-А вот и Золушка пришла, - встретила Машу Зоя Ивановна.
-Да, - сказала Маша, - жаль карета превратилась в тыкву.
-Ты о чем? - удивилась женщина.
-Да так к слову, - сказала Маша, вспоминая комнату, в которой она будет жить.
Тишина, наконец, стала полноправной хозяйкой общежития. Только с этажей доносился звук скользившей по полу швабры, иногда заглушавшей своё отчаяние, ударяясь об углы дверных проёмов, и плинтусы, послушно и безропотно лежащие с двух сторон вдоль длинного коридора.
В комнате уже стояла собранная сумка. Чтобы оттянуть время, Машка решила выпить чаю в последний раз. Она села у окна. Горячий пар щекотал ноздри.
В дверь постучали. От неожиданности Маша вскочила с места. Сердце забилось. Его глухой стук отдавался эхом в голове. Она никого не ждала. Подошла к двери, осторожно нажала на ручку. Перед ней стоял Ян с букетом цветов.
- А как?.. - вместо "здравствуй", как - то невнятно спросила она.
- Почему волосы такого цвета? - не удержался он. Потом, видимо, очнувшись, сказал :
- Привет, прости, меня Зоя Ивановна пропустила, - впустишь?
- Проходи, - отступила Машка, - но мне пора уходить.
- О-о-о, чай! - увидев чашку с чаем, воскликнул он, - ты же ещё не допила. Угостишь?
"Ещё один повод оттянуть время" - подумала Машка.
- Но к чаю... - начала она.
- Ничего не надо, всё окей, - перебил он её, присев на стул.
- Значит, съезжаешь.
- Значит, съезжаю.
- Знаю. А, если попрошу, останешься?
- Ты знаешь мой ответ.
- К сожалению.
Уже второй раз чай остывал , будто его наказывали за его дерзость просто быть. Пар поднимался струйкой, потом становился маленьким облаком, и, теряя форму, волнами направлялся к открытому окну. Он уходил молча, не нарушая тишины , настойчиво зависшей над пропастью между двумя людьми. Один из них бежал от неё без оглядки, боясь увидеть её глубину, другой пытался взлететь над ней и расправить крылья. Ни одному из них не приходило в голову отступиться от своего решения.
- Я на машине, помогу перевезти вещи, - нарушил тишину Ян.
- Спасибо, не надо мне помогать, я сама.
- Ты знаешь, в этом "я сама" есть что-то неправильное. Я не могу понять, почему ты не принимаешь ничьей помощи, почему всегда сама, почему всегда одна. Ведь одной трудно в этой жизни. Очнись, оглянись вокруг. Рядом люди, а ты одна. Поэтому..., - хотел что-то ещё сказать он, но не успел.
-Мне надо уже уходить, - перебила его Машка
Ян молча взял сумку и направился к двери.
В воздухе разлились прохлада и тишина. Машке будто заложило уши. Она ничего не слышала. Отсутствующий взгляд был устремлен куда-то вдаль.
- Может, хоть до метро довезу?
Машка вздрогнула. Ехали молча.
Машина остановилась. Люди сновали взад-вперед. Машка взяла сумку и направилась к входу. Поднимаясь по ступенькам, она на миг остановилась и оглянулась. Ян смотрел ей вслед. Она точно знала, что видит его в последний раз. Наконец, она избавит его от себя. И это будет настоящим избавлением для обоих.
Двери закрылись. Людской поток закрыл собой Машку, которая шла, смешавшись с толпой спешивших людей.
Дверь открыла хозяйка. Она молча пропустила Машку,
В комнате ничего не изменилось. Машка поставила сумку и остановилась посреди комнаты. Очень хотелось чаю. Но надо было приводить всё в порядок. Машка переоделась и вышла в коридор, сразу почувствовала запах дыма. На кухне за столом сидела хозяйка Антонина Львовна. Она пила чай, рядом, в пепельнице дымилась сигарета. Около плиты суетилась женщина лет сорока - сорока пяти. Она жарила картошку и что-то мурлыкала под нос. Посуда беспорядочно занимала все возможные свободные места: на столе, шкафу, полках. Газовая плита была залита толстым коричневым слоем, по всей видимости, жира. На полу валялись шелуха от лука и несколько кусочков картошки, выпавшими из сковороды. На холодильнике красовался лист бумаги. Он уже пожелтел, края загнулись. Он напоминал маленькую четырехугольную тарелочку, на дне которой чернела надпись. Надпись, собранная из неровных печатных букв, настоятельно требовала соблюдать чистоту и порядок Кто-то внизу дорисовал кукиш, который, как главное действующее лицо, олицетворял общую обстановку на кухне.
- Это Валентина, она живёт с мужем в соседней комнате слева, а вечером придёт с работы Юля. Она живёт в комнате справа от тебя, - хриплым голосом, сдерживая кашель, кое-как выдавила из себя Антонина Львовна.
Валентина повернулась лицом к Машке, криво улыбнулась и снова принялась воевать с картошкой в шипящей сковороде.
- Можешь тут готовить, - продолжила Антонина Львовна, - вот посуда, чайник, бери всё, что надо.
- Спасибо, - сказала Маша, - мне бы веник, тряпку и швабру.
Через полчаса можно было сесть на стул, прислониться к подоконнику и что-нибудь положить на стол. Кровати ещё не было. Надо было как-то обойтись. Правда, Машка плохо представляла, как. Она переоделась и вышла из дома.Надо было кое - что купить.
Здесь всё было незнакомо. Надо привыкать. В первую очередь, она купила ароматизированную свечу, затем, маленькую кастрюльку и сковородку, пачку чая, бутылку кефира, яиц, хлеба и две булочки. Этого было вполне достаточно.
Вечерело . Машке не хотелось идти домой.
Продолжение следует.