Витя. Витенька. Витюша. Глава третья

Владимир Рогач
          Молча,  головой  киваю,  потом  рассказываю, как на духу, что наваждение какое – то находит.  Еду домой, а приезжаю  к Любе.  Таня слушает,  не перебивает и  лишь один вопросик подкидывает:
     -  Витенька,  ты с ней спишь? –

   Отвечаю твёрдо, что нет, и не думаю.
В душе же уверен, ни за что не откажусь, если невзначай сладится.
    
  Спустя месяц развожусь с Любой так и не примирившись нисколечко. Когда из ЗАГСа выходим, сообщает,  глядя  в сторону, что Вадик скучает очень, плачет без конца вечерами, всё папу ждёт с работы. Настроение после таких слов хоть стреляйся  немедленно. С сыном вижусь крайне редко, раз в месяц, часа три - четыре. Вадька, расставаться со мной не хочет, ни в какую, домой тянет,  истерики у него после наших  встреч, у меня  нервные срывы. Причём на Татьяне нет - нет,  да  срываюсь, да ещё на сотрудниках на работе.
      
  В положенное время Таня рожает мальчика. СМСкой  пишет, что моя вылитая копия, я горд этим сравнением необыкновенно. Сына называем Ваней, прекрасное русское имя и деда моего так звали. Отмечаем с Татьяной  и рождение сына, и годовщину нашей семейной жизни. Дарю любимой кольцо с "брюликами", Танюша  благодарит и  меня подначивает, говорит,  что ждёт ещё и обручальное колечко. Отмечаем наше счастье семейное втроём в кругу семьи. Таня настаивает, заявляет, что кроме меня и Ванечки  видеть никого не хочет.

  Третьего ноября  Люба звонит мне около трёх  ночи.
     - Вадика,  скорая помощь  забирает полчаса назад,  желтуху  где - то подхватывает, состояние тяжёлое - и плачет,  ревет в трубку. 
Танюша  просыпается  и  у меня спрашивает:
    -  Кто среди ночи звонит и что случилось? –
 Объясняю, что происходит, сам в ступор впадаю, что делать и как помочь Вадику. Танюша меня успокаивает, просит не  «убиваться».  Обнимает,  целует,  как малыша в лобик,  по голове гладит и говорит:
    - Витенька,  уверена,  обойдётся,  всё будет хорошо. –
     Звонит  затем прямо среди ночи родственнику,  ведущему  хирургу из СКЛИФА  спрашивает,  что сделать можно и как Вадика в СКЛИФ к ним перевести.  Утром мне решительно заявляет:
   -  Я тут с Ванечкой сама управлюсь,  а ты езжай и переводом  сына в СКЛИФ  занимайся. –
      
   Беру на работе внеочередной отпуск. Едем  вместе с Любой в больницу к сынишке. С трудом переводим под расписку в СКЛИФ. Там  в  виде исключения Любе разрешают ухаживать за ребенком, правда придётся спать на одной кровати. Мотаюсь по маршруту больница, дом, рынок, готовка диетический еды, для Виталика, перекусить, для Любы, в аптеки за лекарствами. Да ещё дома надо Тане помочь с Ванюшей, у него тоже, то животик прихватит, то понос накатит. Во общем кручусь, как белка в колесе. Дни мелькают, как за окном машины несущейся по шоссе пейзажи, глянуть не успеешь, новая картинка уже наплывает.
      
  Через три  недели Вадика здоровье идёт  на поправку, а тут новая напасть,  уберечься не пропасть. Любе  проводят срочную  операцию, по удалению аппендицита.  Вадика выписываю  из больницы к нам с Таней, продолжаю ездить проведывать  Любу. За эти тридцать пять дней выматываюсь, усыхаю на размер. Танюша не шутку пугается, старается меня  откормить, но без толку, худею на глазах.  Вадьке у нас нравится, помогает  Танюше, коляску у дома катает с Ванечкой, под надзором Тани правда.
   Наконец Любу выписывают из больницы. Вадька, ещё неделю живёт вместе с нами, затем отвожу его  Любе.   
Как то Люба звонит мне на  работу, на  сотовый просит купить и привезти ей с Вадиком продукты, если свободен и домашними делами не обременён конечно.  Говорит, что неважно себя чувствует. Еду  после работы в Ашан,  покупаю продукты по списку, который Люба ранее мне диктует  и еду в своё прежнее жилище. Приезжаю, приношу продукты в квартиру. Любу,  сына взглядом ищу, спрашиваю:
       -   Почему Вадика  не видно? -
Люба отвечает:
     -  Подружка прихватывает  вместе со своими детьми  на цирковое представление.- 
  Прощаюсь, уходить собираюсь, и тут Люба  меня спрашивает:
       -  Может чая, с тортом свежеиспечённым  выпьешь на дорожку? -

  Пьём чай на кухне,  налегаю на вкуснейший торт наполеон, обстановка домашняя, будто и не разводимся друг с дружкой,  как  с работы только возвращаюсь. Неожиданно Люба всхлипывать начинает, я её естественно успокоить пытаюсь. За плечи тёплые, родные обнимаю, по голове, как ребёнка поглаживаю. Любушка со стула птичкой слетает, ко мне на шею бросается, поцелуями "душит" и просит отнести её, мадам Брошкину,  в спальню. Два часа утешаю бывшую жену в спальне,  определённо  помогают мои утешения,  более не плачет, улыбается, как раньше,  ну почти, как раньше.  Прощаюсь с легким сердцем,  расстаёмся почти друзьями.

   На работе работаю не покладая рук и головы. Дома занимаюсь делами домашними, Танюше помогаю, с Ванечкой вожусь, все как обычно. Единственное,  что  меняется, время от времени, в свободную минуту, заезжаю утешить   Любу. Эта новизна, наших прежних семейных  отношений, прямо  подстёгивает меня на продолжение сеансов успокоительных. Оправдываю себя тем, что Танюше не изменяю вовсе, а так просто,по старой памяти, успокаиваю бывшую свою, от хандры избавляю, тем более и правда помогает. Люба на глазах расцветать начинает, хорошеет с каждым днём мне на радость. Однажды прихожу с работы,  Ванечка меня, завидев,  улыбается, а  как на руки беру сразу улыбка до ушей. Ужинаем, болтаем о том, сём, как Танюша неожиданно  тоном серьёзным произносит:
      - Мне с тобой Витенька поговорить серьёзно надо. –
   
  Я, разомлевший от сытного ужина, только киваю расслаблено, давай поговорим, если надо. 
Таня задаёт мне вопросик короткий, как выстрел в упор.
            
     - Скажи мне честно Витенька  -  Ты Любу навещаешь, и спишь с ней, или я заблуждаюсь? –
 
   Вопрос несложный, как выстрел из пистолета в упор, пуля дура в головушку мою непутёвую вонзается, мозги на вынос. Но отвечать надо,  врать в такой ситуации себе дороже. Да и не привык  врать по жизни,  родители с детства, требовали говорить правду, одну правду и ничего кроме правды. Головой киваю утвердительно, и с трудом языком непослушным ворочая, из себя слова еле - еле  выдавливаю:
     - Да сплю,  уже как два месяца. -
 
  И замолкаю, что тут ещё сказать можно путного. Нечего сказать. Таня руками горестно всплескивает и замирает в кресле напротив. Сидит, лицо белеет,   прямо, как изваяние  белого мрамора. Подойти  боюсь, как бы  хуже не сделать.   Впрочем,  ситуацию у нас в в доме, хуже некуда, уже и так делаю. Всё  «кранты»  моей счастливой  жизни семейной. Тут Ванюшка плакать начинает,  теряет соску свою.  Татьяна, Ванюшкин  плач слышит,  к жизни возвращается.  Ванюшу подхватывает на руки,  к груди прижимает.  Затем   поворачивается ко мне, на  лице  по -  прежнему,  ни кровинки,  и тихо  омертвевшим голосом шепчет:
      - Ты  Витенька давай ка в бабушкину квартиру съезжай немедленно. - Я  тебе сама позвоню и затем решим,  что  нам с тобой делать дальше. -
    
  На том и расстаёмся.
  Думаю,  может  вернуться к Любе, правда никто пока не приглашает. Голова  идёт кругом. На работе допускаю оплошности то и дело. Подчинённые сотрудники за спиной перешёптываются. Сочувствуют мне, сами не зная чему.

  Через  три дня Таня звонит, просит приехать. В квартиру влетаю ветром -  ураганом, с Танюшей  здороваюсь и сразу Ванюшку прошу дать мне потетешкать. Говорю ей, что скучаю отчаянно. Таня молчит, на меня долго пристально смотрит  и потом негромко  спрашивает:
      -  Витенька, ты  нас  с Ванечкой  любишь? –
 Весь на нервах лишь киваю головой как китайский болванчик  и произношу только одну фразу.
       - Да люблю очень. - 
       - А Любу с Вадиком?  -  задаёт следующий вопрос Таня.
Я мгновение молчу и отвечаю твердо:
      - И Любу с Вадиком люблю,  жизнь за вас четверых  отдам, не задумаюсь.-

  И  внезапно плачу  - реву, во весь голос, как деревенский дурачок на свадьбе.
Таня молчит, а затем заявляет:
      - Мы с Ванечкой у Любы с Вадиком побывали, о жизни нашей непонятной и странной разговоры вели. –
 
   Я прямо вздрагиваю от слов Танюши,на меня, как ушат ледяной воды выливают. Губы трясутся, знобит меня, словно на морозе лютом стою, а не в теплой комнате с женой разговариваю.
          
     - И вот что мы с Любой решаем наш дорогой муженёк, наговорившись и наплакавшись вдоволь. -  А решаем мы,  что не  следует счастье  друг  у  дружки отнимать  и в пазухи прятать.  -  Детей сиротить с малолетства.  - Так вот Витенька,  что мы придумываем,  будешь жить на две семьи,  три дня ты с Любой живёшь,  затем сутки в бабушкиной квартире отдыхаешь сил набираешься.    Три со мной,  муженёк время проводишь,  затем опять к бабушке, чтобы тебя  на нас обеих хватало. -  В выходные свои  отдыхай, а не  бегай голодным кобелём по Москве,  иначе пеняй на себя,  проучим так, что мало не покажется. - Ещё решаем друг  перед   дружкой жизнью с тобой не хвастать,  в жизнь семьи каждой,  носа не совать и встречаться только в чрезвычайных обстоятельствах.-  -То есть жизнь в семье, табу обоюдное для нас с Любой, да и для тебя тоже -
            
      - Согласен  с  таким нашим  решением Ирод окаянный? -
 
  Я не могу ответить, с губ срывается нечленораздельное мычание и только. Подбегаю к Ванечке и покрываю его всего поцелуями. Затем Татьяну подхватываю на руки, кружу с ней по комнате, вальс танцую.
Потом  пьём чай на кухне, отвечаю ещё раз, что согласен и буду для Танюши и Любы таким мужем,  о котором они обе, не пожалеют ни на минуту.
      
   Живу, как у Бога  за пазухой. На две семьи живу и сам себе иногда не верю, что мои дорогие женщины так удивительно правильно  нерешаемую обычно, жизненную  коллизию  "разруливают".  Живу для своих любимых женщин и естественно для Ванечки и Вадика. Мои любимые жёны  стараются меня "обиходить," и баловать всячески.  Чувствую себя восточным Калифом, из сказок Шахерезады. Отвечаю жёнам тем же:  заботой,  лаской и любовью ответной, страстной. Две недели  очередного отпуска провожу с Любой и Вадиком,  следующие две, с Танюшей и Ванечкой.  На эмоциональном подъёме разрабатываю несколько очень удачных рекламных программ – роликов. Прибыль в фирму течёт рекой. Шеф сразу же добавляет мне ещё  пятьдесят  тысяч к зарплате, ждёт от меня новых  прорывных идей и успехов.  Начинаю понимать прелесть моей новой удивительной, полной счастья и любви жизни. Живу и дышу полной грудью. Не надо врать, прятаться ловчить, как бывало раньше в прошлой жизни.
В  очередной день отдыха  еду в  тренажёрный зал,  не даю себе расслабиться, форму поддерживаю мужскую. После тренировки,  на выходе из комплекса, нос к носу, сталкиваюсь с Леркой.