Пролог. Трудный возраст
Как всё-таки трудно воспитать благородного рыцаря, когда в подопечном бурлят гормоны, а супротив логике восстаёт самоуверенность. И этим без пяти минут человеком управляют сиюминутные порывы, он буквально пульсирует от переполняющих желаний и ограниченных возможностей, готовый в любой момент взорваться. А уж поводов сдетонировать в неполные шестнадцать лет, поверьте мне, превеликое множество! Ведь ещё свежи воспоминания о подростке, каковым был и ваш покорный слуга. И с высоты прожитых лет я готов сознаться, что ни в одном мире не сыщется силы, готовой укротить мальчишеский запал.
Представьте сокола в поднебесье, что парит, лавируя в потоках ветра. Красивая, гордая птица, перо к перу на жёстких крыльях. Но на такой высоте не рассмотреть желторотый клюв, не увидеть мягких глаз и пушок сквозь оперения. Да и он сам вряд ли наберётся смелости признаться, что ещё вчера опирался на крылья в гнезде не по размеру, что пищал, надрывая глотку, лишь бы большая птица-мать накормила его вновь. Как вы понимаете, речь о всё том же подростке, который возомнил себя взрослым, одним средь равных. Но мало иметь крепкий клюв и размах отца, чтоб с непоколебимой уверенностью оглашать о своих правах.
Слово «взрослый» не должно ассоциироваться с рослым человеком, это по крайней мере глупо и необъективно. В молодом мозгу отчего-то значение размеров стоит превыше других немаловажных качеств. Юному народцу и невдомёк, что в первую очередь следует стать зрелым и только тогда, без видимых усилий, ты станешь взрослым в глазах большинства. Надо пройти свой путь от начала до конца, как вызревают плоды на деревьях. В конце концов оказаться сухофруктом в старости, отказавшись от всех излишеств. Но никак не гордиться собственной незрелостью, выдавая себя кислым, до горечи вяжущем во рту. Всему своё время, даже зелень должна быть к месту!
Обычно учителя со стажем, они же в прошлом рыцари при королевском дворе, умело вставляют «втык» таким вот распрекрасным юношам. И, как я мог заметить, столь грубое рукоприкладство имеет чудотворное влияние на характер воспитанника. В последних сразу поубавляется самоуверенности, а с первыми кровавыми слюнями уходит желание филонить на тренировках с палкой. Ну, не доверишь же им настоящий клинок, ненароком укоротят себя на одну «ненужную» конечность...
Но поставленная предо мной задача имела ещё одно необратимое условие. Ко всем прелестям трудного возраста этот невероятный оболтус был моим сыном. И по этому поводу меня разбирала гордость и тут же съедала печаль. Ну, нельзя быть хорошим во всём, особенно, что касается отцовства и наставничества. Ты либо заботишься о благе родного сына, либо воспитываешь его по всем канонам рыцарского кодекса. Вот не получается у меня совмещать приятное с полезным, нельзя же отвесить подзатыльник со словами: «Ничего, сынок! Давай-ка ещё раз. У тебя всё обязательно получится!»
Конечно, вы спросите: «А отчего же он не отдал своего сына на поруки другому человеку, да хоть в гвардейский полк Невеллы?» Кстати, в последнем обучается добрая половина всей столичной молодёжи. А всё очень просто, видите ли я такой-растакой герой, что женская половина семейства требовала лишь мою кандидатуру, отметая любые предложения отправить сына на обучение в незнакомые застенки.
«Анакса, ну вот объясни, чем я лучше сэра Арикеса? Этот воин, закалённый в десятках сражений, готов был взять Эллая в свои ученики. Заметь, ради нашей семьи он готов был отказать двум именитым родам при королевстве», – парировал я выпады супруги. Увы, моё мужское устройство не позволяет хоть намёком обидеть женщину, особенно, если она та единственная на всём белом свете (ну, или на весь тёмный мир). Так что сопротивлялся я совсем недолго, стоило любимой предъявить мне ультиматум, как я тут же через сутки соглашался: «Дорогой, что за ерунду ты несёшь?! Ведь ты тот, кто победил файеркона1 в неравном бою, кто сразился с Великим Максом2, да позаботятся о нём Небеса! И кто, как не ты, станет лучшим учителем для нашего Эллая? Либо ты берёшься сделать из сына доблестного воина, либо ты отправляешься к Таморе3 на неопределённый срок. И тогда, так и быть, пусть Арикес держит своё слово...»
Конечно, я вынужден был согласиться. Это не тот случай, когда можно было взять и просто отшутиться. В глазах Анаксы было всё: от обучения сына у незнакомого дяди до его рушащегося будущего. Тем более двое против одного – явный перевес, сам Эллай не в счёт, так как он в числе воздержавшихся. На стороне матери была сестра-близнец мальчика, которая стояла горой за своего неразумного братца. Таллия хоть и не выказывала своего недовольства моими речами, но рьяно поддерживала позицию матери. Так что вдвоём они сломили мои баррикады доводов, и моя последняя атака увязла в словесной дуэли.
Время имеет свойства ускользать от нас. Как жаль, но у него нет прочного хвоста, чтобы вцепиться в него руками и зубами. Оттого-то оно постоянно ускоряется, не посоветовавшись с нами… Казалось бы, я совсем недавно попал в тёмный мир и повстречал Анаксу, а вот уже и дети достигли совершеннолетия, которое тут, по прихоти верховной власти, наступает в шестнадцать лет…
И вот уже почти год я тренирую родного сына во владении мечом, гоняю его по теории и практике рыцарского дела. Всё ради того, чтобы через месяц он смог принять участие в ежегодном турнире для всех достигших заветных лет. А ему всё это, мягко говоря, неинтересно. О каком там рвении может идти речь?! У нас из-под палки-то редко что выходит… Другой бы давно плюнул на все потуги и поставил бы крест на этом горе-рыцаре. А мне отступать не с руки, обратный путь мне заказан, так же как и возможность вернуться в свою родную реальность4.
Нет, я не стану утверждать, что мой сын полная бездарность, и что талант у него лишь к свободомыслию. Всё-таки он пошёл в своего отца, а, значит, наделён какой-никакой логикой мышления и притаившейся целеустремлённостью. Первое, наверняка, досталось по наследству от отца, бывшего программиста. Второе Эллай позаимствовал у обоих родителей. Та же Анакса являет собой пример упорства и никогда не опустит рук на полдороги. Так что, в принципе, пенять на наследственность было бы предосудительно.
А то, что этот бездельник не блещет физической силой или ловкостью, – дело наживное. Я, когда попал в тёмный мир из техногенной цивилизации, тоже не представлял собой груды мышц. Меч для меня был непосильным снарядом, которым я овладел только через год упорных тренировок. И то, в то время фехтование в течение пары-тройки минут были моим пределом. Поэтому я считал, что были б кости крепки, а уж мясо нарастёт. Жаль, что эта аксиома не действует относительно нашей черепушки!
«Пап, да брось ты это… Ну, не будет с меня толку, мне ведь лучше знать!» – пробурчал Эллай в полголоса, после мотивирующей затрещины от остервенелого меня. «Давай я лучше отправлюсь к деду Таморе, он меня давно зовёт обучаться магии. Говорит, у меня огромный потенциал к этому делу. Ну, а то, что я мечом махать не умею, так это разве столь важно? Сам посуди, ведь уже полсотни лет нет ни одной маломальской войны», – сказал сын и получил ещё одну оплеуху. Я плюхнулся на траву очерченного круга, притянул ноги по-турецки и зажевал длинную травинку. «Садись! Ты правильно толкуешь… Да садись же! Я хочу, чтобы ты понял одну истину, которая стара, как весь этот тёмный мир. Всё, что даётся слишком легко – не есть благо. Короткий путь не всегда верен, а недосказанность ещё никому не помогла сблизиться… Пойми же наконец, что ты в самом начале жизненного пути, и ни ты сам, ни Великий маг Тамора, не можете знать предначертанного. Да и есть ли оно, то самое предначертанное будущее или оно высекается ежесекундно в реальном времени?» – я погонял траву от одного края губ до другого и сплюнул на сторону, скривившись от горчащего сока во рту. Со стороны могло показаться, что я пробую на вкус произносимые слова и фразы, а под конец, убедившись в горькой правде, сплюнул в придорожную пыль. «Война – штука страшная, да отведут от нас Небеса тяжёлый рок, но дело-то не в ней вовсе! Рыцарство – это намного больше, нежели фехтование тяжёлым мечом. Это целая культура, которая призвана сделать из таких вот сопливых юнцов крепких мужчин, готовых постоять за правое, за женщину и семью, за честь и свободу», – я видел, как по лицу Эллая блуждала улыбка недоверия, но стоит отдать должное, он ни разу меня не перебил и делал вид сосредоточенный на мысли. «Рыцарь не может быть призванием. Человек не может родиться в доспехах или выйти из лона матери на коне. Да-да, рыцарем ещё следует стать, так же как и боевым клинком под ударами молотков на наковальне», – откинувшись на спину, я продолжил свой монолог, но перед тем как вперить свой взгляд в безоблачное небо, я заметил как заострились черты лица Эллая. Хотелось верить, что моя болтовня вместо рукопашного боя даст свои плоды, а иначе ещё один урок уйдёт за горизонт с закатными лучами.
Часть I
Глава 1. И без того тяжёлое утро
Как же я ненавижу тяжёлую Луну, которая восходит дважды в полугодие. Этот призрачный свет, пронизывающий меня насквозь, цепляется за ниточки души, что звенят рваною струной. Будь я диким зверем, то взвыл бы на этот диск. А так приходится помучиться бессонной ночью ожиданием рассвета. Но до того момента меня будет сотрясать озноб и мучить жжение в груди, кожу покроет плотный слой мурашек, а судорога сведёт мне мышцы...
Мой хороший друг Тамора, тот самый Великий маг тёмного мира, говорил, что это побочный эффект от слияния с местной магией. Хотя дело даже не в самой ворожбе или в моём иноземном происхождении, а в тех дарованных мне глазах дракондора5, которыми я и по сей день смотрю на этот мир. «Айренд, эта малая цена за возвращение глаз. Терпи, пройдёт два, максимум три десятка лет и это проклятие сойдёт, в конец ослабнув пред тобою. Я не мог представить, что эта напасть возымеет столь сокрушающее действие на твой телесный облик. Мой возраст и потенциал сдерживали эти природные позывы, хотя и я сам никогда бы не подумал, что буду смотреть на мир глазами крылатого дракона...» – увещевал Тамора, глядя в мои глаза дракондора своими.
Как правило, под утро, стоит Луне скрыться, как я обессиленно падал где-нибудь и тут же засыпал. Пару раз меня находили вне стен фамильной крепости, но обычно дальше родных застенок я не выбираюсь. Вот и в этот раз мои тело и душа обретались на тёплом песке тренировочной арены. Наверно, казалось, что я пал в схватке с незримым воином. Хотя такая мысль совсем недалека от реальности вещей.
«Оте-е-ец, что с тобой? Ну же, ответь мне! Кто-нибудь, сюда…» – я с огромным усилием открыл глаза и вперился в лицо Эллая, побелевшего от страха. Сил ответить что-то связное у меня не было, поэтому собравшись я выдал почти шёпотом: «Заткнись! Дай поспать часок. Приходи позже». Судя по тому, что истошных криков больше не последовало, сын покинул круг арены или вовсе вышел из помещения, а я просто отключился вновь, и плевать, что в волосах песок, а костяшки пальцев в запёкшейся крови. Главное, что я сплю, и меня не таращит от диких чувств к Луне.
Как ни странно, но проснулся я на редкость бодрым, хотя и проспал не больше трёх часов. Даже голова была по-детски пустой, а первой же мыслью стало желание сытно позавтракать где-нибудь, но только не в песке. Судя по часам, я проспал трапезу в кругу семьи, так что дорога мне прямиком на кухню. Уж в тамошних закромах найдётся чем поживиться, а потом сразу же отправлюсь в ванную, чтоб смыть неоправданно долгую ночь.
«Дорогой, с тобой всё в порядке? Наш повар сказал, что ты заходил поесть, а после отправился купаться», – из-за прикрытых дверей послышался возбуждённый голос Анаксы, которая готова была вынести дверь, если я промедлю со своим ответом. Я подплыл краю бассейна и сказал преувеличенно бодрым голосом: «Всё хорошо, любимая! Мне надо ещё полчаса, чтобы прийти в себя. Будь добра, напомни Эллаю, что сегодня верховая езда. Так что пусть самостоятельно подготовит парочку тяжёлых коней...» В ответ послышалось девичье хихикание, а значит где-то рядом ушки Таллии, которая в курсе сложных отношений брата с лошадьми. «Хорошо, я сейчас ему передам!» – уже в более позитивном ключе ответила супруга, после чего послышались удаляющиеся шаги, что эхом раздавались под сводами каменного потолка.
Переодевшись в чистое, я из ванной сразу проследовал во двор. Здесь, у ступеней главного входа, переступали два мощных жеребца. Я тут же подошёл к своему Ветру и цепким взглядом осмотрел упряжь от уздечки до стремян, и остался доволен работой сына. Только вот последнего нигде не было видно, и уже закрались сомнения: а не помог ли Эллаю наш конюх? Но нет, мой недорыцарь нашёлся поодаль, прямо у ворот крепости он мило беседовал с соседской девчонкой. Кажется, её звали Амаранта. Местная красавица из высокопоставленной семьи, которой только в следующем году исполнится шестнадцать...
Я что было сил свистнул сквозь зубы, от чего заржали кони, поднявшись на задние копыта. И повеселился от души, когда юнец подпрыгнул на месте и, не прощаясь со своею визави, припустил в мою сторону. «Здравия тебе, отец!» – выдал запыхавшийся Эллай. Приветственно кивнув ему в ответ, я указал на коней: «Твоя работа?» Сын утвердительно мотнул вихрами волос. «Хвалю! Пока и не к чему придраться. Седлай, отправимся в скалы...» – на этом мы вскочили на коней, и я велел привратнику распахнуть одну из створок массивных кованных ворот.
Мы сразу повернули в сторону границ Невеллы, в направлении горы Адлавук. Но прежде чем дать шпор, я заметил, что девушка ещё не успела далеко уйти от нашего двора и восхищённо взирала на конного Эллая. Я ухмыльнулся и затронул сына, указав глазами себе за спину. Тот недоуменно повернулся и тут же покраснел до кончиков ушей. Я похлопал его по плечу и показал большой палец вверх. Эллай тут же подобрался в седле, выставив грудь встречному ветру, и припустил вперёд меня. Да уж, удивляюсь, как только задницу не отбил!
Похоже с похвалой я погорячился, стоило её придержать хотя бы до возвращения домой. Нет, в пути ничего сверхъестественного с нами не приключилось. Но стоило прибыть в обозначенное место, как я рухнул с коня в попытке слезть с него. И естественно это был далеко не конец моих злосчастий. Тут же Ветер поднялся на дыбы и чуть не размозжил мне лицо копытом. Годы тренировок дали о себе знать, и я, сгруппировавшись, откатился в сторону, давая свободу действий жеребцу. Уже с безопасного расстояния осмотрелся по сторонам. Эллай, как оказалось, ещё не спешился и ошалело взирал на произошедшее. А я, убедившись, что ничего не сломал, направился к сыну и демонстративно попросил его покинуть седло.
Так я и думал: он точно так же спланировал носом в землю. Правда, у самой травы я подхватил его тушку и отвесил оплеуху. Эллай поспешно отполз подальше, видимо, считая удар прихотью коня, но понял, что ошибался, когда я ему погрозил кулаком в перчатке. «Что ж ты делаешь? Решил нас угробить подальше от дома?!» – у меня тряслись руки, а голос срывался на истерические нотки. Мало того, что ночка оказалась из числа кошмарных, так ещё и родной сын решил инсценировать несчастный случай. Какого вурдалака6, ты неверно закрепил седло?! Диверсант хренов, как ты только на бантик не связал под брюхом у коня. Поднимайся, у тебя отличная возможность отработать уход от бокового режущего...»
В следующий час импровизированного боя на мечах, я успел забыть о причине своего гнева и как следует устать. «Всё, перерыв! Доставай еду и дай попить. Сейчас покончим жевать, и я посмотрю, что можно сделать с ремнями сёдел», – на последних словах мой меч был отброшен в сторону, а я сам распростёрся на прохладной земле. Как всё-таки здесь прекрасно! Степь перемежается со скальной породой, а реки шумят будто со всех сторон. Сравнимо с нашими южными землями на Кубани. Хотя что я могу помнить о той земле, так… обрывки воспоминаний, нарезка мишуры из двух десятков лет.
«Пап, прости меня! Я не думал, что так получится...» – голос Эллая застал меня за починкой упряжи. Сказанное прозвучало, хоть и сдержанно, зато с искренностью достойной прощения. Я выдержал паузу, закончил с починкой и повернулся лицом к сыну: «И ты меня прости! Всё-таки не стоило так пылить. Ведь оба остались живы и даже целы. А что свалился, так в том есть и моя вина! Буду знать...» – не удержался и потрепал его взлохмаченные волосы. «Только вот, придётся мне без седла ворачиваться. Ремень на Ветре лопнул у основания седла...» – не без досады отметил я.
Из-за меня обратный путь занял вдвое больше времени. Даже приходилось сдерживать коней, чтобы я не разбил свой нежный зад о выступающий хребет. «Па, а что с тобою было ночью, отчего ты оказался в кругу арены?» – Эллай поравнялся со мной и повёл Безымянного по правую руку. Я и не знал, как бы сформулировать причинно-следственные связи, чтобы и понять легко, и не растягивать надолго. Обо всём, что со мною творится с тяжёлой Луной, знает лишь Анакса, а прислуга и даже Таллия имеют лишь смутное представление о моих ночных «причудах». Кое-кому со двора даже говорил о хождении во сне, чтобы не приняли за оборотня, коих на территории Невеллы перебили века три назад. «Ты же помнишь, что у меня не совсем обычное зрение для человека? Ну так вот, то, что довелось тебе увидеть сегодня утром, ещё один побочный эффект. По всем признакам и ощущениям напоминает перевоплощения оборотня в звериную шкуру, только я до самого рассвета остаюсь человеком. И предугадывая твой вопрос – нет, вылечить это не представляется возможным, кроме как отказаться от глаз дракондора. Тамора говорит, что через несколько лет всё пройдёт само собой...» – я пожал плечами и лишь добавил, – вот так-то, сынок!»
Глава 2. Луковое горе
Всё-таки насколько прекрасны подростки в своём упрямстве. Им ведь плевать, если в их суждениях отсутствует логика. Главное, доказать свою точку зрения, чтобы большинство поддержало именно его. Уж тогда-то они развернуться в полную силу, чтобы продемонстрировать всю глубину глупости. А уж там, поверьте, есть что показать, это я говорю вам, как свидетель частых презентаций дорогого сына.
Хотя кто из нас не без грешка, особенно по молодости?! Когда до хрипоты готов отстаивать свои утверждения, держать пари или драться за собственную правду. Последнее – ну прям верх глупости! Ну, откуда взяться правде, да и ещё в таком количестве! Помню, на первом курсе институтской жизни долго спорили, смогу ли я создать прототип искусственного интеллекта. И вроде бы всего было в достатке, будь то время или техника, только вот мозги тогда были в дефиците. Конечно же, я проспорил и при этом считал всех свидетелей своего фиаско идиотами, недостойными оценивать мой труд. Почти полгода мне припоминали тот случай, хоть и звучало всё как шутка, но моё «зелёное» нутро просто вопило от несправедливости.
Я сейчас смотрю на становление Эллая и понимаю, что с ним происходит всё то же самое с расчётом на разницу в пространстве и, как следствие, внешних раздражителей. А, может, это и к лучшему, так я смогу поддержать его в нужный момент, скорректировать вектор мышления вместо того, чтобы навязывать собственные идеалы. Ну, не нравится ему путь рыцаря, да и не стану препятствовать его обучению ворожбе. Тем более, что мы договорились с Таморой ещё за долго до совершеннолетия Эллая, что он поступит к нему в ученики сразу после турнира. И вряд ли оставшиеся недели что-нибудь изменят в наших планах или в решении сына. У него высокий потенциал, большое желание творить чудеса, хотя вот бездельничать вместо чтения, он похоже любит куда сильнее.
«Эллай, сегодня придёт Телабра7, так что давай перенесём фехтование на завтра, а сегодня потренируешься в стрельбе из лука. Думаю, наш гость не откажется преподать уроки меткости», – обрадовал я сына за обеденным столом. А радость в том, что с Телаброй не удастся провести занятия по всей строгости, да и мой друг относится к близнецам как крёстный отец, опекая их по любому поводу. «Что за ухмылка? Не расслабляйся, я буду присутствовать на стрельбище...» – я зацепился взглядом за расплывающееся лицо и поспешил прервать мальчишеское ликование обстоятельством в лице меня.
Ну, что сказать… в меткости Эллаю было не занимать! Его проблема была в другом: удержать лук в натяжении, чтобы выпустить стрелу. И ведь ему не доверили настоящий боевой, а предоставили охотничий, у которого и натяжение тетивы слабее, и древко в полтора раза меньше. Но и с этим оружием сын умудрялся демонстрировать чудеса безалаберности. Я понимаю, что и у меня руки растут из филейной части тела, но запустить лук вместе со стрелой, да и при этом поразить цель – дано не каждому! Будь я на месте противника, то прежде чем попасть стреле в доспех, умер бы от смеха…
«Приветствую, Айренд! Ну что, по бокалу вина и пойдём постреляем? Да шучу, хотя не откажусь от чашки фирменного чая», – голос Телабры разорвал тишину каминного зала. Всегда звонкий и позитивный, этот бесшабашный охотник был лучшим стрелком из лука и арбалета, что не раз доказывал при удобном случае. «Здравствуй, друг мой! Конечно, всё готово в ожидании тебя. Как поживает Ясмин?» – я поднялся из кресла навстречу Телабре и по-дружески обнял его за плечи. А красивое имя, Ясмин, принадлежало его супруге, которой всё же удалось совладать с этим человеком, привязав его к родному дому. Они всего лишь три года вместе, но друга прямо-таки не узнать. Опрятный внешний вид – это только верхушка айсберга, последовавших за свадьбой изменений. И неудивительно, ведь ему удалось сыскать девушку в отдалённых землях востока, а о тамошнем воспитании ходят легенды, которые обрывками знает и наш столичный люд.
«Ну что же, я надеюсь, ты подготовил Эллая к сегодняшней стрельбе? Потому что ещё одного сломанного лука моё сердце не вынесет! – Телабра драматически вскинулся, будто поражённый приступом сердца и добавил, – и не знаю, как можно совмещать столь меткий глаз и слабость рук. Ну, ничего, помнится, ты, впервые взяв эспадон8, чуть не снёс голову прислуге, который так не вовремя оказался за спиной… Ха, бедняга тогда, вероятно, наложил в штаны своей ливреи». Мы от души расхохотались, вспоминая мои первые уроки фехтования. «Послушай, ну ты тоже сравнил. Тот меч длиной не уступает росту Эллая, а весу в нём около двух пудов! Такой оглоблей только вурдалаков разгонять», – и после моих слов за столом снова раздался дружный хохот, к которому присоединилась Таллия.
«Доченька, позови Эллая. Пусть оденется полегче для стрельбы из лука. Хотя нет, пусть перчатки и нагрудник тоже захватит», – с сомнением я попросил Таллию, надеясь, что этой экипировки окажется достаточно, чтобы сын вышел со стрельбища живым и (желательно) целым. Телабра только ухмыльнулся уголками рта, видимо, тоже прикидывая шансы остаться нетронутым шальной стрелою. Ничего, у нас будет почти два часа, чтобы проверить наши опасения на практике.
Местное стрельбище было общим, но когда туда заявлялись люди из благородных сословий, то привратники старались вывести всех посторонних наружу. А сегодня такими особами оказалась наша троица, что имела вид надменный и возвышенный. Стоило лишь кивнуть одному из служивых на входе, как второй скрылся в зале в поисках неугодных лиц. Хоть и не люблю, когда передо мной выслуживаются ради внимания или лишней монетки, но всё же приятно ощутить привилегии личного статуса.
Урок как всегда начался с разминки. Нет, это не значило, что Эллай стрелял по мишени помельче. Просто каждой тренировке предшествовала суставная гимнастика, чтобы ненароком вместе с луком не отлетела кисть горе-стрелка. Полчаса затрачивается на разогревание, кстати, не без участия самого лука. Где растягивание тетивы играет не последнюю роль.
Первый выстрел Эллая оказался на чудо точным, и, что немаловажно, удачным. Все присутствующие, включая стрелка, светились от радости. Нас можно было понять, ведь не каждый день удаётся так легко уйти от смерти. После присоединился Телабра, который тоже сделал пару-тройку пробных выстрелов, показывая молодёжи как надо. В общем-то я был пятым колесом, сидел в сторонке и зевал от скуки. Даже ради приличия отошёл пострелять в дальний угол, чтобы не мешать учебному процессу.
И вот, пока я стрелял из лука и метал ножи, послышались вопли Эллая. В несколько широких шагов я настиг их позиции и сначала чуть не уронил свою челюсть, а потом упал на задницу от смеха. Предо мной открылась картина маслом: Телабра сидел на песчаном полу и растирал ладонью лоб, а наш рыцарь прикрывал правый глаз. И во всей этой идиллической картине не хватало только лука со стрелой. «Ну, ребят, оставил вас на пять минут, а вы умудрились тут же подраться, как базарные бабы!» – отсмеявшись, я не упустил момента вставить колкость, от которой их и без того хмурые лица покрылись багрянцем пятен. Я примеряюще выставил руки ладонями вперёд и спросил: «Что на этот-то раз?»
Оказалось, что всё до банальности просто. Только никто ещё так не пробовал, поэтому и не знает. Телабра стоял по правую стрелковую руку Эллая и менторским тоном делал замечания по постановке локтя и пальцев на тетиве, как ученик выпустил сначала стрелу, а потом, какого-то демона9, и лук в придачу. Ну, тот, недолго думая, отскочил в лоб наставника одним концом, а другим в глаз юного стрелка. А то, что Телабра оказался на полу, так-то запоздалый рефлекс, который подвёл из-за внезапности нападения лукового горя.
На обратном пути смеялись все трое, несмотря на шишку одного и фингал другого. Хочется надеяться, что даже такая стабильность имеет смысл в обучении, а то ерунда какая-то выходит. Будто прочитав мои мысли, Телабра проговорил: «В принципе, прогресс налицо... нам обоим! А если серьёзно, то это единственный случай за всю тренировку. В остальное же время Эллай, как заворожённый, поражал одну мишень за другой», – и потёр свой лоб в очередной раз.
Глава 3. В споре рождаются ушибы
Наша жизнь полнится удивительными моментами, и если её не прожить от сих до сих, то нельзя будет склеить панорамную картинку. Так и будешь любоваться островком своего существования, заглядывая через плечо к другим. Только не стоит лезть с такими взглядами к людям, не достигшим зрелости, только испортите личность. Такие обычно всё примеряют на себя и стараются попробовать, если не демонстративно, то уж тайком наверняка проверят. В итоге смотришь на них, а они как умалишённые гоняются за каждым кусочком, и всё равно по результату предстанет полотно из зияющих пустот.
Вот хочется мне, чтобы у Эллая была высокая цель по жизни. Такая, чтобы держаться за неё всем существом. Её ещё зовут мечтой, и этот элемент сознания в какой-то мере и делает нас людьми – уникальными и неповторимыми созданиями. У кого нет истинных целей, тот давно потерян для Вселенной. Тех нельзя назвать личностью, ведь они опустили руки, когда требовался решительный прыжок. И если мне не удастся привить свою идею в мировоззрение сына, то я упаду в своих глазах, как та птица, что не попыталась научить летать птенца по-своему…
«Родная, отыщи Эллая. Я буду в библиотеке», – обратился к дочке и зашагал по лестнице на второй этаж, хотел перечитать главу из фамильных мемуаров. Запала мысль деда Анаксы, который описал в нескольких томах собственную жизнь. Да вот не могу вспомнить начало цитаты. Это навроде как прочесть нравоучительную истину из басни, но так и не понять из-за чего столь витиеватые суждения. Да и лишний раз окунуться в мир ушедших лет дорогого стоит.
«...не знаю, но знать судьба любит таких людей, что ведут себя столь вызывающе опасно, будто у них несколько попыток на одну жизнь. А как по мне, так нет ничего лучше доброй оплеухи или тумака, действующие не хуже отрезвляющих снадобий...» – прочёл я на пожелтевших страницах книги, когда меня окликнула Таллия. Она постучала в дверь, но я видимо слишком увлёкся чтением, что не заметил даже её присутствия рядом со мною. Дочка нагнулась почти к моему уху, стараясь рассмотреть ветхие писания и произнесла: «А чьи это мысли?» Я буквально подпрыгнул в кресле от неожиданности, только что не вскричал от испуга. «Разве можно так пугать родного отца?! Я чуть душу Небесам10 не отдал!» – я откинулся на спинку кресла и скорчил, как мне кажется, соответствующую случаю рожу, закатив глаза под лоб. «И, кстати, где Эллай? Я вроде бы просил его позвать», – вопрос пришёл тут же, когда я не обнаружил предмета просьбы. «А я его не смогла найти, и слуги ничего не знают», – дочка пожала по-девичьи хрупкими плечами, выражая своё недоумение. «Понятно! Ну попадись мне этот мальчишка. Хотя, собственно, его и так ждёт рукопашный бой в кругу арены… Ах да, извини, я оставил без ответа твой вопрос. Это девятый том мемуаров твоего прадедушки. Помимо интересных мыслей, здесь содержатся ценные исторические факты. Будет желание – рекомендую!» – произнёс я и поднялся, чтобы подключиться к поискам своего ученика, и у меня уже были соображения на этот счёт.
Я так и думал: привратник у главных ворот мирно посапывал, согретый лучами весеннего солнца, а пропажа стояла за стенами крепости и мило беседовала, судя по смеху и приличествующей интонации. Чтобы прилюдно не отвешивать «люля», я отвернулся к каменной громаде здания и прокричал имя сына, пусть думает, что я ищу его во дворе. Послышалось поспешное прощание, и вот в щели между створками ворот показалась знакомая башка, которая тут же изменилась в лице, заприметив совсем близкого меня. «И с кем же ты так чудно общался?» – спросил я, скрывая иронию в голосе. И, кажется, он принял мой интерес за чистую монету, выдав: «Это дочь семьи Сантимов – Амаранта...» И, видимо, он хотел мне поведать ещё столь необходимые сведения, но мой подзатыльник оказался жирной точкой. Молча, я взмахом головы указал на левое крыло крепости там, где размещались подсобные строения, включая боевую арену и оружейный склад.
«Я всё понимаю, любовь и девушки, горячая кровь и свобода мыслей. Но ты никогда не думал, что у всех в жизни есть кое-какие обязательства. И если ты плевать хотел на таковые пред собою, то имей совесть держать их пред семьёй. И в первую очередь, пока ты являешься её частью, будь любезен сообщать о своих перемещениях», – я разрушил тишину, что сопровождала нас на пути к жёлтому песку арены. Стоило нам войти под круглый купол, как я скороговоркой выдал заготовленную речь. «Можешь и дальше молчать, это тебя не делает лучше. Тренировку мы проведём в любом случае! Но на досуге подумай, почему твоя сестра должна бегать в поисках такого распрекрасного тебя и поднимать всю прислугу на уши», – закончил я и начал переодеваться для боя.
По моим собственным ощущениям, каждый раунд наших импровизированных схваток длится не более пятнадцати минут, чего в принципе достаточно, чтобы успеть отработать один-два приёма и физически выложиться. Вот после второго подхода, когда дыхание ещё не восстановилось, а мышцы постанывали от приятной боли, Эллай решил заговорить: «Пап, ну я правда не виноват. Ну, я думал выйти на пару минут, всего-то и поздороваться, но слово за слово и… если бы я знал, что так выйдет, то обязательно предупредил бы тебя или Таллию». Я решил промолчать и сделал вид, что тяжело дышу, но внимательно слушаю. Видимо, сын не был удовлетворён моим безмолвием, отчего его понесло дальше: «И вообще, почему я должен сообщать о каждом своём шаге? Я ведь стал совершеннолетним, и этот факт должен хоть как-то изменить моё существование! Та же Амаранта говорит, что грубой силой нельзя ничего добиться, особенно в процессе обучения… На неё даже голоса не повышали, чтобы что-то попросить...». Эллай мельком взглянул мне в лицо и осёкся на полуслове. Моя левая бровь добралась до середины лба, а на губах блуждала хищная усмешка.
Я молча поднялся и пригласил сына продолжить бой, на что он удивлённо вытаращил глаза, но встал в стойку. И в этом раунде я почти не сдерживал силу ударов и скорость движений, и поединок чуть было не закончился нокаутом. Правда, и мне пару раз досталось, но это ерунда, нестоящая внимания – отряхнуться и забыть.
«Давай поднимайся! Умоешься и возвращайся обратно», – срываясь на крик, сказал я. И отправился к тюкам с соломой, что громоздились у дальней стены. Развалившись на ароматном ложе, я пил воду и смотрел в потолок, который, как мне показалось, укоризненно скривил недовольную рожу своими узорами трещин и сколов. По прошествии десяти минут, подумал, что сын вряд ли уже вернётся сюда, но к своему удивлению я оказался не прав. «Присаживайся! Давай-ка, начнём всё с самого начала. Я буду признателен, если ты усвоишь хотя бы часть из услышанного...»
«В этой жизни нужно ставить правильные приоритеты. Такие точки, от которых ты сможешь оттолкнуться в будущем. Одной из таковых является семья и дом в целом, это те, кто тебя поддержат и спасут во всех начинаниях и при любых обстоятельствах. Дальше можно поставить друзей, но речь сейчас не о них. То есть семья — наш форпост или крепость, назови как хочешь. Уж с этим значением ты согласен?» – хоть я и не требовал ответа, но Эллай задумчиво кивнул головой, подтверждая значимость услышанного. «А если так, то, значит, нам нужно действовать в соответствии с уставом этого форпоста, со сводом правил и его законов. А иначе ты теряешь доверие, и даже стены начнут отвергать твоё присутствие, сомневаясь в рациональности твоей защиты.
Я не спорю, что в этом мире есть больше одного форпоста, я даже уверен, что их сотни миллионов. Только каждый чужд друг другу, как элементы разных мозаик, что невозможно соединить воедино. Так что нельзя судить о лучшем положении одних над другими. Ты никогда не узнаешь всей правды осаждаемых за стенами соседнего форпоста. Цени свою крепость, делай её превыше других, гордись что довелось родиться именно тут», – я почесал в затылке, вытащил длинную соломинку и сунул её в зубы. «А грубость или рукоприкладство лишь меры по защите жителей форпоста, которая не является панацеей, но в ряде случаев имеет чудотворный эффект. Если ты припомнишь, то первое знакомство с огнём, заканчивается ожогом, а неловкое обращение с конём, ударом копыта или крепким укусом. Но если несмышлёному дать по рукам, прежде чем он дотянется до раскалённой печи, то он избежит волдырей на руках. А уговоры на словах слишком слабая преграда пред неизвестностью… Порой мы готовы залезть в тёмную черноту лишь бы удовлетворить собственное любопытство, и плевать мы хотели, что оттуда никто не вернулся и что кто-то тебя предупреждал! – я выплюнул соломинку и резко поднялся над сыном, протягивая руку, –а теперь пойдём на ужин!»
Глава 4. А твой противник – ты сам
«Айренд, может быть ты перегибаешь палку в воспитании сына? Ну ведь посмотри, ты вчера его чуть не покалечил», – с состраданием в голосе проговорила Анакса, глядя в мои глаза. «Да, наверно, вчера это было слишком, но только так он дойдёт до понимания сути наших тренировок. Помимо слов должны быть действия, нельзя компенсировать одно другим», – ответил я, поглаживая руку любимой в своих. Я усадил супругу на диван и добавил: «Пойми, милая, что лучше пусть он отхватит крепкую затрещину от родного отца, который объяснит за что и почему, чем это будет посторонний человек или, да не допустят Небеса, настоящий враг».
Покидая каминный зал, мне показалось, что Анакса успокоилась по поводу сына. И сей факт грел мне душу, не хватало нажить себе неприятеля в кругу семьи, а мне разочароваться в своих деяниях, при том что я был против собственной кандидатуры на роль наставника. Вдогонку я услышал вопрос: «Если я не ошибаюсь, то у вас с Эллаем сегодня выходной?» Пришлось остановиться на полпути: «Точно, сегодня же свободный день!» – я с чувством шлёпнул себя по лбу.
Оказалось, что Анакса хотела в моём обществе выйти в свет, а если быть точным, то просто максимально меня измотать всяческими прогулками и встречами. Умеют ведь женщины отыскать повод и место, что никак не сочетаются с обликом мужчины. В последний раз мне довелось присутствовать в лавке шляпника, где дорогая мне супруга выбирала очередную клумбу для головы. Ну, извините барышни, но то, что вами зовётся шляпкой сложно отличить от букета цветов. Только представьте мы пробыли там битых два часа, а что в итоге? Жена так ничего и не выбрав, согласилась на индивидуальный заказ. Ещё полчаса снятия мерок и выбора фасона… и вуаля! – придёте на следующей неделе. Вот и сейчас чувствую, что вернусь домой к закату…
Так и вышло. Примерно в девятом часу вечера перед нами распахнулись ворота крепости, и лёгкая карета въехала на двор. Стоило помочь Анаксе выбраться наружу, как я постарался скрыться из виду. У меня даже нашёлся повод, благо, на то было уйма свободного времени. А именно: стоило бы связаться с Таморой. От этого старика ни слуху ни духу уж третью неделю к ряду, а ведь некрасиво с его стороны лишать меня подробностей расчудесной жизни Великого мага.
Поднявшись в библиотеку, я увидел, что место основательно занято Талией, которая под свечами читала книгу. Спустившись же в левое крыло, где располагалась тренировочная арена, чуть не лишился дара речи, обнаружив там Эллая за фехтованием. Потихоньку притворив двери, я ушёл и оттуда. Наконец припоминая, что где-то есть мой личный кабинет, где вероятность встретить человека сводилась к нулю, я направился туда.
Добравшись до цели, плюхнулся на пыльный диванчик и сконцентрировался на заклинании «голубка». Тут же перед внутренним взором возник с десяток незнакомых лиц, которые сидели вокруг высокого костра. Обнаружить Тамору я не смог, пока он сам не заговорил со мною, по одной простой причине – моя голубка восседала на его плече. «А слона-то я и не заметил! Здравствуй, Тамора!» – маг слегка повернул ко мне морщинистое лицо и жестом показал быть потише. «Как твои дела? Просто давненько от тебя ничего не слышно. Ты хоть в курсе, что до турнира осталось меньше двух недель?» – почти шёпотом выдал я. Старик улыбнулся уголками губ и в том же тоне ответил: «Извини, мой юный друг, дела! Даже сейчас они имеют наглость находить меня. Давай-ка поболтаем, когда я окажусь в стенах под Адлавуком11? А Эллаю передай, что я помню и постараюсь быть в Невелле к тому дню». Старик, не дав мне ничего сказать в ответ, просто смахнул магическую птицу, будто пыль с плеча, после всё оборвалось. Я вновь сидел в пыли затхлого кабинета и сгорал от любопытства. Опять всё самое интересное из мира волшебства прошло стороной, а у Таморы появится ещё один повод позлорадствовать.
Спускаясь вниз за чашкой чая, я задумался и за очередным поворотом налетел на сына. Судя по реакции, Эллай и сам не ожидал меня встретить. «Если есть желание, то ты мог бы мне составить компанию за чаем, – предложил я и усилил эффект фразой, – я разговаривал с Таморой...» В мальчишеских глазах показались искорки, что вдохновенно маячили предвкушении новостей от старого мага. Дедушка, как его называли близнецы, был не просто другом семьи, но и почти родным для моих детей. А старику того и надо, он цветёт от осознания, что внуки не делают различия меж родным дедом, отцом Анаксы, и волшебным дедушкой из-под горы.
«И что он сказал?» – спросил Эллай, разместившись за столом напротив. Я выдержал томительные несколько секунд и только потом выдал: «Ничего! – я чуть не рассмеялся в голос, увидев, как преобразилось лицо сына, но остановился на сдержанной улыбке, – действительно ничего! Он оказался где-то далеко от дома. Там сидело с десяток мне незнакомых человек, а в центре пылал костёр». Я заметил, как Эллай вновь подобрался искушённый новыми подробностями, но, увы, это была не моя тайна. «У нас на весь диалог ушло не более минуты...» – я отпил из чашки дымящийся напиток и добавил, – но судя по всему у Таморы всё хорошо. И в конце, перед тем как разорвать моё заклинание, он убедил меня, что не позабыл о твоём турнире и даже обещал прибыть в Невеллу тем же днём». Сын состроил лицо, походившее на морду довольного кота. Кстати, последних мне так и не довелось повстречать в землях тёмного мира. Видать не прижились усатые в магическом средневековье. Мы осушили чашки и, чтобы не дать родиться городскому стражу12, Эллай выдохнул: «Здорово!» Видимо, это восклицание относилось к возможности прибытия Таморы на рыцарское выступление.
«А скажи-ка, сынок, как ты оцениваешь свои шансы на попадание в десятку лучших?» – я тоже решил не тянуть тяжёлую паузу и спросил первое, что пришло на ум. Эллай на миг задумался, приглаживая вихры тёмных волос: «Наверно, шанс есть! Но я знаю одно, что надежды слишком мало, чтобы победить… Среди совершеннолетних в этом году есть просто верзилы, которым и эспадон покажется игрушкой». При этих словах он снова сник, ища глазами за что бы уцепиться покрепче. Его несложно понять, почти две сотни юнцов со всей округи сойдутся для пятидневной баталии. И если первые полторы сотни сойдут с дистанции ещё на отборочных турнирах, безусловно получив свой «аттестат зрелости», то другим предстоит продемонстрировать всё мастерство фехтования.
Обычно до финальной части празднества доходят дети из благородных семей даже не из-за своего статуса в обществе, а из-за соответствующей ему подготовки. Не каждая семья готова оплатить обучение своего ребёнка, да и не у каждого в семье есть рыцарь. Так что самое интересное будет в конце в последние пару дней. Тогда-то и начнутся настоящие баталии «зелёных» защитников столицы, схлестнутся стальные клинки, а от накала страстей юные девы будут терять сознание.
«А кого бы ты выделил среди соперников?» – продолжил я тему разговора. Эллай, недолго думая, выдал: «Ну, Нормана и Герцона...» – он почесал в затылке и пожал плечами, выражая сомнение в выборе избранных имён. «Они одни из самых крупных участников турнира. Например, тот же Норман в одиночку таскает столитровые бочки с вином», – с неприкрытой завистью в голосе сказал Эллай.
Воспользовавшись паузой, я уточнил: «Так это тот самый, сын крупнейшего винодела? Ясное дело, похоже малец с пелёнок игрался в погребах». Сын напротив кивнул головой и тяжело выдохнул. Видать и впрямь боится встать с такими переростками. «Знаешь, у меня на родине, в том покинутом мире, ходит поговорка: «Чем больше шкаф, тем громче падать!» То есть, неважно какие габариты у твоего соперника, главное, как ты его встретишь. Кстати, пока далеко не ушли от этой темы. Была у нас и другая присказка: «У страха глаза велики!», очень подходит для неравных схваток. Но стоит помнить, что первое впечатление обманчиво, и самый крупный зверь может оказаться неуклюжей громадой, и самый мелкий из них пред смертью готов вцепиться в глотку. Страх обязан быть в тебе, но не позволяй ему тобою манипулировать в бою или в жизни...» – я оборвал свою речь и покосился на большие часы, которые вот-вот должны были отстучать одиннадцать вечера.
«И вот что я тебе скажу перед тем, как отправиться спать. Наш главный соперник и враг всегда ходит по пятам, он никогда не покидает нас. Мы носим его внутри себя! Только переборов самого себя можно достигнуть высших целей, достичь новых высот. Знаю, ты полон сомнений, но поверь мне: нет иных вариантов, как вначале победить себя, чтобы одолеть врага напротив, – я жестом указал на грудь Эллая и продолжил, – и нет способа избавиться от того, кто сидит внутри, но есть сила воли, что заставит его мириться с твоим мнением, с поступками и желаниями. Просто вытесни его и не позволяй брать верх над ситуацией». После небольшой паузы я продолжил: «Что ж… спасибо, что составил мне компанию, приятно поговорить с благодарным слушателем! А сейчас пора спать, хотелось бы пораньше проснуться для собственной тренировки». Сын тоже встал и заправил стул, он слегка поклонился, что было принято в ответ на благодарность, и мы отправились по своим комнатам.
Уже лёжа в постели, я размышлял о сказанном сыну. Не перегнул ли я с мотивацией? Хотя… есть ли в этом деле границы? Наверно, всё-таки нет. Ну, нельзя же слишком вдохновить спортсмена, чтобы он пробежал дистанцию первым и бросился на второй круг забега. Глупости да и только! Важно лишь, чтобы Эллай верил в себя и не дал слабину в ответственный момент, смог справиться с противником внутри.
Глава 5. Подарок от долгожданного гостя
Человек восхитительно прекрасен в своих несовершенствах. Он может Требовать невозможного, прилагая при этом минимум усилий, он может испытывать сильные чувства, но перегореть, достигнув заветной цели. Хотя с последним я согласен, как никто другой. Для меня нет ничего более вдохновенного, чем сам процесс движения к цели. И куда более печально осознать, что дорога пройдена сполна, а твои ожидания не оправданы. Хотя причина внутри тебя….
На протяжении всего пути ты накручиваешь себя. И вот тебе кажется, что за горизонтом появится звезда лучезарного свечения, которая всполохами осветит пройденный маршрут, а нестерпимым блеском наградит твой изможденный лик и натруженные ноги. А что же на деле? Пред тобою выкатывается диск нестерпимо жёлтого света, что преграждает путь и слепит взор, обжигает кожу и бьёт с жаром по голове… Наши ожидания редко проходят испытание временем, слишком уж мы увлекаемся созиданием.
Мне кажется, что с Эллаем так и вышло. Стоило ему увидеть приготовления к турниру, познакомиться с десятком участников, как он в конец расслабился. Оставались считанные дни. Мой рыцарь приободрился видами постаментов и широких трибун, слабостью противника и чужим страхом.
«Эллай, не стоит так демонстрировать своё превосходство! Поверь, вот именно эти юнцы, прибывшие с окраины Невеллы, окажут самый жёсткий отпор во время отборочных схваток», – твердил я сыну, проходя мимо строительных лесов, что опутали главную арену столицы. Он же буквально цвёл от предвкушения турнира, видимо, считая, что готов на все сто процентов. Но я, в отличие от него, видел картину куда объективнее, и, знаете, там наберётся немногим более шестидесяти процентов! «Я бы на твоём месте лучше активно начал тренироваться. А отдохнуть ты успеешь в первые три дня, если, конечно, сможешь выстоять… И только не надо улыбаться, будто ещё вчера не говорил о явных фаворитах этого года», – уязвил я сына, когда мы свернули на широкую улицу, тянущуюся до самой нашей крепости.
Совсем позабыл рассказать, как мы очутились в разгар возведения рыцарских помостов. С утра мы отправились к местному кузнецу, который обещался исправить доспех Эллая. Без малого два часа ушло на подгонку ремней и ковку металлических частей костюма. Теперь на груди и спине блистал фамильный герб, а размер пришёлся впору. И вот, покинув кузнечный цех, мы вышли на площадь и заметили движение вокруг арены. Естественно, что Эллай загорелся подойти поближе, чтобы рассмотреть происходящее в деталях. Ничего особенного на мой драконий взгляд, но сын не по-детски вдохновился той атмосферой.
«Пап, может, давай отложим сегодняшнюю тренировку? Всё равно дело уже к ужину, да и осталось каких-то три дня...» – Эллай буднично произнёс этот вопрос, и, вероятно, мог бы об этом пожалеть, но я отнёсся к такому желанию почти лояльно. «Я смотрю, ты не учишься ничему! Надеялся, что ты, напротив, воспылаешь потратить оставшиеся время на тренировку… Ну, ладно, раз ты считаешь, что готов, да будет так!» – я ответил с деланным безразличием. Хотя почему деланным? всё-таки я сделал всё возможное за последний год. Теперь сын волен распоряжаться собственными умениями и временем как ему заблагорассудится.
В стенах дома мы разошлись в разные стороны до ужина. Я, в свою очередь, отправился наверх в поисках Таллии, она ещё вчера хотела поделиться мнением о прочитанном в фамильных хрониках. А Эллай, даже и не знаю, скорее всего пойдёт пинать балду или искать встреч с соседской девчонкой. Ну, что же, как говорится, каждому своё. И я обещал не навязывать своих идеалов, пора бы об этом вспомнить.
За интересной беседой время летит незаметно, теряется в сказанных словах и в прочитанных страницах. Вот и мы с дочкой провели полтора часа до ужина, как одно мгновение. Идиллию разрушили удары настенных ходиков, что стрелками указывали в сторону столовой. Таллия, как мне показалось, даже расстроилась такому скорому завершению. Уже опускаясь на первый этаж, она задалась риторическим вопросом: «Почему время так несправедливо? – и с усмешкой в голосе, сама себе ответила, – потому что...».
За столом всё было как всегда, не считая опоздания Эллая. Хотя тот извинился и, получив одобрение от матери, присоединился к трапезе. Я же украдкой отметил, что сын слишком возбуждён, а улыбка на его лице периодически сползала только усилием воли. В принципе такой эффект мог дать первый поцелуй, скажем, оставленный Амарантой, либо я плохо знаю своего сына. В общем, как вы можете понять, червячок любопытства зашевелился.
Когда мы дружно покинули застолье, Анакса взяла под руку Таллию и отправилась в каминный зал. Я же попросил сделать ещё кружечку чая и подумывал с нею отправиться в библиотеку, но меня остановила неожиданная просьба Эллая: «Пап, а что если мы пройдёмся в круг арены. Я бы хотел тебе продемонстрировать свои движения, а ты бы дал им свою объективную оценку». Я хмыкнул, всем видом выражая свою готовность: «Хорошо, давай! Только дай покончу с чаем, а то вновь там позабуду очередную кружку», – на последнем слове я поднёс напиток к губам и с наслаждением втянул его. Сын спокойно ждал меня неподалёку, развалившись в кресле. Покончив с чаем, я жестом пригласил Эллая проследовать в соседнее крыло.
Честно, моё представление о мастерстве фехтования сына кардинально изменилось тем вечером. Его невыразительная фигура так и поражала лёгкостью движений. Казалось, что стальной клинок ничего не весит в его руках. Нет, я, возможно, и верил в родного сына, но чтобы произошли такие изменения… Всё же мало нескольких дней, чтобы так отточить приёмы владения мечом. И в то же время, я, мастер фехтования на мечах, заворожённо взирал на развернувшееся действо, пытаясь дать объективную оценку.
«А, знаешь, сынок, это было поразительно. В какой-то момент я подумал, что предо мною упражняется сторонний человек, рангом повыше юнитов рыцарской заставы. Не знаю, что и сказать! Было пару недочётов в плане скупости движений», – чуть ли не аплодируя, я высказал своё мнение Эллаю. Тот просто расцвёл в своей широкой улыбке и не стал ничего говорить, лишь сделал поклон головой в знак признательности. «Если желаешь, можем провести коротенький бой на сон грядущий?» – спросил я сына. Стоило бы воспользоваться таким моментом и проверить ученика на практике. Мой противник утвердительно кивнул и принял приветственную стойку, расчерчивая воздух пред собою.
Да, не припомню такого момента, чтобы мне пришлось так выкладываться в тренировочном бою. Казалось, что Эллай предугадывает все мои выпады, и сталь оказывается в ту самую минуту, когда я готов произвести рубящий удар. Если бы несмелая контратака, то я бы мог оказаться в роли «побеждённого». Изрядно вымотанный, я принял стойку, которой поблагодарил соперника за честный бой.
Когда Эллай закончил отдавать сопутствующие почести, я заметил, что клинок в его руках и впрямь слишком лёгкий, навроде тех деревянных, что применялись в начале наших тренировок. Да и вместо герба на эфесе блестел пустой пятак. Конечно же, я насторожился такой подменой и решил поинтересоваться прямо в лоб: «Ну, давай рассказывай, откуда этот меч?». После невнятных объяснений, я протянул руку в попытке взять клинок. Эллай не сопротивлялся и тут же расстался с ним. Каково же было моё удивление, когда в ладони я ощутил тяжесть настоящего меча, что не уступал моему в ножнах. По форме он тоже имел схожие черты. В частности, обоюдоострая заточка, но при этом напоминал удлинённый Бастард. А рукоять была сделана не поместным обычаям, в полторы ладони вместо двух.
«Ну, что скажете в своё оправдание, благородный?» – язвительно спросил я сына. Таиться и дальше было бы глупо, Эллай это понимал и сам поэтому ответил на чистоту: «Клинок – подарок от дедушки Таморы. Он разговаривал со мною и сказал, что не сможет вовремя оказаться в Невелле». Я исступлённо смотрел на сына, выражая непонимание: «Э-э, а как же...» – только и смог выдавить я. «Меч, ну, в смысле подарок, он передал через ведро, – сын рассмеялся, осознавая сказанное. – Да-да, именно через ведро! Когда я был в зале и повторял заученные движения, сначала появилась голубка13, которая заговорила голосом Таморы, а когда он попросил принять подарок на совершеннолетие, я растерялся и не мог понять, что и где стоит принимать. Но на полу появилось самое обычное ведро, заглянув в которое, я увидел рукоять меча. Я взялся за неё и приготовился с силой вытащить его, как рыцарь Артур из сказки про меч из камня, но лезвие плавно стало выходить, обнажая сияющую сталь до самого кончика острия», – закончил Эллай и вновь расплылся в улыбке.
Всё то время, пока сын был занят повествованием деталями встречи с Таморой, я взвешивал клинок в своих ладонях, не прекращая удивляться мастерством кузнеца, что ковал эту штучку. «А он не упомянул имя мастера, что ковал сей меч?» – поинтересовался я больше ради утоления любопытства, нежели сыскать встреч с тем человеком. Эллай хмуро посмотрел в пол, потом почесал в затылке и сказал: «Нет, но Дедушка говорил о гномах. В их землях он сейчас и обретается». Вот тебе и Тамора, старый же он пень! Это ж сколько он потратил времени, чтобы добраться до горного народа? Уж никак не меньше двух недель, если по земле, а после вплавь. А я ещё подумал: «Отчего увиденные мною люди у костра оказались столь невелики ростом?» А, значит, и костёр, пылавший в тот вечер, был не так уж и высок, как мне показалось в первые минуты…
От моих размышлений меня оторвал голос Эллая: «Па, я вспомнил ещё одну примечательную вещь. Дед говорил, что клинок становится необычным в моих руках. Да и ты сам видел ту лёгкость и молниеносную защиту», – я кивнул ему в ответ, подтверждая его слова. Я протянул меч рукоятью в руки сына и припомнил слова из своего далёкого далёка: «Так вот ты какой, северный олень!».
Но вслух я произнёс: «Бери и пользуйся! И обязательно дай ему имя, которое будешь знать только он и ты! Меч любит внимание к себе, не меньше, чем девушка. Да и любой оберег должен иметь название, иначе он тебя не услышит. Остаётся два дня до главного события в твоей жизни, потрать их с умом, сжимая этот меч обеими руками».
Часть II
Глава 6. Неоправданная гордость
Насколько всё-таки неоднозначно высказывание: «Да я в твои годы». Так и хочется остановить жаркую декламацию прошлых заслуг перед человечеством и дать возможность осознать нелепость произнесённых слов. Не спорю, в каких-то моментах, быть может, вы превосходили своих детей, но гордиться этим слишком опрометчиво. Другие условия жизни и воспитания, возможности и, что немаловажно, другое время.
Да у меня язык не повернётся сказать такое своему сыну или дочери. Представить только, что я должен воскликнуть после заветной фразы: «…сидел за компьютером полдня!» или «...создал первую свою игру!» Да в глазах моих детей — это шаг назад, а не повод для гордости. Ведь они плоды не просто другой цивилизации, а иной реальности, где слово «компьютер» имеет аморфное значение. Как по мне, так Эллай достиг в свои годы куда большего, нежели его отец. Хотя бы взять владение мечом и езду на лошади. Я в том мире не мог и помыслить о подобном, и лишь восхищённо взирал на рыцарей с телевизионного экрана. И местное образование хоть и представлялось мне скудным в сравнении с моими одиннадцатью классами, содержало всё самое необходимое и востребованное в данный момент. А я уже и не припомню химических формул или расчётов по физике, да и компьютерные знания за прошедшие годы ушли на третий план.
«Да я в твои годы был разгильдяем, что постоянно жалуется на недостаток времени! А ты большой молодец, что находишь для всего время. Остаётся лишь расставить приоритеты и будет совсем уж хорошо», – вот что следует говорить молодёжи, вместо попрекания за надуманную проблему. Вот увидите, как вдохновится ваше чадо. Одно только осознание превосходства над родителем даст новые силы и веру в себя. Но такое реально лишь с хорошим воспитанием, что несокрушимым фундаментом поставит ребёнка на истинный путь человека.
Мне есть чем гордиться, помимо своего прошлого, которое, уж извините за каламбур, осталось в прошлом. У меня растут прекрасные дети, которые дадут фору любому в понятии чести и благородства. Гордиться надо сейчас, завтра причина утеряет свою актуальность, а послезавтра будет новый повод «бить себя в грудь» от распирающего чувства.
И какие только мысли не лезут в голову, сидя на трибунах. Когда смотришь на всё это невообразимое количество народа и главных персонажей праздника, что нестройной колонной делают круг почёта, приветствуя собравшихся зрителей. А тут ещё это палящее солнце, даже козырёк над нашей ложей не спасает от удушливого зноя. Представляю, каково нашим участникам, которые помимо привычной одежды, облачены в лёгкий доспех из металла. Тоже самое, что увешать себя сковородками с печи.
Издержки есть везде, даже в таком благородном деле как рыцарство. Поэтому выбирать не приходится. Хотя, по слухам, верхушка знати вскладчину оплатила услуги магов, которые должны завтра нагнать кучевые облака на время проведения турнира. Да, что только не сделают заботливые родители, чтобы их чадо не страдало. Вот, даже готовы поспорить с погодой. А потом удивляемся: отчего новобранцы столь изнежены и требовательны к воинской службе.
Немного сощурившись и сделав руку «козырьком», я всмотрелся в сияющую серебром толпу мальчишек. А после неудачных попыток отыскать Эллая, решил припомнить заклинание острого глаза. Притворил веки и представил в воображении интересующего человека, и лучше, если образ будет описан в деталях. Вновь дотронулся рукою своего лба и открыл глаза, которые цепко сфокусировались на фигуре сына. Моя гордость оказался во внутреннем круге шествия, из-за чего я и не смог усмотреть его раньше. Судя по лицу, парень изрядно поджарился на солнце и уже был не рад праздничной процессии. Натянутая улыбка и струйки сбегающего по лицу пота говорили сами за себя.
Тем временем нестройная толпа закончила свой третий круг и направилась на выход, покидая арену. Все участники сейчас окажутся на почти безлюдной площади, где их встретят кураторы и наставники. Нет, я уже не нужен, теперь за каждой десяткой закрепляется особый человек. Их разбивают для дальнейших соревнований. Что немаловажно, никаких привилегий, всё происходит в считанные минуты! Проходит четверть часа и на арену возвращаются упорядоченные шеренги под предводительством старшего командира. Всё как у взрослых!
Далее проследовало выступления нескольких учредителей из числа приближённых ко двору, и только потом рыцарей распустили по домам. Те, кто прибыл из отдалённых земель, оставались для ночлега в общих казармах на полном обеспечении. Те, что из числа местных, шли к родным стенам, чтобы завтра сойтись в отборочных поединках.
Зрители, в том числе и я с семьёй, покинули трибуны немногим позже, когда площадь стала пустеть. Стоило нам показаться, как Эллай вышел к нам навстречу, звеня шпорами сапог и громыхая ножнами о заплетающиеся ноги. «Ты просто красавец, сынок!» – воскликнула Анакса, с чувством целуя сына в щёку. К восторженным словам матери присоединились и мы с Таллией, после чего отправились к нашей карете. Мне кажется, было бы сумасшествием устроить пешую прогулку. Особенно, учитывая вид Эллая, который за это время успел не раз свариться в своём обмундировании.
Вот второй день обещал продемонстрировать собравшемуся люду более захватывающее представление. Уже к концу дня из полторы сотни юнитов14 останется около восьми десятков, которые тут же будут вновь сформированы по группам из десяти. Эллай оказался в числе первых в отборочных схватках и в общей массе выступал двенадцатым и тридцатым, так что мне не пришлось долго ждать.
На второй день действо развернулось сразу на трёх импровизированных аренах. На каждой выступала пара рыцарей в присутствии одного из кураторов. Так что за несколько минут могло отсеяться до трёх-пяти человек. Судьба последних сводилась к ещё одной схватке, но уже с противником из числа выбывших. Победители же встречались в четвёртый день. Пятый, как я говорил, решающий турнир, который определит лучших из лучших.
Первый противник Эллая оказался на голову выше, но при этом имел субтильную внешность и весил никак не больше пятидесяти килограммов, и это-то с учётом экипировки! Приветственные стойки, несколько ударов и вот Эллай возвышается над поверженным врагом. После этого наступает смена участников, и сын исчезает из моего поля зрения.
Потом его вызвали повторно. Хотя я так и не понял решение куратора или учредителя, а, возможно, это нововведение в правилах турнира. Но Эллай с успехом сразился и во второй раз, повергнув крупного парнишку, явно прибывшего из деревни. Больно уж широкие удары применялись соперником, а техника фехтования в обороне оставляла желать лучшего.
Вечером второго дня мне довелось услышать восторженные возгласы Эллая, которые доносились из-за главных ворот. Суть несвязанной речи сводилась к его немыслимым победам на турнире, которыми он восхвалялся перед Амарантой. Кто бы сомневался! Но чтобы так преувеличивать свои достижения, это надо было ещё постараться! Просто, чтобы так ярко описывать столь короткие поединки, нужен литераторский талант, которого пока не было замечено за моим сыном.
«Сынок, ты мне не поможешь? Здравствуй, Амаранта! Как поживает твой отец?» – я наполовину показался в проёме ворот и поманил Эллая. Девушка с достоинством поздоровалась в ответ, сказав, что папа здоров и полон надежд. Не удивляйтесь такому высказыванию, это официальная форма ответа на «как дела» или ему подобные, принятая среди высокородных. «Я позаимствую этого бравого защитника. Думаю, у него найдётся ещё время, чтобы увидеться завтра», – проговорил я и втащил сына за собою.
Мы торопливо подошли к саду и, уже сбавляя, темп нырнули в одну из узеньких аллей. Здесь, среди пышных фруктовых крон, царила умиротворяющая прохлада, а тени сгустили вечерние сумерки, набрасывая на нашу прогулку завесу таинства. «Эллай, я тут слышал твой разговор с этой милой девушкой. Нет, я ни в коем случае не подслушивал вас. Но у меня сложилось такое впечатление, что ты, мой рыцарь, решил возгордиться своими победами на турнире?» – вкрадчиво проговорил я, стараясь не разрушить единения с природой. «Ну… В каком-то смысле, да. А с чем я должен тебе помочь?» – Эллай удивлённо перевёл взгляд с садовой дорожки на меня. Я сделал паузу и продолжил, не замечая встречного вопроса: «Ну, тогда послушай, что я тебе скажу. Заруби себе на носу раз и навсегда, никогда не похваляйся своими победами, а уж тем более такими ничтожными, каковыми были сегодняшние схватки. Ты должен помнить, что победа – это поражение врага, и в том нет ничего красивого. Победа – это унижение врага или его смерть от твоей руки, и гордиться убийством недостойно благородного рыцаря». Я замолчал, но собравшись с мыслями, продолжил: «Я имел в виду, что поражение твоего противника не должно быть самоцелью сражения. Все войны начинаются в защиту своих прав и свобод. Меч – лишь крайность в словесной дуэли, когда кончаются аргументы для оппонента, в тот миг он становится противником. И даже тогда этот человек или народ не должен понести невосполнимые потери… Сила нам дана для защиты». Эллай остановился и спросил: «Но если каждого воспитывают как защитника, то кто же нападает, почему допускается кровопролитие?» Я поразился столь глубокой мысли и не сразу нашёлся что ответить: «Да, в этом-то и проблема этого и ему подобных миров. Всегда находятся дураки с большими кулаками и маленькими мозгами, для которых победа над другим превыше защиты родных стен! И есть такая поговорка: «В большой семье не без урода!», она отлично подходит и для сообщества рыцарей, разбросанных по тёмному миру.». Мы до конца прошли аллею, продолжая философствовать на тему рыцарства. А когда мы повернули обратно, уже опустилась ночь с её чернильной темнотой.
Хорошо, когда помнишь полезные заклинания из категории бытовых. Вот и сейчас оказался незаменимым фонарь мага – шар белого свечения, что завис в полуметре над нами, освещая путь до самого входа. На пороге Эллай рассмеялся и спросил: «А чем я должен был помочь:». В ответ я улыбнулся и похлопал его по спине: «Ты мне очень помог! Ты доказал, что осознаёшь роль рыцарства. А, главное, я буду уверен, что ты прекратишь восхваляться столь мелочными победами, и когда-нибудь сможешь найти истинную причину для своей гордости...»
Глава 7. Неприятность накануне финала
Почему-то так повелось в нашей дружной семье, что неприятности нас находят в самый неподходящий момент жизни. Будь-то мелкая неурядица или крупная проблема, и та, и другая, проявляют себя максимально неудачное время. Хотя чего ещё можно ожидать от неприятностей?!
Сколько себя помню, переменам в моей жизни всегда предшествовали проблемы. Они действовали навроде пинка под зад. Казалось бы, больно, но шаг вперёд сделан, и дело за малым не сойти с дороги. Хотелось бы, чтобы в жизни сына было поменьше всяческих неприятностей, а уж если суждено случится таковым, пусть они будут поучительными или ожидаемыми. Всё-таки проще пережить то, что готов встретить во всеоружии.
Не знаю, вынес ли какой-нибудь урок Эллай тем вечером, или он был готов ко всему (в чём я лично сомневаюсь). Но это произошло в моё отсутствие, и всех подробностей я, в силу обстоятельств, знать не могу. Расскажу вкратце со слов сына...
Соседская девушка по имени Амаранта по своему обыкновению возвращалась домой с рукоделия, а наш «зелёный» рыцарь уже поджидал её у ворот крепости, стараясь напустить на себя как можно более безмятежный вид. Как я мог заметить, их рандеву по вечерам приняло систематический характер и Эллай по возможности старался побыстрее освободиться от текущих забот, чтобы загодя оказаться на улице. Что мне нравилось в этих любовных вылазках, так это то, что сын старался придумать каждый раз свежую причину своему нахождению вне стен. Помнится, он даже брякнул, что выходил за хлебом по просьбе нашего повара. При работе нескольких слуг – абсурд, да и только! Ну, ничего, зато я знаю наверняка, что из Эллая никудышный врунишка.
Так вот, пока я обсуждал с Таллией очередной момент из фамильных хроник, наш «Казанова» по моим прикидкам обретался за стенами крепости. Как раз между шестью и семью часами вечера. И обычно он всегда поспевал к ужину, не позволяя себе вольностей. Но в этот раз что-то пошло не так, потому что за столом оказались все члены семьи, кроме Эллая. И, как вы понимаете, его отсутствие не на шутку встревожило не только женскую половину, но и меня в том числе.
Делать нечего, поковырявшись в поданном горячем, я не выдержал и отправился на поиски сына. Двигаясь к выходу, я дал распоряжение прислуге осмотреть все комнаты основного строения, и, если потребуется, перевернуть всё в оставшихся двух. То ли я недостаточно строго приказал, то ли Эллай хорошо скрылся в родных стенах, но ни одному из служащих не удалось обнаружить мальчишку. Я же прочесал территорию за воротами и готов был отправиться к дому Амаранты, но остановился, понимая нелепость ситуации. Да и моё появление на их пороге нарушит не одно правило придворного этикета15, а объяснение может прекратить дружбу юных сердец. А уж последнее в мои планы никак не входило…
Время тянулось, а никаких зацепок пропажи не удавалось обнаружить. Да и какой из меня следопыт, если рыцарь кое-как из программиста получился, то дедукция была не моим коньком. И чем ближе время к полуночи, тем больше я надеялся на то, что сын появится сам собой. Даже расслабился в конце концов, и правильно сделал. Ведь примерно без четверти одиннадцать наша гордость и будущее рыцарства объявилось через главный вход. Естественно, что я встал ему навстречу и попытался расспросить, но тот только ускорил шаг и скрылся в своей комнате.
Через полчаса уговоров и запугиваний сея неприступная обитель была взята. На чистоту, Эллай меня пожалел и решил пустить. Уж не знаю насколько он готов был терпеть меня, но держался он довольно сдержанно, не выказывая недовольства по поводу моего присутствия. Дальше — больше….
На большом письменном столе чадила масляная лампа, кое-как освещая просторную комнату сына. И в этом обманчивом свете я разглядел несколько потрёпанный вид мальчишки, который спокойно восседал в кресле, предоставив мне стул. Конечно, на утро я убедился, что на лице его красовалась широкая ссадина, а под правым многострадальным глазом свежий синяк. Но тогда вечером я не рискнул зажигать магический свет лишь ради рассмотрения сына с ног до головы. Мне хватило того, что он вполне здоров и даже разговаривает, не срываясь на вопли и рыдания.
«Ну, так и будешь молчать?» – через какое-то время переспросил я у Эллая. Тот же сидел в некой прострации, смотря сквозь меня навылет. Но потом его губы дрогнули, и он ответил: «Ну, вот почему так?» Я не нашёлся что сказать, но томительная пауза могла неприлично затянуться, поэтому я пробормотал: «Риторический вопрос, который возникает с завидным постоянством в родных стенах. Только на этой неделе я слышу его второй раз, и оба от своих детей... – и решил добавить – давай рассказывай, что приключилось». И мой рыцарь нехотя подобрался в кресле и начал описывать вполне банальные вещи, что случаются с каждым вторым подростком в любом из доступных миров.
Сын не вдавался в подробности произошедшего, и с его слов выходило, что двое ему неизвестных парней старшего возраста решили позабавиться с парочкой влюблённых. Эллай оказался без оружия, а те, напротив, с короткими дубинками. Ну, что же, даже при таком раскладе мой юный рыцарь поступил в соответствии с кодексом: спас даму от нападения и защитил честь семьи. Амаранта практически сразу была отправлена в отчий дом, а Эллай вырубил одного из нападавших и изрядно отхватил от второго. Конечно, это было предсказуемо, ведь в уличной драке нет правил, так что другой не стал ждать своей очереди для поединка один на один.
«Ну и прекрасно, что всё закончилось именно так, а не как-нибудь иначе. Враг повержен, дама спасена, а рыцарь на коне… Только объясни мне, где ты скрывался всё это время? Судя по рассказу схватка с этими отморозками не могла продлиться больше получаса», – ещё один вопрос и ещё одно встречное молчание. Опять не дожидаясь, пока в столице родится стражник, я продолжил: «Ладно, тогда скажи мне, милый друг, отчего ты такой смурной? Я бы на твоём месте праздновал победу». И, кажется, эти слова подействовали, потому что Эллай решил поддержать диалог: «Да, ты прав, отец! Но дело не в тех уродах. Они получили сполна… Дело в Амаранте, а, точнее, в том, что я накричал на неё, срываясь на брань. Эта глупая девчонка, никак не хотела уходить домой!» – с каждым произнесённым словом голос Эллая звенел от негодования. Я ухмыльнулся своим мыслям, но вслух сказал: «Ты должен её понять и простить во что бы то ни стало! Конечно, если тебе ещё дорого её женское внимание… Даже если она не простит тебя, то ты должен быть выше голоса собственной гордости. Она по своему хотела помочь тебе, пусть и не понимая всей опасности. Так что было бы глупо обижаться на Амаранту! Она поступала интуитивно, да и я не исключаю, что девушка просто была в состоянии аффекта».
После последней реплики Эллай даже как-то оттаял ко всей ситуации. И через несколько минут он, позабыв о причинах своих печалей, описывал, как и сколько вставил зуботычин, как удалось провести изученный приём и как всё-таки хорошо, что меча не оказалось рядом. «Па, ну ты только представь, что с ними бы стало, будь при мне мой новенький клинок?!» – с жаром произнёс сын, держась за подлокотники кресла. Я с довольной физиономией внимал и кивал на услышанное. Я просто понимал, что Эллаю требовалось выговориться, поэтому не спешил уходить, чтобы не оставлять его наедине с мыслями.
Но всему приходит конец: и дракам, и беседам. И когда Эллай умерил свой пыл, а разыгравшееся воображение из двух хулиганов стало рисовать десяток вооружённых до зубов разбойников, я решился напомнить ему о сегодняшнем выступлении на турнире, где уж точно не обойтись без столь доблестного защитника. «Как сегодня?» – вскинулся Эллай на мои слова. Я же рассмеялся и подтвердил: «Да-да! Уже начало нового дня, и если ты не ляжешь спать, то у тебя все шансы уснуть прямо во время сражения!»
А утром наш герой всё-таки признался при всех, что боялся показаться на глаза в таком виде. И в итоге решил дождаться, когда все разойдутся после ужина. На вопрос «где?», он, более не скрываясь, ответил, что просидел три часа в тренировочном зале среди тюков с соломой. И даже признался, что видел, как дважды заходили слуги с подсвечниками, но ничем не выдал своего присутствия. Вот тебе и рыцарь, такому место в числе шпионов или разведчиков. А что? Отвесил «люлей» по заказу и в кусты на заслуженный отдых!
Глава 8. Финал на острие меча
День для сына не задался по многим причинам, и мне оставалось лишь восхищаться той стойкостью, которую он проявлял в отношении всяческих проблем. Но давайте не станем забегать вперёд и узнаем обо всём по порядку. Началось всё ещё на подходе к столичной арене, где нашему рыцарю довелось встретить Амаранту. Девушка всем своим видом показывала, что не замечает Эллая и пришла она смотреть вовсе не на его выступление.
Эх, молодо — зелено! Им ещё невдомёк, что своими выходками они портят себе жизнь. Как говорили у меня на родине: «Нервные клетки не восстанавливаются!» А тут повреждения куда более тонких материй... А девчонка-то не промах – сказано из высокородной семьи! Такая уж наверняка знает себе цену и не станет торговаться по мелочам. Уж если простит моего оболтуса, то он ещё натерпится с ней.
Ну, да ладно, мне, старпёру, только невест сына критиковать. Вот мой выбор спутницы жизни был принят единолично, а к кому идти за одобрением? Я – сирота в тёмном мире. Так что пусть идёт своим чередом, сойдутся – хорошо, расстанутся – тоже неплохо. С такими мыслями я проследовал в своё ложе на трибунах, пропуская вперёд Анаксу и Таллию.
Стоило расположиться со всеми удобствами, как моё внимание привлекли разборки в строю одной из десяток. Пара движений рукой и я взираю на происходящее чрез заклинание «острого глаза». И снова неурядица, и снова по душу Эллая, которого отчитывал его командующий. Более не применяя магии, я спустился вниз и попросил одного из стражей позвать, того самого беспокойного наставника. Благо долго ждать не пришлось, не хватало ещё затянуть начало выступлений четвёртого дня.
«Командир третьей десятки юнитов? Разрешите поинтересоваться переполохом в вашем строю», – я постарался напустить на себя бравурный вид, и офицерским тоном поинтересовался о происходящем. Незнакомый мне тип тут же подтянулся, выпятив костлявую грудь вперёд, и прохрипел: «Ничего особенного, Благородный сэр! Просто один из новобранцев прибыл в ненадлежащем виде. На его лице красуются синяки от побоев, – он хищно осклабился и добавил, – которые должен получить только сегодня». Я решил поддержать его настроение и расплылся в одобрительной улыбке, но лишь чтобы «одноразовый» командир расслабился. «Ясно! Ну что же, Вы в праве стребовать с него по полной! Просто учтите, что это мой сын, и он пострадал, защищая честь своей семьи и высокородной девушки в неравной схватке!» – я позволил улыбке остаться на своём лице, чтобы не сорваться на хохот. Ведь этот куратор сжимался на глазах, а довольное лицо стало похоже на неудачную маску из воска, что отекала под жаром слов. И чтобы не продлевать сие, я проговорил, смягчая тон: «Надеюсь, инцидент исчерпан? Юнит Эллай может продолжить своё выступление на турнире?» Этот гений командного дела только и смог что кивнуть в ответ, а я, чтобы сгладить ситуацию, одобрительно похлопал его по плечу, направляя к покинутым рыцарям.
«Так, кажется, одной неприятностью меньше...» – сказал я Анаксе, усаживаясь обратно на трибуне. Естественно с меня потребовали подробностей произошедшего. Пришлось пересказать краткую встречу с командиром рыцарского отряда. Под конец повествования мои девочки буквально покатывались от сдерживаемого смеха. А я умилялся их непосредственности в столь людном месте. «Всё-всё, смотрите, уже вызывают юнитов из числа победителей!» – я попытался утихомирить своих дам, но им потребовалось ещё пару минут, чтобы прогнать образ горе-командира из своих светлых головок.
Наш Эллай появился в круге третьей арены примерно на второй час соревновательного дня. Бой с его участием не продлился и минуты, как соперник распластался по деревянному настилу. Только не подумайте, что сражение ведётся до смертельного исхода, даже первая кровь у одного из участников является основанием присудить победу другому. В этом же случае обычная оплошность в блокировании удара, вследствие чего противник пошатнулся, а во время проведённая подсечка отправила его на пол.
В принципе, чистая победа, но полностью отсутствовал элемент зрелищности. А ведь трибуны ждут чего-то более эффектного, нежели схватка длиною в несколько секунд. Ну, да Небеса с нею, главное, что сын остался невредим ещё и вышел победителем. А то сижу тут рассуждаю о какой-то чепухе, как будто в настоящем бою главное, как можно дольше размахивать мечом.
Ну, что же, у Эллая будет ещё парочка моментов доказать всем, что эта победа вовсе не случайность. А пока остаётся взирать на сменяющих друг друга юнитов, которые с грохотом железа падали на жёсткий помост. И, скажу я вам, было на что посмотреть! Тройка юных рыцарей таки смогли меня удивить. Не исключаю, что среди них были упомянутые Герцон и Норман. Больно уж у последнего победителя была медвежья фигура, кряжестая для его-то лет. Для такого и впрямь бочка с вином не в тягость.
Засмотревшись за ходом сражения того переростка, я чуть было не пропустил выход Эллая на первый помост. Но благо, что у меня есть две пары дополнительных глаз, которые во время могут одёрнуть. «Па, смотри туда, наш Эллай!» – громче обычного прокричала Таллия почти у самого уха. Я воткнул палец в многострадальное ухо и с наслаждением потряс его, восстанавливая слух. «Вижу, дорогая!» – ответствовал я, пытаясь воспользоваться «Острым глазом», чтобы рассмотреть более удалённую от нас арену.
«Вот же засранец!» – подумалось, когда сын опять поверг противника на пол. Ну, мог же дать шанс парнишке, судя по экипировке не из столицы, а вон, смотри-ка, пробился в стан победителей. Остаётся пенять на себя, моя школа и сын тоже мой. Совпало, так совпало! Пока я мысленно иронизировал свой восторг от победы, на арене появились двое из числа учредителей, что тут же начали шумно обсуждать с куратором.
Как позже оказалось, у комиссии появились подозрения в честности поединка. Эллая стали подозревать в применении запрещённых приёмов, то есть магического воздействия. И вот она – новая неприятность пришла откуда не ждали! Спор троих прекратился решением повторить поединок, но уже в рукопашную без использования какого-либо из орудий. Больно уж мнительные стали господа надзирающие, прошлые года такого и в помине не было. Знать, среди комиссии есть член из гильдии магов, причём не из лучших. Хорошего искусника вряд ли засадили бы сюда. У магистра каждые руки на счету, и размениваться на досмотр рыцарей – последнее дело.
Эллай сразу же оказался в тяжёлом захвате борца. Благодаря магическому зрению мне удавалось рассмотреть каждую деталь, и уж не заметить покрасневшее лицо сына было бы непростительно. Две крепкие руки впились в не самые выдающиеся плечи Эллая, и, судя по его гримасам, это было не из списка текущих желаний. Меня так и подмывало заорать: «Ныряй ему в ноги! Присядь же!» – но побоялся, что мои выкрики утонут в зрительском гомоне. Да и моё поведение может сыграть злую шутку, ещё по моей вине пострадает Эллай. Ситуация исправилась и без моего участия, правда только по прошествии пары минут. Видимо, дуэлянт выдохся, потому что Эллай смог перехватить его руки, а ударом ноги пошатнуть уверенную стойку. Ещё три минуты возни в партере, и вот поднимается довольное лицо сына. Выпрямившись во весь рост, он протягивает в дружеском жесте руку навстречу поверженному сопернику...
Третий же бой с участием Эллая не отличался от прочих и не стал примечательным в общей массе. Правда, фехтование продолжалось добрых полторы минуты, вместо считанных секунд. И что-то мне подсказывало, что сын просто учёл прошлый опыт и не стал рисковать. Ведь ещё одна рукопашная схватка могла бы закончиться не в пользу нашего героя…
«Отец, ну почему так? Если человек дерётся по чести, не переступая грань запрещённого, то он не может выиграть. Видите ли, я слишком быстро одержал верх над противником! Да где написано о времени схваток на мечах?» – негодующий тон Эллая настиг меня на площади возле кареты. Пока наши дамы рассаживались на свои места, сын воспользовался моментом, чтобы наконец-таки выговориться. «Да вурдалаки меня побери, если я был не прав в споре или нечист на руку в бою. Па, ну что ты молчишь? Думаешь, я выступал с подарком Таморы, да как бы не так! Тот расчудесный меч покоится в ножнах на стене, а при мне всё тот же клинок с фамильным гербом на эфесе...» – с жаром закончил Эллай и всмотрелся в моё лицо. А моя физиономия тем временем представляла коктейль из искреннего недоумения и восхищения одновременно. Знать, я недооценил сына и в тот вечер положился на искусство магии Таморы. Возлагая надежды на меч, который неплохо зарекомендовал себя в моих глазах.
Глава 9. Лучшие из лучших
Пятый день обещал стать поистине апогеем всего турнира. Хотя бы потому, что на помост выйдут лучшие из лучших, те кто доказали свою пригодность в боях. Всего лишь три десятка юнитов, включая и моего Эллая. По времени это будет самый короткий день, но по зрелищности вряд ли уступит настоящим баталиям на полях сражений.
Ещё покинув карету у ворот каменных стен арены, я отметил, что гильдия магов изрядно перестаралась с погодой. На небе, то тут, то там, появлялись всполохи молний, а гром заглушал все звуки на пару долгих секунд. И во всём этом дождевом великолепии придётся сражаться доблестным юнитам за своё совершеннолетие. Конечно, если правитель не распорядиться разогнать заказанные тучки.
Всё прояснилось во всех смыслах этого слова. Стоило гостям турнира занять свои места на трибунах, как несколько магов встали в центр арены, воздев руки к небу. Минуту ничего не происходило, а потом перестал капать дождь. Все с изумлением запрокинули головы вверх и были поражены ещё больше. Дождь по-прежнему проливался из тяжёлых туч, но теперь он струями обтекал арену по прозрачному куполу. В свете молний это было поистине завораживающим действом. Казалось, что нас накрыл огромный мыльный пузырь, а на его призрачно-тонких стенках играют разводы водяных капель. Так продолжалось ещё долгих полминуты, пока яркий свет из-под вершины купола не ослепил досужих зевак. И только когда глаза привыкли к свету, удалось рассмотреть десяток шаров белого свечения, что парили в дюжине метров над помостами.
Финал становился всё интереснее и интереснее. Или, как сказала бы Алиса: «Всё чудесатее и чудесатее». И ведь это ещё не выступили рыцари, а арена уже дважды взорвалась овациями. Боюсь, что наши юные защитники столицы могут не оправдать ожиданий зрителя после такой-то прелюдии.
С первыми звуками медных труб на единственный помост была приглашена первая пара юнитов. Двое рослых парнишек встали в приветственную стойку, ожидая отмашки куратора. Последний же не заставил себя ждать, и, сделав шаг назад, опустил расставленные руки. Этот и последовавшие за ним бои были по-настоящему зрелищными. И дело даже не в самих участниках, заслугу которых сложно переоценить, а в той обстановке, что царила в застенках арены. Никто и представить не мог, что столь примитивные заклинания из магии в силах сделать этот рыцарский турнир событием года, а, может быть, и нескольких будущих лет.
Тёплый белый свет обволакивал практически каждую деталь на героях помоста, не давая шанса сумрачным теням. И о том, что там, на улице, идёт проливной дождь, лишь изредка напоминали глухие раскаты грома. Под это звуковое сопровождение выходили всё новые и новые рыцари, которые уже получили грамоту о совершеннолетии, но в знак своей признательности бьются во имя высшей награды – признания лучших среди лучших.
Наш Эллай показался только через час. Я был приятно удивлён, что ему в пару достался всё тот же «медведь» Норман, который умел демонстрировать своё превосходство над соперником. Мне тогда показалось, что это отличная возможность для Эллая, чтобы утвердиться в своём мастерстве. После деревенских мальчишек, этот переросток из винных погребов будет, как таранное бревно после арбалетного болта.
Верзила Норман навязал ближний бой, стараясь свалить Эллая с каждым блокируемым ударом. Звяк! И сын отшатывается назад, принимая стойку. Звяк! И мечи вновь схлестнулись в перекрестье. Время будто остановилось в томительном ожидании исхода…
И конец не заставил себя ждать, ведь оба соперника изрядно устали от этих панибратского толкания. Звя-а-к! Сталь одного меча протяжно лизнула острие другого, и Эллай отлетел на пару метров назад. Не удержавшись на ногах, он кое-как удержал равновесие и припал на одно колено. Сотни глаз вперились в куратора, который жестом разрешил продолжить поединок. Норман, недолго думая, в один прыжок настиг Эллая и замахнулся для удара плоской стороной клинка. Сбоку от меня послышался сдавленный девичий писк. Таллия болела не меньше моего, даже иногда проводила рубящие удары воображаемым мечом.
Эллай не стал сразу отклоняться от удара и позволил приблизиться вражескому клинку. Но в самый последний момент выставил свой меч, блокируя удар и откатываясь в сторону по инерции. Каким-то чудом сын оказался за спиной противника, и пока тот повернулся, занося тяжёлый меч, Эллай со стойки провёл два рубящих удара сверху вниз и подсечкой закрепил свой успех.
Норман пару секунд лежал на дощатом помосте, переводя дух. Его широкая грудная клетка вздымалась вместе с металлом доспехов, а руки с мечом были раскинуты в стороны, будто парнишку распяли на крест. Эллай тоже не преминул возможностью отдохнуть и навалился всем весом на свой обнажённый клинок. Взмокшая от пота чёлка прилипла к его лбу, а часть экипировки была разбросана по импровизированному рингу. Победитель еле стоял на своих ногах и при этом умудрился подать руку возлежавшему напротив сопернику. Благо, тот отказался, помотав головой из стороны в сторону, и кое-как самостоятельно поднялся.
Неожиданностью стал и тот факт, что Норман схватил руку Эллая и поднял её вверх. Довольно странный жест для этих земель и столь привычный для моего мира. Сразу припомнились телевизионные трансляции бокса, где рефери вскидывал руку победителя, обозначая его для зрительской публики. В какой-то момент присутствовавший куратор даже подскочил к этой парочке, видимо, неправильно рассудив жест недавно поверженного. И чтобы сгладить свою резкость в движениях, он подошёл к ним сзади и направил их к остальным юнитам.
«Айренд, он же не выстоит ещё один бой!» – послышался возбуждённый голос Анаксы. Материнские чувства можно было понять, ведь на её глазах добрую четверть часа молотили родного сына. Вот Таллия куда более мужественно следила за ходом поединка, хотя она и близнец Эллая, и их связь не намного тоньше родительской, а местами куда прочнее. Чтобы хоть как-то успокоить Анаксу, я взял её руку в свои ладони и проговорил: «Милая, он сделал куда больше, одержав верх над фаворитом этого турнира. А усталость – это своего рода награда, пусть не из числа желанных… При любом исходе следующей схватки сын для нас уже победитель, для которого нет иного места на пьедестале как первое. А проиграв, он лишь докажет нам, что нет предела совершенству!» – на последней фразе я подмигнул супруге, стараясь не выдать собственной обеспокоенности.
Естественно, за моим внешним спокойствием стоят годы тренировок, но внутренне я трепетал от смешанных чувств. Мне хотелось оказаться рядом со своим сыном, чтобы найти так необходимые ему слова поддержки, похвалить за успехи, которых он достиг. Да, в конце концов, просто потрепать непослушные волосы на его незрелой голове и сказать: «Кажется, у тебя есть повод собою гордиться!»
Когда Эллай вновь показался на арене, то мне даже показалось, что он выглядит довольно свежим. Но впечатление может быть обманчивым, и я не стал питать иллюзий насчёт победы сына. С другой же стороны помоста поднялся противник Эллая, который имел надменный вид и слишком вычурные манеры поведения. Казалось, он даже старался вышагивать по каким-то неписанным правилам придворного этикета. Приближаясь для приветствия, этот тип даже не смотрел себе под ноги, держа подбородок параллельно полу.
Стоило рыцарям сойтись в центре арены, как оказалось, что новый соперник ещё и на голову выше Эллая. При фехтовании высота играет не последнюю роль, как и длина клинка. По сути, такая разница грозит не слишком удобной позицией другого, а вот кто окажется в худшем положении ещё предстояло выяснить. Если эта «каланча» благородства навяжет бой на дистанции, то есть все шансы прорваться для контратаки. Но вряд ли он так прост.
Так и вышло, длинный навязал Эллаю свои правила ведения боя. Стараясь держать противника на расстоянии вытянутой руки, он то и дело проводил точные удары по доспеху, будто отыскивая уязвимые места. А благодаря всё тому же росту, он заставлял Эллая держать голову в неудобном положении, а опустить – значило упустить вражеский клинок из вида. Дважды острие было в недопустимой близости от горла сына, и дважды я вздрагивал от вскриков моих спутниц. А какая-то нежная особа, восседавшая в соседнем ложе, тонко пискнула и потеряла сознание. Судя по гомону окруживших её людей, эта девушка была никто иная, как знакомая нам Амаранта. Близкие захлопотали над хрупкой фигурой, пытаясь привести чересчур впечатлительную девушку в чувства… Остаётся только догадываться, что же испытывал в тот момент сам Эллай, ведь он чудом поспевал уворачиваться от выпадов соперника, а кончик меча буквально ходил у мальчишеского носа.
Поединок закончился через десяток минут. Вероятно, этот длинный решил более не мучить своего противника и каким-то незаметным для глаза движением отправил Эллая на помост. Я заметил только, как сын неловко группируется в воздухе, чтобы избежать падения навзничь. Всё-таки мало приятного рухнуть спиною, будучи облачённым в металлический панцирь.
Стоило Эллаю оказаться размазанным по дощатому настилу, как его соперник начал выписывать устаревшую форму благодарности всем присутствующим. Это своего рода стойка с элементами фехтования, которая выглядела шутовскими поклонами. Некоторые из зрителей даже сдержанно смеялись, а рыцари старой школы одобрительно кивали, приветствуя такой жест.
Уже встретив сына на выходе из арены, я узнал из первых уст, что ему пришлось сойтись с Герцоном. «Пап, ну ты только представь! Напасть какая-то! А может учредители расстарались... Но оба фаворита, названных мною в тот вечер, вышли против меня в последний день турнира», – Эллай возбуждённо зашагал в сторону нашей улицы, пытаясь совладать с эмоциями. Я же просто шёл рядом, наслаждаясь обществом победителя. И плевать я хотел на других, ибо мой сын стал триумфатором этого турнира, моя кровь – моя гордость… «Па, ты меня слышишь?» – окликнул меня Эллай, потрепав за плечо. «Да, сынок! В первом я сразу узнал Нормана, сына винодела, а вот второй, получается, и был тот самый Герцон?» – отозвался я. Сын кивнул, подтверждая, и добавил: «Ага, эта благородная задница племянник сэра Арикеса… Похоже, тот с пелёнок обучал его держать клинок!» Эллай сплюнул на булыжную мостовую и в полголоса проговорил: «Вот так везение! Ну почему я?!» А я же про себя отметил, что опять этот риторический вопрос, который ещё не раз найдёт повод сотрясти воздух тёмного мира.
Глава 10. Почести откладываются
Я всегда умел радоваться своим достижениям, но и быстро признавать их ничтожность. Долго хвалиться, что научился делать нечто невообразимо сложное, и тут же раскаяться в своём балабольстве без повода. Неплохо, когда умеешь себя одёрнуть в последний момент, но хуже то, что это всё же приходится делать.
И вроде бы нет никаких внутренних противоречий, но мысленно-то я понимаю, что в программе существует сбой. Отказать себе в удовольствии похваляться я просто не могу, иначе теряется стимул расти над собою. А то получится странная вещь: тянулся к недостижимой вершине, взобрался осмотрелся по сторонам и понял, что делать тебе здесь нечего. А, значит, спускаешься пониже и говоришь встречным, что хотелось большего, чего-то невероятного, а тут такое дело... В общем, всем своим видом показываешь недоумение от своего восторга, вроде бы и вершина та, и удовольствие ожидаемое, и всё равно остепенишься перед лицом правды.
Это сомнительное достоинство передалось и моему сыну. Так что помимо философских восклицаний по поводу жестокости судьбы, семья изрядно наслушалась о его сверхъестественных подвигах во имя великой цели. И это хорошо, что противники по турниру не возымели желания дорасти до ужасающих драконов, а арена не превратилась в огненные чертоги нижних миров. Мы же со своей стороны делали вид, будто восхищаемся его невероятной победой, хотя первые пару часов так и было. Позже мы просто старались избегать общества Эллая, хотя бы до момента, когда его эмоциональный фон поутихнет до терпимого уровня, а разговор не будет начинаться со слов: «А круто я его?» или «Но и тому же досталось!»
Когда до заката оставалось около часа, в мой кабинет постучался Сукрам, один из привилегированных людей из числа прислуги, и объявил, что в каминном зале меня ожидает гость. Я почему-то подумал, что это прибыл Телабра, хотя в тоже время задумался: а почему один гость? Ведь друг обещал присутствовать на праздничном ужине в обществе своей красавицы-жены. Ну, делать нечего, я уже спускался на первый этаж, и через минуту всё тайное станет явным.
И впрямь в просторном зале меня ожидал гость, да ещё и какой! В кресле восседал сам Тамора! Старик ничуть не изменился с нашей последней встречи, да и таким могущественным людям свойственно меняться по настроению, а не под тяжестью лет. И глубокие морщины во всё радушное лицо, и седые пряди длинных волос, и длинные узловатые пальцы сухих ладоней – всё это антураж или маска, которая ему по нраву в данный момент и данное время года. В моё первое знакомство Тамора предстал вовсе сорокалетним мужчиной, который больше смахивал на друида или знахаря-травника.
«Тамора, старый ты пень! Какими судьбами?» – подходя к магу, я распростёр объятия, а после сжал в них тщедушное тело старика. Тот закашлялся и ответил только тогда, когда перевёл дыхание: «Кхе! Да уж, а хватка у тебя только крепчает. Здравствуй, Айренд! Да вот, наконец-то добрался до родных мест…. И, по моим подсчётам, кажется, как раз вовремя. Сегодня же Эллай выступает в финале турнира?» – Тамора расправил полы длинного плаща, и, не выходя из старческого образа, вернулся в покинутое кресло. «Так-то оно так, да только турнир уже закончился. Если быть точным... – я оглянулся на большие часы и уточнил, – пять часов тому назад, но ты всё равно молодец, что приехал! У нас намечается праздничный ужин. Вот-вот должен прибыть Телабра со своей супругой...» Тамора перебил меня логичным вопросом: «А где же твоя ненаглядная? Да и где сам виновник торжества?» Я расплылся в улыбке и пообещал, что через некоторое время они сами нас найдут: «У этой крепости есть один большой недостаток: стены хоть и сложены из камней толщиною в метр, но слухи тут разлетаются с неимоверной скоростью. Пойдём в столовую, там наверняка уже накрывают столы, и найдётся что предложить путнику с дороги».
«Так, а теперь рассказывай, как провёл время в Гномьих горах. Только не говори, что не понимаешь о чём я… Ведь это гномы тебя окружали в тот вечер у костра, да и подаренный Эллаю клинок работа гномов» – уязвил я старого мага, чтобы тот не извернулся от неудобной темы. Знаю я таких, даже если согласятся рассказать всю правду, то половины ожидаемого уж точно не досчитаешься. Нет, я не против секретов, но скрывать даже суть путешествия – кощунство в отношении любопытного друга». Тамора откашлялся, прикрывая губы кулаком, и с хитрым прищуром начал своё повествование: «Да, было дело! Магия завела меня и в те далёкие края. А потребовалось мне пополнить свою коллекцию драгоценных камней, что используются в качестве «помнящих»16. Уже будучи в гостях горного народа понял, что нелишним будет раздобыть подарок для Эллая, а что, как не настоящий клинок, можно найти у кузнечных дел мастеров. На тот красавец-меч практически не пришлось накладывать заклятия, ведь он сам рвётся в бой». Так, в беседе об удалённых от Невеллы горах и прошли короткие полчаса, за которые я узнал лишь саму цель высадке Таморы на берег материка Монгора. Причиной тому стали восторженные крики женской половины этой каменной обители.
Под своды столовой вошли Анакса и Таллия, которые всего секунду вглядывались в моего гостя, а после дружно ринулись его обнимать. Тамора просто млел от оказанного внимания и даже раскраснелся от овладевающих чувств. «А я-то как рад вас видеть дорогие мои! Почти три месяца не видел вас у себя в гостях, и заклинание связи не в счёт. Через него всего не усмотреть! А тут вон какая красавица выросла, знать и жених на примете есть?!» – маг задорно кивнул подбородком в сторону Таллии, расплываясь в белоснежной улыбке. Чего-чего, а вот в здоровье зубов наш дедушка себе решил не отказывать.
С той минуты девушки взяли бразды разговора в свои изящные ручки, и мне пришлось посторониться, заняв свободную вакансию слушателя. А через несколько минут к нашей развесёлой компании присоединился и Телабра со своею супругой Ясмин. За накрытым столом творилось нечто невообразимое: каждый считал своим долгом перебить реплику соседа. И только когда внесли горячее, мы заметили, что одно место за праздничным столом по-прежнему пустует. Эллай так и не объявился даже поприветствовать гостей, что было вовсе из вон выходящим событием.
«Дорогой, ты не мог бы позвать Эллая? Возможно, он забыл о торжестве в честь его совершеннолетия и сидит в своей комнате, дожидаясь ужина», – Анакса, не выдавая своего беспокойства, обратилась ко мне с просьбой. Я кивнул в ответ и, извинившись перед гостями, отправился в комнату сына. Уже поднимаясь по тяжёлым каменным ступеням, я задумался, куда в действительности мог пропасть Эллай. Ведь его запал вряд ли иссяк с первыми сумерками, да и Телабра с удовольствием послушал бы приукрашенное описание финальной части турнира. Всё-таки ему, как и присутствовашему Таморе, не удалось попасть на турнир. А сей факт делал Телабру идеальным слушателем для моего победителя.
Я подошёл к дверям, хранящим личное пространство Эллая, и дважды постучал костяшками пальцев. Получилось совсем уж скромно, поэтому не дождавшись ответа, я ещё несколько раз приложился кулаком. Время тянулось, а за дверями было совсем тихо… Попытавшись открыть дверь, я был изрядно удивлён, так как эта преграда не поддалась. Это означало только одно, что дверь заперта на засов изнутри.
Немного постояв перед немым деревом, в голову пришла отличная идея – поворожить. И оставалось дело за малым: припомнить подходящее заклинание, которое хоть как-то помогло разобраться с упрямыми дверями. Немного помучившись, я решился применить заклятие уничтожения, которое отличалось своею губительностью к материальным вещам. Сосредоточившись на засове, ну, или том месте, где оный должен был покоиться, я мысленно представил процесс разрушения бруска древесины. В воображении всё было куда красочнее, нежели в реальном мире. Тут засов с глухим треском рассыпался на кучку мелких щепок, открывая зев дверного проёма.
Комната предстала тёмным провалом, который тянулся до слабо подсвеченного окна (прям-таки противоположность туннелю к белому свету). Последний незамедлительно загорелся над моею головой, заливая всё вокруг молоком магического света. Стоило глазам немного попривыкнуть к освещению, как я бросился осматривать комнату в поисках Эллая.
Не знаю, сколько раз я обшарил углы, сколько раз заглянул под кровать, но меня застали в самой нелепой позе. Тамора откашлялся в дверях, когда я согнувшись заглянул под массивную полку. Моя задница оказалась выше головы, и всем своим видом я представлял пародию на мортиру17, дуло которой отчего-то подсвечивал яркий шар света. Не хватало только бравого вояки с шомполом наперевес. «Я не помешаю? Смотрю, ты тут развлекаешься, вот двери испортил, а теперь показываешь задницу собственному “фонарю мага”», – старик издевался над ситуацией в своей манере, а я пытаясь обернуться на голос, имел неаккуратность ободрать ухо о нижний ярус полки.
«Ты не представляешь, никаких следов! Эллай, будто сквозь землю провалился», – я беспомощно пожаловался Таморе, делая скорбное лицо. А старый маг сделал пару шагов в глубь комнаты и остановился у письменного стола. «Я так понимаю, записку ты не видел? Ну, это неудивительно, ты всегда был слишком импульсивен в поступках», – Тамора поднял левую бровь, то ли в удивлении, то ли от непонимания. Я же молча подскочил к столешнице и схватил тонкий пергамент, который был исписан небрежным, почти детским почерком.
Медленно, словно заворожённый, я прочитал вслух короткий текст послания: «Приходи один в Громкие пещеры. Она у нас. Сделаешь, как скажем, и она останется жива. Р.S.: И без глупостей!» Рука с листком бумаги опустилась вниз, а глаза, напротив, поднялись в поисках Таморы. Я вопросительно смотрел в его драконьи глаза, не прося, а требуя поддержки. Он же махнул головой в сторону одного из окон, которые были распахнуты по причине жаркой погоды. В тёмном прямоугольнике белела какая-то тряпица, которая при близком рассмотрении оказалась вязанкой из пары простыней и пододеяльника. Импровизированный канат обрывался в полутора метрах над землёю, покачиваясь над примятыми кустами жасмина.
Часть III
Глава 11. Немедля на спасение!
Истинные человеческие чувства всегда стоят превыше мимолётных потребностей, но при этом выглядят по-настоящему глупо. Образчиком такого поведения является любовь одного сердца к другому, когда человек творит самые необдуманные поступки во имя высших ценностей, не задумываясь о последствиях или собственном благополучии.
Сколько известно всевозможных подвигов, совершавшихся ради руки любимой женщины! Сколько было спасено принцесс из заточения, сколько перебито драконов… Да что далеко ходить, ведь один из огнедышащих есть и на моей совести. Коготь и лоскут шкуры по сей день хранятся где-то на полках среди турнирных трофеев. Любовь никого не жалеет, не воспылавших всей душою, не вставших на пути к предмету высоких чувств. Вот и гибнут ни в чём неповинные драконы, складывают головы рыцари, ломаются судьбы, калечатся сердца…
Предметом наших чувств может быть и какая-нибудь безделица: например, курительная трубка, подаренная другом, или клинок, доставшийся от погибшего отца. Но только одни из них являют миру наибольшее проявление силы воли, благородства и смирения. Любовь к девушке намного выше, как крепость высится над домом крестьянина, как гора бросает тень на холм у своего подножья. И стоит зародиться свету любви в твоих глазах, как уже ты не видишь ничего иного пред собою. Все иные становятся лишь женщинами не лучше тех сотен, что окружали тебя и до сего момента.
Эллай испытывал нечто подобное, когда сломя голову отправился спасать свою первую любовь. А я уверен, что он испытывал именно её. Ведь нельзя отдавать всего себя во имя дружбы с девушкой, иначе однажды, проснувшись, можешь понять, что любил друга, который потерян во времени и словах, в эмоциях и людях. И в холодном поту ты осознаешь свою ошибку, но будет поздно, ибо сердце уже покрылось сеткой мелких трещин… Теперь же оставалось одно: найти сына во что бы то ни стало, пока глупость одного не стало горем для многих.
Мой Великий друг по-видимому тоже так считал. «Айренд, прекрати судорожные поиски и лучше ответь: где Эллай хранит мой подарок?» – спросил Тамора, по-прежнему оставаясь в центре комнаты. А я даже не представлял местонахождение волшебного клинка, поэтому ответил, как есть: «Да кто его знает! Эллай говорил, что он висит в ножнах на стене», – после этих слов я вновь ощупал стены глазами, но не нашёл ни меча, ни ножен. «Да, именно так! Похоже наш рыцарь основательно вооружился, отправляясь спасать свою красавицу», – воскликнул Тамора, потирая руки с каким-то прищуром. Я же, напротив, стоял в немом изумлении, не понимая неожиданного ликования старика. Он всё же снизошёл до разъяснений и отметил, что с таким клинком Эллай выстоит и против пары мастеров меча, а уж с тем сбродом и подавно...
«Айренд, друг мой, сейчас важно не наделать глупостей! Давай-ка как можно мягче объяснись с Анаксой, а я поговорю с Телаброй. Что-то мне подсказывает, этот парень не откажет нам в компании на пути к пещерам», – Тамора здраво рассудил и принял руководство на себя. А что я? я сейчас ни на что не был годен. Мысли скакали в режиме сумасшедшей чехарды. Если бы не старый маг, если бы не то уважение к бывшему учителю, я бы уже скакал в назначенное место, сломя голову свою и тех ублюдков. Утвердительно кивнув, я отправился вниз, пытаясь сообразить, как можно преподнести такую новость матери ребёнка. Выходило, что волнений не избежать, поэтому стоит сказать всё как есть, лишь сглаживая углы происходящего.
И, кажется, я переоценил свои ораторские способности, потому что после моих слов Анакса начала истерически требовать вернуть сына, а дочка чуть не потеряла сознание. Я же беспомощно стоял перед любимой женщиной и бормотал, словно мантру: «Мы его спасём! Мы его спасём! Мы его...» Тут супруга приподнялась со стула и влепила мне пощёчину со словами: «Так спасайте! Какого вурдалака вы ещё на пороге дома?» – и отвернувшись к Таллии, заплакала навзрыд.
Отступая задом, я ретировался к дверям из столовой, где чья-то рука схватила меня за поясной ремень и бесцеремонно вытащила в коридор. Здесь команда по спасению глупых сердец была уже в сборе. Оправив костюм, я мельком отметил, что Тамора куда лучше некоторых справился со своей задачей, потому что Телабра встретил моё появление ободряющим взглядом, подкреплённым всего тремя словами: «Мы спасём его!» – на что я адресовал утвердительный жест и вперил вопрошающий взгляд в морщины Таморы, которые могли оказаться столь же волшебными, сколь их хозяин.
А тот, прикрыв веки, что-то шептал. Пара секунд томительного ожидания, и маг вернулся к реальности: «Учтите, я на кроссюке18. Так что берите лучших скакунов, встретимся у подножья со стороны старого леса», – а, помолчав, он добавил, уже обращаясь лично ко мне, чтоб я не волновался, что Эллай ещё не настиг тех мест, так что у нас есть около часа в запасе.
Мы одновременно покинули стены крепости и были удивлены, когда увидели, что скакун Таморы уже топтался у порога. А нам ещё предстоит вывести коней, и сделать это придётся в спешном порядке. Старик ловко взгромоздился на кроссюка и махнул нам рукой, давая шпор в сторону распахнутых ворот. Я же припустил в конюшню, указав Телабре на дверь оружейной. Друг ухмыльнулся, но не стал полагаться на случай и вооружился всем необходимым. На все приготовления у нас ушло не более пяти минут, так что оставалось надеяться, что Тамора не заскучает в назначенном месте.
Наконец, оказавшись на просёлочной дороге, мы с Телаброй дали шпор коням, задавая темп скачки. След же Таморы уже и при свете не отыскать, не то что в ночных сумерках. И нам оставалось держать предельно возможную скорость, загоняя коней. Вряд ли сын покинул крепость более двух часов назад. Значит, есть шансы поспеть в самый разгар заварушки.
По обе стороны от нас ширились поля, которые изредка перемежались с деревьями у самой дороги. А в темноте такой пейзаж представлялся вовсе унылым зрелищем, от которого хотелось уткнуться в гриву коня, но только бы не видеть эту монохромную реальность. Ночь – мистическое время суток, любой предмет преображается с её приходом. Что уж и говорить о целом мире – он полная противоположность своей дневной ипостаси. Самый светлый человек здесь подёрнется мраком, а зло преисполнится оптимизмом.
«А кто та особа?» – прокричал Телабра, укрываясь от встречного ветра. Я помотал головой, показывая, что не расслышал. Тогда он повторил вопрос, держа коня бок о бок с моим. «Ама-ран-та!» – на мои слова Друг кивнул, показывая, что понял, а потом покачал головой. Но что подразумевалось под этим жестом, оставалось только догадываться, так как выражение лица скрывал непроглядный полог темноты. Что поделать, даже мои глаза дракондора не могли справиться с ним. Всё-таки у ночей своя магия, которую сложно игнорировать...
Диск лунного серебра растолкал рваные края облаков и выбрался наружу, высвечивая наш путь к лесу. Это призрачное сияние не смогло рассеять монохромный мир, а лишь разом проявило его в негативе. Всё вокруг стало зыбким, парящим над поверхностью земли. А дорога перед глазами из червоточины преобразилась в ленту света, прямиком уходящую к округлому заду Луны.
Стена старого леса медленно, но верно надвигалась, представляя собой кляксу непроглядной тьмы на фоне высветленного неба. Ещё пару-тройку минут и мы будем на месте. Если повезёт, то сразу встретим Тамору, а этот старик не так прост, и наверняка уже провёл разведку на местности. В отличие от своих верных спутников, я вовсе не знаю местных пещер. Ну, не страдаю я манией путешествовать, хотя и топографический кретинизм не про меня. Просто помимо праздного любопытства всегда найдётся чем заняться, особенно, когда в твоё управление передают фамильную крепость с прилегающими землями.
Если быть уж совсем честным, то здесь совсем неподалёку, в чащобе старого леса, меня и обнаружила будущая супруга. Тогда я был никем и звали меня никак! Ну, вернее имя-то у меня было, но от него пришлось отказаться в пользу созвучного. И хоть и вывалился я в тёмный мир в окрестностях Громких пещер, но даже не догадывался с какой стороны к ним подобраться.
Глава 12. Зелёный патруль
Вероятно, я никогда не устану поражаться многогранности природы. Тем её великолепием, которое сохраняется, вопреки ходу времён и стихиям назло. И есть в этой красоте какая-то иллюзорная несовершенность, что тает стоит приблизиться, соприкоснувшись с нею чуть больше чем зрением.
И вот, приближаясь к старому лесу, я в очередной раз убедился в правоте своих суждений о природе. Этот древесный исполин даже сейчас был неотразим в присущем ему хаосе. И во всей округе не найдётся равнодушного к нему коренного жителя тёмного мира. Конечно, если таковой ценитель прекрасного не окажется глух и слеп, но даже тогда у него останутся чувства, чтобы влюбиться в терпкий запах листвы и свежесть цветения, щербинки древесных стволов и шёлк пряной листвы.
Средь этого многовекового леса мы и встретили Тамору. Правда, стоит сказать, что тот сам вышел к нам навстречу. Фигура в тёмном плаще и капюшоне показалась прямо из-за деревьев. Казалось, что на дорогу вышел никто иной, как дух старого леса. И маг соответствовал своему статусу, столь же древний и величественный, он был воплощением природы этих мест.
«Хм, уже добрались?! – усмехнулся Тамора, взмахом руки приглашая нас в глубь леса, – как вы ещё коней в конец не загнали?» Мы тут же спешились и, взяв под уздцы скакунов, проследовали за магом. Мгновение – и нас уже было не найти со стороны покинутой дороги. «Я всё понимаю, но какого вурдалака мы тут забыли?» – после нескольких секунд я решил поинтересоваться у провожатого. Тот же, как ни в чём не бывало, продолжил углубляться, двигаясь одному ему знакомым тропам. И лишь спустя минуту, когда терпение было на исходе, Тамора повернулся к нам и провозгласил, что мы прибыли.
И впрямь буквально в нескольких метрах от нас вертикально вверх взмывали громады скал. Их зевы пещер смотрели на нас чернеющими безднами, уходя в стороны клыками валунов в бесконечность ночи. «Да уж, жутковатое местечко!» – присвистнул Телабра, привязывая коня к суку близ стоящего дуба. Я ещё хотел что-то добавить, но Тамора резко развернулся и зашипел на моего спутника, жестами показав, что нас могут услышать.
Надев пояс с ножнами и набросив тонкую кольчугу, я подошёл к магу и расспросил об обстановке в округе. Тот пожал плечами и ответил: «В целом тут тихо, даже слишком тихо... Наш герой-любовник вошёл в пещеру по центру, что больше прочих. И пока ничего сказать не могу, потому что заклинанию туда не пробиться. Никаких ловушек не обнаружено, правда, имеется двое, стоящих на стрёме...» – отрапортовал Тамора. Моя левая бровь поползла вверх от обилия данных, но я всё же решил уточнить: «А где же те двое, которые должны уже бить тревогу?» Старик неопределённо махнул себе за спину, будто взвалил пустой мешок на спину, сказав: «Да вон они в кустах, спят голубчики!»
Приглядевшись, я и правда обнаружил два тела вповалку. Оба были одеты в мешковатую одежду серого цвета, за счёт которой они и терялись в сумерках леса. На деле балахоны были крестьянской одеждой простой и ноской, что оказалась годной и для камуфляжа. «Чем это ты их так?» – спросил я Тамору, единственного, кто мог приложить руку. Тот будто задумался на миг, припоминая чем это он их оглушил: «А, да собственно, они спали, когда я вошёл в лес. Так что обошёлся лёгким снотворным, – поразмыслив ещё секунду, он кивнул своим мыслям и добавил, – в общем-то, можно было их оставить где-нибудь у дороги, крепкий сон ещё никому не повредил. Да только они нам могут ещё помочь! Эти ушлые ребята наверняка знают о планах своего командира, да и не мешало бы уточнить число людей внутри пещеры... Ну, это на случай, если Эллай оставил хоть кого-то в живых».
Вот старику давно перевалило за три сотни лет, а смотри-ка соображает, получше многих молодых стратегов. Ну, какие мои годы – исправлюсь! Сейчас допросим этот зелёный патруль и тогда уж точно пойдём на прорыв. Хотя чую, что там в пещере ждёт нас только разочарование в виде десятка мальчишек до двадцати лет.
«Ребятки, просыпаемся! Только давайте без резких движений...» – я присел на корточки рядом с одним из пойманных юнцов и настойчиво встряхнул его за плечо. Тот сразу же заворочался, но просыпаться и не думал. Перевернувшись с боку на бок, он приобнял своего напарника и засопел с новой силой. «Тамора, так ты говоришь снотворное было лёгкое? Какого же они до сих пор спят?» – пробурчал я, начиная заводиться. Маг топтался рядом что-то высматривая под ногами: «Ну, может сослепу не тот порошок рассыпал, тут вон какая темень, ничего ж не видать!» – он набросил на себя виноватый вид и протянул мне пузырёк. «Понятно. Ну, а это-то что?» – спросил я, так как не имел представления о его запасах эликсиров. Из его пространных объяснений я понял одно, что этот пузырёк следует дать понюхать спящим…
Откупорив миниатюрную бутылочку, я хотел было поднести её к своему лицу. Дурацкая привычка всё нюхать, но Тамора вовремя меня остановил: «Ээ, не стоит! Я не собираюсь за тобою гоняться по всему лесу. Один вдох, и ты будешь, словно ужаленный сотней диких ос, так что не глупи», – перехватив пузырёк из моей руки, он ловко подскочил к одному, а потом и к другому мальчишке на земле. Ещё секунду ничего не происходило, но потом один за другим они проснулись. Причём выглядело это, будто их стукнул разряд электрического тока. Вот они лежат в обнимку, а вот они же, но уже сидят перед нами, хлопая глазами от удивления.
«Привет!» – ляпнул я первое, что пришло в голову. Эти заморгали пуще прежнего, видимо, стараясь разогнать наваждение. У одного поползла нижняя челюсть, и я сразу прервал его попытку разразиться воплями: «Ну-ну, не стоит! Ведите себя прилично, и будет вам на пирожок», – ладонью я прикрыл рот обоим, не двусмысленно давая понять, что следует соблюдать тишину. Я попросил Телабру подать бутыль с водой и протянул её зелёным патрульным. И пока те жадно присосались к горлышку бутыли, я мельком осмотрел их с ног до головы. Первые оказались спутанные верёвкой, видимо, Тамора перестраховался. А на лицо этим горе-разбойникам было лет по четырнадцать-пятнадцать. Что-то мне подсказывало, что их не зря оставили снаружи. Другие, те что оставались в пещере, явно были на несколько лет старше…
«Благородный сэр, не уби-бивайте нас!» – взмолился тот, что совсем недавно пытался закричать. И тут пришло время удивляться мне... Выходило, что я выгляжу самым настоящим душегубом, а эти милые дети просто так спали в чаще леса. Хотя, как знать, ещё немного и я бы правда поверил в свою бандитскую наружность. А чтобы исправиться перед ликом Небес, отпущу этих невинных мальчишек на все четыре стороны. «Так, давайте сразу поясню, что убивать вас никто не собирается. А то, что у меня столь зловещий облик, так-то от того, что кучка безмозглых и мстительных детей похитила девушку в надежде поквитаться с моим сыном», – отчитал я пленных, стараясь не растерять вызванный у них страх.
«Дык, мы ни при чём! Да-да…. Это всё Тит Йодар. Да-да… Это всё он устроил!» – заголосили они наперебой, пытаясь снять с себя последние подозрения. Я кивал на их слова, припоминая услышанное имя. Выходило, что я незнаком с этой личностью. Ну, что же, моё упущение, если такая «шушара» не знает о моей семье. Я откашлялся в кулак и поинтересовался: «А сколько же вас таких? Сколько человек таится в пещере?» – и указал пальцем на близ сидящего мальца. «Ээ, так ещё трое, включая Тита Йодара. Да-да...» – ответил патрульный скороговоркой. А я про себя отметил, что пред нами простые дилетанты. Подготовка никуда не годится! Неужто не хватило мозгов понять, если человек управился с двумя старшими без меча, то неужели не одолеет пятёрку таких вооружённый оным? Но вслух я не стал говорить ничего подобного, лишь покачал головой.
«Так, ну, а Амаранта? Где похищенная вами девушка?» – задал я один из главных вопросов, который был на повестке этой ночи. Двое переглянулись и с искренним изумлением пожали плечами. Они попытались разом открыть рот, но я прервал их, указав пальцем на другого. «Дык, благородный! Не было такой… Мы же вам и говорим, что в пещере ещё трое и всё. Никакой девушки при нас не было. Это я точно помню, прибыли-то мы засветло», – проговорил напуганный малец, понимая, что дело их совсем плохо. А его напарник лишь добавил излюбленную фразу: «Да-да…»
«Так-так, это интересно!» – говорю я чуть слышно, но мои слова доходят до ушей Таморы. «Ага, не то слово как интересно! Похоже, что нас всех одурачили. Сначала мы срываемся с места, чтобы сразить дракона или, как минимум, вооружённых разбойников. А тут детский сад, да и только… Айренд, тебе не кажется, что вечер до неприличия затянулся?» – выговаривается старик, и я в чём-то с ним согласен. Просто неоправданные ожидания хуже любого проигрыша, оттого я и не люблю всяческие лотереи. Никогда не знаешь своих шансов на победу. Всегда веришь в лучшее, надеешься на большее, а в итоге чуть-чуть меньше чем ничего. «Да, друг мой, выходила слишком прозаичная история, а вот развязка подкачала. Давай-ка выдвигаться в пещеру, мы непростительно засиделись в компании неудавшихся часовых!» – выпрямляясь во весь рост, я согласился со словами мага.
Глава 13. Пещера снаружи и внутри
Коллективный разум – прекрасная вещь, особенно, если таковой ограничен тремя не худшими умами. Тогда и мысли обретают огранку драгоценных камней, и действия становятся лаконичными в своих поступках. Это как будто мозаика, где каждый кусочек занял своё место. И плевать, что они разнятся в своём происхождении и по возрасту, куда важней тот факт, что у них десяток-другой причин держаться вместе.
И вот тот самый коллективный разум решил, что самое время вспомнить о цели нашей ночной прогулки. Мы с Телаброй на скорую руку вооружились и, не сговариваясь, оставили Тамору охранять горе-патрульных. «Вот увидите, они мне ещё поведают много интересного. Так что отправляйтесь за Эллаем, и ни о чём боле не беспокойтесь. Да прибудут с вами Небеса!» – напутствовал нам старый маг, а двое сидевших на земле, прижались друг к дружке, инстинктивно представляя свою незавидную учесть. Ничего, Тамора их уж точно не станет пытать до смерти, да и за столь короткое время вряд ли успеет целиком прожевать. Я усмехнулся своим мыслям и рванул навстречу зеву центральной пещеры.
Мы и так засиделись. Сначала за столом в стенах дома, потом в седле на пути к пещере, а теперь вот, пытаясь добыть информацию из этих юнцов, которые знать ничего не знают. А меж тем, ведь цель была вернуть Эллая, в честь которого и собрались все эти замечательные люди. И будь трижды проклят тёмный мир, если с сыном что-то случилось за это короткое время. Отогнав мрачные мысли, я сделал глубокий вдох и шаг навстречу неизвестности.
Моя густая тень в одно мгновение слилась с влажной тьмой пещеры, становясь с ней одним целым. Вряд ли этот каменный сумрак делал различия в столь тонких материях. Оскальзываясь и оступаясь, мы с Телаброй продвигались вперёд. И, казалось, что нечто призрачное дышит нам в спину, хлюпая носом. Но это была лишь игра воображения, которую дополняли срывавшиеся из-под свода капли влаги. Они с чавкающим звуком разбивались у нас под ногами, смачивая и без того мокрые камни.
«Так вот ты какая, демонова задница!» – прошептал я, в очередной раз споткнувшись о каменный выступ сталагмита. Телабра в шаге от меня усмехнулся в голос: «Да, дружище! Вот в заднице демона мы с тобой до этой ночки не бывали». Я тоже позволил себе улыбнуться: «Ну, всякое бывает в первый раз!» Вдруг я услышал приглушённые возгласы, поэтому заткнулся и притянул Телабру к себе. Ухватив спутника за руку, я безмолвно потащил его на доносящийся гомон.
Через долгий десяток метров тоннель пещеры свернул резко влево, и перед нами открылась небольшая зала, освещённая тройкой чадящих факелов. Картина была удручающая. Двое парней еле различимо лежали вповалку, представляя собой два мешка картошки. Лиц не было видно, а одежда, напоминавшая лохмотья, была изрядно вымазана кровью. По центру каменной залы обреталось ещё двое. Кое-как я смог рассмотреть силуэт своего сына, что склонился над своим противником и хрипящим шёпотом что-то спрашивал.
Подойдя ближе, я расслышал лишь повторяющийся вопрос: «Где она?» Парень бессильно прикрывал лицо руками и в ответ лишь мотал головой из стороны в сторону. На похитителей было жалко смотреть. Те двое на улице – безусые юнцы, которые уснули в своём патруле. Эти же трое не представляли собой ровным счётом ничего. Складывалось впечатление, что вся шайка была подобрана из числа местной шпаны или попрошаек.
«Ну, всё, хватит!» – сказал я, и мой голос, многократно усиленный каменным сводом, разнёсся неожиданно устрашающе даже для меня самого. И только теперь Эллай заметил, что внутри пещеры он не один. Его руки разжались и безвольное тело припало к холодному полу, добавляя к общей картине третий мешок. Лицо сына безмолвно взирало в мои глаза, оно ничего не выражало кроме усталости. Ото лба по грязной коже сбегали капельки пота, от которых кожа стала исчерчена тонкими линиями проталин. Грудь под лёгкой защитой ходила ходуном, будто парню пришлось пробежать пару-тройку километров. Так, задыхающийся и грязный, он стоял передо мною не в силах сказать ни слова. Нужно было выводить всех наружу, тяжкий смрадный дух пещеры наполнился дымом от невесть из чего скрученных факелов.
«Сынок, оглянись, посмотри что ты наделал! Я знаю, что их деяния низменны, но они отомщены сполна. Пойми, Амаранты здесь нет, и что-то мне подсказывает, этим малодушным ребятам не хватило духа совершить задуманное...» – проговорил я успокаивающим тоном, не давая разлететься словам дальше ушей Эллая. Я подошёл поближе и обнял сына за плечи: «Давай выбираться отсюда. Ночь неприлично затянулась, а мать извелась в ожидании». Я развернулся к выходу, продолжая придерживать Эллая за плечи. По пути я выхватил один из факелов и бросил Телабре: «Друг, посмотри что с ними. Если понадобится помоги одному из них выбраться наружу, – и уже из-за поворота добавил, – я пришлю тех двух за остальными». И впрямь пленники нам совсем ни к чему, а уж жертвы и подавно.
Выбравшись на пятно лунного света, нас встретило озабоченное лицо Таморы, который тут же принялся осматривать Эллая. Я вверил сына магу, а сам поспешил освободить двух горе-патрульных. Они в недоумении смотрели на мои действия, не понимая, что с ними могут сделать в следующую секунду. Неужто мы настолько страшны, что даже разбойники нас боятся до слабости в животе. «Так, вы двое, быстренько поднимаемся и в пещеру. Никаких вопросов! Там двое ваших парней, берёте их и тащите наружу», – я скомандовал, и эти мальчишки подскочили, скрываясь в темноте пещеры. А на их место Телабра скинул парня без сознания. Кажется, это был тот самый парнишка, с которым мы застали Эллая в первый момент.
Сын сидел на попоне, предусмотрительно постеленной магом. Его отсутствующий взгляд блуждал по тёмным силуэтам вековых деревьев. Я не знал, как ему помочь в этой ситуации, ведь выход он должен найти сам, я же должен лишь направить. «Можно мне присесть?» – спросил я и тут же опустился рядом с Эллаем. В голове роились мысли, но в них не было зерна истины, лишь сюсюканье для ребёнка, утешение для павшего духа. А это последняя вещь, которую стоит предлагать родному человеку в минуту отчаяния.
«Сынок, как бы мне хотелось, чтобы в этом тёмном мире всё было как-то иначе, нежели чем в том, покинутом мною. Вероятно, вся наша печаль от небольшого ума. Если бы мы были умнее, то не было бы понятия «человеческая глупость». Мы были бы выше низменных потребностей… Нам слишком многое дано от рождения, но нам до самой смерти будет чего-то не хватать. И, кажется, я знаю чего именно – понимания. Да-да, именно понимания! Такого всеобъемлющего понимания всего сущего на этой земле», – я замолчал, прислушиваясь к собственным словам. А уже через пару секунд я отрывисто кивнул сам себе, соглашаясь с мыслями. Со стороны могло бы показаться, что это не мои слова, а лишь воля старого леса. Я лишь ретранслятор ветвистого сознания, что не одну сотню лет мучается безмолвством.
Я резко поднялся с прохладной земли и протянул руку Эллаю. «Ну, что, давай лапу! Тебе не кажется, что мы засиделись в гостях у старого леса», – сын ответил еле заметной улыбкой и крепко обхватил мою ладонь своей пятернёй. Наскоро собравшись, мы оседлали коней, но Тамора вызвался взять Эллая на своего кроссюка, уверяя что мальчику не повредит развеяться под порывами прохладного ветра.
А мы с Телаброй не возражали. Сейчас Эллаю будет полезно всё что угодно, лишь бы он смог отвлечься от хмурых мыслей. Скорость и прохлада ночи сделают своё дело куда лучше, нежели «заумные» речи отца. «Бородой за него отвечаешь, Тамора!» – преувеличенно бодро сказал я магу, выводя коней на дорогу. Старик улыбнулся, и в сумраке блеснули тридцать два белоснежных зуба: «Головой отвечаю, Айренд! Да не сносить мне бороды».
Глава 14. Неоправданные ожидания
Никогда, слышите, никогда не питайте иллюзий насчёт будущего. Особенно, если оно не принадлежит лично вам. Позволяйте себе многое, но только не пустые надежды в отношении других людей. Не стоит уверять в том, что вам не по силам знать. Не стоит увещевать о том, что лежит за гранью вашего сознания…
Задуматься только! А ведь иллюзии приятная вещь во всех отношениях. Даже если представить негативное развитие событий, то можно вспомнить, что это лишь твои мысли. Значит, надежды на прекрасное далёко не так уж и вредны? Возможно, но в любой ситуации существует n-ое количество этих самых «но». Вот одним из таких и являются неоправданные ожидания. Вещь с виду безобидная, а на деле – психологическая травма, проходящая острым вектором твоё мировоззрение.
Вот сидишь ты на своей пятой точке, распланировав своё ближайшее будущее лет эдак на пять вперёд. Сидишь и улыбаешься своим мнимым успехам, но проходит один-два года и твоим планам – грош цена. Вдруг оказывается, что нет тех людей, на которых ты отчаянно надеялся. Нет тех денег, на которые ты так рассчитывал. Всё как-то совершенно идёт вразрез с питавшими тебя иллюзиями насчёт безоблачного завтра.
А теперь представьте, если вы от доброты душевной дарите надежду на будущее другому человеку. Вы практически подписываетесь под его судьбой, свидетельствуя о своей причастности.
Родителям стократ тяжелее, ведь именно им приходится рассказывать о светлом будущем своим детям, зажигать искорки в юных глазах, даровать надежду на свершение самых грандиозных планов. А ребёнку того и надо, чтобы его безмерно открытое воображение получило пищу извне. Дальше маленькая головка сама додумает и домечтает, превращая вскользь брошенные фразы в стойкое представление о прекрасном завтра, которое далеко не за горами.
«Скажи-ка, мой милый Айренд, какого демона тебя дёрнуло сказать сию речь во успокоение сына?! Неужто трудно было удержаться и ограничиться пожеланием спокойной ночи! Нет же, ты, добрая душа, уверил Эллая, что с девушкой всё в порядке и она давно спит в своём замке», – в моей голове кружили необузданные мысли самобичевания. Я не знал, что и делать, как мне оправдаться перед сыном, если любая фраза будет отпарирована словами: «Но ты же говорил...»
Я пригубил ароматный травяной чай и откинулся на высокую спинку кресла. Вскинув руки, я резкими движениями помассировал виски и закрыл глаза. Мысли об оплошности в речах не покидали стенок моей черепушки. «Почему я не задумался о ценности призрачной надежды, решив, что Эллай нуждается в вере на лучшее. А лучшее – это благополучие Амаранты, за которую он бился тем вечером, не отдавая себе отчёта», – я вновь прикоснулся к керамической чашке и втянул тонкий аромат. Нужно было действовать, но как подступиться, если на руках из козырей лишь джокер в виде старика Таморы.
«Айренд, не стоит так убиваться! Поверь, в том, что девочку похитили нет твоей вины, а уж тем более нет вины Эллая», – сзади бесшумно подошёл Тамора и положил морщинистую ладонь на моё плечо. Этот жест оказал на меня по истине успокаивающее действие, ни один чай не имеет столь эффективного воздействия как этот старик. «Да, Тамора! Ты тысячу раз прав, но есть ли в том смысл, если вместо того, чтобы привести сына в чувства, я посылаю его в нокаут. Откуда я мог знать, что пока мы играем в спасителей юных душ, настоящие похитители проникают в замок Сантимов. И, вурдалачья задница, как я докажу Эллаю, что я не мог знать происходящего...» – я указал кивком на кресло напротив и наполнил пустевшую кружку.
Да будь воля Небес, мы бы уже скакали в клубах дорожной пыли, сражая драконов и складывая их туши ровными кучками по десятку тварей в каждой. Но не было ни единой зацепки. На месте преступления не удалось найти даже следов и отпечатков, а ведь этим занимался местный следопыт из числа магов столичной гильдии. Выходила мистика, да и только. Ну не по воздуху же они её переправили...
Отец Амаранты утверждал, что похитители не оставили даже записки с указанием требований. А выкуп, кажется, самая очевидная вещь во всём процессе похищения. Если, конечно, мы не имеем дело с законченным маньяком, психические отклонения которого не имеют ничего общего с общепринятыми нормами поведения душегубов и разбойников. «Чем более непредсказуемый противник, тем меньше шансов удержаться на коне», – припомнилась местная поговорка, которой я обязан своими победами на рыцарских турнирах.
Вот и получается, что никто не знал где или как искать Амаранту. К тому же Невелла довольно большой город, всё-таки столица государства. За пройденное время похитители могли несколько раз перепрятать свою добычу, словно играя в напёрстки. Так что если бы нам и удалось напасть на след, то нет никаких гарантий, что он не приведёт к пустующему схрону. И тут я поймал себя на мысли, что всё это время размышлял о спасении девочки, которую знал лишь заочно. Мы за всё время не были представлены друг другу, а здоровались при встрече из вежливости, соблюдая минимум этикета.
«Эй, Айренд! Ты меня вообще слышишь? Хватит предаваться унынию! И давно ли ты подался в философы?! Помнится, ты всегда отличался своей импульсивностью, которая на поверку была ключом к успеху. Где тот рыцарь, что жаждал приключений на свой тощий зад?!» – помещение наполнил глубокий старческий голос, которому пришлось повысить тон, чтобы докричаться до моей тушки. Но с каждым произнесённым словом Тамора возвращался к привычной манере разговора. Так что упоминая мою драгоценную задницу, он в неподражаемой манере закончил риторическим вопросом. Я же смотрел на него, будто видел впервые, пытаясь скинуть сонное оцепенение тяжёлых дум. «Я слушаю тебя, честно», – вскинулся я в кресле, пытаясь реабилитироваться в роли собеседника. Тамора одарил меня презрительным взглядом, а его левая бровь изогнувшись дугой поползла наверх, собирая складки морщинок. «Ну, хорошо, я ничего не слышал. Прости, голова занята всей этой мистикой похищений. Ни о чём другом думать не получается, а тут ещё наш Эллай, считающий меня почти подельником в этом деле», – пожаловался я старику.
Тамора же высказался, что мысли о похищении девушки слишком надуманная версия, ведь нет и не было никаких предпосылок. А то, что Амаранта отсутствует ещё не говорит о факте совершения преступления. Он также напомнил, что лучшему следопыту столицы не удалось найти никаких следов, кроме нескольких тысяч, которые принадлежат юной хозяйке замка. Я же, сидя в кресле, кивал на всё сказанное словно болванчик, а что тут возразишь? Ведь старик, умудрённый опытом, вещал неподдельную истину вещей. Я и сам кое-что слышал о ходе расследования, и одной из парадоксальных находок стало отсутствие каких-либо следов сопротивления. Комната была практически в идеальном состоянии, небольшой хаос на туалетном столике лишь говорил, что девочка любила прихорашиваться, а это нельзя было причислить к странностям в обстановке.
«Понимаешь, родители склоны преувеличивать многие житейские ситуации. Никто из присутствовавших в комнате, включая меня, не высказался в пользу похищения. Только отец и мать заглушали ропот толпы своими стенаниями о душегубах, которых требуется найти и наказать. Никто даже и не попытался расспросить самих родителей о происшествии. Например, узнать об отношениях с некоторыми придворными или вскользь поинтересоваться о долгах семьи… Да-да, не удивляйся Айренд. Эту очевидную мысль отмели в первые минуты всё по той же причине – отсутствие следов похищения», – подытожил свои размышления маг, отставляя свою кружку. Он легко поднялся и направился к выходу, но, прежде чем его тёмный балахон скрылся за портьерами, он сказал: «Пойду-ка я к вашим соседям. Что-то мне подсказывает, что у меня есть ещё о чём расспросить отца Амаранты». Я же озадаченно проводил его взглядом, а ещё через секунду подскочил как ужаленный: «Тамора, я с тобой!»
Глава 15. Пропажа за пропажей
Всегда хочется думать, что хуже уже не будет. Надеяться, что ситуация достигла своего апогея и вот-вот всё начнёт сходить на нет. Но это бывает очень редко и только с людьми прозорливыми. Я, как вы понимаете, не входил в их число и скорее мог ожидать продолжения, нежели счастливого конца.
С другой стороны, это и к лучшему. Никогда не ждал милости от своей судьбы, и она в подтверждение ожиданиям давала оплеуху или подзатыльник, направляя мою тушку в гущу не свершённых событий. И там я выступал в роли некого катализатора, что давал толчок развитию одной из сотен линий будущего.
И, оглядываясь назад на прожитые годы, я могу с уверенностью сказать, что у нас судьбой вышел неплохой тандем. Она старалась бить не в полную силу, а я выбирать не худший вариант для очередной, дурно пахнущей истории. Вот так и живём бок о бок, трёмся друг о дружку, не пытаясь соперничать. А, собственно, кто я такой, чтобы восставать против призрачного знамени судьбы.
«Тамора, ты случайно не видел Эллая? Я не могу его нигде найти», – в моём голосе сквозили истерические нотки, хотя краем сознания понимал, что пока нет весомого повода поднимать шумиху. Старик вскинул кустистые брови и посмотрел с долей недоумения: «Да я его не видел с момента второго похищения его подружки. На попытки завязать разговор он даже не открыл дверь и ограничился фразой о плохом самочувствии. Видимо, моя персона тоже попала в немилость...» Я обессиленно сел на диван подле Таморы и тихо произнёс: «Ну что же, теперь самое время начать волноваться».
Старик, не покидая нагретого места, начал ворожбу. Долгих пару минут он с закрытыми глазами совершал движения иссушенными руками, будто старался как следует перемешать воздух в помещении. Вероятно, за это время маг создал с десяток заклятий, которые под неусыпным контролем хозяина ринулись исполнять каждый своё предназначение.
Тяжёлые веки мага медленно открыли бездонные глаза карего цвета, которые невидяще вперились сквозь меня. Я было открыл рот, чтобы спросить что ему удалось найти, но он поднял указательный палец, призывая меня подождать. На какое-то время в помещении воцарилась звенящая тишина, даже из открытых по случаю жаркой погоды окон не доносилось ни звука. Всё замерло в ожидании приговора Таморы. Старик не торопился со своим заключением, будто ментально сражаясь с незримым противником, на его изборождённом морщинами лбу проступили крупные бисеринки пота. А потом всё внезапно закончилось, его руки упали безвольными плетьми на край дивана, глаза же напротив наполнились жизнью.
«Айренд, ты не представляешь, я сотню раз себя проклял пока пытался связаться с Эллаем. Никогда бы не подумал, что мой подарок окажет столь ярое сопротивление. А, главное, это мысленный призыв, а не угроза физической расправы. Что-то мне подсказывает, клинок не спроста себя так ведёт… Кажется, Эллай не хочет никого видеть! Меч слишком буквально понимает его настроение, а это не играет нам на руку...» – подытожил Тамора, беря ополовиненную кружку с чаем. Я же мялся на заднице от нетерпения, понимая, что маг чего-то не договаривает. Не выдержав его безмолвия, я решился спросить: «Тебе удалось хоть что-то увидеть? Быть может, место или район? Ну же...» – я требовательно вцепился рукой в его плечо. Маг вздохнул и произнёс долгожданные слова: «Как минимум – он жив. Максимум – находится в юго-западной части Невеллы. Причём наземный шпион-мага указывает на подземное помещение, скорее всего, просторный погреб. Но подобраться ближе, чем позволил меч Эллая, мне так и не удалось. Связаться голубкой оказалось не проще, чем посадить картошку в камень… Да ты и сам всё видел!» – пожав плечами, он встал и поманил к выходу.
Мы вышли на садовую дорожку, где совсем недавно я прогуливался с сыном, рассуждая на пространные темы. Теперь я оказался в роли несмышлёного сына, а Тамора менторским тоном рассуждал о наших шансах. «Смотри-ка, что получается, покуда заворожённый клинок будет подле Эллая, нам вряд ли удастся даже обнаружить место, где он скрывается. К тому же есть у меня подозрение что мальчик уже нашёл свою подружку, но отчего-то они не спешат себя обнародовать… Да не смотри ты так на меня, это всего лишь предчувствие. Пусть и меня никогда не подводило чутьё, граничащее с даром предвидения, но я бы не стал делать поспешных выводов, – маг разгладил спутанную бороду и поинтересовался, – кстати, а ты не в курсе, что может находиться в том районе? Вряд ли он решился прятаться в погребе крестьянки».
Я почесал голову, пытаясь припомнить стороны света на карте столицы и выдал: «Знаешь, крестьян там точно нет. Этот район практически полностью застроен местной знатью. Там можно встретить от местных торговцев тканями до виноделов...» – тут меня осенило, и я умолк на полуслове. Тамора же свернул в небольшую беседку, ютившуюся меж раскидистых ив, и выжидающе замер на скамье. «Понимаешь, мне пришла одна распрекрасная идея. Ты упомянул, что Эллай, вероятно, скрывается под землёй. Так вот, там находятся погреба крупнейшего винодела. Сын владельца этой винокурни участвовал в турнире и даже в финале стоял против Эллая. Но главное, что с того момента они как-то сдружились с Норманом», – в восторге от своей догадки, я чуть не подпрыгивал от нетерпения.
Мы с Таморой стояли напротив тяжёлых кованых ворот, в которых просматривался узор виноградной лозы, и ожидали пока пригласят хозяина или его супругу. Идею позвать Нормана напрямую, избегая встречи со знатными родителями, мы сразу же отмели, как неблагонадёжную. Всё-таки седовласый старик в балахоне мага и озабоченный мужчина средних лет нелучшая компания для дружеской беседы с подростком шестнадцати лет. Поэтому было принято решение искать понимания в лице отца или матери, которые по своей природе обязаны войти в моё положение. В роль Таморы входило делать важный вид и по мере возможности корректировать ход переговоров, в коих стоит признаться я вовсе не силён.
Уж и не знаю, что там наговорил слуга своей хозяйке, но уже через пять минут мы были приглашены на территорию поместья. Мать Нормана оказалась хрупкой женщиной лет тридцати, по крайней мере дать больше я бы не решился. В мимике и жестах так и сквозило высокородное воспитание, а в туалете этой дамы было достаточно много украшений, которые едва ли могли быть бижутерией. Следуя этикету, она решительно направилась проводить нас внутрь каменной громады, что по случайности была названа замком. Мы тут же отказались и перешли к сути своего визита.
Я был прав насчёт понимания со стороны родителей. Но только выходило, что мать была не в курсе перемещения Эллая, а Норман ушёл полчаса назад на производство к отцу. «Благородный Айренд, я очень сожалею, что не могу помочь вам в поисках сына! Если потребуется, я готова послать за Норманом, но боюсь, раньше, чем через час, его не стоит ждать. А Эллай и впрямь бывал у нас, но это было позавчера, и они с сыном практически весь вечер, за исключением ужина, провели в оружейном зале», – закончила хозяйка, всем своим видом выражая сочувствие и бессилие помочь.
Мы принесли извинения и раскланялись, покидая чертоги огромного поместья. Последнее, по моим прикидкам, было раз в пять больше нашего с Анаксой.. И как людям только удаётся содержать всё это в идеальном порядке? Хотя о чём это я… Думаю, один из богатейших людей столицы может позволить себе и не такое. За этими мыслями меня и застала реплика Таморы: «Он уже практически дома! Я его точно ощущаю в районе крепости...» Я только вскинул голову и в недоумении спросил: «Кто? Норман что ли?» В ответ же маг отвесил мне полновесный подзатыльник и пробурчал что-то о рассеянности нынешней молодёжи.
На обратном пути старик то и дело пытался пробиться сквозь магический фон меча. Но все попытки увенчивались провалом. Известно было только то, что Эллай уже рядом с домом, и даже с воздуха его не было видно. «Вот же старый пень, ты от кого его защитить пытался этим мечом? Проще вурдалака найти в наших землях, чем собственного сына у себя под носом», – с долей раздражения проговорил я, когда мы проезжали крепость наших соседей.
И тут мой взгляд упал на раскрытые ворота соседей, где родители Амаранты стискивали в объятиях тонкую фигуру девушки. Сказать, что я удивился – ничего не сказать. Моё лицо вытянулось, а нижняя челюсть грозила пасть на колени. Через секунду мы уже вдвоём нескромно рассматривали идиллическую картину воссоединения семьи, всё продолжая двигаться к своим стенам. Под конец казалось, что наши головы повернулись на все сто восемьдесят градусов, как умеют только совы. Хотя сходство на этом не заканчивалось, ведь наши глаза по-прежнему были широко раскрыты.
В застенках дома нас ждал ещё один сюрприз, от которого наши физиономии грозили потрескаться. И на этот раз мы готовы были переступить незримую черту, что отделяет буйство позитивных настроений от диагноза умалишённого. Всё-таки у удивления есть свои пределы… Стоило нам войти в каминный зал, как нас встретил дружный гомон родных голосов. На диване, как ни в чём ни бывало, сидели Анакса, Таллия и Эллай. Троица что-то бурно обсуждала. Периодически девушки разражались хихиканьем, а сын делал суровый вид и широко жестикулировал.
Если бы не наши опасения, если бы не потуги Таморы, отыскать Эллая, могло бы показаться, что ничего и не произошло. А все недавние события – плод моего воображения, недостатка в котором я никогда не испытывал. Вся история попахивала паранойей на фоне избыточной отцовской любви или чрезмерного внимания к некоторым взбалмошным персонам. Сердце, до этого колотившееся в ритме загнанного зверька, начало сбавлять обороты. А задница так и не нашедшая приключений, мягко опустилась на диванную подушку.
Глава 16. Упущенный фрагмент мозаики
Ну, и что вы думаете, я просто так всё оставлю? Уж нет, если я не узнаю хотя бы минимум дозволенных подробностей, я отброшу задние конечности, сгорая от неуёмного любопытства. Да и отец я иль вурдалачье племя!
В истории с пропажей Амаранты, а после Эллая, было до неприличия много белых пятен, которые следовало раскрасить цветной мозаикой событий, оставшихся вне поля зрения. Но я не стал торопиться, и просто разделил общий восторг от находки.
Зачинщиком разговора, как ни странно, стал не я. Первым взял слово Тамора, которому было не меньше моего интересно, где пропадали романтичные особы. «Так, значит, это ты вернул родителям Амаранту?» – отставив чашку с чаем, он с вопросом обратился к Эллаю. Мальчишка напротив него даже как-то съёжился, видимо, понимая, что врать в этой ситуации не имеет смысла. Переведя дух, Эллай всё же утвердительно кивнул головой и уткнулся в свою чашку.
«Знаешь, я чуть было не пожалел, что подарил тебе этот клинок. Демоны меня побери, я умудрённый в магии человек так и не смог пробиться сквозь защиту меча. Уж и не знаю, кто в том виноват, то ли гномы, ковавшие металл, то ли я со своей магической задницей. Только видится мне, что есть и твоя воля, которая неким образом влияет на свойства меча, – Тамора откашлялся и улыбнулся в седину бороды. – А из этого следует, что мы остались в неведении, и очень хотелось бы узнать, что всё-таки произошло». Стоило магу закончить реплику, как Эллай вскинул голову и почти со злостью посмотрел на деда. Могу предположить, что этому юному герою не понравилась сама мысль, что его могут отследить. Старик примиряюще выставил руки раскрытыми ладонями и скороговоркой выдал: «Не думай, я за всё время пару раз подсматривал за тобою, и то в моменты потенциальной опасности. Для меня личная жизнь не менее важный аспект существования, как и для тебя...»
Воцарившееся напряжение за столом медленно начало сходить на нет, так и не найдя выхода. Видно было как все присутствовавшие разом выдохнули, стараясь отвести взгляд от странной пары собеседников. «Эллай, кое-что в этой истории уже прояснилось, и это главным образом — счастливый конец. Но остаётся непонятным, как ты нашёл Амаранту и что вы делали в поместье семьи Нормана...» – я перехватил инициативу разговора в свои руки, которые давно потирал от предвкушения деталей. Сын пожал плечами и с огорчением ответил: «Это всё Амаранта придумала…» Мои глаза округлились и стали перебегать от лица Эллая к безмятежному лику Таморы, тогда сын поспешил меня успокоить: «Это её идея с похищением… Я лишь отыгрывал свою роль».
Анакса и Таллия зашушукались на другом конце стола, а мы с Таморой воззрились на Эллая, прожигая его нетерпеливыми взглядами непонимания. Он же спокойно допил чай и продолжил свою мысль: «Родители Амаранты с самого начала были против нашего общения. Уж и не знаю в чём там дело, но дочке они отвечали, что я не пара ей и лучше бы вам не общаться. Естественно, что мы продолжали встречаться, а на мои расспросы о родителях она отмахивалась, говоря, что всё хорошо. А с того случая, когда на нас напали те двое парней, Амаранте запретили со мной видится. Оттого она и не поздравила меня на рыцарском турнире, хоть я и попросил прощения за своё поведение, – на этих словах он посмотрел в мои глаза, на что я кивнул, подтверждая слова сына, – ну, вот с того-то момента у Амаранты и появилась мысль организовать собственное похищение...»
А девочка оказалась не промах, решила добиться своего не нытьём, так катаньем. И как только в их головках появляются столь грандиозные планы, остаётся загадкой. Но факт на лицо: роли отыграны и даже зрители остались довольны.
Первое похищение оказалось ложным и никак не было связано с истинными планами юных любовников. А вот второе исчезновение девушки оказалось самым настоящим, хотя и первое время она пряталась в подвале собственного замка. Стоило всем разойтись, как она под пологом ночи отправилась искать встречи с Эллаем. Там то они и оговорили последующие шаги.
Остаток ночи девочка провела где-то в наших подсобных помещениях, сохраняя конфиденциальность до последней буквы. А ранним утром они вдвоём отправились к Норману, который их уже встречал на подходах к поместью. Но каких-то внятных объяснений насчёт этих топографических фигур услышать так и не удалось. Вероятно, ребята путали следы в лучших традициях детективного жанра.
А что-то в этом есть! Всё-таки никто бы не догадался проверить дом Нормана, просто ни Амаранта, ни члены её семьи не знакомы с виноделами. А короткая дружба с Эллаем вряд ли могла вызвать подозрения. Вот же голова, если эта девчонка не окажется у власти, то боюсь революции нам не избежать.
Финал своей истории Эллай закончил вовсе будничным тоном, повествуя о возвращении Амаранты в руки родителей, как о чём-то банальном, нестоящем внимания. «И вот, ближе к вечерним сумеркам, мы выехали в обратный путь. Норман быстро сопроводил нас к одному из выходов с противоположной стороны от главных ворот и отправился к отцу на винокурни. Так, не спеша мы пересекли несколько крупных улиц, пока не оказались на знакомых окраинах. Амаранта говорила, это нужно для большего числа свидетелей нашего возвращения, а я лишь согласился… Раскланявшись с её родителями, я постарался резко ретироваться к своим застенкам. Всё остальное Амаранта должна была сделать сама. Так что появление будет расценено, как самое настоящее спасение из рук похитителей», – сын откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, всем своим видом говоря, что последовавшие за тем события нам известны.
Позже я заглянул в комнату сына, и на этот раз он не противился моему обществу, а будто того и ждал. Фигура Эллая в одном исподнем покоилась на покрывале, и его лишь выдавали открытые глаза, изучающие линии каменной кладки. «Не спишь?» – сделал я пробный заброс, пытаясь наладить контакт. Эллай сел на край кровати и помотал головой. Я в свою очередь кивнул на рядом стоящее кресло и, получив одобрение, плюхнулся в него. «Хотел сказать, что я не сержусь, и даже, в какой-то мере, доволен, что всё именно так, а не иначе, разрешилось. Но я заметил, что тебя всё же мучают противоречия… Пусть и не противоречия, назови это как хочешь. Обычно внутренним состояниям тяжело подыскать приличествующее имя. Это из-за Амаранты?» – спросил я, стараясь отогнать от себя сон.
Эллай ответил далеко не сразу, будто старался найти нужные слова. Немного помявшись, он залез на кровать с ногами и устроился по-турецки. Словно отмахнувшись от назойливой мухи, он всё же дал ответ: «Понимаешь, пап, всё произошедшее сегодня совсем неправильно. Всё: от решения Амаранты до мнимого спасения… В этом театре мне досталась роль без слов, а счастливый финал пьесы не сделал из меня героя. Я и помыслить не мог насколько она жёсткая в расчётах, мне не дали открыть и рта, ставя перед фактом. Знаешь, я, только отыграв до конца, усомнился в Амаранте, но не как в компаньоне, а как в девушке, как в друге… С ней наверняка можно вести дела, общаться на любые темы, но подпускать её ближе – себе дороже. Кажется, мной воспользовались, пусть и мне во благо», – сын сокрушённо рассмеялся, видимо, не давая горестным мыслям подступить вплотную. При этом он чудом не упал на пол, запутавшись в ногах.
Я мягко постарался успокоить Эллая и свёл разговор к просьбе взвесить всё произошедшее ещё раз на свежую голову. При этом, меж строк, я пытался сказать о возможности дать времени сделать своё дело, ведь пройдёт год-два и всё встанет на свои места, и прошлые связи могут оборваться, а на их месте будет провал из минувших дней. И лучше, если взгляд в эти мгновения устремится в завтрашний день, не позволяя эмоциям взять верх.
Пожелав спокойной ночи сыну, я намекнул ему, что Тамора совсем не просто так загостился в наших краях. На это Эллай задумчиво закатил глаза, будто не понимая о чём идёт речь. Но секунду спустя одарил меня ослепительной улыбкой, полной искреннего восторга. Мысленно я поставил себе зачёт. Теперь можно надеяться, что мысли юного романтика и героя чужих постановок смотрели в магическое завтра...
Эпилог. Под крылом Великого мага
«Дедушка Тамора, а когда ты приедешь к нам в гости?» – послышался девичий голос Таллии, которая застала нас за сборами. Старик поднял голову от поклажи и насупился: «Так, давай начнём с того, что я ещё не уехал. А, во-вторых, у меня теперь в заложниках твой брат, так что это вам должно навещать его», – после этих слов дочка расцвела улыбкой. Чего-чего, а вот бывать в лесном домике Таморы любила вся семья. Проведённое там время было сродни отдыху в санатории. Девственная природа, тишина лесной чащи, красивейшие пейзажи и всё с удобствами не хуже, чем в этой пропылённой столице.
Эллай с самого утра бегал из комнаты в комнату, как ужаленный. На просьбы вести себя потише, он отмахивался со словами: «Вы меня месяц не увидите, а, может быть, и два! Так что потерпите часок, я боюсь забыть какую-нибудь вещь». Тамора даже побаивался, что сборы мальчишки заставят их взять карету или телегу, но в итоге у конюшен сын появился с заплечной сумкой и небольшим тюком, который неплохо разместился на лошадином крупе. Но на этом суета не закончилась…
Это только на первый взгляд просто – взять и расстаться с ребёнком. Пусть и не навсегда, пусть на несколько недель, пусть останется возможность приехать к нему в любой момент или связаться посредством магии, но родительских чувств никто не отменял. Так что всё утро глаза Анаксы были на мокром месте, а Таллия, не слишком дружная с братом, не отходила от близнеца, стараясь провести с ним как можно больше времени, дать одежде пропитаться его запахом.
Ну, и что вы думаете? Вместо того, чтобы отправиться в путь ранним утром, наши Великий и будущий маги задержались до самого обеда. Оказывается, Анакса расстаралась насчёт застолья и даже успела пригласить Телабру с супругой. «Ну, раз не удалось отпраздновать твоё совершеннолетие тем же днём, то уж сегодня сами Небеса велят устроить маленький пир», – провозгласила моя любовь, обнимая сына. Эллай скривил кислую мину, но возражать против прощального обеда не стал. Да и Тамора не противился немного задержаться...
«Пап, а какая она, магия?» – поинтересовался Эллай, когда застолье плавно перешло в проводы. Я оглянулся на сына в некотором недоумении. Левая бровь непроизвольно дёрнулась, а губы исказила пародия на улыбку. Видя моё замешательство Эллай уточнил: «Ну, в смысле какая она по ощущениям? Что ты чувствуешь, когда творишь нечто за гранью возможного?» – отвернувшись, он принялся притягивать упряжь на своём коне. Я выдержал паузу, чтобы собраться с мыслями, но это не помогло. Ну, не было этому объяснения, поэтому я решился провести пару аналогий, чтобы хоть как-то обрисовать личные эмоции и чувства. «Магия… – начал я задумчиво, – магия – это такая невообразимая вещь, которую сложно придать жёсткому перу чернил. Просто не найдётся и десятка фраз, которые бы точно описали ту бурю ощущений, овладевающую человеком, впервые познавшего чудо наяву. Магия – она сродни чувству любви или дружбы. Только настоящих, истинных, а не тех призрачных чувств, которые ошибочно принимаются за душевные узы. Оттого-то они не поддаются меркам, оттого-то влюблённый, запинаясь ищет слова, оттого-то маг – это призвание, данное от рождения...» – закончил я, понимая бессмысленность продолжения. Боюсь не хватило бы и светового дня, чтобы поделиться тем сокровенным, тем, что идёт изнутри разливаясь в реальный мир.
Эллай как раз окончил свою предполётную подготовку и поднял на меня голову. Встретившись взглядами, он кивнул. И я заметил ясность понимания в его глазах. Как знать, быть может, через десяток лет этот оболтус, переполняемый тягой к чудесам, потеснит одного из столичной гильдии магов или войдёт в совет Таморы. Хотя огромный потенциал ещё мало что значит, и только незримый ход времени и Небеса могут заглянуть чуть дальше, чуть глубже, чем позволено нам с вами.
Сноски и примечания:
1) Файеркон — огнедышащий дракон. Единственный из своего рода, имеющий огненное дыхание, обитает преимущественно в пустошах. Эти твари славятся своею неуязвимостью, так что сразить существо один на один практически невозможно!
2) Маг Макс — один из персонажей истории «Рыцарь Слепого меча». Отрицательная фигура, противостоявшая Айренду и лишившая его зрения в неравной схватке.
3) Тамора — великий маг тёмного мира, друг семьи Айренда и его наставник. В своё время вернувший ему зрение. Подробности знакомства и прозрения были описаны в первой книге.
4) Здесь подразумевается наш с вами мир. Герою по с течению обстоятельств удаётся его покинуть и оказаться в параллельной реальности, именуемой тёмным миром.
5) Дракондор – летающий дракон с кожистыми крыльями. Считается единственным воздушным драконом. Остальные даже если и имеют крылья, не отрываются от земли.
6) Вурдалаки — дикий народ, чьё развитие было сродни неандертальцам. Используется в речи в качестве ругательства. Некоторые подробности из жизни вурдалаков описаны в книге «Тёмные хроники Великого мага».
7) Телабра — лучший друг Айренда в тёмном мире, который появился сразу после знакомства с будущей женой. Персонаж отличается лёгким характером и охотничьими задатками, в частности меткостью стрельбы из лука.
8) Эспадон — двуручный меч. Крупное, обоюдно заточенное лезвие, имеющее столь же крепкую рукоять под хват двумя руками. Тяжёлый меч использовался в средние века рыцарями для сражения конных расчётов.
9) Демон — слово, имеющее схожее понятие с нашим, применяется в качестве обыденного ругательства. Аналогия с использованием в повседневной речи – «чёрт» или «дьявол».
10) Небеса — общее понимание высших сил или божественной сущности. Также повсеместно используется в речи местных жителей. Аналогия с нашими «Слава Богу» или «Упаси Бог!».
11) Адлавук — одна из старейших гор на территории государства Невеллы. Не отличается своей высотой, но может похвастать живописным видом окрестностей и силуэтом, что напоминает старика или гнома.
12) Здесь Айренд проводит аналогию с нашей поговоркой во время затянувшегося молчания: «Сейчас милиционер родится». В столице не было подобной службы безопасности, её неплохо заменяли наряды из стражников, чаще из числа постоянной армии.
13) Тут подразумевается форма заклятия для вызова искомого человека. Магия начального уровня позволяет её владельцу поддерживать визуальный и слуховой контакт на протяжении всей беседы. При этом сам собеседник видит лишь голубя, как общепринятый символ почты.
14) Юнит — военная единица. Термин позаимствован из игровой индустрии. Здесь же имеется в виду, что подростки, не достигшие звания рыцаря, уже причастны к воинской службе, по аналогии с призывником.
15) Как и в любом высшем обществе, в тёмном мире существовал, пусть и негласный, но соблюдаемый свод правил поведения. Так, чтобы появиться на пороге благородной семьи, требовалось за пару суток известить хозяев в письменном виде, иначе внезапное появление грозило перерасти в обиду или даже во вражду.
16) Здесь упоминается одно из заклятий для записи памяти мага или заклинаний. Драгоценные камни лучше всего подходят на роль «помнящих», так как сохраняют информацию до нескольких сотен лет к ряду.
17) Мортира — артиллерийское орудие (пушка). Отличается длинным тяжёлым дулом и мобильностью в перемещениях. Обычно фиксировалась на паре высоких колёс с упором в землю.
18) Кроссюк — волшебное животное, напоминающее лошадь, но с заострёнными по крысиному чертами головы и тела. Отличаются высокой скоростью и выносливостью, которые не идут в сравнение с самыми быстрыми породами скакунов.