Осень 1990 года. Москва.
Звонок. Ольга открывает дверь. У двери двое мужчин с большими баулами.
- День добрый, Иван Петрович прислал, принимайте.
- А что здесь?
- Не смотрели, Петрович просто сказал занести баулы, мы и занесли, а что там, не наш вопрос. Всего доброго.
Ну и ладно, придет с работы, сам расскажет, и Ольга, мурлыкая прицепившуюся с утра мелодию о миллионе роз, пошла на кухню. Дел по хозяйству дома всегда масса, вот и сейчас ей предстояло поставить борщ и сделать отбивные. Дело хлопотное, отвлекаться нельзя, но баулы, сиротливо стоящие в прихожей, маячили перед глазами.
«Интересно, Ваня не звонит, может тяжесть эта и не к нам, вон соседи мебель вчера купили, может это им запчасти какие притащили. Хотя нет, мужики сказали, что Иван прислал, да и в таких баулах обычно челноки шмотки возят, а не запчасти к мебели. И что же там, все-таки?» – Ольге все больше и больше хотелось знать, что же такое в этих чертовых сумках.
Раздался звонок телефона: «Вань, ты? Ну, наконец. Конечно, беспокоюсь. Слушай, сумки какие-то притащили и говорят от тебя. Да поняла, поняла, не такая я уж и любопытная. Да не буду, поняла. Ты когда приедешь? А почему? Ну, давай, мы ждем тебя».
И весь разговор.
Раз муж не говорит что там и не советует лазить в эти баулы, значит там… Значит надо глянуть хоть глазком, что же там.
Одиннадцать часов. С обедом потерпим, надо глянуть в баулы. И Ольга вышла в прихожую. Баулы мирно стояли, чуть осели правда, но ручки торчали как уши у осла, словно ждали хозяина и готовились уйти. Ну, нет, от нас так просто не уйдешь!
Присев на корточки, она сначала прошлась по широким бокам одной из сумок. На ощупь чувствовалось что-то не жесткое, но весьма плотное, вроде не дерево, и не железяки. Она даже носом покрутила у сумки. Ничем и не пахнет. Тогда она, потянув за ушко замка, чуть приоткрыла один баул, инстинктивно при этом глянув на дверь. Боже мой, а дверь то не закрыта. Она порхнула к двери. Ну вот, теперь порядок. Так что же там. Газеты, много газет. Ага, это сверху, понятно. Дальше. Она засунула руку вглубь сумки, под газеты и пошевелила пальцами. Есть! Пачка какая-то, приличная по весу… А ну ка… Из сумки она извлекла перетянутую крест накрест толстой резинкой пачку. Бог ты мой, так это же деньги! Достала и сразу же засунула её обратно. Осмотрелась. Уф… Вот это да, два баула и если в обоих пачками деньги, это уже серьезно. Женское чутье подсказывало, что это именно так, в обеих сумках лежат деньги.
Ольга закрыла замок баула, поправила ручки, вроде, как ничего и не трогала и ушла на кухню. Обедом она уже заниматься не могла, она просто о нем уже не могла думать, все мысли были заняты вопросом, откуда такие деньги у мужа и сколько их там, денег этих. Так. Разберемся. У мужа она спросить о деньгах не может? Не может. Он не велел открывать баулы. Деньги там есть? Наверно есть, точно она сказать не может, не всю сумку посмотрела, а здесь же еще одна. Итак, что делать?
Женская логика подсказывала, надо всё посмотреть.
Она вновь вышла в коридор. Сумки стояли всё так же смирно и тихо, только ручки уже не торчали, а прилегли на бока баулов. Ну, что же, посмотрим…
В дверь раздался звонок. Не думая кто бы это мог быть, Ольга схватила баулы и волоком потащила в спальную комнату. Звонок вновь требовательно заверещал.
- Иду, иду, кто там.
Вошла соседка, Ирочка Потапова.
- Ой, Олечка, я не вовремя, у тебя кто-то есть?
- С чего ты это взяла.
- Да ты раскраснелась, глаза вон как угольки почернели.
- Раскраснеешься тут, борщ варю, лук вон только почистила. А ты что хотела?
Соседка, не слушая Ольгу, глазищами шарила по вешалке, пыталась заглянуть и в комнаты, словно почуяла что-то для себя важное и интересное. Ирка, она такая, всё ей и обо всех знать нужно, и нюх на новости у неё от природы поставлен что надо.
- Да нет, я ничего, Ванечка твой дома, он обещал сантехника подослать, вроде у него какой-то паренек есть. Вани дома нет?
- Ты на время глянь, десять часов, на работе он. Вечерком приходи, а если срочно позвони ему.
С трудом угомонила соседку и почти вытолкала за дверь. Вновь зазвонил телефон. Ваня наверно. Точно, он.
- Ванечка, что случилось? Как не приедешь? А когда? Завтра? Что-то я совсем не поняла… Что значит, так надо… А сумки? Да не трогала я их, не трогала. Я уж и сама догадалась. В спальную комнату поставила. Да, да. Ну, смотри. А то ходит тут соседка, всё высматривает, вынюхивает и всё тебя спрашивает. Смотри мне, ты меня знаешь…
Опять просит не лазить в сумки. Так я его и послушала. Счасс… Ольга решительно пошла в спальную. Посмотрим, что ты там от меня прячешь. Она открыла змейку сумки, той, куда уже лазила. Аккуратно выложила газеты, прикрывающие пачки. Взору открылся видок, просто ошеломляющий: пачки, пачки, пачки купюр разного достоинства. Ну ладно, рубли по сто штук и трояки она в зарплату в упаковках видела, но чтобы столько четвертаков и сотенных в пачках, видеть приходится впервые. Она вынула несколько пачек, под ними еще и еще. Посчитать их, что ли? Глупость. Ясно, что здесь их много.
Ольга привела сумку в порядок, постаралась сложить все как и было. В задумчивости пару минут посидела на кровати. Вторую посмотреть, что ли? Она открыла вторую сумку, там так же газеты сверху и так же пачки денег…
Любопытство её было удовлетворено.
Она пошла на кухню. Обед всё одно надо делать. Вновь замурлыкала песенку Пугачевой «Миллион, миллион, миллион алых роз…» Ишь ты, намурлыкала себе миллионы.
Итак, в сумках она разобралась что лежит. А дальше что? Что дальше? Откуда у Ивана такие деньги. Мысль эта обожгла. Она присела на стул. Попыталась восстановить в памяти все разговоры с мужем в течение последних нескольких дней. Ничего такого, что могло раскрыть тайну появления этих несчастных миллионов из баулов, она не могла вспомнить. Невыносимо заболела голова. У неё это случалось при перевозбуждении, пару таблеток анальгина и покой. Только покой. Но какой там покой. А вдруг он украл деньги, или банк ограбил, а? Ну, дура, совсем ополоумела, Иван и мухи не обидит, вот дура. По работе видимо эти деньги. По работе. Всё, точка, выкидываем всё из головы. Трудиться надо, Машенька сейчас из школы подойдет, а обеда ещё нет
Ольга суетливо стала готовить овощи к борщу.
В четыре часа пришла дочь, Ольга накормила её, сама перекусила и решила поваляться часок на кровати. Голова вновь начала болеть. Видимо это всё чертовы деньги, будь они не ладны. Но почему же так, а если всё по честному, все эти пачки её Ваня заработал. А что, разве так быть не может? Может вполне, появились же в России миллионеры, они что, все умнее её Ивана. Ваня её молодец, полгода как ушёл в бизнесмены и жить они стали лучше. Вот и её с работы снял, нечего говорит тебе корячиться в этом ЖЭКе, дома дочь воспитывай и учи. Вот она домом и занимается. Эти благостные мысли несколько успокоили её разгоряченное сознание, она задремала.
К вечеру они с Машуткой с часок прогулялись. Дома Ольга проверила, как выполнила дочь школьные задания, посмотрела телевизор и пошла отдыхать. Вани сегодня не будет, он предупредил, так что можно пораньше лечь стать.
Баулы всё так же стояли у шкафа в спальной комнате. Но уже интереса к ним Ольга не испытывала, она знала что внутри.
Заснула мгновенно. И приснился ей замечательный сон. Они с Ваней на большущей яхте плывут по морю-океану. Ярко сияет солнце, вокруг корабля ныряют дельфины, капитан в фуражке с позолоченной кокардой и команда выстроились и ждут их указаний. Всё в точности, как она видела в недавнем мексиканском сериале. Вдруг налетает шторм, яхту бьет о скалы, откуда-то сверху катятся камни вперемешку с деньгами: трешки, червонцы, сотки. И темнота… Она в ужасе открыла глаза и сразу взор не баулы. Хоть и темно в комнате, на их силуэты хорошо просматривались. Это всё из за них. Она встала, прошла на кухню, выпила из чайника воды и легла опять. Но заснуть уже не могла. Новые мысли занимали голову. А вдруг ограбят, ночью самое время для грабежей. Она встала, проверила входную дверь, закрыла её ещё на один замок и задвижку и несколько успокоившись, легла в кровать. Маялась часа два, не может заснуть и всё тут. И считать пыталась, и о хорошем помечтать, ничего не получается. Глаза зажмурит, баулы перед глазами, открывает глаза, мерещится ей что вот-вот грабители ворвутся. Она уж дважды успокоительное принимала, ничего не помогает. Часов в пять утра Ольга в детской прилегла рядом с дочерью, несколько успокоилась и задремала
- Мама, мам, проснись!
Это дочь её будит.
- Мам, как ты здесь оказалась?
- Да вот ночью засмотрелась как ты сладко спишь и к тебе прилегла, захотелось как ты сладенько поспать… Боже ты мой, мы же в школу опоздаем. Давай по-быстрому собирайся. Бегом, бегом…
Ровно в девять позвонил Иван.
- Ванечка, ну где ты, мне так боязно без тебя, всю ночь не спала. Когда? Ой, замечательно, я буду ждать.
Муж пообещал к обеду приехать. Дела на сегодня завершил. Это отличная новость, наконец–то он расскажет об этих деньгах, что сутки уже ей покоя не дают.
Иван действительно приехал в середине дня, да не один, с двумя мужиками.
- Олечка, мы на кухне переговорим с полчасика, ты не возражаешь?
Полчаса вылились в добрых полтора часа. Ольга, вновь нервничая, бралась то за одно дело, то за другое, но успокоиться всё не могла.
Но вот переговоры закончились, мужчины вышли из кухни и сразу в прихожую, баулы были уже у них.
- Может чайку?
За мужчин ответил Иван: «Спасибо, Оля, некогда ребятам, в дорогу надо, спасибо. Я провожу гостей».
Муж вышел с мужчинами и через минут десять вернулся.
- Всё Олечка, можно праздновать, сделка завершена. Отдыхаем. Что у нас на обед, слона бы съел, так голоден.
Через десять минут, уплетая за обе щеки замечательный свежий борщ, он рассказывал супруге как они с ребятами продали два автокрана «Ивановец»: «Ты представляешь, покупатель приехал на день раньше, чем краны пригнали, денег два мешка, и хранить негде, я и предложил ко мне домой отнести, мы ведь радом с конторой живем, не надо через весь город мотаться, а у нас хранить нельзя, офис как проходной двор, вечно покупатели и продавцы шастают. Вот и перенесли быстренько, а что не говорил заранее, так прости, кто же знал. Покупателя я на себя взял и всю ночь с ним в ресторане сидели, не могу же я его к нам вести. Часов в десять утра и краны подогнали, принял их покупатель, а я привез директора с продавцом, деньги пересчитали, унесли. Нашу долю директор еще вчера отложил. Завтра делить будем.
Что там у нас на второе. Ооо… Отбивные, это здорово!
Завтра тебя озолочу! Что, не веришь? А хочешь, в Турцию смотаемся. Машку в охапку и вперед! Здорово, а? »
Ольга молчала. За эти сутки она столько пережила, столько перенервничала, что ей уже ничего не хотелось, она просто смотрела на мужа и улыбалась. Оно конечно, с деньгами хорошо, но сутки быть одной с такими огромными деньжищами… Ладно бы свои, так это чужие деньги! Её передернуло от неприятного ощущения: «А если бы…» Что такое это «если бы» она не знала, она знала просто то, что она пережила отвратительную ночь.
-Ты, Ваня, не делай так больше. Хорошо?
После первой крупной сделки у Ивана, была и вторая, и третья и много еще сделок. И денег он видел много, в те времена, деньги носили сумками и этого никто тогда не боялся. Была «эра святой наивности в бизнесе», когда все и всем пока ещё верили. Этот, так мало по времени продлившийся период, помнят все кто пережил девяностые.
Но часики уже тикали и неумолимо приближались «бандитские времена», те времена, когда за такой вот маленький баульчик, запросто могли человека на тот свет отправить. Убивали и за меньшее. Но пока, только наивность, только удивление видом этих толстых пачек денег и никакой зависти. Люди пока были честны в своих помысла и действиях. Пока. Конечно, не всех это касалось, я здесь несколько обобщаю, но не утрирую. Так и было в действительности.