В 1985 году в течение двух недель я читал лекции в Тхайнгуенском пединституте на севере Вьетнама. Наш вуз заключил с этим институтом договор об обмене специалистами. Жил в гостинице, построенной французскими колонизаторами - единственном приличном здании в городе. Лекции читал с переводом. Возили меня в институт на советском разбитом вдрызг "Москвиче". Машина останавливалась через каждые пятьсот метров, шофер копался в моторе, потом мы опять ехали. Меня сопровождал заведующий кафедрой иностранных языков - очень худой маленький мужчина лет сорока пяти с большими глазами, похожий на лемура (он воспитывался в начале 50-х годов в специальном московском детдоме для вьетнамских детей во время освободительной войны с французами и поэтому знал русский язык). Одет мой сопровождающий был очень бедно: у нас на улице ему подавали бы. Наше ежедневное путешествие занимало довольно много времени. Молчать же все время было неудобно. Я себя чувствовал, к тому же, отчасти дипломатическим представителем Советского Союза. Пытаюсь вести светский разговор. - "Смотрю: у вас по улицам все маленькие собачки бегают, а большие собаки у вас есть?" - "Не знаю, не ел"... Видя мою несколько ошеломленную реакцию, добавляет: "У нас и кошек едят. Белое мясо... На курицу похожи..." Причмокнул и мечтательно закатил глаза. "А еще - варенье из змей..." Вьетнамский профессор явно наслаждался произведенным впечатлением...
***
Сейчас, когда со времени этого разговора прошло почти 34 года, я несколько по- другому воспринимаю эту ситуацию. Тогда я посчитал, что вьетнамец просто недостаточно хорошо владеет русским языком и спутал омонимичные глаголы. Однако не все так просто. Здесь явно присутствует момент осознанной игры с легким издевательским подтекстом... "Чеченец посмотрел лукаво и головою покачал..."