Кризис среднего возраста накрывал Евгения. Он даже не знал, называть себя Евгением или Евгением Ивановичем. Первый этап его предпринимательской деятельности, связанной с техникой, можно было считать успешно завершённым – он встал на ноги. Из худого мечтателя, планирующего создать свой бренд он превратился в наполовину упитанного, наполовину подкачанного мужчину продвигающего чужой. Возвышенный созидательный труд он довольно сменил на почётный организационный.
Итак, миллионером ему стать не светит, но звание крепкого тысячника он упрочил за собой. И, видимого, всю жизнь он проведёт на ниве среднего бизнеса. А когда-то амбициозно заявлял о том, что всё или ничего.
Он вспоминал свою жизнь и искал в ней что-то нетривиальное. Интересных путешествий, историй дружбы и любви, великих изобретений, политической борьбы он не находил. Он вспоминал деловых партнёров, рабочие командировки, беседы о политике и простых женщин. Одни красивее, другие умнее, но особого следа никто в нём не оставил. И он не из тех, кто не верил в любовь. Но что-то женщины оставляли по себе такое же ощущение уюта и обязательности, что и его бизнес. Тот же показатель успеха. Тот же бренд.
Не хотел он признавать себя обывателем. Углубился он в воспоминания. И вот Евгений, не цепляясь вниманием за детство, семью и друзей, наткнулся на худенького парня в очках.
От этого воспоминания повеяло прохладой. Его пригласили на лекцию по менеджменту в качестве живого примера успешного человека. Перед молодыми и наивными людьми он ощущал себя неловко – тогда он особенно остро ощутил пропасть между молодыми и взрослыми людьми. Молодым же людям не скажешь прямо, что Стив Джобс в Восточной Европе невозможен. Нужно уступать, давать взятки, откаты, знакомиться с нужными людьми. Но этого не скажешь напрямую. Не хотелось врать, как в мастер-классах тех предпринимателей, которые на мастер-классах и зарабатывают, но и правду говорить было неудобно. Поэтому он больше молчал и поддакивал. Так маститый журналист не скажет, что свобода слова это условность в печатных и телевизионных СМИ.
После лекции он спрашивает неуспешного бизнесмена, который устроился в университет преподавателем, об этом худом пареньке.
- Да это же голубок, - рассмеялся преподаватель.
Почему-то Евгения Ивановича это смутило.
- Откуда ты знаешь?
- Это университет. Тут все про всех знают.
И вот этот голубок сейчас занимает Евгения Ивановича больше, чем женщины, говорящие ему множество слов любви. Какие женщины! Но несмотря на всю их эффектность, сильных чувств, даже сильного физического влечения они у него не вызывали. Не мечтал он о них, не фантазировал.
Евгений посмотрел на себя в зеркало и подумал о том, насколько он грубый. Когда-то, заметив первые признаки лишнего веса, он решил заняться спортом, а теперь отчётливо понял, что хотел бы похудеть. Каким же нежным был этот голубок. Ни одна из его знакомых не была настолько нежной.
Куда-то не туда завели его мысли. Не может он быть геем. Этот парень увлёк его, будто актёр. Это просто образ. Да и как люди посмотрят?
И тут это контраргумент стал аргументом. Вот чем он его увлёк. Этот женственный парень имеет силу не скрываться – даже преподаватель знает – быть собой, не смотреть на мнение людей. И он когда-то был таким. Он уступил, но имел все возможности, чтобы защитить этого парня.
Обычно бунтарям надо доказывать, что они настоящие бунтари, а что доказывать геям? – Они постоянно окружены недоброжелательной средой. Кому-то для бунтарства надо быть диссидентом, политическим активистом, проходить инициации, читать запрещённую литературу – он же просто любит тех, кого любит.
Вопрос ЛГБТ, бывший для Евгения ещё некоторое время умозрительным, вдруг стал актуальным. Общество, в котором против геев, в прошлом, то, в котором им не мешают и даже поддерживают – в будущем. Там, где мешают геям, мешают и конкуренции в политике, бизнесу, журналистике. Эти нелепые ребята с макияжем так наглядно могут показать ситуацию в целой стране.
Но Евгению не нужен был макияж. Ему нужен был этот парень, которого он видел только раз. А женщин можно считать друзьями. Женщины и мужчины настолько разные, что ничего конструктивного, кроме дружбы, между ними быть не может. Необходимо почтительное расстояние, чтобы не тянуть вечно одеяло на себя. Многочисленные разговоры с друзьями об этом не натолкнули Евгения на эти мысли, а воспоминание всё прояснило.
Кто он – гей или би – совсем неважно. У Ромео и Джульетты была своя запретная любовь, которую они отстаивали – у него своя. Первая за множество лет.
Он решил познакомиться с этим парнем. Теперь он точно не Евгений Иванович – он Евгений.