Лучше прожить один день человеком, чем тысячу дней быть тенью
Китайская пословица
Мир без тварей.
На пьедестале стоит нечто, напоминающее Иё ранее виденный стул, только более массивный, не из дерева, а из целого куска гранита. Вся поверхность его изрезана узорами: скалящиеся морды древних чудовищ, невиданные цветы и звери. Кажется, этой глыбе не менее полутра тысяч мегациклов.
Как только кабеты пересекают какую-то невидимую черту, двое охранников с обнаженными секирами выступают вперед, готовые в случае даже не опасности, а лишь намека на нее, броситься на любого. За широкими плечами сложно рассмотреть хрупкую фигуру зарийки. Она теряется в пространстве зала, с ногами умещаясь на гранитном сидении. Целый ворох разноцветных подушек окружают императрицу, Непреходящую Властительницу РаиШе. Она сидит в них, как в неком подобии гнезда; подушки разбросаны на постаменте и кое-где просто лежат на полу.
Императрица выпрямилась, и к ней немедленно бросились четыре молодые зарийки. Две из них помогли РаиШе встать на ноги, а две - накинули на плечи роскошный плащ, больше похожий на кольчугу. Тысячи золотых и серебряных колечек, прикрепленных к блестящей подкладке, являлись личным богатством императрицы. Впрочем, еще дюжина украшали оттопыренные уши и брови РаиШе. Все-таки эта странная страсть зарийцев к блестящим побрякушкам до сих пор вызывала у Иё-кра крайнее изумление.
- ДеиРей, ты привел их, - произнесла императрица на чистейшем языке Благословенных Народов. – Надеюсь, в пути Творцы сопутствовали вам?
- Да, Непреходящая, - а вот у Винтуса был легкий акцент. – Позвольте представить Вам моих спутников и друзей. Это мастер Бродящий, хранитель Знаний Предков Дех-кри, семнадцать тысяч….
Иё-кра слегка прикрыло глаз, пытаясь хоть на мгновение унестись подальше из этого душного зала и щедро пересыпанных титулами речей. Лишь когда ДеиРей назвал его имя, оно слегка поклонилось. После представления кабетов последовал небольшой доклад о перелете. И все это время императрица терпеливо стояла на своих подошвах, высотой не менее локтя, почти сгибаясь под тяжестью металлической накидки. Да уж, неудивительно, что зарийцы с таким уважением относились к своим правителям!
РаиШе была невысокого роста, с буйной копной черных волос, доходящих почти до середины бедер. Тонкая ткань нижней рубашки позволяла рассмотреть ее фигуру. Иё-кра, конечно, ничего не понимало в зарийской красоте, но ему императрица показалась весьма ладной. Узкая талия, широкий таз, плавные линии плеч. Зарийцы чем-то напоминали возлюбленных им землянок, хотя между ними существовало множество отличий.
- Мастер Иё, - обратилась к нему РаиШе, так что кабету пришлось срочно прервать свои размышления. – Я выражаю Вам глубокую признательность. Вы проявили большую смелость, согласившись прилететь на нашу планету. Когда-то, как гласят легенды, двенадцать Благословенных Народов были едины и обитали бок-о-бок. Мои предки много дали для цивилизации кабетов, но ровно столько же и сами кабеты подарили жителям Зары. К сожалению, древние узы между нашими видами были разрушены, но сейчас, стоя перед моими соратниками и представителями чудного народа Кессии, я надеюсь на их восстановление.
- Благодарю Вас, императрица, - буквально сложилось в любезной позе Юо-кра. – Это огромная честь для всех нас – быть здесь, перед Вашим взором. Как только я услышал о беде, грозящей Вашим подданным, то понял: мой долг оказать любую помощь, бросить все силы…
- Очень любезно с Вашей стороны, - попыталась прервать его зарийка.
- Ведь мы все, я имею в виду, обладателей начальной частицы, часть единого целого. Творцы не просто так выбрали нас, сделав хранителями этой Реальности, Космоса, как принято говорить у вас…
- Я поняла Вас, мастер Юо, - уже громче произнесла РаиШе. - Прискорбно сознавать, что поводом для нашего воссоединения стало появление пожирателей. ДеиРей Винтус и БаиВа Винтус поведали вам о том, как мы их обнаружили?
- Да, императрица, - откликнулось Дех-кри. – Я привез все необходимые сферы. В них вся история Долгой войны и нашей борьбы с пожирателями.
- Хорошо. Наша цель – не только уничтожить того пожирателя, что сбежал от ученых, но и вовсе предотвратить его появление на Заре. Для нас опасно не это, а сам факт существования живых теней. Мы никогда прежде не сталкивались с подобной угрозой и хотим научиться встречать ее во всеоружии. Вы будете нашими учителями. Я же, в свою очередь, обязуюсь слушать любого из вас и призываю моих подданных делать то же самое. Нужны изнурительные тренировки – отлично. Наш дар дает нам преимущества, которых нет ни у кого. Тысячи лун и десятки лучших умов будут в нашем распоряжении.
- Славно это слышать, императрица. Но, боюсь, знаний наших предков и нашего личного опыта будет недостаточно, чтобы еще раз одолеть пожирателей, - наконец, решило вступить в разговор Иё-кра.
- Почему?
- Вы правильно сказали: дар зарийцев дает огромное преимущество. Но это лишь в том, что касается Потока Времени. Вотчина кабетов же – поля: гравитация, электричество, магнитное поле, а так же потоки газов и жидкостей. Нам пришлось от многого отказаться для того, чтобы лишь научиться видеть пожирателей. Что же касается их убийства… убить живую тень просто, тут и ваше оружие сгодится. Но если твари размножатся, сталь будет бесполезна.
- Но вам же как-то удалось покончить с ними на Кессии? – задала логичный вопрос РаиШе.
- Мне иногда кажется, - задумчиво пробормотало Иё-кра, - что без вмешательства Творцов тут не обошлось. Я помню тот момент также отчетливо, как если бы он произошел только что. Нел-кри почти не выходил из транса, а когда делал это, то немедленно бросался в лабораторию. Он потрошил пожирателей с таким остервенением, словно пытался найти скрытое послание, написанное на их внутренностях. А потом вдруг успокоился. Я подумал, что Великий мастер сдался… Но это было совсем другого рода успокоение, наполненное не отчаяньем, не ожиданием своей участи, а торжеством.
Едва на небо взошло Дау, Нел-кри уже был уже в помещении, где обыкновенно препарировал пожирателей. Там же стояла клетка, специально сплетенная из электрического гриба. Твари не любят только две вещи: тьму и бегающие электроны. Мы были не интересны пожирателю, лишенные своих частиц и представляющие собой лишь бесполезные куски плоти. Нел-кри открыл клетку, удерживая пожирателя с помощью телекинеза. И тут гравитационное поле сместилось. Один из учеников мастера нарушил его своим появлением в лаборатории. Пожиратель сорвался с места, не успел юнец произнести: «Мастер Нел-кри, вы…?» - и все было кончено. Нел бросился вперед, пытаясь схватить пожирателя, но рука его прошла словно бы сквозь чудовище.
- Так он и получил начальную частицу тварей? – Кажется, зарийцы не особенно вникали в историю Долгой войны и теперь, затаив дыхание, слушали рассказ кабета.
Иё-кра повернулось к спросившему. Воспоминания, как засушенный цветок, от которого исходит настолько слабый аромат, что приходится долго принюхиваться, почти касаться носом, чтобы уловить его. Но сейчас, спустя четыре дюжины мегациклов и миллионы локтей от Кессии, Иё накрыло такой мощной волной запаха, что он едва устоял на ногах.
- Прошу Вас, учитель, позвольте мне это сделать!
- Иё, не будь глупым. У тебя впереди многие дюжины оборотов планеты. А я уже стар.
- Вы же сами говорили, что истинный возраст заключается не в прожитых мгновениях, а в том, что они приносят нам. – Слабая попытка протеста.
Нел-кри улыбается, наверное, впервые, кто-то выражает свои чувства перед Иё-ре таким непривычным способом. Так что сначала оно и не понимает, что происходит с мастером. А потом оно улыбается в ответ. В ноздрях начинает жечь, а кожный узор из золотистого становится красновато-коричневым. Почему же мастер так упрям? Почему он не хочет понять главного: ему, Иё, уже незачем жить. Оно отказалось от возможности иметь семью, его ДНК не получит ни один кабет. Время для Иё-ре перестало быть бесконечным, превратившись в короткий отрезок, жалкий, как все его попытки хоть чем-то выделиться среди сверстников. Это его последний шанс – стать кем-то особенным, сделать что-то для других.
Но вместо того, чтобы сказать об этом, Иё лишь тихо произносит:
- Вам будет больно?
- Нет. Не думаю. Я просто угасну. А когда придет пора, ты убьешь меня, понял? – требовательно спрашивает Нел-кри.
- Я не смогу, мастер.
- Сможешь. Только ты, Иё-ре, способен на это. Никто лучше тебя не понимает их. Они ищут свет, они выпивают его вместе с чужими жизнями, но только потому, что сами – давно мертвы. Ты всего лишь избавишь меня от мучений. От бессмысленности.
- Но почему именно Вы? – все еще не понимает Иё. – Вы принесли столько пользы нашему обществу и способны принести еще больше. А ваши близкие? Вы дороги им, нельзя лишать их вашего общения и поддержки. Я знаю множество кабетов, которые ни на что не годятся. Почему не предложить другим…?
- Потому что, мой дорогой Иё-ре. Именно из-за всех перечисленных тобою причин. Моя частица настолько ярка, что лишь чернота пожирателя сможет совладать с ней. Когда гаснет маленькая звездочка, на небе становится сначала пусто, а потом мы просто забываем про нее. Но если все вещество огромной звезды сжать до невообразимо малых размеров, мы получим черную дыру. И куда бы ни обращался наш взгляд, он все время будет натыкаться на нее. А теперь отойди подальше, я достану ее.
Иё-ре не смеет ослушаться. Оно молча наблюдает за тем, как учитель достает из небольшой коробки похожий на уголек предмет – начальную частицу пожирателя.
- Ты убьешь меня, это твой долг, Иё.
Частица еще мгновение трепещет на ладони Бродящего, а потом исчезает. Третий глаз Нел-кри закрывается, теперь – навсегда.
Мир теней
К обеду небо затянуло тучами, а потом начался мелкий противный дождик. Не выдержав однообразного сидения рядом с ноутбуком в ожидании невесть чего, Маша отправилась во двор курить. Юра проводил жену невольным взглядом, пробурчал что-то вроде: «Опять… началось», - и кинулся вслед за ней.
- Может, тоже выйдем? – спросил Ярослав. – Зи, как ты думаешь?
- Да. Это разумно. Вам лучше держаться вместе. Чем больше людей, тем меньше вероятность того, что твари незаметно подкрадутся.
Втроем мы выползли на крыльцо. Вместе с дождем пришел холод. Маша остервенело затягивалась сигаретой, кутаясь в свою болотного цвета куртку. Я спустилась на пару ступеней, чтобы не чувствовать дыма и принялась бездумно оглядывать окрестности. Во всяком случае, мне казалось, что взгляд скользит без всякой цели. Но вскоре я поняла, как цепляюсь им за каждую тень, за каждое темное пятно. Не движется оно? Не меняет ли очертаний? Повернулась к Ярославу и прочла то же самое беспокойство на его лице.
Шум в доме заставил нас невольно напрячься. Маша мгновенно отбросила сигарету, сделав шаг в сторону мужа. Входная дверь распахнулась, и мы увидели всклокоченную голову хозяина, а затем и его самого. Подслеповато щурясь, Виктор Кондратьевич улыбнулся:
- О, здравствуйте, ребята! Вы вечером приехали, да? Простите, сам не знаю, что со мной. Вчера лег рано и мгновенно уснул. Надеюсь, Ярик вас хорошо устроил?
- Да, спасибо, - кашлянув, ответил Юра.
Виктор Кондратьевич с некоторым подозрением покосился на Зи:
- А вы, молодой человек, кто будете?
- Это, папа, муж Киры, - ничего умнее не нашел Ярослав, как вспомнить старую сплетню, - Зигмунд.
- Немец? – в голосе агронома прозвучало неодобрение.
- Американец, - поправил отца Шершнев.
- А, ну-ну, - тон старика не потеплел ни на градус. – А он, того, по-нашему понимает? Я-то в школе немецкий учил, по-английски только «хеллоу» да «вер а ю фром» могу.
- Hi, - неожиданно для всех нас поздоровался Зи и протянул Виктору Кондратьевичу руку. Старик слегка опешил, но все же потряс конечность пришельца. – Не беспокойтесь, я хорошо понимаю на вашем родном наречии.
- Зигмунд вырос здесь и только в семнадцать переехал в Штаты, - пришлось на ходу выправлять мне легенду кабета.
- О, простите! – понял свою оплошность агроном. – Кира, но почему же ты раньше нам не представила своего супруга? Зигмунд, не хотите выпить? Знаете, это большая честь для нас. Расскажите, чем Вы занимаетесь?
- Папа, извини, - поняв, что еще немного, и Зи невозможно будет вытащить из клещей гостеприимства, перебил отца Шершнев. – Нам уже ехать пора.
- Куда это?
- Зи…гмунду надо на поезд. Мы обещали его проводить. А потом по домам.
- Но он же только что приехал! – возмутился Виктор Кондратьевич.
- Я обещаю, что в следующий раз мы обязательно встретимся и вместе выпьем. Ярослав прав: мне надо спешить. Увы, дела! Очень приятно было с Вами познакомиться, - выдал, казалось, на одном дыхании инопланетянин.
- Чемоданы! – хлопнул себя по лбу Юра, выразительно глядя на жену. – Я сейчас принесу.
Через пятнадцать минут вся наша компания окончательно распрощалась с агроном и короткими перебежками отправилась ко мне домой. Зи шел впереди, сканируя улицу. Мужчины держались в середине, а мы с Марией смотрели по сторонам. Но твари то ли затаились, то ли их вообще тут не было.
- День пасмурный. Это хорошо. – Кабет почти не двигал глазными яблоками и не моргал, от чего выглядел, как слепой. – Чем меньше света, тем лучше.
Следуя этому совету, как только мы вошли в дом, немедленно принялись за работу. В подвале нашлись коробки, которые мы с Машей порезали, а Шершнев с Юрой заклеили получившимися кусками картона окна. Закрыли даже небольшое чердачное окошко. В доме стало мрачно и неуютно, зато относительно безопасно.
- Черт! – третий раз за час споткнувшись о мебель, выругалась я. – Это все, конечно, замечательно, но как бы нам тут руки-ноги не переломать. Может, я хоть фонарики принесу.
- Нет. Любой источник света может привлечь пожирателей, - возразил Зи.
- Но что же, нам теперь всю жизнь сидеть в темноте? – ужаснулась Маша.
- Нет. Не всю. У пожирателей есть определенный порог, минимальная доза энергии, дающая им активизироваться. При недостатке ее они впадают в состояние, напоминающее спячку. Еще твари не появляются в местах, где нет теней. Если правильно поставить освещение, это тоже может помочь.
- Минимальное количество энергии, говоришь? – задумался Юра. – И сколько это конкретно?
- Около пятнадцати единиц.
- А в человеческих системах это сколько?
- Боюсь, у вас нет эквивалентной величины, - после некоторой задержки, ответил кабет, - У нас единица соответствует количеству фотонов излучаемых Дау, приходящемуся на площадь стандартного круга в течение одного мгновения.
- А что еще влияет на них? Может, эти пожиратели, скажем, предпочитают свет ламп накаливания свету люминесцентных ламп, например?
- Не думаю, что у пожирателей есть предпочтения. Мы не проводили подобных экспериментов. На Кессии нет искусственного освещения. Тем более, таких приборов, как у вас. Но…
- Что? – с жадностью подался вперед Буров.
- Когда светила О, твари реже нападали.
- Так, это уже что-то. Так… Ярик, доставай свой ноут, будем вспоминать школьный курс физики.
Следующие три часа мы потратили на поиски сведений, касающихся освещенности, энергии фотонов и прочего в том же духе. В процессе узнали много нового. Например, то, что моя спальня по нормативам недостаточно освещена, энергосберегающие лампы лучше подойдут для освещения нежилых помещений, а также то, что из-за неправильного монитора может болеть голова. К вечеру у нас были распечатанные таблицы, в которых указывалась величина светового потока различных ламп, звезд и Солнца. Только вот толку от всех наших научных изысканий было чуть.
- Зи, ты можешь приблизительно перевести твои единицы в наши люмены умноженные на секунду? – проглядывая очередную статью, попросил Буров.
- Погоди, я тут нашла кое-что, - остановила супруга Маша. – «Максимальная чувствительность глаза при дневном зрении приходится на длину волны равной 555 нанометров, что соответствует желто-зеленому спектру. Ночью она сдвигается в коротковолновую область, 513 нанометров».
- И что нам это дает? – не понял блондин.
- А теперь прочитай определение световой энергии, - женщина ткнула длинным ногтем в текст очередной статьи. - Физическая величина, одна из основных световых фотометрических величин. Характеризует способность энергии, переносимой светом, вызывать у человека зрительные ощущения.- Погоди, то есть… - Буров прикрыл глаза, наморщил лоб: задумался, в общем. – Тогда нам надо выкрасить все лампы в красный. Таким образом, мы снизим световую энергию. Ну, логично же или нет?
- Вроде, - неуверенно протянула я.
- Нет, ни хрена не логично, - Ярослав потряс головой. – Когда я был подростком, часто помогал отцу с садом и огородом. А еще у нас была такая тепличка с автоматическим поливом и специальным светом. Красный и синий спектр, специально для растений. Я начал интересоваться, почему именно так. Почему просто не поставить, скажем, лампы дневного света. Тогда папа дал мне книжку, названия и автора уже не помню. Но это была научно-популярная литература по биофизике.
- Ты всегда был страшным занудой, - хмыкнул Юра.
- Короче говоря, эти твари, пожиратели, они могут воспринимать свет совершенно иначе. Так что перекрасить лампы - не выйдет. Мы должны поймать хоть одну из них. Это единственный способ все выяснить. Возможно, найдется способ их вовсе уничтожить, - пришел к смелому решению Ярослав. – В любом случае, мы не можем остаток жизни просто провести в каком-нибудь бункере в абсолютной темноте. Но для начала надо найти тех, кто еще видел пожирателей или пострадал от них.
- Да, и придется составить расписание, - присоединился к другу Юрий. – Зи, ты, конечно, не спишь. Но ведь и тебе требуется некоторое подобие отдыха. А раз нам угрожает опасность - мы с Яриком-фонариком теперь стали подобием двух ходячих мишеней, то придется вести круглосуточное наблюдение. Итак, правило первое: по одному никуда не ходим. Даже в сортир и в ванную.
- Юр! – недовольно воскликнула Маша.
- Что? – передразнил ее муж. – Я серьезно. Второе - включать свет только в случае крайней необходимости и не дольше, чем на полминуты. Третье - всегда следить за собственной тенью. Днем из дома, я полагаю, тоже лучше не выходить. Тут рядом есть магазин, работающий до десяти вечера, сейчас темнеет уже около восьми. Значит, пару часов на покупки у нас есть. Всегда имейте при себе заряженный сотовый. Если кто-то из нас почувствует слежку или заметит что-то подозрительное, пусть немедленно звонит остальным.
- Звучит так, словно мы какие-то шпионы, - поежилась Маша.
- И надо распределить обязанности, - не слушая жену, продолжил Буров. Потом устало потер глаза и добавил: - И еще мы должны следить за сообщениями на форуме и другими новостями. Обращайте внимание на странные убийства, всякие мутные истории в интернете. Возможно, это ничего не даст, но будем надеяться, нам удастся найти хоть какую-нибудь зацепку.
Ожидание продлилось целых четыре дня. Первые двое суток компьютер не выключался практически ни на минуту, даже гудеть стал подозрительно. От перегрева, видимо.
За это время мы стали напоминать эдакую странную семейку, члены которой терпеть друг друга не могут, но и съехать от надоевших родственников не получается. Больше всех страдал Буров. Он то ходил мрачный и огрызался на каждую фразу, то принимался пошло шутить, от чего злиться начинали уже остальные.
Как ни удивительно, но его супруга оказалась намного терпеливее. Поначалу женщина сильно смущалась, когда я шла вместе с ней мыться. Но к концу вторых суток мы притерлись друг к дружке, даже нашли общие темы для разговоров.
На третью ночь я проснулась от странного шороха. Мужчины дежурили, Зи тоже был с ними в гостиной. В комнате царила уже привычная темнота, к которой, кстати, мы тоже начали потихоньку приспосабливаться, но сейчас ее слегка разгонял синеватый свет брелока-фонарика. Маша сидела спиной ко мне, за столом, шмыгая носом.
- Эй, ты чего? – вылезая из постели, окликнула я ее.
- Все нормально, - судя по голосу, женщина совсем недавно плакала. – Я просто рисую.
Я подошла ближе, заглядывая через плечо Буровой. На бумаге уже сформировался довольно детальный набросок. Если бы не деревья, я бы не поняла, что прямоугольники – это дома, почему-то лишенные окон. В остальном рисунок ничем не отличался от изображения самой обычной улицы, посреди которой стояла девушка в окружении пожирателей. Ни место, ни девушка были мне не знакомы.
- Кто это? – ткнув в человеческую фигурку, поинтересовалась я.
- Не знаю. Она приснилась мне. Все это. Ей было страшно, очень страшно. Но она боялась не тварей.
- Чего же?
- Не знаю. Во сне у меня было такое чувство… будто я слежу за ней, понимаешь? Иду по дороге вослед, а она оборачивается, но не видит меня. А потом девушка остановилась прямо здесь и взгляд… я видела ее глаза: необычайно яркие, несмотря на тьму. Такие насыщенно зеленые, а взгляд, его мне точно никогда не забыть. Она была испугана до чертиков и очень зла. А потом появились твари. Они видели меня, Кира. О, да… она меня не видела, а твари будто чуяли. Господи, когда же все это закончится?
- Я бы сама хотела знать. – Ни врать, ни говорить пустые успокаивающие слова не хотелось. – Ты здорово рисуешь.
- Спасибо. Иногда мне кажется, это единственное, что у меня выходит, - с грустью прошептала Маша.
А на следующий день в нашей теме, на сайте, появилось сразу несколько постов. Первые из них ничего не дали. Обычный треп о теориях заговора и секретной разработке смертельных вирусов, способных за секунду заразить до пятисот человек. Юра вслух зачитал нам их, после чего принялся долго и выразительно фыркать.
- Тут еще одно, - перейдя на вторую страницу, оттеснил друга от монитора Шершнев. – Здравствуйте, Ярослав. Не знаю, по какой причине Вы решили затронуть эту тему. И все же я хочу поделиться моей историей. Это началось около двух месяцев назад. Мой брат всегда был довольно впечатлительным, но за ним никогда не водилось никаких странностей. Сначала он начал жаловаться на то, что его кто-то будто бы преследует. Мы решили, у Вовы стресс. Он учился в одиннадцатом, на носу выпускные экзамены, куча занятий и репетиторов. Врач выписал ему успокоительное, посоветовал больше спать, гулять на свежем воздухе.
- Мне одному кажется, или… - не договорил Юра.
- Именно. У Петьки тоже все так начиналось. Дай я все-таки дочитаю. Так… ага! На некоторое время рекомендации помогли, а потом все по новой. Вова не мог спать, у него пропал аппетит. Родителей у нас нет, я являюсь официальным опекуном брата. И вот мы поехали в выходной день развлечься в парк аттракционов. Все было хорошо, Вовка выглядел довольным и расслабленным. Но когда мы уже выходили, он вдруг упал на землю. Я кинулся к нему, несколько человек тоже поспешили к нам на помощь. Но мой брат был мертв. До сих пор вижу его улыбку. Такое умиротворенное, даже счастливое выражение на лице. И это страшнее всего.
- Похоже, мы нашли то, что искали. Напиши этому Fox32 в личку, - приказал Буров. Ярослав кивнул и принялся послушно набирать сообщение.
Прячущийся за лисьим ником молодой человек оказался вовсе не похожим на лису. Высокий, худой, весь какой-то встрепанный, он все же не был лишен некоторого обаяния. Едва у ворот моего дома припарковалась его тойота, мы поняли, что нашли еще одного надежного члена нашей группировки.
Дверца открылась, и из машины вышел Алексей Никитский, именно так звали в реале Fox32. Он поочередно пожал нам руки, потом несмело улыбнулся:
- Я очень рад с вами познакомиться.
- Проходите, - распахнув калитку, на правах хозяйки, позволила я. Взгляд Алексея метнулся к окнам. – Не бойтесь, это всего лишь меры предосторожности.
- От чего? – не понял гость.
- Вот это мы и пытаемся выяснить, - шагая за Никитским, ответил Юра.
- Осторожней, здесь темно. Вот фонарик. Светить только себе под ноги.
- Это тоже меры безопасности?
- Да. Именно поэтому мы настояли на столь позднем визите. Днем опасно появляться на улице.
В глазах Алексея мелькнула плохо скрываемая паника. Но гость собрал остатки мужества и шагнул из тесной прихожей в следующий дверной проем.
- Наш штаб, - обведя рукой комнату, не без гордости заявил Ярослав.
Именно благодаря его расчетам спустя две с половиной недели с начала нашего заточения появилась так называемая «бестеневая комната». В ней не было мебели, а пространство освещалось светодиодными лентами, налепленными на стены и потолок через определенное расстояние. Я не сразу согласилась изуродовать собственную гостиную, но Зи смог меня уговорить. Он вместе с Шершневым ездил в круглосуточный строительный супермаркет, где они пробыли почти половину ночи, так что мы едва не сошли с ума от беспокойства.
- Какого лешего?! – набросился на друзей Юра. – Мы думали, твою частицу или как ее там, уже высосали! Я звонил тебе три раза!
- У меня телефон разрядился, - как-то подозрительно спокойно отреагировал на ругань блондина Ярослав. – Лучше помоги выгрузить коробки.
- Ребят, вы что, решили сделать в моем доме капитальный ремонт? – оглядывая содержимое багажника и салона, не удержалась я от вопроса.
- Нет, это запасы. Боюсь, в ближайшее время мы будем очень заняты для разного рода вылазок. Тут все: крупы, макароны, тушенка, замороженные овощи и консервированные фрукты, - все тем же каким-то бесцветным голосом пояснил Шершнев. И тут же испуганно воскликнул: - Не открывай!
- Твою дивизию, Яр! Нельзя так орать! Что в ней? – Маша тут же отскочила подальше от очередной коробки.
- Наш будущий объект для изучения.
- Вы… поймали тварь? – вытаращился на друга Буров. – Как вам это удалось?
- Не я, Зи. У входа в продуктовый заметил какое-то движение. А потом пожиратель кинулся на меня. Я не видел его самого, только тень. Зи успел раньше, чем тварь, шарахнул ее чем-то мощным, та аж пролетела метров десять. Это было так странно. Ничего нет, а десятые доли секунды спустя нечто, похожее на пушечное ядро несется по воздуху и врезается в припаркованный джип. Белоснежный джип… Е-мое, кем надо быть, чтобы выкрасить свой джип в белый?
Только теперь стало понятно, что Ярослав на грани истерики. Я подошла к нему, осторожно обняла, давая возможность уткнуться носом мне в шею. Он не плакал, а только несколько раз глубоко и рвано вздохнул. Потом, словно опомнился, и продолжил:
- Зи упаковал пожирателя в какой-то пузырь…
- Светоотражательную сферу, - поправил кабет.
- Ну, да, сферу. А потом мы нашли этот пластиковый контейнер. Не знаю, что в нем хранили, но воняет внутри ужасно. Зато никаких щелей.
- И куда мы его? – Все повернулись ко мне.
- В подпол. Там раньше тетка соленья хранила. Кажется, несколько банок до сих пор осталась. Вынем их, а эту тварь запихнем. Она ведь не выберется?
- Если рядом не включать свет, то – нет. Можно пока оставить ее в контейнере. Пожиратели хоть и дышат, но большой надобности в кислороде у них нет. Так что три-пять дней он сможет спокойно храниться в герметичном пространстве данного объема, - доходчиво объяснил пришелец.
Способности пожирателей оказались не такими безграничными, и это нас приободрило. Если, скажем, поместить тварь в непрозрачный ящик, а тот, в свою очередь, в еще один ящик большего объема, то монстр не выберется. При условии, конечно, что ни в первом, ни во втором ящике не будет ни трещин, ни зазоров. Но такой вариант нам не подходил.
Так что мужчины под бдительным присмотром кабета выстроили настоящее узилище. Внешне это был зеркальный куб в полтора метра высотой, шириной и длинной. Но на самом деле это была довольно сложная конструкция, каждая стена и пол которой представляли собой сэндвич из двух ДСП-плит и толстыми деревяшками между ними.
Сначала мужчины сколотили между собой деревянные бруски с квадратным сечением, потом прикрепили к ним толстые сантиметровые плиты. Пять таких заготовок соединили, в свою очередь, между собой. Вышла довольно прочная деревянная коробка, и тут пришел черед Юре проявить свои знания. Он долго рыскал в сети, но нашел магазин, где продавались разноцветные лампы, кабели и другое оборудование для домашних электросетей. Проводку Буров спрятал внутри стенок камеры и вывел ее наружу. А еще он заказал небольшую wi-fi камеру, изображение с которой передавалось на монитор компьютера. И пусть картинка была не слишком высокого качества, да к тому же черно-белая, нам этого хватало.
За шесть зеркал, вырезанных четко по нашим меркам, мы отдали целое состояние. Но фирма, в которой делался заказ, хоть и показалась вначале какой-то подозрительной, таковой не оказалась. Шесть идеально отполированных квадратов с напылением как родные сели на клей. «Крышку» коробки – одинарную плиту с зеркалом - не приколотили, а привинтили на четыре огромные петли.
- Почему зеркала? – задал самый логичный вопрос Юра. – Ты ведь сам говорил, что они действуют как порталы.
- Одно может служить для перехода образа, кабеты общаются с помощью зеркал, посылая свое отражение через зеркальный лабиринт. Но если пожиратель не отражается в зеркале, то и вреда не будет. Наоборот, они отражают свет, обманывая чувства живых теней. Уж что-что, а это мы проверили еще во времена Долгой войны, - с невозмутимым видом пояснил Зи.
В контейнере, где заперли тварь, определенно хранили рыбу. Потому как воняло именно ей. Запах тухлятины был настолько сильным, что меня едва не вывернуло прямо на пол подвала. Стоящая рядом Маша позеленела.
- Пфу! – зажав нос, выразил общее мнение Юрка. – Зи, ты увеген, что пожигатель не скончался от этой вони?
- Нет, - кажется, даже нашему трехглазому другу стало противно. – Пожиратели не чувствуют запахов.
- Как я им завидую, - стараясь дышать ртом, произнесла я. – А почему он не двигается?
- Похоже, впал в анабиоз. И все же, нам надо выбираться отсюда как можно быстрее. Ваши фонарики могут снова его пробудить, - быстро перенося тварь из вонючего контейнера и закрывая крышку куба, ответил Зи.
Оставив пожирателя в кубе, мы принялись за работу внутри дома. Еще три дня ушло на создание бестеневой комнаты. И вот теперь на ее пороге робко переминался с ноги на ногу Алексей. Видимо первое впечатление о нашей компании сложилось у него не очень хорошее, так что мы поспешили его развеять:
- Давай для начала присядем, - указывая на разложенные на полу матрас и подушки, предложила я. – Это кажется диким. Нет, не просто диким, а настоящим сумасшествием. Какие-то ребята заколотили все окна в доме, затолкали тебя в жуткую комнату. Но мы – не сектанты и не психи. Прежде всего, расскажи нам все, что знаешь о смерти брата.
- А потом? – все же присаживаясь на краешек матраса, зашуганно просипел Никитский.
- Либо мы расстанемся навсегда, либо ты сам захочешь остаться с нами, - не очень тактично ответил Юра. – Давай, не спеша, по порядку.
И Алексей принялся за повторение уже знакомой нам истории, дополняя ее разнообразными деталями.
- Можно я выну телефон?
- Конечно, - разрешил Шершнев.
- Тут у меня снимки. – Гость протянул сотовый сидящему рядом Юре. – Этот был сделан буквально за полчаса до смерти Вовы. Видите, он совершенно не похож на больного. Мой брат ходил в секцию бокса, занимался закаливанием. А потом просто упал, как подкошенный. Секунду стоял на коленях, а после завалился на бок и перестал дышать. Я даже понять ничего не успел, а Вовка уже…
- А можно укрупнить вот здесь? – попросил Буров.
- Зачем? Вы что-то нашли? – забеспокоился Алексей.
- Ага. Вот тот мужчина на заднем плане.
- Надо же… Знаете, я очень хорошо его запомнил. Когда Вова рухнул, к нам стали подбегать прохожие. Некоторые просто из любопытства, другие пытались помочь моему брату. А вот он даже с места не сдвинулся. Один парень попытался сделать Вове искусственное дыхание, как-то запустить его сердце. Я поднял глаза и увидел этого типа. Он улыбался! Представляете? А еще вот что меня поразило: у него в руках был поводок, но я нигде не видел собаки. Конечно, та могла бегать где-нибудь неподалеку.
- А это что? – неожиданно прервала Никитского Маша. – Видите, вот здесь. Тень. Определенно, тень.
- Ты думаешь о том же, о чем и я? – переглянулся с женой Юра.
Сейчас они напоминали не двух лабораторных мышей[1], а скорее, Шефа и Коллегу[2]. Только человека с табуреткой не хватало. Мы с Ярославом слаженно протянули руки, жестом прося телефон. Камера у него была отличной, так что позволяла в деталях рассмотреть снимок. И, правда, там был какой-то высокий мужчина с поводком в руках. У ног его лежала не одна, а две тени. Одну отбрасывал сам человек, а вот вторая могла принадлежать только одному существу на Земле – пожирателю.
- Я тоже его видел, - не поднимая глаз, продолжил Буров. – Мне казалось, то была галлюцинация или что-то вроде того.
- О чем ты?
- Когда тварь напала на меня, я на несколько минут словно попал в другое измерение. Я был у себя в офисе, а этот седовласый сидел напротив. Мне тогда подумалось, что длинные волосы совершенно ему не идут, особенно в сочетании с дорогущим костюмом. Нечесаные сальные патлы и такой неприятный взгляд. Он нес какую-то чушь. Сначала спрашивал, зачем нужен вечный двигатель у меня на столе. Маш, ты же помнишь, такой в виде вращающихся планет.
- Ага, - согласилась женщина. – Красивая штучка, говорят, она стресс снимает.
- А потом завел разговор о войне, крови. Сказал, что он – скульптор, отсекающий от гранитной глыбы все лишнее.
- У него пятно на шее или что это? – продолжая рассматривать снимок, спросил Ярослав.
- Нет, не пятно. Татуировка. Какой-то знак или иероглиф.
- Такой? – Зи прямо на стене черкнул несколько линий карандашом. Юра кивнул. – Это не иероглиф, а руна общего языка Двенадцати Благословенных народов. То, что я сейчас сделал, является преступлением, ибо эту руну можно рисовать только на фигурах или изображении Творцов. Она означает не одно слово, а сочетание слов и переводится примерно так: «господин, который гасит жизни» или «стоящий над существами с оружием».
- Бог войны, что ли? – не поняла я.
- Мы называем его Аве-кре, Творец пресечения жизни насильственным путем. Но если тебе так проще, можешь называть его богом, - согласился кабет. – В конце концов, чаще всего гибнут не от старости или болезни именно на войне.
- Похоже, пришел наш черед кое-что объяснить нашему гостю, - кивнув в сторону стремительно бледнеющего Алексея, предложила Бурова. – Зи, покажи ему…
Мир теней и тварей
Снег пролежал недолго. К утру потеплело, и белоснежные поля вскоре превратились в стариковскую голову с клочками седых волос между темными проплешинами. Мир, казавшийся недавно убранным праздничной скатертью, обнажил грязь, кучки мусора и прелой листвы. Солнце тоже скрылось за прочной пеленой облаков, которые иногда прыскали мелким дождиком, как из пульверизатора. Короче, наступила самая, что ни на есть осень. Не та прекрасная золотая пора, о которой наперебой строчили все старые поэты, а противно-коричневая, тусклая, вызывающая не теплую ностальгию по ушедшему, но мрачные мысли о будущем.
С наступлением ее у новичков начались занятия у «просто гражданина» Зимнего. Для многих они были таким же суровым испытанием, как марш-броски с полной выкладкой, но не для Сан. Не сказать, что все упражнения давались ей легко, но переносить предметы взглядом или создавать маленькие шаровые молнии получалось гораздо ловчее, чем стрелять по стендовым тарелкам или патрулировать улицы. Она боролась не со своим телом, хрупким, неподатливым, а с разумом, возможности которого с каждым занятием все больше раздвигались.
Вначале занятия больше напоминали игры. Охотники рассаживались рядами прямо на полу, покрытом мягким ковром, и выполняли простые упражнения на развитие внимательности и памяти, вроде запоминая последовательности чисел или нахождения десяти отличий между картинками. Все это казалось нелепым, глупым и совершенно не относящимся к их работе. В большом зале для тренировок пахло чем-то сладковатым, а из небольших динамиков по периметру доносилась музыка. Тихонько так, почти неслышно, но это, как ни странно, сразу настраивало на нужный лад.
На третье занятие Николай Иванович принес свечи, самые обычные, парафиновые. Потом поставил одну перед собой на стол, не произнося ни слова, сел и закрыл глаза.
- Что происходит? – заволновался Жильцов. Сан в ответ пожала плечами.
Фитиль свечи неожиданно задымился, а потом на его конце ярко вспыхнул крошечный огонек. Зимний встал, окинул аудиторию взглядом и произнес:
- Это ваше задание на сегодня.
И все. Никаких инструкций, никаких повторений. Свеча перед каждым охотником, тихая музыка и сладковатый запах. Вот и все. Кто-то принялся безотрывно смотреть на тонкую черную веревочку, словно гипнотизируя взглядом. Некоторые новички, наоборот, будто медитировали, не обращая на свечу никакого внимания. Сан посмотрела на одних, на других, на пыжащегося Захара, на растерянную Катю и начала думать о своем.
Чем больше времени проходило времени, тем больше длинноволосый незнакомец казался плодом ее воображения. Девушка не решилась еще раз покинуть территорию штаба. И дело было не в угрозе карцера или бродящих снаружи тварях. Просто когда Карпатова подошла к забору и уже собиралась его перемахнуть, что-то заставило ее передумать. Она поняла - не время. Для чего, Сан сама не могла объяснить. Для побега? Для встречи с тем мужчиной? Она просто не готова, как пока не обожженная, мягкая глина. На месте разлома внутри формировалась новая ткань, не заживляющая, не делающая девушку сильнее, но заполняющая пустоты.
Сан сидела, скрестив ноги, перед свечой, но ощущала себя где-то совсем далеко от сюда. Ей вспомнились лекции по истории, рассказы о царях и законах, о бесчисленном количестве войн с самых древних времен до нашествия пожирателей. Но ведь где-то, когда-то были периоды мира. Карпатова попыталась воспроизвести перед внутренним взором картинку, которую видела на вводной лекции: держащиеся за руку парень и девушка, чем-то похожие на них с Маратом, если убрать из глаз тревогу, а из движений – резкость. Они просто смотрят друг на друга, не шарахаясь от каждой тени, не пытаясь одновременно просканировать всю улицу. Такие яркие одежды, загорелая кожа. Сейчас ни у кого нет загорелой кожи. Есть просто темная от природы.
Сан захотелось перелистнуть десятки лет, заглянуть за край собственной жизни. Что там? Та же вечная тьма? Забитые фанерой или заложенные окна, слепые однотипные новостройки? Новости по радио, одинаковые фильмы, где вместо людей роли исполняют нарисованные с помощью компьютерных программ персонажи, и лишь звучание настоящее, живое, не синтетическое?
Марат смотрел на облака через дырку в доске. А Сан в детстве любила закрывать глаза и представлять, будто вместо нарисованных тетенек и дяденек на экране визора играют живые люди. Иногда ей попадались старые фильмы, снятые до середины двадцать первого века. И девочка могла целыми днями прокручивать их. Ни сюжет, ни диалоги интересовали ее. Она просто любовалась настоящими красками без примеси синего, костюмами и декорациями, но еще больше – дневными пейзажами. Станут ли они вновь доступны?
Человечество уже давно ведет борьбу с пожирателями. Но должно же быть какое-то логичное окончание этому противостоянию. Война не может быть вечной. Либо нас, либо мы. Либо последний человек или группа людей просто поднимут руки и скажут: «Все, мы сдаемся!». Либо твари навсегда будут искоренены. Какой-нибудь умник ученый придумает, как уничтожить их. Яд, смертельное излучение, еще более страшную дрянь. А потом начнутся самые страшные времена, возможно, от шести миллиардов людей останется всего два, но после они поднимут знамя победы над городами.
Она видела этот разноцветный отрез ткани. Четко представляла оттенок каждой из трех полос и рисунок зажженного факела посредине. Лимонно-желтый, золотисто-оранжевый и розовато-красный. Словно рассвет, запечатленный на переплетении нитей. На его фоне белый факел кажется слегка желтоватым, а алое пламя теряет границы, растворяется по краям, начинает трепетать, как живое.
День будет пасмурным и ужасно холодным. Еще холоднее той ночи, когда Марат последний раз позвал Карпатову на крышу сарая. Но тот, кто поднимет флаг над головой, не будет страшиться ни холода, ни смерти. Ему будет всего пятнадцать или шестнадцать. И он будет ужасно гордиться и волноваться. Совсем не солдат, обычный мальчишка, которому доверили огромную честь…
- Сан, эй! – кто-то бесцеремонно толкнул девушку в плечо.
Она недовольно покосилась на Ванятку, сидевшего слева от нее. Образ юнца дрогнул, а потом и вовсе пропал. Не просто ушел куда-то, а совершенно вылетел из головы, будто его там никогда не было. Пару секунд Карпатова смотрела на друга, пытаясь вспомнить, кто это и кто она сама? Сознание превратилось в чистый лист без единой закорючки. А потом все вернулось.
- Что такое? Нам пора?
- Нет, посмотри! – Ваня никогда прежде не выглядел таким изумленным.
Охотница перевела взгляд в указанном направлении и сама едва не взвизгнула.
Стоящая у ее ног свеча горела ровным пламенем. Крупные капли воска стекали вниз, образовав уже небольшую лужицу. Кажется, с первым серьезным заданием девушка справилась.
- Мне надо с тобой поговорить.
- Вот так прямо? – Алиев оторвался от очередной планшетки. – Опять злой и страшный капитан Шрам?
- Нет. - Сан закрыла за собой дверь, плюхнулась на стул для пациентов. Сидя на нем, те обычно жаловались на застуженные в засаде зубы или боли в желудке от однообразной пищи. – Дело в другом. Я сегодня зажгла свечу. Кроме меня это сделал лишь один парень из бригады Ромашова и то под конец занятия.
- И что? – не понял страданий подруги лейтенант. – Я не вижу в этом ничего удивительного. У тебя почти идеальный набор генов, еще парочка, и выросла бы вторая пара рук.
- Шутишь все…
- Да нет, вполне серьезно. В этом мире, Александра, все происходит по определенным законам. И хочу тебя успокоить, в свое время я тоже зажег свечу с первого раза. Именно для этого нас и создавали. Чтобы поджигать, шарахать электричеством и уничтожать тварей, которых обычные люди даже не видят. Вот если бы тебе это не удалось, я бы очень удивился. Но ведь дело не только в свече, так?
Именно за это Сан больше всего ценила Марата, за его способность читать между строк. Ему достаточно было просто взглянуть на собеседника, и он уже имел о нем довольно объемное представление. Не человек – рентген. За это многие охотники не любили лейтенанта Алиева и старались как можно реже с ним контактировать. Но Карпатовой общение с врачом приносило одну только пользу. Главное – откровенность. Вот и сейчас девушка слегка замялась, но все же выложила мучавшие ее сомнения.
- Нет, никогда не видел никого похожего, - уверенно ответил Марат на вопрос подруги, не видел ли он длинноволосого великана. – Точно. А ты не могла, не знаю, заснуть на той крыше. Влажная одежда, стресс...
- Хочешь сказать, мне все привиделось в бреду горячки? Да, но ведь я проснулась совершенно здоровой, ни жара, ни болящего горла. Наоборот, чувствовала себя просто отлично. И... с тех пор я начала кое-что замечать за собой. – Сан почесала нос, не зная, как правильно сформулировать то, что последнее время преследовало ее. Неуловимое, похожее на флер знакомых духов, хотя ты, хоть убей, не можешь вспомнить, кто ими пользовался. – Твои видения продолжаются?
- Да. Иногда сижу тут, а потом раз! Ты и сама знаешь, как это происходит.
- Конечно, конечно. Мне снятся сны.
- В этом тоже нет ничего удивительного. – Однако Марат даже не улыбнулся.
- Знаешь, обычно сны обрывочны. Ты просыпаешься и понимаешь, что в них не хватает половины деталей, а все происходившее нелепо и ни капли не похоже на реальность. Вроде выпадающих зубов, на месте которых вырастают железные коронки. Мне однажды и такая чушь снилась. Я потом несколько дней не могла нормально жевать твердую пищу. - Тут Алиев не выдержал и громко фыркнул. – Не смейся, мне было лет шесть всего. Но после встречи с тем здоровяком мне начали сниться совершенно иные вещи. Связные, яркие, больше похожие на видения.
- И что ты видишь?
- Себя. - Сан облизала нижнюю губу. – Тебя. Место очень напоминает те поля. Две звезды над головой, но они кажутся немного не такими. Большущее озеро, а вода в нем как расплавленная медь из-за многочисленных рачков. Домик неподалеку. Обычно я плаваю в этом озере или загораю на берегу. А ты зовешь меня…
- Звучит немного бредово, не находишь? – с сомнением спросил врач.
- Ага. Но все настолько реально. Я обычно понимаю, что сон – это сон. Но тут все иначе. Картины больше похожи на воспоминания. Они четкие и никогда не повторяются. Каждый раз одинаковая обстановка и совершенно разный сюжет. Вчера, например, мне снилось, как мы с тобой вместе идем по пляжу. Я запомнила почти каждое сказанное слово.
- И о чем же мы разговаривали? – подперев подбородок кулаком, осведомился Алиев.
- Нет, - вдруг решила Сан. – Прости, этого я не могу тебе сказать. Ты прав, все закономерно. Наверное, прочитанный роман на меня так подействовал. Глупая сопливая книжонка, Дроздова из дома добыла.
- Может быть, - не стал спорить лейтенант. – Слушай, никто не знает, как работают наши мозги. Говорят, еще в середине позапрошлого века ученые и писатели-фантасты начали задумываться о создании искусственного разума. Типа, мы докопаемся до сути, расчленим серое и белое вещество на клеточки, найдем, где рождаются мысли и идеи. А потом возьмем и сами создадим подобие человека, только без его изъянов. Кто-то говорил, что это будет знаменовать начало прекрасной новой эры. Но большинство боялось. А если этот идеальный интеллект поработит самих людей? Если он поймет, что от них больше вреда, чем пользы? Прошло почти два века, и где ИИ? Так и остался страшилкой для одних и подобием философского камня для остальных. То, что у нас здесь, - Марат выразительно постучал пальцем по виску, - ничего не заменит. Ни одна куча проводков и фотонных думалок. Потому что есть что-то еще, Сан. И этот недостающий элемент заставляет тебя видеть сны и зажигать свечи.
Девушка только послушно кивнула. Она читала об ИИ и видела на картинках изображения андроидов. Сан не испытывала к ним ни ненависти, ни особого интереса. Обычная кукла с кучей микросхем. Гораздо большее любопытство вызывали роботостроители, инженеры и другие ученые мужи и дамы, которые создали тех кукол. Зачем? Для чего? Какими путями они шли?
- Ладно. - Алиев неожиданно отодвинул стул и поднялся на ноги. – Не хочешь пройтись со мной, Йорика повидать? До отбоя еще полчаса.
- Да, с удовольствием.
Карпатова не лукавила. Ей хотелось увидеть запертое чудовище. Оно не вызывало у Сан прежнего ужаса и презрения. Наоборот, чем ближе они с Алиевым подходили к лаборатории, тем радостнее стучало сердце девушки. Она предвкушала эту встречу.
Светильники загорелись, высвечивая эбонитово-черную тварь. Йорик лежал, подобрав под себя лапы, как кошка. Когда-то у маленькой Александры был котенок. Маленький, полосатый комок шерсти. Ему нравилось бегать за самодельной игрушкой на ниточке и пить молоко. А девочка обожала гладить своего четвероногого друга.
Рука сама потянулась к замку.
- Что ты делаешь? – остановил охотницу Марат.
- Хочу войти, можно?
- Зачем?
- Не знаю, - честно ответила Сан.
«Куда потом делся котенок? - подумала она. – Сбежал? Или вырос, а потом сдох? Не могу вспомнить»
- Хорошо, можешь войти, - сдался Марат. – Но только со мной. И только потому, что первый раз ты так круто его нокаутировала.
Алиев приложил руку к сканеру. Дверь пикнула и отворилась. Из темного коридора охотники шагнули в залитое белым светом помещение. Будто из преисподней попали в рай. Неправильный рай, где вместо ангелов был один пожиратель с красными глазами и тупой безротой мордой. Сан сделала еще шаг вперед, протягивая руку. Йорик лениво поднялся. Он не нападал, ни проявлял никакой агрессии, но врач с беспокойством заголосил:
- Что ты делаешь? Ты с ума сошла? Сан, а ну, марш отсюда.
Но прежде чем Марат решился схватить подругу поперек туловища и самолично вышвырнуть ее из камеры, пальцы девушки коснулись гладкого лба твари.
Чешуя оказалась теплой и очень приятной на ощупь, почти бархатистой. Ладонь скользнула ниже и вернулась на прежнее место. Сан гладила пожирателя, и тот, вместо того, чтобы разорвать охотницу, мирно стоял и вроде бы даже получал от неожиданной ласки удовольствие.
«Его разорвала собака. Котенка звали Крепыш, и его разорвала соседская овчарка. Злобное и тупое животное», - вспомнила Карпатова.
Через три дня после того случая у нее и случился первый приступ.
1.Речь идет о «Пинки и Брейн» (англ. Pinky and the Brain) — американском мультсериале Стивена Спилберга о лабораторных мышах, одна из которых стала умной до гениальности, а другая глупой до смеха.
2. Братья Пилоты— франшиза повествующая о похождениях двух сыщиков-Шефа и Коллеги, Герои мультфильмов студии «Пилот», созданные известным советским и российским детским писателем Эдуардом Успенским.