Сталинградская битва. Идут тяжёлые бои.
Хирург полевого госпиталя не справляется с потоком раненых.
Его только что разбудили. Поспать удалось всего несколько часов. Свинцовая усталость ощущается каждой клеточкой измученного тела.
Раненые. Во дворе. В коридорах. Сколько же их много!
А у хирурга безжалостный и невероятно тяжёлый выбор:
- этот подождёт;
- этого срочно;
- а этот… он запнулся, и сделал безнадёжный жест рукой.
Молоденькая медсестра. Она ещё не успела очерстветь в этом море безмерного страдания и боли.
Её диалог с хирургом:
- совсем безнадёжен? Такой молоденький лейтенант! Может укол ему какой-нибудь?
- он без сознания. Ему уже ничего не нужно;
- но он же дышит, мучается, наверно!
- ему уже ничего не нужно - повторил хирург устало – посмотри, сколько их, кому ещё можно и нужно помочь.
А лейтенант был в сознании. И всё слышал!
Он лежал, прикрыв глаза и чтобы хоть немного приглушить нестерпимую боль, вспоминал милый образ любимой невесты, которая ждала его в далёком селении.
Яростная волна протеста поднялась внутри – НЕТ!
Он представил, какое горе принесёт его матери похоронка! Как горько заплачет невеста!
Захотелось крикнуть во весь голос – НЕТ!
Но непослушные губы не повиновались ему.
Лейтенант открыл глаза и увидел, что хирург уже шёл дальше по коридору, диктуя медсестре свой безжалостный выбор:
- этого срочно;
- этот подождёт;
- а этого… тоже срочно, и в первую очередь.
И тогда лейтенант поклялся себе, что дождётся бессердечного хирурга и … снова прикрыл глаза.
Так было легче бороться со смертью.
Сколько прошло времени…
Час … два … десять …
Время завязло в клубке адской боли!
И снова хирург тяжело идёт по коридору.
Он только что отошёл от операционного стола.
Онемевшие пальцы уже не держали скальпель.
Глаза слезились от напряжения.
Нужно было хоть немного отдохнуть.
Выпить хотя бы глоток горячего чая.
Он шёл мимо тех, кто всё ещё ждал его помощи.
Мимо тех, кто уже ничего не ждал. Для кого время остановилось и превратилось в вечность.
И вдруг он замер, напоровшись на взгляд.
Пронзительный! Умоляющий! И страшный в своей неожиданности!
Лейтенант – он давно уже должен был умереть – в упор смотрел на него.
Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга.
«Этого! В операционную! Срочно!» - срывающимся голосом закричал хирург!
Как хирург он понимал бесполезность этой операции.
Он сомневался, хватит ли у него сил на эту, ещё одну и такую сложную операцию без малейшей передышки, в которой он так остро сейчас нуждался.
Как человек он не мог пройти мимо такой неукротимой жажды жизни и такой невероятной жизнестойкости!
Лейтенант на операционном столе.
Обширные повреждения внутренних органов.
Критическая потеря крови.
Начинающийся перитонит (воспаление брюшины).
И время! Упущенное время!
Как же корил себя хирург за ошибку в своём безжалостном выборе!
Проблема с кровью решилась сразу же.
У медсестры оказалась нужная группа, и она легла на прямое переливание.
Её свежая и молодая кровь удержала жизнь в израненном теле лейтенанта.
Тяжело далась эта операция хирургу.
Он уже и сожалел, что поддался минутному порыву.
Нужно было отдохнуть хоть несколько минут и оперировать тех, кого ещё можно спасти.
Предательские мысли лезли в голову: «Зачем! Зачем я мучаю этого лейтенанта и себя! Ведь всё равно бесполезно!»
Но пронзительный и умоляющий взгляд, теперь уже медсестры, заставлял его руки, руки профессионала высочайшего класса, продолжать привычное дело.
А медсестре тоже было нелегко. Она еле стояла на ногах.
Немного кружилась голова. К многодневной усталости добавилась потеря крови, которую она отдала лейтенанту.
Но она держалась. Так хотелось победить хотя бы эту, такую несправедливую, смерть!
Лейтенант потерял сознание сразу, как только услышал заветные слова: «Этого! В операционную! Срочно!»
И был без сознания ещё трое суток.
Трое суток на узкой грани между жизнью и смертью!
В эти дни вся тяжесть борьбы за жизнь лейтенанта легла на хрупкие плечи медсестры.
Только что хотел написать: «Каждую свободную минуту…»
А не было у неё свободных минут.
Она отрывала минуты от своего и так слишком короткого сна. Или в редкие паузы между срочными и очень срочными операциями спешила к лейтенанту, чтобы сделать укол, перевязку и ещё много всего, что помогало ему выжить.
А потом … лейтенант всё чаще и чаще стал приходить в сознание.
Боль! Она по-прежнему была. То тянущая, то ноющая, а иногда бьющая током по оголённым нервам.
Но была и радость. Ликующая радость от осознания, что он жив! Что есть надежда увидеть свой любимый край, любимую мать, любимую невесту!
И эта радость возвращала его к жизни быстрее и надёжнее самых лучших лекарств!
Совершилось чудо труднообъяснимое с медицинской точки зрения.
Несгибаемая воля Лейтенанта, мастерство Хирурга и самоотверженность Медсестры помогли совершить это чудо!
Мы знаем о беспримерном мужестве и стойкости наших бойцов и командиров в годы Великой Отечественной войны.
Смертельно раненый сержант в одиночку продолжал вести огонь из своего орудия. Он так и умер со снарядом в руках. Смерть не дала ему сделать свой самый последний выстрел по врагу.
Известны случаи, когда истекающий кровью летчик на своём изувеченном самолёте долетал до родного аэродрома. Совершал посадку и только после этого позволял себе умереть.
Лейтенант умереть себе не позволил!