по кубрикам, дневальный протёр корридор и засел за книжку, Семён принялся пришивать старшинские шевроны.
В двадцать три тридцать (Часы висели прямо над тумбочкой дневального) со стороны лестничного пролёта послышался «страшный» грохот и топот десятков ног, перемежающийся возбуждёнными голосами.
- Саш, глянь что там. – Насторожившись, сказал Семён дневальному.
- Третья рота на драку с докерами «катится». - Сказал дневальный, лишь слегка «высунув нос за дверь».
- Куда!? – Сел на табурет Семён, не ожидая такого поворота событий после тихого начала дежурства.
- Да, вон туда. – Махнул Саша на окно в бытовке.
Семён повернул голову и «остолбенел». Около окна бытовки сгрудилось порядка десяти человек, проснувшихся курсантов. Судя по слышавшимся восторженным возгласам со всех сторон, в других помещениях роты творилась похожая картина. Отбой пошел на смарку.
- Дверь на ключ! – Скомандовал Семён дневальному и ринулся к окну, расталкивая остальных.
Третья рота была выпускная и первокурсники относились к ним с трепетным уважением, тем более что некоторые из неё были старшинами-наставниками, ещё на абитуре.
Обзор был замечательный, как в кино. Маленькие чёрные и полосатые фигурки перебегали через Большой двор и не снижая темпа, перескочив двухметровый каменный забор, врезались в достаточно большую толпу дерущихся на лужайке перед училищем. Дальше было уже ничего не разобрать, хотя уличные фонари исправно освещали газон. Само «тело драки» было плотным и эластичным, похожим на единое живое существо, танцевавшее странный танец, то отдаляясь, то приближаясь к забору училища.
Обстановка среди зрителей накалялась всё больше. Разгорячённые зрелищем, молодёжь совсем не стеснялась в выражениях. «Сранное существо» на газоне выросло в размерах (Видимо, выбегали и из других рот) и обрело голос. Почему-то, со стороны он был похож на голос раскапризневшегося малыша. Резкий, писклявый и скрипучий. С добавлением мужских басов, ругающихся родителей. Подъехали сразу два милицейских «бобика», осветив драку фарами и добавив проблескового синего
«Поможем нашим!» - Крикнул кто-то из толпы зрителей.
И вот уже Семён, несся через Большой двор училища в одной тельняшке, брюках от робы, грохоча «гадами» и размахивая над головой форменным ремнём, возглавив такую же разношерстную и разгоряченную группу однокурсников.
Семён одним прыжком перемахнул через забор, развив приличную скорость, так как начал ускорение ещё от расположения роты, а это (на минуточку) второй этаж здания с трёхметровыми потолками. Ещё до приземления на лужайку руки и голова его раскинулись в позу распятия, больно ударившись об острые камни забора мореходки. Сильные невидимые руки его держали, а ещё более сильные осыпали градом ударов всё тело, что называется, с лицевой стороны, включая и то самое лицо.
Очнулся уже только утром на койке медсанчасти от щиплющей боли, отрываемых от лица пластырей. Это сестра делала перевязку…
… В дверь тихо постучали.
Осторожно, стараясь ничего не задеть вошел Тундра. Тундра – это друг Игоряха, просто его все так называли, так как приехал он в Ригу из заснеженного Певека.
- Жив, курилка? – сказал он.
- Между прочим, год держался - не курил. – Парировал Семён, поправляя капельницу. – Это вы, видимо, с пелёнок смолите. Ну, что там? Сильная суматоха? Соловатов утром заходил. Так орал, что я думал сдохну, прямо на этой койке.
Капитан второго ранга Соловатов являлся начальником организационно-строевого отдела училища и, соответственно, отвечал за всю дисциплину в Системе. И случившееся касалось его зоны ответственности непосредственно. А случилось вот что:
Три недели назад Семёна и Тундру «повязали на самоходе».
Ну «повязали и повязали», дело житейское – обычная история. По глупости «погорели», бывает. Им бы «зашхериться» на месяцок, так нет, в следующее же воскресение Тундра и говорит – «Ну, не бывает так, чтобы два раза подряд изловили. Погнали на Кипсалу, у Кристинки «день варения» сегодня. У меня и ключ от учебного корпуса есть!»
Как ни старались поспеть к утреннему обходу (Даже Даугаву частично по льду переходили) – опять «повинтили»!
В последствии, как положено, отчитали перед строем и выговорешники разместили, аккурат под списками распределений на плав-практику (мечты каждого «моремана»), в которые, естественно, они не попали.
Вот, снова наступает суббота. Об увольнениях для Семёна и Тундры не может идти и речи. А тут, как на зло, польские курсанты-барыги опять на Морчике (Морской вокзал, соответственно) под начало навигации пришвартовались, а Тундра у них ещё в прошлый заход «Монтану» юбилейную на продажу заказывал. Не пропадать же добру!
Закрылись в умывальнике ночью – часа два горячо обсуждали, сложившуюся ситуацию, да только исход был известен. Конечно, решили, что такими деньжищами (Каждая «Юбилейка» улетала по 130 рэ, а обходилась у «Пшеков» по 70!!!) не бросаются и риск – благородное дело. А уж если на то пошло, то по теории вероятности третьему «облому» подряд точно не бывать. Да, тут ещё, кстати, Рейнолдс обещал покупателей из Питера на всю партию дать вечером, если по «чирику» с пары скинем. Да , это же по «полтиннику» с каждой одного «навара» будет!!! Уверенности в успехе ещё придавал и тот факт, что дежурным по Системе сегодня заступал не офицер, а преподаватель термодинамики (Ну, не хватало офицеров на такую зарплату!) Николай Павлович – милейший человек, который к курсантам относился с искренним сочувствием.
Всё так бы и было, если бы не одно НО. Это НО называется «пьяная дурь». А ей было откуда взяться. Ушли тихо, как всегда через учебный корпус. В гражданку переоделись ещё в кабинете математики. Сделка с обоих сторон прошла «как помаслу». Карманы «Алясок» были набиты деньгами. Решили отметить по кружечке «Лачплесиского». Наверное увлеклись.
И чёрт дёрнул Тундру залесть на какую то статую, мирно стоящую в нише около входа в Собор Святого Петра с 13-го века (И пофиг все войны!) и ещё больший чёрт дёрнул Семёна его оттуда стаскивать… Короче, статуя покачнулась немного, как будто подумав, и рухнула прямо на Семёна, усиленная весом висящего на ней Тундры.
Удивительно, что перелома было только два, да и то не серьёзных. Зато, крови было … Создалось впечатление, что это статуя разбилась в кровь, а ребята только перемазались.
Тундре пришлось раненого Семёна тащить в Училище и «самоход» опять раскрылся...
- К тебе мать приехала. – Понурив голову сказал Тундра.
- Давно?
- Вчера. Уже к Начальнику училища ходила. – Совсем почти шепотом из подлобья продолжил он. – Да, и вот ещё что…- Тундра протянул Семёну какую-то бумажку.
- Что это?- Спросил Семён.
- Приказ о моём отчислении.
-Да, ну!
- А что ты удивляешься. - Встрепенулся Тундра. – И по тебе такой будет, как только выпишешься…
Потом был разговор с Начальником училища, где в присутствии матери он предлагал Семёну сдать его товарищей-таких же «горе-самоходчиков» в обмен на продолжение учёбы. Семён вспылил.
И всё же возвращение домой было победоносным и триумфальным. Вообще, вся эта история с Мореходкой была победой. Он стал понимать, что за его победы и поражения ответственен лично он сам. И стал гордиться как тем, так и другим.
… Женька, Мишка, Вадик!, дуйте уже домой. – Брюзжал отец. – Хватит уже эти морские байки слушать…