Жил-был тигр. Жил он в густом лесу, жил – не тужил. Не боялся тигр на белом свете никого: ни других зверей, ни людей, ни бога, ни чёрта, ни духов лесных. Был тигр в своём лесу главный, ему подчинялись все лесные обитатели, даже бурый медведь побаивался спорить с тигром. В лесу тигр вёл себя так, как ему заблагорассудится: хотел – казнил (съедал), хотел – миловал.
Звери, как могли, развлекали нашего лесного повелителя. Птицы пели ему каждый день песни, лягушки квакали свои сказки, зайцы устраивали соревнования, бегая наперегонки. Волки дрались между собой насмерть, чтобы тигру не было скучно.
Но однажды тигру всё смертельно надоело, всё наскучило. Вся еда опостылела. Решил тигр сходить в дальний край, за высокую гору, к реке, о которой ему рассказал бурый медведь. Медведь в детстве бывал на той реке и кушал пойманную в реке рыбу. Рыба, по его словам, была очень вкусной и сытной. А места вокруг реки необычайно красивые.
Четыре дня шёл тигр к заветной реке. Наконец, добрался. Залез на корягу, торчащую из реки, и стал ждать, когда мимо проплывёт рыба, чтобы её поймать.
Через несколько часов ожидания в воде блеснула рыбья чешуя, и тигр стремительно прыгнул в воду за добычей. Он был всегда очень ловок и удачлив. Рыба оказалась у него в зубах. Рыба трепыхалась, была ещё жива, он не успел ещё полностью сжать челюсти, а только слегка прихватил зубами рыбье тело. Тигр вылез из воды, отбежал подальше от берега и бросил рыбу на землю. Он не спешил её съедать, хотел повнимательнее её разглядеть.
Рыба была очень красивая, блестела с одного бока серебром, а с другого – золотом. Тигр заглянул рыбе в глаза (они были зелёные) и вдруг оцепенел. В тигрином сердце, до этого всегда чёрством и жестоком, что-то ёкнуло. Сам не понимая, что творит, тигр снова схватил рыбу (она ещё изредка подёргивала хвостом) и помчался обратно к реке. Забежав в воду, тигр выпустил рыбу изо рта. Рыба уплыла восвояси.
Тигр в этот день не стал больше никого убивать, а покушал каких-то не знакомых ему ранее плодов с кустов, растущих не далеко от реки. Заночевал он в этих же кустах.
На следующий день тигр снова залез на ту же самую речную корягу и стал наблюдать. Вскоре в воде опять что-то блеснуло. Приглядевшись, тигр узнал свою вчерашнюю пленницу-рыбу. Рыба была жива и здорова. Она радостно плавала и резвилась вокруг коряги. Она тоже узнала тигра. Тигр и рыба смотрели друг другу в глаза, и что-то непонятное, неведомое происходило между ними. Какая-то странная связь возникла между ними.
Тигр уже не хотел возвращаться в родной лес, а решил теперь жить здесь, на берегу реки. Его всё время тянуло к рыбе. Он каждый день залезал на корягу, и они ежедневно встречались с рыбой и глядели друг другу в глаза.
Тигр ночевал в кустах, он вырыл себе глубокую нору, обустроил и утеплил её. По утрам он добывал себе пропитание, охотясь на местных зверей или поедая грибы, орехи, плоды и ягоды. Днём он встречался с рыбой на уже привычной коряге.
Так прошли все лето и осень. По реке уже плыла шуга (лёд), и скоро реку должно было полностью сковать ледяным панцирем. Тигр не знал, что он будет делать дальше, когда на реке встанет лёд, и они больше не смогут видеться с любимой рыбкой.
Неделя бессонных ночей, прошедших в беспокойстве, тревоге и раздумьях, совсем измучила тигра. Лёд уже покрыл толстой коркой всю реку, только вокруг коряги ещё виднелся крохотный участок воды. Тигр каждый день разбивал вокруг деревянной коряги образовавшийся за ночь лёд, но с нарастанием морозов делать это становилось всё труднее и труднее. Тигр был в отчаянии.
В тот день на реке было особенно холодно. Выла вьюга, ветер сбивал тигра с лап, и он еле удерживался на речной коряге. Сегодня рыбка не резвилась, не радовалась. Она была печальна и почти бездвижна в тёмной, мутной воде. Её зелёные глаза сегодня были особенно красивы в своей безмолвной грусти. Рыбка неотрывно смотрела тигру в глаза, словно о чём-то его молила…
…Через три дня на озере, в которое впадает река, рыбаки выловили мёртвого тигра. Видавшие виды рыболовы никак не могли понять, откуда в их краях взялся тигр, как он попал в озеро, как погиб. На теле у него не было никаких ран и повреждений. Лишь глаза были странно открыты, и зрачки расширены...