Ночь распахивает свои холодные объятия, раскрывая ширму таинственности и романтики. Двое, влюблённых, сидящие в машине с открытым верхом наслаждались звёздами, игриво подмигивающими им, словно в предвкушении последующих событий. Одна ночь, одна жизнь, две судьбы, готовые вплестись в одно целое, что-то отречённое от этого мира. Ведь здесь и сейчас они только вдвоём и ничто не может помешать их покою.…По крайней мере, они сами так думали.
Прохладный ветер гладит макушки деревьев, нежно сдувая листья, словно снежинку с носа, где-то слышно удаляющееся уханье совы, испугавшее девушку и заставляющее ту сильнее прижаться к тёплому плечу возлюбленного. Такой тёплый и приятно пахнущий одеколоном, запах которого она терпеть не могла, после встречи с ним она поняла, что этот аромат подходит только ему и никому больше на свете. Единственный человек, который смог принять её такой, какая есть, сейчас сидит рядом и готов в любой момент защитить от любой опасности, даже если это просто страшный звук, пронизывающий тишину. По крайней мере, она так думала.
Парень не сдерживает смеха, снимает с себя куртку и накидывает на хрупкие женские плечи и крепко обнимает насупившуюся от возмущения и обиды девушку. Он утыкается носом в завитые крупными кудрями светлые волосы и прикрывает глаза. Это успокаивает его, ведь он сам испугался от неожиданности, но не хочет падать в грязь лицом перед любимой и делает вид, что это забавно. Честно, то он не сразу разглядел в ней свою судьбу, даже считал её надоедливой особой. Но пережив столько приключений и перешагнув пропасть неприятностей, словно это маленькая дождевая лужица, рядом с ним оставалась только она. Никто, даже родители и люди, которых тот считал своими друзьями, не могли поддержать в трудную минуту, как она. Тогда-то у него и открылись глаза. И теперь, сделав столько ошибок и сказав столько ужасных слов, он, наконец, смог вернуть свой луч солнца себе. Теперь он не может просто так отпустить её или отдать кому-то. Он нуждается в ней, словно наркоман в дозе, теперь он свяжет свою жизнь с этой надоедливой девчонкой узами, которые никто не разрушит, а на том свете только укрепятся. По крайней мере, он так думал.
Натяну на лицо счастливую улыбку, парень отстраняется от уже успокоившейся девушки и жестом фокусника открывает бардачок машины, прося возлюбленную не подглядывать, та с неохотой и тяжким вздохом повинуется, устремив расстроенный взор куда-то вдаль, отчаянно пытаясь разглядеть что-нибудь, что не освещено светом фар. Мотыльки кружатся в танце, словно балерины под светом софитов, с каким-то несвойственным для таких нежных созданий стуком о стекло. Пока возлюбленный, ругая себя сквозь зубы за бардак, который тот не успел убрать перед таким важным событием, пытается найти что-то, но, кажется, безрезультатно, дама расслышала еле слышимый хруст веток и напряглась, прокручивая варианты в голове. Что это? Олень? Барсук? А может, того хуже, волки или медведь?
— Милая? Что с тобой? Выглядишь неважно.
Слова не доходили до ушей, словно в них была вода, кровь застыла в жилах, а мозг рисовал жуткие картины, заставляя мурашки табунами бежать по коже.
—Я…Я…В порядке, честно.
Отогнав жуткие мысли, та оборачивается и видит в руках возлюбленного маленькую коробочку из чёрного бархата. Девушка подняла глаза, рассматривая искорки в глазах своего любимого, и его радость словно воздушно-капельным путём передалась ей, развеивая до конца её страхи. Он защитит её от любых напастей, а она постарается помочь ему в трудной ситуации несмотря ни на что. И всё у них будет хорошо.
По крайней мере, они так думали.
—Ты выйдешь за меня?
Четыре заветных слова, заставляющие два сердца биться чаще, а слезам счастья наворачиваться на глазах. Четыре слова, а сколько радости и искренности они несут. Один мир на двоих, одна жизнь, одна смерть. Всё у них будет хорошо, они уверенны этому.
Звуки вылетающей пробки шампанского, звон хрустальных бокалов с весело шипящей в ней жидкостью, признания в любви, поцелуи, ничего не напоминало девушке о том нарастающем чувстве тревоги, что беспокоило её буквально полчаса назад.
Они были так счастливы, что оба не услышали звуки шуршащих листьев, будто кого-то по ним волокли.…И вернуться в реальность они смогли только когда звук стал очень отчётливым и доносился, кажется, прямо за их спинами.
Первой «очнулась» девушка, когда накал тревоги добрался до точки кипения. Она не понимала, от чего так бьётся её сердце: от радости или от ужаса? Отстранившись от своего будущего мужа, та не по своей воле посмотрела на зеркало заднего вида, и еле сдерживает вопль ужаса.
Прямо за их машиной стоял странный мужчина, держа в руке что-то похожее на мешок, свисающий на землю в одной руке и лом, испачканный в чём-то чёрном. Волосы собраны в маленький хвост и торчат в разные стороны, клетчатая рубашка и порванные в коленях джинсы также были забрызганы чем-то непонятным того же цвета, что и лом в руке незваного гостя из леса. Ни рюкзака, ни сумки у мужчины не было.
—Может, грибник заблудился? — Предположила она.
—Оставайся здесь, не выходи, я всё улажу, — Успокаивающе погладил по волосам испуганную девушку он, перелез через дверь и направился прямо к незнакомцу, с каким-то удовлетворённым выражением лица стоявшему прямо посреди леса ночью.
Это было подозрительно для неё, но парень не считал это странным.
Пока мужчины разговаривали, девушка попыталась получше разглядеть странного вида мешок. В темноте плохо видно, но она была полностью уверенна, что из дырки в ткани выглядывала мужская рука…
В этот момент она сто раз прокляла дурную манеру своего возлюбленного смотреть только в глаза собеседнику. Ни выше, ни ниже.
—Дилан… — Голос девушки дрожал, — Дил…
—Что случилось, Мари? — Дилан повернулся на зов невесты, отвернувшись от своего полуночного собеседника спиной.
Что было плохой идеей.
Глухой удар металла о череп, звук падающего тела на хрусткие листья, женские крики и удовлетворённое хмыканье убийцы. Шаг…шаг…шаг…Окровавленные листья топчут высокие чёрные сапоги. Слёзы, звуки мольбы, победное хмыканье, удар. Тишина, шуршание листьев. Полуночный гость, ругаясь и плюясь, пытается поместить тела в мешок, явно не предназначенный для трёх «жильцов», которые уже и не жильцы вовсе.
Решив проблему, тот крякая и хрипя, потащил мешок волоком и, насвистывая колыбельную, уходит вглубь леса под грозное уханье совы, словно ночная птица встречает его после долгой «трудовой ночи».
Одна ночь, одна жизнь, две судьбы, готовые вплестись в одно целое, что-то отречённое от этого мира. Ведь здесь и сейчас они только вдвоём и ничто не может помешать их покою.…По крайней мере, они сами так думали.