На углу старого Муринского кладбища есть мемориал «Авиаторам Балтики».
Я часто хожу мимо. После того, как там проложили широкий тротуар, стало удобно ходить к станции метро – вдоль кладбищенского заборчика напрямки.
Мемориал этот как-то отличается от многих остальных, на которых бывал. Он... трудно подобрать слово. Это – не просто памятник. Это памятник с душой. Он ПЕРЕДАЁТ память.
Я это почувствовал не сразу. Первый раз проходил мимо – остановился. Склонил голову. Прочитал: «Вам, авиаторам Балтики... Ваш подвиг бессмертен и слава бессмертна!». Пробежал глазами по именам, высеченным на стоящих десяти гранитных пилонах. Слева и справа – настоящие винты самолётов тех времён. У входа – корабельные якоря. На братских могилах не ставят крестов. Такой общий крест будет не поднять, настолько он получится тяжёл.
Потом, проходя мимо, бросал взгляд. Всегда чисто, ухожено. Появляются свежие венки, живые цветы.
А один раз проходил поздно вечером. Осенью уже темно, блеклый свет уличных фонарей. И краем глаза вижу – горит огонёк. Сначала не понял, что это. А это стоит баночка со свечкой, это хорошо кто-то когда-то придумал, чтобы пламя не задувало.
Тёплый маленький огонёк. Всего один огонёк. И что-то дрогнуло в душе. Горит потихоньку и кричит, что есть память. Нужно, чтобы память светилась. Для этого иногда достаточно одинокого огонька. Тем, у кого душа есть, он проникает в душу. А душа помнит.
Душа может помнить даже то, что было не с тобой.
Теперь, когда топаю мимо, начинаю чувствовать что-то... Что? Наверное, дух того времени. И ещё чувствую простых и сильных духом людей. Лиц не различаю, только чувствую. То, как они смеялись, шутили, скрывая за шутками боль и страх. Но больше страха был долг, и не было сомнений в том, что ты должен собой защитить город, людей в нём и всё людское вообще. Защитить от тех, кто убивал всё то светлое, что у тебя было. И всё людское, что вообще было.
В них не было ярости благородной, не было ненависти. Надо было встретить врага и уничтожить. Не смотря ни на что, любой ценой. Жизнь была той энергией, которая должна была уничтожить врага.
О гибели старались не думать. Чтобы реальность не давила, не угнетала каждую минуту, они воспринимали это как игру со ставкой ценой в жизнь. Кто кого. Но за врагом не было никого. А за ними и под ними – Великий город и беззащитные люди в нём.
Ну да, мои ощущения не могут не быть искажёнными нашим временем. Наше время искажает всё.
Те фанерные машины, на которых они летали и воевали, сейчас воспринимаются как что-то не вполне надёжное. Но у людей была СИЛА. И эту силу можно почувствовать без искажений. Если настроиться.
Я знаю, что многие из моего поколения могут настроиться. А вот как передать это молодым, кому тоже надо – помнить?! Им трудно это ощущать, но хотя бы – помнить!
Можно передать информацию. Например, как я вот – наморщить лоб и написать. И не знать, где и как она отложится, и отложится ли вообще.
Не получается передать дух. Чтобы передавался дух, необходимы передатчик и приёмник, работающие на одной волне. Как всех настроить на волну этой памяти? Передатчиков уже почти нет, вместо приёмников – гаджеты, так и слышится: гад же ты.
Я только болтаю, а есть те, которые – делают. Одни построили мемориал. Не просто отдавая дань, а с душой, полной благодарности, с желанием по земному сделать тепло и уютно тем, чьи тела там покоятся. Другие хотя бы приносят венок или цветы, и ставят баночку со свечкой. Чтобы это место будоражило душу и оставляло память о том, чего забывать нельзя.
Справка по информации историков Фёдорова П.В. и Малашенкова А.А.: недалеко от Мурино в годы блокады располагались аэродромы, откуда совершались боевые вылеты. Останки погибших летчиков хоронили на этом кладбище. Первый памятник над могилой погибших летчиков появился после очередных похорон экипажа штурмовика с лётчиком Виктором Балакан и стрелком-радистом Борисом Темновым, сбитых финскими зенитчиками летом 1944 года, в первый день Выборгской наступательной операции. К созданию памятного мемориала приступили в 1971 году. Нынешний вид он приобрёл после реконструкции к 35-летию Победы в 1980 году.